Живу я в подвале. Мудрая предосторожность для Забойщика! Если не хочешь однажды проснуться от звона разбитого оконного стекла, выбирай подвал. Клиенты у нас шустрые, им по стене залезть или с крыши спуститься – что зевнуть. Небоскреб в этом смысле ничем не надежнее пятиэтажной хрущобы. Колька Вырий, закадычный мой дружок, на тридцатом этаже обосновался, и что с того?.. Влезли к нему двое первичных, один на грудь сонному прыгнул, другой руки придержал, чтобы до клинка не дотянулся… И все, нет Кольки! Нет друга моего! Я потом этих упырей нашел и располовинил на уровне брюха, но Николаю пользы уже никакой. А был он отменный специалист! Трудился на магометан, мормонов и на святую нашу церковь, лично на митрополита Евсевия…
Словом, хочешь спать спокойно, ищи подвал без намека на окна и с единственной дверью, укрепленный со всех сторон, как долговременная огневая точка. Разумеется, не в каждом доме такой найдешь; в нынешних коробках подвалы годятся лишь для кошек и крыс. Но особняк в Третьем Берендяевском был старинным, царских времен, прочной постройки: фундамент из натурального камня, стены метровой толщины и отдельный выход в бетонный колодец с лестницей. Проживал тут когда-то купец Синебрюхов, и хранились у него в подвале штофы с водкой, бочки с вином да ненужная мебель. В советскую эпоху, как говорили старожилы, устроили вместо винного склада котельную, а с победой прогресса и центрального отопления подвал оказался забытым и заброшенным лет на сорок. Когда настали коммерческие времена, Гильдия его откупила, разместив здесь разыскную службу. Потом для службы нашлось помещение посолиднее, и я после кое-каких переделок занял подвал.
В сопровождении Влада я спустился в бетонную щель и приложил к пластинке опознаватель. Сработала хитрая электроника, лязгнули запоры, дверь откатилась на чуть-чуть, вспыхнул свет, и мы боком протиснулись в мою обитель. За стальной дверью шел узкий десятиметровый коридор, перекрытый в дальнем конце решеткой; он просматривался и простреливался на всю длину. Решетку я открыл вторым ключом-опознавателем. За нею слева находились кухня и удобства, а справа – жилая комната. Одна, зато большая; кроме массивной мебели (дубовый новодел под старину), хватало метража для верстака, библиотеки, компьютера и моего арсенала.
Я снял плащ, стащил сбрую с оружием, бросил на диван и отправился в ванную. Кровь отмывал долго, тер щеткой руки, шею, грудь, потом переоделся и сунул брюки с рубахой в грязное. Кровь первичных нельзя оставлять на коже – когда сворачивается, жжет словно раскаленный уголь. Занимаясь санобработкой, я слышал, как Влад возится у компьютера, подключает к нему свои камеры и стучит по клавишам, набирая адрес Булыги. Компьютер у меня всегда включен, чтобы потенциальные заказчики могли со мной связаться в любое время дня и ночи. Бывает, помощь нужна так срочно, что не успеешь прыгнуть в штаны и натянуть ботинки. Бывает, бывает! Это, разумеется, гипербола – фигура речи, по словам начитанного Влада, – все же голым и босым я на дело не хожу. Хотя, если вспомнить детсад «Василек» и школу номер сто двенадцать…
Когда я вернулся в комнату, мой компаньон уже переслал Булыге видеорапорт и просматривал на мониторе самые яркие эпизоды минувшей схватки. Вдохновлялся, значит! Можно было не сомневаться, что через несколько дней появится в еженедельнике «Кровь нации» сенсационный репортаж нашего собкора Влада Разуваева… Свеженький, прямо с линии фронта! И будет рассказано в нем о герое, – конечно, безымянном, – очистившем Грузинский Вал от богомерзкой нечисти. Эти труды моего компаньона я тоже ценю, но все же главная его обязанность – служить наводчиком и регистратором. Реклама сейчас мне не требуется; кому я нужен, тот меня найдет. Адрес Гильдии тоже всем известен.
Влад оторвался от экрана.
– Удачно все закончилось, не так ли? И Фурсей не слишком наезжал… Пойдем ко мне, Петро, отметим?
