Эванбайринг проводил взглядом улетающего лесного духа с пленниками, и его мысли снова заняла лиса. «Эта девка покорится. Лучше мой член, чем смерть. Не совсем же она дура?»
Крис отвели в гарем паука. Как только её ввели внутрь, взгляд метнулся на женщин, сидящих на разноцветных подушках, разбросанных по гладко–натёртому полу. У стен стояли оплывшие горящие свечи в бронзовых подсвечниках в форме пауков; их лапы спускались вокруг и ложились на пол.
– Наложницы, повелитель выбрал себе новенькую. Примите и расскажите как его лучше ублажать. – Рыкнул паук – евнух жирный как отъевшийся землероек вперёд на год.
– Вот ещё… зачем ему новенькая? Что нас мало? – одна из них встала и, виляя бёдрами, подплыла, нагло разглядывая новенькую.
– Мы вшестером вполне справлялись. И чем эта рыжая так хороша? Красива, да, но что если она тупая или фригидная? Повелитель изнасилует её и забудет как ненужную вещь.
Крис нахмурилась. Золотистые брови сошлись на переносице, и даже маленький острый нос дрогнул, будто нюхал запах от женщин.
– Вы вообще кто?
Они злобно оскалились, теряя на миг яркую красоту.
– Мы – паучихи и готовы на все фантазии повелителя.
– Ясно, то–то и вижу, что ваша кожа с серым налётом, а запах от тел, как будто вы давно не мылись. – Отпарировала лиска, сверкнув зелёными, как весенняя трава, глазищами.
– Что? Ах ты, рыжая сука! – они кинулись на неё, пытаясь вырвать волосы и выцарапать глаза, однако не успели. Звук хлыста разорвал пространство.
– На место, злобные твари! Хотите повторить участь наложниц сколопендр, когда те изуродовали госпожу Астрид? Так быстро отправитесь в огонь. – Эванбайринг стоял в дверях в распахнутом камзоле, грудь украшала татуировка – огромный чёрный паук с обсидиановыми глазами. В правой руке сжимал кнут, лицо исказилось гневом, взгляд стал колючим.
– Она – лиса, жительница с горы Горгулья от лесного духа Шайдара, зовут Крис. Вар подготовит её к сегодняшней ночи, а после вы примете новую наложницу, как родную, иначе… все поджаритесь на костре.
Паучихи упали на колени, многочисленные украшения звякнули об пол.
– Повелитель, простите.
– Умоляем, не гневайтесь.
– Она…
– Оскорбила нас, сказала, что мы воняем, а Вар только вымыл всех на рассвете.
– Все пауки имеют специфический запах как не мойся из–за того что мы живём под землёй во мхах и сырости. – Его горящий взгляд перешёл на лису. Та гордо подняла голову, на которой по какой–то причине стали выступать милые ушки с белой шерстяной окантовкой. – И ты, рыжая дрянь, должна это понимать и не оскорблять пауков. Твоя жизнь и вообще сносное существование теперь будет зависеть только от того как ты расставишь сегодня ночью ноги и откроешь рот там, где это нужно.
– Не дождёшься!
Его рука поднялась вверх и хлестнула непокорную девушку. Та даже не дрогнула, испытав мучительную боль. На нежной коже сразу образовались багровые полосы.
– Если до ночи не поймёшь, как должна вести, сильно пожалеешь. – Прорычал и ушёл.
Паучихи злобно зашумели, с ненавистью косясь на неё.
– Злобные гарпии, поделом вам досталось от повелителя. Молите бога пауков, что живы остались.
– Эта девчонка непокорна и повелитель её точно изувечит сегодня.
Вар – главный евнух схватил лису за руку и потащил в коридор. Она невольно обратила внимание на деревянную отделку. В углах под высоким потолком восседали каменные жуткие пауки – чёрные и гладкие как глянцевые.
– Из чего они?
Тот проводил взглядом на то, что указала новенькая.
– Это обсидиан. Им богата наша земля. Есть снежный, чёрный, коричневый и радужный.
– Красивый камень.
Он скосил пытливый взгляд на неё.
– А ты смелая… повелитель нехило так полоснул тебя кнутом.
– Я не собираюсь сдаваться на его милость. Он насильно забрал меня из дома от любимого брата.
– Смирись, иначе тебя казнят. А сгореть живьём очень неприятно.
Лиса ещё выше подняла голову и расправила плечи. Высокая грудь стала похожа на холмы, которые ещё никто не вспахал. Вар бросил на неё безразличный взгляд и привёл в баню.
– Раздевайся.
– Что? – брови лисы свелись к переносице.
– Немедленно, если не хочешь, чтобы тебя держали воины – пауки, пока я тебя вымою и побрею все волосы на твоём теле.
– Отстаньте от меня! – прокричала и отбежала к стене.
– Глупая девка. – Вышел и вскоре вошёл с двумя статными молодыми пауками.
Она расширила полыхающие сочной зеленью глаза и попятилась.
– Эти воины охраняют непосредственно гарем и многое уже видели. Теперь увидят и тебя обнажённую и униженную.
