– Белый волхв готов встретиться с тобой, Альфа серых, – позвала служанка. Ощущения от общения с волколаками были странные, но я быстро заметил закономерности. У них были свои формы почтительности, немногим похожие на человеческие. Вместо поклонов поджатые хвосты и выворачивание шеи. Вместо опущенных в пол глаз – прижатые уши. И все же их общество строилось на тех же принципах.
Сильный стоял сверху, и ему все поклонялись. А была это сила духа, тела, мысли или денег – не столь важно. Правда, отношение к слабым отличалось в корне. В мире людей и демонов от них не отказывались. Использовали даже последнюю старуху, побирающуюся на паперти, собирая дань и передавая деньги по цепочке на самый верх. Волки же были неумолимы в своем инстинкте выживания – слабому нет места в стае. И хорошо, что я достаточно сильный…
– Приветствую тебя, волхв, – чуть склонил я голову, когда вошел в круглый бревенчатый дом, в центре которого стояли три идола. Старые – Макоши и Велеса. И совсем новый, но ничуть не уступающий им по размеру и внешней свирепости. Как и два предыдущих он изображал мускулистого и оскаленного волколака, в его когтистых лапах была толстая цепь, а за спиной крылья. Интересное представление у местных о Святогоре, ничего не скажу.
– Рад видеть тебя в доме двух, прости, трех богов, Альфа. Я ждал твоего прихода с тех самых пор, как мы поставили нового брата к сестре, – указал он старой, но еще крепкой лапой на идола, – однако ты вернулся слишком поздно.
– Меня задержали враги, которых пришлось убить, и дары достойные всех трех.
– Богатые дары – хорошее оправдание. Не желаешь прежде, чем мы продолжим разговор, поднести их? – хитро сощурился седой волк.
– С удовольствием, я захватил в своем походе несколько строптивых, но крепких рабынь. И приношу их служение, их тела и жизни в дар троице. Введите дар!
Повинуясь моему приказу, в помещения привели трех жар-птиц. Не самых главных, они останутся Владимиру, но и не самых покладистых. Может, Трорину еще удастся уговорить их ступить на правильный путь. Я был против и этого действа. Все же не нравилась мне идея распоряжаться живыми людьми, как скотом. Но, как говориться, – с волками жить…
– Ты воистину щедр, – хищно облизнулся волхв на приведенных пленниц, – крепкие и бойкие. Они станут отличными матерями и принесут не один выводок волчат нашему племени. Проси, что хочешь, и, возможно боги ответят на твои молитвы.
– Знания, – усмехнулся я, – мне нужны ваши символы и знаки, которыми вы приводите силу богов в наш мир.
– Ты верно заметил, я лишь проводник их воли. Если они не захотят делиться сокровенным с тобой – ничто этого не изменит. Но я не вижу вреда в том, чтобы воин Серых немного поучился у меня поклонению богам.
Другое дело, что ты еще и… – волколак на секунду замолчал, подбирая правильное слово, но затем отмахнулся, – не наш. Не волк. Даже думать не хочу, от какого союза родилось такое чадо. Вряд ли наши боги будут тебе благоволить.
– Научите меня, а там увидим, – пожал я плечами, – уверен, нет ничего невозможного.
– Твой запал бы да моим юнцам в ноздри, – фыркнул волхв. – Начнем с азов?
– Да, с азов начертания… – кивнул я, надеясь поймать другие символы и знаки. Но, как всегда это бывает, надежды надеждами, а реальность оказалось куда более неприглядной, и начали мы совсем с другого. Не могу сказать, что мне были противны боги или кровавые жертвоприношения им, но волхв, подходящий ко всему со стороны веры, сильно раздражал. Вот только я прекрасно помнил урок, полученный от Оскольда, когда мы сидели в тюрьме. Верить нужно тоже.
Постоянная ритуализация простых, в общем-то, вещей заставляла забыть о цели моего визита. Но я стойко держался, повторяя все, что говорит волхв, и выполняя все его указы. С особым вниманием относясь к любым фигурам, рисункам и даже орнаментам, которые сопровождали ритуалы. И к концу дня картина в моей голове сложилась. Но результат меня не устроил совсем.
– Ты меня дуришь, – сказал я волхву, когда он выпроводил очередную волчицу, принесшую дары Мокоши, – как и их. Ты не используешь магию, а лишь говоришь им то, что они хотят услышать, на что надеются. Мы же договаривались совершенно о другом.
– Тебе не понять, чужак. Ты видишь мир не так, как его видим мы. Твое восприятие ослаблено, а обоняния будто нет вовсе. Как я могу показать слепому солнце или рассказать глухому о прекрасном пении птиц?
– Поставь слепого на солнце и дай ему потрогать разогревшийся песок. Покажи глухому цветник и дай понюхать ароматы. Умный найдет способ, глупец же будет искать лишь оправдания.
– Ты… – седой зарычал, но переборол агрессию, а потом фыркнул, – в чем-то прав. В самом деле, не повод отказывать тебе в милости наших богов, только потому, что ты не можешь общаться запахами. Знай, что нам не нужны ни письмена, ни бумаги или чернила, чтобы передать сообщение от одного другому. Но за века сосуществования мы научились не только речи, но и письменности. Она бедна и плоска, не передает наших чувств и оттенков…
– Но все же вы ей пользуетесь, так что и аналоги должны быть. В символах.