Как всякий человек искусства, а особенно – литератор, выпить Влад горазд. Он утверждает, что наша действительность столь мерзка, что глядеть на нее трезвым взором невозможно и даже губительно для разума. Нужен смягчающий демпфер между реальностью и сознанием, иначе рискуешь стать дебилом или, забившись в нору вроде моего подвала, кататься от стены к стене и сутками выть от ужаса. В чем-то он прав – нынче жизнь в России тяжела, ибо кровопийцам в ней раздолье. И в Питере раздолье, и в Москве, и в прочих городах и весях… Иногда мне кажется, что та частица нашего общества, которая призвана править, охранять, лечить, учить, воспитывать, вконец обезумела и в умопомрачении своем продает людей оптом и в розницу кровавым маньякам, что народились в наших палестинах и понаехали в Россию со всех концов Земли. И что же нас ждет? Что будет, когда врачи продадут пациентов, учителя – учеников, генералы – солдат, а власти – остальных сограждан?.. Надо думать, вампиры примутся за министров и генералов, медиков и педагогов, за полицейских, прокуроров, таможенников и чиновников. И придет конец моей карьере… Пусть я с голоду сдохну, но пальцем ради них не шевельну!
– А не махнуть ли нам куда-нибудь, раз дело сделано? – предложил Влад. – Девчонок возьмем – и в Египет… Или в Турцию… Июнь – самое время для отдыха: еще не жарко, а море теплое.
Я пожал плечами.
– Какая радость в этих Египтах да Турциях? Бывал я там, бывал… Упырей тьма. Особенно среди баб, что туда наезжают.
– Тогда давай ко мне. Коньяк имеется отменный, – интимным шепотом сообщил Влад. – «Греми», из старых запасов… по пять капель на душу… чтобы сон был крепче…
– Идиот! Только крепкого сна мне не хватает, – буркнул я. – Забыл, кто у тебя в приятелях?
– Как же, помню, – с разочарованным вздохом молвил Влад. – Помню, что спишь ты вполглаза и три часа в сутки, что яйца у тебя железные, печень как у носорога и в алкоголе потребности нет. – Он снова вздохнул. – Все пьют, а ты не потребляешь… Странно! Тем более при твоих-то занятиях! Временами, Петр, я сомневаюсь, русский ли ты человек.
– Если судить по фамилии и трезвому образу жизни, то нет, – ответил я и погнал его из своей берлоги. Домой ему недолго добираться – живет он в том же синебрюховском особняке, второй этаж, четвертая квартира.
Я запер дверь и решетку, отправил отчет в Гильдию и принялся копаться в арсенале, укладывая ножи к ножам, сюрикены к сюрикенам, кистень с трубой – к прочим полезным вещицам. Под арсенал я приспособил сейф, подарок Вертикального банка, коему были оказаны важные услуги года четыре назад. Вместе с холодным оружием в нем хранятся огнемет с запасными баллонами, мощная взрывчатка, контейнеры с фосфором и напалмом и фляга со святой водой. Осиновых кольев я не держу, равно как и огнестрельного оружия, кроме моего обреза. Но для него – почетное место в стойке у дивана, и там же хранится клинок. Оружие должно быть под рукой.
Рассматривая свои сокровища, мирно почивавшие в стальном шкафу, я покосился на «шеффилд» и ощутил в который раз дрожь в коленках и холодок, стекающий вдоль позвоночника. Немногое может меня удивить – или, скажем прямо, напугать; тот, кто сражается с нелюдью, привычен к разнообразным коллизиям и таким сюжетам, какие не приснятся в страшном сне. Однако загадочное, таинственное, необъяснимое внушает мне ту же боязнь, тот же иррациональный ужас, что и рядовому обывателю. Что поделать, такова людская природа! Боимся ли мы чудовищ, их клыков и сверхчеловеческой силы? Да, разумеется. Но еще больше боимся того, что не в силах понять… Вот, например: где патроны к моему обрезу? Нет их в сейфе-арсенале, нет в письменном столе под компьютером, и на книжных полках я их тоже не прячу… А ведь патроны к «шеффилду», с коим охотятся на слонов, штука заметная! Пуля «дум-дум» толщиной с палец и весом двадцать граммов… Но нет ни пуль, ни гильз, ни пороха, ни готовых к употреблению патронов. Обрез, однако, стреляет!
Я затворил тяжелую дверь арсенала и отправился на кухню. Выпил чая, сжевал бутерброд с ветчиной. Подумал, съел еще один, с сыром. Три часа ночи, но спать не хотелось. Сплю я чутко и недолго, такая уж у меня конституция. Скорее всего, я мутант и в другое время был бы обезглавлен светской властью или сожжен инквизицией. Но в нынешнюю эпоху подобные мне уроды – надежда человечества, и инквизиция – то бишь церковники – очень меня уважают. И православные уважают, и католики, и мусульмане, и иудеи. Ибо вампиру без разницы, к какой конфессии принадлежит обед.
Вспомнив про свою добычу, я нашарил в кармане плаща выбитый у вампирши клык и подошел к верстаку. Для обработки таких раритетов есть у меня сверлильный станочек, очень компактный, немецкого производства и с алмазными сверлами. Я проделал в клыке аккуратную дырочку и добавил его к ожерелью из таких же памятных вещиц. Тридцать семь клыков, взятых у первичных… Инициантов я не считаю, но думаю, что их перевалило за три сотни.