– Пошли вон! Не смейте ко мне подходить! Твари! Чёрные твари!
Тут внезапно в баню вошёл Эванбайринг.
Вар и воины сразу склонились в поклоне.
– Повелитель. Вы снова решили прийти к непокорной будущей наложнице?
– Услышал её вопли, проходя мимо. Шёл в свою баню. Смотрю, она так и бушует?
– Простите, я ещё не смог подготовить пленницу к ночи с вами.
– Я не хочу, чтобы к ней прикасались мои воины, даже гаремные. Я сам её подготовлю.
– Повелитель. Такого ещё никогда не было, чтобы вы сами подготавливали наложницу. Её же надо побрить.
– Она необычная наложница, как паучихи. Выйдите. – Его тон заставил вздрогнуть Вара, и он с жалостью посмотрел на девушку. Та уловила его взгляд и внутренне приготовилась к худшему.
Эванбайринг остался с ней наедине.
– Ты, похоже, не поняла, что непокорных женщин у нас казнят.
– Я здесь не по собственной воле и твоей шлюхой становиться не собираюсь.
– Ошибаешься, ты станешь ею и, поверь, очень скоро. – Быстро пересёк расстояние между ними, достал кнут, раскрутил, размахнулся и начал лупить. Первые шесть ударов она даже не вскрикнула, хотя хлыст вырывал куски одежды, оставляя багровые полосы на коже. Глаза паука раскраснелись. Удар, ещё удар.
– Покорись!
Она отрицательно покачала головой, сползая по стене на пол. После десятого удара девушка всё же закричала. Кровь сочилась из полос по всему телу. От одежды остались лохмотья.
– Дура! Ты сейчас вырубишься, и я сам сбрею на твоём теле все волосы. – Твёрдая рука нанесла ещё удар. Лиса простонала.
– Я увижу твоё влагалище. Буду сбривать с твоего лобка и половых губ все волосы. А после изнасилую, такую, избитую и побеждённую. Ты это понимаешь? – следующий удар привёл пленницу к потере сознания. Паук скрутил кнут, повесил за пояс, подошел к полке с бритвами. Взял подходящую. После поставил у неё вёдра с водой и жидкое мыло. Подсел к девушке, разорвал оставшуюся одежду, намылил тело, легко сбрил волосы подмышками и на голенях. Расставил стройные ноги и на миг застыл.
– Маленькая глупая девственница. – Аккуратно начал сбривать волосы на лобке и на губках. Она внезапно пришла в себя и, как только осознала, что происходит, попыталась свести ноги.
– Не дёргайся, а то случайно порежу. Здесь будет очень больно.
– Ненавижу. – Прошептала.
Он завершил бритьё, смыл мыльную пену и разделся.
– Ты сама виновата, что я так избил тебя. Это первое твоё наказание. Если не покоришься, следующим станет избиение и насилие на центральной площади при моих воинах.
– Тварь…
После этого оскорбления, паук снял штаны. Подошёл и присел рядом так, что его яйца оказались точно над её головой.
– Скоро мой член окажется у тебя во рту. Я недобрый оборотень и если ты не покоришься, пеняй на себя.
Она закрыла глаза и отвернулась. Он схватил её за щёки.
– Не смей закрывать глаза. Открой! И смотри, что ты будешь сосать и принимать в себя всегда, когда я этого захочу. – Нажим его пальцев оказался таким сильным, что она нехотя открыла их. Он наклонил её лицо так, что она могла видеть его член быстро увеличивающийся в размере.
– Нравится? – оскалился, предчувствуя заранее ответ.
– Убирайся…
– Дура. Если не заткнёшься, скоро сгоришь живьём. – Встал и, не одеваясь, вышел. Вар и воины, увидев повелителя, невольно опустили взгляды на его голый низ и покраснели.
– Повелитель…
– Вымой её. Первые три дня не лечи и не корми. Пусть испытывает боль и голод. А по прошествии, отправь за целителем. Чтобы ни одного шрама не осталось. После снова подготовишь и приведёшь ко мне. Если и на этот раз она не покорится, казню.
Вар поклонился. Эванбайринг ушёл в мужскую баню чуть дальше по коридору. Здесь находился огромный квадратный бассейн с уже готовой к купанию повелителя водой. В ней плавал сухой мох со склонов скал и жидкое мыло с хвойным ароматом, подарком матери – госпожи Ликорис.
Он опустился в воду и закрыл глаза, невольно вспоминая физическое ощущение от её полыхающего взгляда. «Маленькая гордая дура. Я всё равно выбью из тебя всю спесь и воспитаю. Покорись или будешь казнена. Но как же даже смотреть на неё приятно. Как же я давно хотел такую чистую невинную девочку».
В дверь внезапно постучались.
– Повелитель… вам помочь искупаться?
– Да, и подрочить тоже, а то я так хочу эту маленькую лиску, что член уже опять стоит колом.
Служанки бегом внеслись, разделись догола, и одна вошла в воду, сразу взявшись за член повелителя, а другая – намылила моховую мочалку и принялась мыть его шею, плечи, подмышки, руки, уделяя внимание каждому пальцу.