– Ты спас многих, помог защитить город, – задумчиво проговорил волхв, – принес богатые дары. Но всего этого будет недостаточно, если мои знания окажутся в руках у недостойных, у тех, что сумеют воспользоваться ими против нас самих.
– Как здорово, что у нас есть неподкупный свидетель, – улыбнувшись, сказал я. – Как насчет обоюдной клятвы? Ты поклянешься Святогором, что обучишь меня рунам и знаниям, а я – что не передам их кому-либо другому.
– Мне не нравится, что ты хочешь клятвы ему, младшему из тройки. Но почему нет? Пусть будет так! – Сцепив руки, мы оба произнесли слова клятвы. И Святогор тут же соизволил ее принять, о чем появилась соответствующая надпись. Десятая по счету. Как я узнал? Очень просто, стоило списку заполниться, как он исчез, а вместо него осталась надпись «Клятвы».
Но главным стало то, что теперь наконец мы приступили к настоящему обучению. Основная проблема была в том, что язык волколаков был довольно беден, и Белый волк сразу признал, что не в состоянии научить меня прямо всему, что он знает. Постепенно отсеялось благословение Велеса, позволяющее вернуться к корням и получить звериный облик, затем преображение по тому же принципу.
Не знаю точно, на что я рассчитывал. Но знакомого мне знака Крови или стрелы, естественно, не было в магии, скорее относящейся к школе Жизни. И только когда с пыхтением волхв дошел до самых основ, глазам было за что ухватиться. Первый образ – тело.
Вернее треугольник с выпуклостью в виде головы. И если с Кровью все было проще простого, то здесь основа едва угадывалась на ладони, если держать ее тыльной стороной к себе. Еще смущали естественные линии – морщины, которые никак не использовались в начертании. Да и пересечение со стрелками усиления становилось совсем не очевидно.
Дальше – веселее. Волколак долго не мог подобрать верный символ до тех пор, пока поверх фигуры не лег трезубец, а поверх него стрелка вниз, почти сливающаяся с основным образом человека. Внятно объяснить, что это значит, он отказался, добавив лишь жирную точку голову и идущую от нее вниз стрелку с уже знакомым оперением. И довольный сказал, что вот оно – заклинание могучей силы.
Разложить рисунок на четыре независимых фигуры было не сложно. Тем более что одну из них я уже знал. И, вероятно, мог даже изменить по собственному разумению. Но отсутствие понимания смысла второй фигуры, о которой упорно не хотел говорить волколак, делало все дальнейшие попытки тщетными. Я, по сути, путался в основах, не разбираясь даже в том, что и для чего служит. Но сдаваться я не собирался.
– Если через этот знак боги могут усилить тебе – себя, то есть ли подобное, чтобы усилить, например, меня?
– Вот болван! – фыркнул белошкурый волхв. – Я же специально начертил – бери да используй!
– Нет, ты не понял. Каким символом ТЫ сможешь меня усилить. Не я себя, а ты меня?
– Твои вопросы странны и непонятны. Зачем мне делать то, что должен сделать с собой сам? Да и кто сказал, что ты сможешь? Ведь для этого в первую очередь нужно благословление богов! – заворчал старый волколак.
– А если тебе понадобится усилить в бою сородичей, которые не могут этого делать самостоятельно? Чтобы они продержались подольше или сумели побороть противника.
– Об этом я не думал, – честно признал Белый волк, – но если богам будет нужно… – в задумчивости он стер лапой рисунок и с сомнением начал рисовать его заново. Первая фигура была уже знакома – основополагающая, силуэт человека. Затем вновь трезубец. А вот после появился новый узор – стрелка вверх, к указательному пальцу от основания ладони и очерчивающая голову. И, наконец, круг в центре ладони и оперение внизу.
Нахмурившись, волхв дотронулся до рисунка лапой, будто запоминая его или активируя в уме, а затем дотронулся до меня. Заклинание подействовало сразу. Сердце знакомо застучало, заставляя кровь бежать быстрее, дыхание участилось без моей воли, легкие забирали из воздуха силу и отдавали крови, разносящей ее по организму. Мышцы вздулись, зрение обострилось, но главное – прояснился разум.
Теперь я видел совершенно отчетливо. Стрелка вверх – цель другой. Стрелка вниз – цель я сам. Трезубец – изменение первоначальной формы заклинания. Не мешкая, я собрал воедино совершенно новую фигуру, которой никогда не видел. От Крови с только что осознанными символами, воздействием на себя и заменой. Сработало… странно. Я будто отдохнул, и похожий эффект был только… когда кровь чистилась от ядов!
Поделившись своим открытием, я заставил глаза старого волхва загореться от интереса. Теперь у нас была общая цель, мы должны были узнать как можно больше, и начали беспрепятственно делиться знаниями, заполняя пол капища все новыми и новыми символами. Мы не останавливались до самого утра, восполняя силы заклятьями и обильной пищей. И только когда пришла Арата, нам пришлось прерваться.
– Я нашла след, – сказала девушка на мой вопросительный взгляд. – Как насчет того, чтобы спасти твою подругу?