Откуда они взялись, эти проклятые твари, терзающие род людской не первую тысячу лет? Предположений несколько, и все они изложены в ученых и богословских трудах, которые я собираю с терпением и усердием. Согласно святому Юлиану и прочим отцам церкви, вампиры – отродья Сатаны, посланные людям в наказание. Кто придумал нам такую кару, дьявол или милосердный наш Господь, о том церковники умалчивают, хотя в писаниях муфтия Багдадского Омара, недавно переведенных на русский, есть кое-какие намеки. Человек грешен, утверждает муфтий, и Бог, дабы напомнить ему о расплате в день Страшного суда, посылает всякие беды и неустроения. В прошлом наше нечестивое племя так допекло Господа, что он решил извести людей под корень с помощью Всемирного потопа. Кто-то, однако, выжил, и Бог, как говорится в древних иудейских фолиантах, дал зарок не устраивать больше глобальных санаций и мирового геноцида. Что не исключает мелких кар, землетрясений и локальных наводнений, голода, болезней и кровожадной саранчи – то бишь сатанинских ублюдков.
Об этих мнениях святого Юлиана и муфтия Багдадского я толковал не раз с отцом Варфоломеем и дьяком Степаном, но они меня не убедили. Очень уж это жидковато! Если б вампиры явились из адских бездн, я бы согласился со святым и муфтием, но ведь известно – с полной научной достоверностью! – что происходят они от людей, и хоть не с каждым, но со многими такая трансформация может приключиться. Опять же нет объяснений двум вампирским разновидностям. Есть первичные, то есть перешедшие в стадию вампира самопроизвольно, и они-то самые сильные, злобные и опасные. Они способны инициировать вторичных, высасывая часть их крови и давая взамен напиться своей – что происходит по взаимному согласию и часто в процессе полового акта. Все эти тонкости и детали опущены в богословских книгах, а потому им веры нет.
Рихард Шпеер, генетик, доктор медицины и нобелевский лауреат, считает вампиризм болезнью, чем-то вроде запрограммированной в генах склонности к СПИДу, диабету или однополой любви. Другой специалист, тоже из нобелевских гениев – сексопатолог Андре Маньяна, – уверен, что вампиризм, в основе своей, психический недуг, высшая степень садизма и сексуальной истерии. Я бы им поверил, однако сомневаюсь, что ученые мужи имели дело с настоящими вампирами и ставили на них эксперименты. Как бы не так, судари мои! Не дожить бы им до премий и всемирной славы! С упырями шутки плохи.
У ассиролога Дугласа Хьюзи свое мнение. Признаюсь, что его труд «Племя Нергала» я прочитал с большим удовольствием – уж очень поэтично излагает! В основе его теории легенда о Гильгамеше, новый текст на глиняных табличках, обнаруженный при раскопках на холме Байрим, в Западном Ираке. Легенда общеизвестна: Гильгамеш, царь и великий герой, подружился с богатырем Энкиду, а когда тот умер, пришли к царю мысли о бренности собственного существования. И отправился Гильгамеш на поиски жизни вечной, а конкретнее – патриарха Ут-напишти, пережившего Всемирный потоп. За праведность боги удостоили его бессмертия, но ничего полезного он Гильгамешу не открыл, и царь, стеная, удалился. Этот вариант легенды давно известен, но в байримских таблицах Хьюзи вычитал, что Гильгамеша сопровождали слуги, как и пристало царю, и что один из них прокрался вслед за своим господином к Ут-напишти. Патриархом было сказано, что у светлых богов на вечную жизнь лимит, но может посодействовать темный Нергал, только не даром: надо преклониться перед ним и сменить диету. Ужаснувшись, Гильгамеш с негодованием ушел, но безымянный слуга – в табличках его называли Подслушавшим – отдался злому божеству, сделавшись первым вурдалаком.
Версия не хуже прочих. Нергал в современных понятиях – дьявол-искуситель, Иблис, или Сатана, и каждый заключивший с ним союз имеет некоторый профит. Но есть неувязка: упыри не вечны. Они, безусловно, долгожители: Владу Дракуле лет шестьсот, а Теофрасту, тирану Сиракуз, пара тысяч с гаком. Возможно, это миф, но среди первичных, стоявших перед дулом «шеффилда», были современники Наполеона, Александра I и Фридриха Прусского. Редко, но удается с ними словом перемолвиться – когда они считают, что ты у них в лапах… точнее, в клыках… Не бессмертны они, это точно; положен им срок, хотя и много больший, чем нормальным людям. И если первым был Подслушавший, то сдох он еще до Рождества Христова.