– Вы так мужественны и сексуальны, любая бы легла под вас.
– Любая, кроме этой. Эта сучка гордая. Так всё хватит! Мойте меня, а ты открой рот.
Паучиха покорно открыла, и он втолкнулся в него.
После его тщательно вымыли и помогли одеться. Он решил переместиться к Шайдару и поговорить с братом девушки.
Пещера быстро переместила его, и паук направился к духу. Тот сегодня находился на поляне у дома и упражнялся с полётом листьев. Шайдар заметил какое–то копошение в кустах и метнул туда шар плотно набитый листвой, который попал точно в лоб пауку.
– Твою мать! Ты так встречаешь гостей?
– Эванбайринг! Ты же только был здесь, что опять тебя привело?
– Лиса.
– В смысле? – левая бровь духа изогнулась.
– Крис… Я такого не ожидал. Думал белая покладистая кобылка, будет ножки раздвигать и украшения получать. А она гордая, злобная зверюга. Если не найду способ приструнить, придётся казнить. Не думаю, что ты и её брат будете рады такому положению вещей.
– Да уж, не ожидал. Вроде бы внешность у неё такая нежная. Подожди меня здесь. Переоденусь, и сходим к лису, поговорим.
Паук кивнул. Лесной дух снял рубашку, быстро обтёрся влажным полотенцем, надел свежую. Прошёл в спальню. Поцеловал Валию в кончик носа.
– Любимая, я скоро. – Вышел в холл, набросил куртку с волчьим мехом и пошёл в сторону лисьего царства.
Он шёл по лесу с пауком в человеческом виде и, как обычно, замечал каждую деталь. Где дерево помог своей энергией склеить, где горы листьев разворотил, чтобы меньше гнили было.
– Ты так любишь лес? – паук внимательно за ним наблюдал.
– Конечно, он же мой. Если за ним не следить, пострадают лесные жители. Что у тебя произошло?
– Да, лиска оказалась очень гордой и своенравной. А ты же знаешь, у нас нет таких женщин. Если она не покорится, её придётся казнить. А мне очень не хотелось бы этого делать. Нравится она мне – красивая, молодая, девственная и не шлюха по характеру.
– Так и воспитай под себя.
– В том и дело, что пробовал, никак. Пришлось уже избить её. Очень сильно. Вся в крови была после моего кнута и всё равно язык длинный и острый.
– А к лису зачем? Чем он тебе может помочь? Он же тебя ненавидит после того как ты его единственную сестру забрал.
Паук на миг задумался.
– Он может помочь.
Бровь духа изогнулась.
Эванбайринг продолжил:
– Я хочу его забрать с собой. Думаю, когда Крис поймёт что брат в моей власти, она станет покладистее.
– Ты совсем охренел? Хочешь у меня лучшего лиса забрать?
– Да. Отдай мне его.
– Если ты обидишь его, я тебе этого не прощу.
– Обещаю, не обижу, но он нужен мне для манипуляций с сестрой. Как она покорится, я переселюсь с ним обратно к тебе и отправлю его домой, да ещё и с щедрыми дарами. Подарю большой мешок лучшего обсидиана. Будет лис с приданным.
– Ладно, но смотри, ты дал слово, что он не пострадает. Кстати, его Тигран зовут.
– Сильное имя.
– Подходящее. Он – сильный и ловкий лис.
Впереди показалась лисья деревня. Норы только внешне казались таковыми. Внутри же были хоромами с дубовой мебелью и большими кроватями, покрытыми шкурами.
– Нам сюда. – Дух спустился по ступеням к деревянной двери, украшенной металлическим литьём в виде разъярённого лиса с пушистым хвостом и открытой пастью. Тихо постучал.
– Войдите, там открыто. – Послышался приятный голос.
Они вошли. Паука удивило богатое убранство коридора и спальни в мехах и дереве, приятно источающем хвойный аромат.
– Я здесь.
Прошли на голос, и попали в уютное помещение с камином, дубовым столом и двумя массивными стульями. Лис сидел в кресле качалке у камина. Он лениво обернулся и, увидев их, вскочил как ошпаренный.
– Шайдар… – поклонился. – Тут его взгляд остановился на пауке и глаза опасно сузились. – А этот здесь что делает?
– Здравствуй Тигран. Эванбайринг пришёл с миром и он за тобой.
– Что? Ему мало сестры, теперь ещё и я понадобился? На кой чёрт. Чтобы свечку держал, пока он трахает сестру?
– Свечку не надо, а помощь твоя нужна. – Паук со спокойным выражением лица и холодом в глазах, присел. – Ты любишь сестру?
– Да.
– Хочешь, чтобы она осталась в живых?
– Что ты имеешь в виду? – его голос предательски дрогнул.
– Она не покоряется. И если и дальше так будет, мне придётся её казнить – сжечь на главной площади, предварительно изнасиловать при всех, чтобы унизить за острый язык. Таковы наши законы. Я не смогу пойти против них.
– Крис… она всегда была гордой и смелой лисой. Я не знаю чем помочь тебе. Шлюхой она точно не станет.
– У неё нет иного выхода, как только моё ложе или огонь. Если ты хочешь чтобы она жила в неге и довольстве, помоги, уговори её.
Лис крутил кинжал в руке, неожиданно размахнулся и метнул в паука. Тот увернулся, и его глаза потемнели. Он мгновенно приобрёл истинную суть и зашипел, опасно шевеля зубастой пастью.
– Эта семейка, похоже, вся не дружит с головой.
– Эванбайринг, не сердись. Тигран ещё молод и горяч. Оставь его. Я поговорю с ним. Выйди.
Паук, нехотя выполз. А Шайдар взял стул, стоящий у стола и присел к камину.
– Тигран, послушай. Твоя сестра понимала, куда её забирают. Если она так категорично была против, ей надо было ещё здесь воспротивиться, и мы бы не отдали Крис Эванбайрингу.
– Он насильно забрал её! – возмутился лис и снова вскочил.
– Ты не прав. Эванбайринг потребовал плату за оказанную мне услугу. В наших мирах такая плата разрешена и достойна. И ты это прекрасно знаешь. Просто его выбор пал на твою сестру. И всё же она пошла по своей воле, а могла бы кричать и биться в истерике. Но она молча ушла с ним в его мир. Ты должен это принять. И должна Крис. Пойми, сейчас её жизнь висит на волоске. Она не уступает пауку, не покоряется, а главное, оскорбляет его при всех, а это недопустимо нигде. Особенно в мире пауков и сколопендр женщины должны быть ласковые и говорить мало, и только по делу. Таковы у них законы. Твою сестру казнят, если она не примет свою судьбу. Ты этого хочешь?
– Нет! Крис! Бедная моя маленькая сестричка. Она всегда была дерзкой. Паук не сможет сломить её дух. Он сделал неправильный выбор.
Шайдар встал. Его вид был очень серьёзен.
– Вот для этого ты и нужен ему. Тебе надо пойти с ним в его мир и попытаться вразумить сестру. Она может быть ещё счастлива и любима. Женская участь в неге и любви намного лучше, чем сожжение живьём. Подумай, пока не поздно. Она ещё так молода. У неё вся жизнь впереди.
Тигран походил вокруг по комнате, теребя изящные длинные пальцы.
– Я выйду к нему. А ты решай. – Шайдар вышел. Лис остался в глубоком размышлении. В душе всё негодовало, однако смерти любимой сестры не хотел. И здравый смысл возобладал над гордостью. – Схватил кожаную жилетку и вышел наружу.
Эванбайринг уже приобрёл человеческую оболочку.
– Что ты решил? – буркнул, глядя исподлобья.
– Я готов идти с тобой. Мне сестра дорога. Поговорю с ней.
Паук перевёл взгляд обсидиановых глаз на лесного духа.
– Благодарю.
– Я всего лишь объяснил ему положение женщин в вашем мире, если она ещё здесь согласилась уйти с тобой.
Эванбайринг кивнул и все направились по направлению к пещере переселения.
Как только стала виднеться гора с пещерой, дух улетел домой.
Паук заметил в кустах молодую лань и, обратившись в родную ипостась, бросился на животное. Брюхо лани мгновенно разодралось в клочья, и он жадно опустил пасть в горячие органы, выгрызая каждое одно за другим.
Лис тоже повёлся на запах крови и, не боясь чёрного мутанта, вонзил лапу в брюхо лани и, вырвав сердце, съел.
– А ты не трус. Решил моей добычей поживиться? – морда паука вся в крови смотрелась устрашающе, а с подбородка кровь стекала на землю.
– Чего мне бояться будущего зятя? – встал спиной к дубу, скрестив ноги в высоких замшевых сапогах. Его светлые локоны опустились на высокий лоб.
– Зятя? Много на себя берёшь. С чего это мне жениться на лисе?
– Крис не будет шлюхой. Неужели ты ещё этого не понял? – поправил белоснежную рубашку.
– Шлюхой нет, а наложницей да.
– Насколько я знаю, вы, когда женитесь, сжигаете всех наложниц.
– Да.
– Я не хочу, чтобы сестру сожгли, когда ты влюбишься в будущую жену.
– Это непреложный закон и я не в праве его изменить.
В пещеру они съехали вниз. Лис опасливо разглядывал тёмные стены, кое–где капала вода. Темно и как–то не уютно. Поморщился.
– Идём вглубь. Скоро будем на месте.
– Она же переселяет только королевских отпрысков?
– Да, меня и всех кто со мной. Даже если дам кому–то свой фамильный перстень переселит.
– Ясно.
Вдруг всё вокруг потемнело и расплылось, будто в тумане. Лис зажмурился. По телу прошёл какой–то неприятный холодок, и сильно запахло сыростью. Он открыл сначала один глаз, после второй. Пещера изменилась.
– Приветствую в моём мире. – Усмехнулся паук и пошёл вперёд к крутому подъёму.
Лис шмыгнул за ним. Поднялись и вышли на тёмную территорию, покрытую мхами. Эванбайринг приобрёл истинную оболочку и пополз по обсидиановой долине. Тигран тоже стал лисом и помчался за ним. Камни, несмотря на тёмный цвет, поблёскивали и слабо освящали путь. Запах мхов сильно бил лису в ноздри. Спустя немалое расстояние, увидел величественный замок на скале.
– Женись на Крис! – внезапно выпалил Тигран и невольно смутился, зная, что перегибает палку. Он всего лишь рядовой лис, хоть и приближённый Шайдара и этот паук – повелитель огромной территории и собственного замка.
Тот повернул морду и оскалился.
– Глупый лисёнок. Не всё так просто в нашем мире.
– Я не глуп! – выпрямился, взмахивая пушистым хвостом.
– Ты юн, и ещё не понимаешь, что для женитьбы нужны совсем иные чувства, а не просто острое желание вые*ать девственницу.
– А ты хочешь просто поиметь сестру и забыть?
– Пока да. Член пытается разорвать брюки при виде её юного совершенного тела. Я сам сбрил на ней все лишние волосы. Представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться, чтобы не изнасиловать твою сестру там же?
Лис удручённо опустил голову.
– Так ты уже видел Крис голой?
Паук рассмеялся его наивности.
– Конечно, я же и лобок ей выбрил начисто. Этот розовенький подрагивающий клитор…
– Избавь меня от подробностей. Она всё же моя сестра.
Паук ухмыльнулся и пополз к замку.
Переполз высокий зубчатый забор и отдал приказ часовым открыть деревянные аркообразные двери на ржавых металлических цепях.
Лис вошёл, разглядывая внутренний двор: множество пауков в виде людей мужчин начищали оружие. Хибары различной высоты разбросаны вдаль у забора. Много мха, служившего здесь даже пуфиками для сиденья. Столы из грубого сруба и куча разного хлама.
– Это мой гость. Брат новой наложницы. – Прогремел Эванбайринг. Проведите его в зал для гостей. Пусть Жар принесёт нам вина, а Вар доложит как там новая наложница.
Евнух прибежал и сообщил, что девушка молчит и не желает есть. Её ещё не лечили от ран, как и приказал повелитель.
– От каких ран? – глаза Тиграна распахнулись.
– Пустое, скоро наш целитель вылечит их, что и следа не останется. Просто она отведала моего хлыста за непокорность.
– Ты избил её так, что остались раны? – лис, негодуя, встал. Глаза метали молнии.
– Сядь, она вывела меня. Скажи спасибо, что сдержался и не убил. Другой бы уже на моём месте сжёг её длинный язык, предварительно вырвав.
Спустя примерно час они уже изрядно подвыпили и лис разговорился:
– Мы пили в мире людей коньяк, очень терпкая такая обжигающая жидкость, а потом я е*ал там девку во все щели. Так е*ал, что думал, она загнётся.
– А она? – паук с неподдельным интересом поддался вперёд, бухнув локоть на стол.
– А она сука развратная хотела ещё больше. А ещё и дочь мэра, это как повелители в наших мирах. Лизой, по-моему, кличут.
– Неплохо. Значит, людские бабы тоже способны нас принимать как мужчин. Хотел бы я их попробовать.
– Там тоже не все такие. Есть целомудренные.
– Это ясно, как везде. Ладно, устал я, пойду к себе, а тебя Жар отведёт в покои. Сестру увидишь послезавтра. Она пока наказана, и я распорядился не лечить её несколько дней. – Он встал и ушёл вверх по лестнице с крупными периллами, выкрашенными золотой краской. Тигран покрутил пустой бокал и задумался: «Что же мне сказать сестре? Стать его шлюхой и прожить короткую жизнь пока он не женится? Бред!» – разбил бокал. – «Не могу я этого сделать. Надо найти способ убежать вместе с ней. Куда? Он же везде нас найдёт. Думай, лис, думай. Вороны, орлы, сколопендры. Нет. Все они будут за него. Он повелитель. А Крис его наложница, награда за возврат жены лесному духу из лап развратного короля бабочек. Куда бежать? Как? Что делать? Мир… мир… мир людей! Да! Мы отправимся туда и затеряемся там. Лиза же хочет меня. Она точно поможет. Отправимся к ней».
К столу подошёл Жар – крупный паук в чёрной атласной рубашке, удлинённом камзоле и широких брюках, управляющий всем в замке.
– Господин лис, я распорядился приготовить для вас уютные покои на втором этаже с видом на скалы.
Тот встал и изрядно захмелевший, поплёлся за ним. А Эванбайринг направился к Крис. Вошёл в гарем, безразлично оглядел стены, которые по его приказу пауки умеющие рисовать, недавно разрисовали мхами и соблазнительными паучихами в ярких открытых одеяниях. Вар появился перед ним как из–под земли.
– Повелитель. – Склонился в поклоне, заметно волнуясь приходу господина.
– Где она? – прогремел.
– В розовой комнате. – Промямлил, смотря под ноги на кожаные тапочки с мягкой подошвой, не царапающей каменные полы, натёртые до глянцевого блеска.
Он оттолкнул его и прошёл несколько комнат, где паучихи с надеждой поглядывали на него.
– Повелитель, вы к нам? – заворковали, выставляя напоказ полураздетые тела.
– Позже, зайду. – Пробурчал, даже не удостоив их взглядом, чем очень огорчил на всё готовых наложниц.
Прошёл в маленькую розовую комнату и увидел её, лежащую обнажённую на тахте. Она, похоже, спала. Тело горело: кровоподтеки, и синяки ярко выделялись на белоснежной коже. Он подсел и подсознательно провёл кончиками пальцев по округлым девичьим полушариям.
– Уйди, оставь меня в покое. – Простонала девушка, слабым голосом.
– Тебе больно? – его всегда грозный голос сейчас казался мягким с какой–то хрипотцой.
– Я хочу умереть.
– Ты пока не умрёшь. Я запрещаю это. В моём мире женщины умирают тоже только по моему желанию.
Она отвернулась. Тело так сильно болело, что и это, казалось бы, простое движение головой, сделать было больно. Появившаяся гримаса на лице явно дала ему это понять.
– Терпеть такую боль вместо блаженства, может только настоящая дура.
– Убирайся.
– Похоже, ты точно дура, если так и не поняла, что надо раскрывать рот только для одного дела. Вся его мягкость внезапно улетучилась, и он схватил её затылок с пушистой копной волос, опустил чёрные брюки на бёдра и, сжав ей щёки, впихнул член в рот. – Поняла, для чего тебе здесь нужен рот? – его лицо исказилось злостью.
Она, превозмогая боль во всём теле, вытаращила глаза, совсем не понимая, как вытолкнуть эту штуку изо рта. Язык попытался это сделать, и он простонал.
– Хорошо… оближи ещё.
Его член быстро увеличился в размерах и заполонил весь её рот. Крис напряглась каждой клеточкой тела. Паук начал двигаться, и она ощутила его в горле, одновременно задыхаясь.
– Дыши носом. – Заметил, как девушка позеленела от нехватки воздуха. – Я пьян и сейчас кончу тебе в рот, а завтра тебя исцелят. – Задвигался быстрее и вскоре оргазмировал. Его сперма вытекла изо рта девушки, и он отпустил её голову.
Она не в силах была кричать или что–то говорить.
– Правильно, поняла, что надо молчать?
В ответ тишина.
– Здесь твой брат гостит у меня. Послезавтра вы поговорите. А вечером тебя приведут ко мне. Если ты по доброй воле не отдашься, я убью его.
Крис распахнула глаза.
– Ненавижу. – Этот шёпот ударил в голову пьяному пауку и он, не сдержавшись, шлёпнул её по лицу, случайно разбив губу.
– Дура! Рыжая дура, лучше не зли меня. Она обратила внимание, как его огромные кулаки сжались, и приготовилась к побоям.
– Ты никогда не получишь меня по доброй воле. – Голос девушки на его удивление окреп.
Лицо паука побагровело. Он, забыв, что для начала хотел исцелить её, схватил за ноги и, подтащив к себе, развёл.
– Скотина! Сволочь! Бери меня и убирайся. Всё равно ты хочешь сделать из меня шлюху. Тогда давай делай, что хочешь и убирайся.
Паук, крепко держа стройные раскрытые ноги, осмотрел побитое тело. Взгляд задержался на нежной розовой плоти, так манящей в глубокую узкую щель.
– Если ты не перестанешь орать и оскорблять меня, я распоряжусь завтра тебе вырвать язык. Мой целитель исцелит твоё тело, но ты останешься без языка.
– Садист.
– Ты доводишь до этого. Ни одной наложнице в моём замке не вырывали языка. – Отпустил, как бы оттолкнув, и надел брюки.
Девушка быстро свела ноги, простонав от боли.
Он вышел и хлопнул маленькой резной дверью с колыхающейся тонкой розовой занавесью.
Вар опять оказался перед ним, склонив кучерявую голову.
– Всыпать ей десять плетей.
Евнух боязливо поднял взгляд.
– Повелитель, простите… но это может убить её. Она же вся изранена.
– Не убьёт, эта лиса сильнее чем, кажется. Я решил, что её брату лучше в таком виде увидеть сестру. Быстрее нужные слова подберёт. – Пошёл через гарем на выход, однако паучихи не дали ему выйти и обступили кругом.
– Повелитель…
Он остановился, посмотрел на них и снял брюки с всё ещё стоящим членом. Одна из них кинулась к нему, как голодная гарпия, и сразу засосала.
– Разденьтесь и покажите, как вы кончаете только от вида меня.
Паучихи быстро разделись и начали себя ласкать.
– Повелитель, возьмите меня.
– Лучше меня.
– Заткнитесь, я любимая наложница. – Проорала самая яркая из них.
Он так сильно отрахал рот той, что сосала, что она чуть не захлебнулась его спермой. После взял любимую паучиху с огромными чёрными глазами, развернул задом, растянул ягодицы и вошёл в широкое отверстие ануса.
– Сколько я имел тебя в зад, что он даже уже не узкий, а твое другое корыто меня вообще не возбуждает. – Побился немного в ней и, оттолкнув, взял другую, толкнув на пол. Подсел, расставил ноги и резко вдолбился.
– Как же вы мне надоели. Раздолбанные развратные шлюхи. – Кончил в ней и встал.
– Повелитель. Вы же нас любите каждую ночь уже очень много лет. Мы ваши любимые наложницы и на всё готовы.
Эванбайринг вышел и буркнул:
– Вот именно, что на всё, а я хочу чистую наивную девочку, которую буду обучать всем прелестям плотской любви.
Вар снова был тут как тут.
– Повелитель. Я исполнил ваш приказ. Она потеряла сознание от боли.
– Хорошо. Хочу взглянуть на неё. – Снова вошёл к ней. Девушка уже вся покрылась багровыми рубцами от жесткой кожаной плётки. Дыхание было слабым. Он прослушал пульс на шее. – Вар! – проорал.
– Я здесь, повелитель.
– Она умирает! Целителя сюда, срочно! И передай ему, если не спасёт её, казню его на рассвете. Я же приказал отлупить, а не убить!
– Простите, повелитель, но она уже до этой порки была очень слаба.
– Твою мать, лечите. – Эванбайринг выскочил из гарема и понёсся на выход из замка, по ходу обращаясь в истинную суть.
«Дурная девка с острым языком. Если отец нагрянет и услышит её оскорбления, я не смогу спасти эту дуру от казни и насилия при всех. Дура. Рыжая идиотка. Что же с ней делать? Как воспитать?» – прополз мимо покоев лиса и тот услышал шорох по полу его мохнатых лап. Встал, вышел и прокрался по коридору на третий этаж, где находился гарем. Здесь заметил суетящихся пауков и одного в чёрном балахоне, очень похожего на колдуна. «Сестра… что здесь происходит?»
– Я дал ей целебный отвар, он поддержит сердце, но тело мне надо лечить в моём озере за домом. Несите девушку ко мне, быстрее. Она еле дышит.
– Повелитель, приказал исцелить её любым образом, иначе казнит тебя на рассвете.
– Да? Я не бог. Зачем было так бить это дитя и насиловать?
– Повелитель не изнасиловал её.
– Да? А почему же на ней немерено его спермы? Что своих шлюх мало? Зачем нужна была здесь лиса?
– Колдун, много на себя берёшь. – Пробурчал Вар.
– Нормально! Сначала делает что хочет, а потом спаси, иначе казню.
Крис вынесли на носилках и пронесли мимо лиса, спрятавшегося в углу. Он увидел, в каком плачевном виде сестра и ужаснулся.
«Зверь. Ненавижу его. Что он сделал с ней? Зачем? Неужели она так оскорбила его, что подверглась такому избиению? Маленькая моя сестричка, только не умирай. Я заберу тебя. Держись».
Он тихо двинулся за ними, растворяясь в тёмных углах как тень. А Эванбайринг рвал на части хорьков и мутированных землероек, выращенных на людской химии, которую отец получал в мире людей и распространял по всей обширной паучьей долине.
Крис внесли во двор колдуна. Тот приказал, уложить её в озеро за домом.
– А она не утонет?
– Так голову держите над водой, тупоголовые пауки.
Слуги сделали как надо, и колдун быстро принялся кидать в воду различные порошки, измельчённые травы, собранных в других мирах и вливать зелья с заговорами.
Его губы без устали шептали, и вскоре девушка простонала.
– Хорошо, она, похоже, сильная, быстро восстанавливается. К утру будет как новая копейка. Перенесите её ко мне в дом на кровать и убирайтесь.
Пауки перенесли, куда сказал колдун и вышли.
– Что передать повелителю?
– Она исцелится к рассвету, но если он ещё раз сделает из неё такое кровавое месиво, сам будет её исцелять, а я уйду в мир сколопендр. Там будут больше ценить мои ценнейшие зелья.
Двое слуг Вара ушли. Сам же Вар ходил в гареме из угла в угол и ждал новостей от них.
Тигран спрятался за мхом в виде небольшой горы в рост человека, наблюдая за действиями колдуна. «Крис, держись. Я спасу тебя». Время бежало неумолимо. Колдун лечил девушку, а лис стойко стоял за мхом. Наступила полночь. Дверь распахнулась, и на пороге появился старый косматый паук в длинном балахоне.
– Заходи, не устал ещё подпирать мой мох? – проскрипел, буравя острым багровым взглядом круглый двор.
Лис напрягся. «Кому это он? Неужели мне?»
– Тебе, тебе, – колдун кашлянул, прищуриваясь круглым глазом. – Выходи. Вылечил я уже её. Спит она.
Тигран опешил и медленно вышел.
– Иди в дом.
Он прошёл, мягко бесшумно ступая по мхам, напоминающим ворсистый ковёр, хоть и находился в человеческом облике.
– Как ты догадался, что я за тем мхом? – его раскосые глаза уставились на пронырливого чёрного старика.
– Я не зря ношу звание колдуна. – Он сощурился ещё сильнее, разглядывая его. – Красивый ты лис. Мужчинам грешно иметь такую красоту. Многих баб в грех введёшь.
– Уже… даже человечешка е*алась как заведённая.
– Сразу слышу человеческую паразитирующую речь. Вот и повелитель этих гадких слов нахватался от отца. Тот тоже много раз бывал в мире людей.
– Да, я тоже там был с лесным духом.
– Знаю, видел во снах. Сильная у тебя сестра и красивая. Влюбится в неё повелитель, как пить дать влюбится, если уже не влюбился.
Они вошли в дом. Лис быстро огляделся, интересное убранство: мебель, вырезанная в виде паутины из чёрного дерева – стол, алтарь, пара стульев, шкаф и даже кровать, где лежала сестра, имела паутинообразные спинки с мелкими украшениями в виде обсидиановых пауков. На столе стоял крупный паук из снежного обсидиана, а на его спине горела свеча. Он присел на стул со спинкой, которую обнимал страшными лапами подобный паук, только цвет камня каштановый с чёрными вкраплениями.
– Не похоже на любовь, что же он её так избил?
– Это мужская гордость в нём говорит, да и запрещено у нас быть дерзкой женщине. Его отец как появится, сразу казнит за длинный язык.
Лис бросил взгляд на спящую сестру.
– Почему она голая? Что это за унижение?
– Её в таком виде и взяли в гареме, а у меня нет женской одежды. – Зажёг ещё несколько свечей.
– Так дай хоть какой–нибудь свой плащ.
Колдун открыл ветхую дверцу двухстворчатого шкафа и достал плащ цвета неба перед грозой.
– Возьми этот. Никогда его не любил. Слишком светлый.
– Ничего себе светлый. Он же тёмно–серый. – Встал, взял и, стараясь не смотреть на совершенное тело сестры, укрыл. Она вздохнула. Рука Тиграна потянулась к её голове и погладила.
Колдун искоса посматривал.
– Любишь ты сестру.
– Да, мы выросли без родителей. Они погибли, когда мы были ещё крохотными лисятами. Я заботился о ней, растил. Хотел, чтобы вышла замуж за степенного лиса, а тут это… ваш паук приметил и потребовал в качестве награды. – Оглянулся. – Она не будет его шлюхой, и он всё равно убьёт её!
– Это судьба. – Скрежет голоса старика полоснул, как нож, по горячим мозгам лиса.
– Помоги!
Тот приподнял кустистую бровь, как тот мох, что рос у дома.
– И что же ты хочешь от меня?
– Отпусти нас.
– Куда? Тут везде пауки. Вы далеко не сможете уйти. Тогда не только её накажут, но и из тебя сделают большой кровавый кусок лиса.
– В мир людей. – Буркнул. – Вижу, ты добрый и мудрый старик, и явно не рад такой участи моей сестре.
– Ты прав, не рад. Она не паучиха, из которых сплошь берут в наложницы все пауки и перед женитьбой сжигают. Все паучихи с детства это знают и готовы к такой короткой, яркой, развратной жизни в богатстве. А это лиса – благородный зверь. Повелитель не учёл этого, возжелав её.
– Тогда спаси нас. – Вскрикнул Тигран.
Тот просверлил его прозорливым взглядом. Присел за стол, достал мешок, высыпал содержимое – мелкий обсидиан. Сгрёб, помешал в сухих ладонях и бросил на стол. Камни причудливо легли. Лис напрягся.
Старик цокнул.
– Интересно…
– Что? Что ты там видишь?
Колдун внимательно на него посмотрел.
– Нравишься ты мне – смелый и ловкий лис с яркой судьбой. Помогу я вам. Возьми сестру на руки.
Лис укутал её в плащ, завязал под шеей и встал перед ним. Колдун взял сундучок с полки над камином и открыл.
– Я сделаю вас пауками, но заклятье долго не продержится, однако до пещеры переселения хватит. Ползи быстро.
– Благодарю.
– Эванбайринг ещё не был в мире людей и долго не догадается где вы. Только возвращаться вам в родной лес нельзя. Ты готов ради сестры покинуть родину, возможно, навсегда?
Тигран с любовью посмотрел ей в лицо. Нежные черты: маленький курносый острый нос, длинные ресницы, пухлые губы, кожа молочного цвета.
– Да.
– Тогда беги. – Сдунул на них чёрный порошок и прошептал заклинание.
Они стали меняться и через несколько минут из хибары колдуна выполз статный паук со спящей паучихой на спине.
Колдун проводил их добрым взглядом.
– Ползи, спасай честь сестры.
Эванбайринг нажрался вдоволь землероек, вырвал кучу мха и даже обсидианов. Притащил в замок в свою комнату, швырнул на стол, обратился, выпил залпом ещё кувшин вина и завалился спать. «Как же я хочу засадить ей по самые яйца. Как когда–то хотел жену Шайдара. Рыжая бестия, какой у тебя нежный язык, скоро ты будешь сама облизывать мой член и умолять, чтобы я вые*ал тебя. Маленькая сука. Завтра в ночь ты ляжешь под меня сама, иначе буду пороть столько, пока в твоей тупой голове не вырастет умная мысль – покориться».