Я повернулся к книжным полкам. Там, среди солидных томов Юлиана, Шпеера, Хьюзи и остальных ученых-вампирологов, притулилась небольшая книжица в синей бумажной обложке, «Астральный кодекс» Льва Байкалова. Вот кого я уважаю, светлая ему память! Не богослов, не академик, не лауреат – скромный доцент философии из МГУ, однако не растекался мыслью по древу, а в корень глядел. Пожалуй, он единственный предложил гипотезу, с которой я вполне согласен. Слишком экстравагантную, как полагают многие, но объясняющую все логично и в соответствии с практикой. Предметом его изучения была ноосфера, то есть незримая совокупность мыслей, чувств, эмоций, порождаемых людьми, которая окружает наш приобщенный к разуму сфероид. Это не просто философская категория, а нечто реальное, состоящее в тесной связи с обществом и персонально с каждым человеком – так, во всяком случае, считал Байкалов. Отрицательные эмоции миллионов разумных существ – злоба, зависть, ненависть, жажда власти, страх, тщеславие – порождают ноосферные проекции, которые способны обратным порядком вселяться в людей, превращая их в чудовищ. Не всегда в вампиров, тут возможны и другие варианты, зависящие от нрава человека, его характера и жизненной цели. Может свершаться превращение в злобных властолюбивых маньяков вроде Гитлера и Сталина, в религиозных фанатиков, подобных Игнацио Лойоле, в насильников, растлителей, убийц, садистов и всякое жулье – скажем, в строителей «пирамид». Эти метаморфозы неосознанны, но нечистоплотные политики, чиновные ворюги, бизнесмены-мошенники, наркоторговцы и все остальные, слишком жадные к славе, успеху, деньгам, могут притянуть негативную проекцию – или, в метафизических терминах, астроидею зла. Первичные вампиры – из таких. И, кроме силы, свирепости, хитрости, присущ им дар творить себе подобных – конечно, из подходящего материала. Эти – иницианты, или вторичные. Ниже стоят прислужники, еще не вампиры, но те, кто их охраняет и бережет, кто продает им товар или крышует монстров за щедрую мзду. Желающих у нас хоть отбавляй.
Вот гипотеза Байкалова. К сожалению, он не закончил свой анализ, погиб при странных обстоятельствах года четыре назад. Но любой разумный человек может додумать им не сказанное: раз есть негативные астроидеи, значит, имеются и позитивные. Вселяясь в людей, они порождают гениев и пророков, великих героев и воинов, мудрецов и праведников. И – лестная, но крамольная мысль! – возможно, я тоже из этакой когорты? Не просто Забойщик, а Воин Света, чье назначение – сражаться с Тьмой?..
Конечно, есть у Байкалова трансцендентный элемент – ведь ноосферу, астроидеи, ментальные волны прибором никто не нащупал, а от того проистекает сомнение в их реальности. Бред, как заявляют критики. Поверим в это, придется верить и в другое, в бессмертие души, в демонов, дьяволов, в Ад и Рай, в Высшую Силу, которой имя – Господь Бог… Такая уж наша эпоха – чего не можем разглядеть, измерить и выразить в цифрах, то вроде бы не существует. С одной стороны, это правильно, а с другой… Демонов ищете? Вот они, прямо перед вами! А что до Высшей Силы, так и о ней найдется что сказать. Откуда у меня обрез? Из Лавки! А что такое Лавка, судари мои?..
Усмехнувшись, я взвесил в ладонях свой трофей, ожерелье с клыками. Тридцать семь первичных… Хороший счет! И есть среди этих раритетов особые ценности, так как первичный первичному рознь. Статус определяется возрастом, силой, харизмой и длиной клыков, растущих постоянно, из года в год, из века в век. Два сантиметра – это мелочь! Вот, к примеру, дюймовый клык Земского из Общества призрения бомжей и беспризорных. Там занимались не только бомжами, еще лечили алкоголиков и наркоманов – и, представьте себе, весьма успешно. Покойники не пьют и не ширяются… Живучий был этот Земской! Башку ему разнес, а он все дергался! Пришлось спалить. Хорошо, огнемет прихватил.
А у Дзюбы, коего я расчленил в Первом Вертикальном, клык побольше дюйма! С этим Дзюбой тоже пришлось повозиться… На Вертикальный дважды наезжали рейдеры, а в третий раз владелец, разочаровавшись в ОМОНе, пригласил меня. Дзюба, волк тамбовский, и вел этих черных рейдеров, еще не вампиров, но уже с отметинами чуть ли не на каждой шее. Сцепились мы с ним на мраморной парадной лестнице, среди изваяний фавнов и нимф, под хрустальными лампами, ибо Вертикальный банк квартирует нынче справа от Кремля, в бывшем палаццо графов Горчаковых. Я мог бы гада из ружья приговорить, но за ним валили десятка три мерзавцев, нуждавшихся в уроке. У Дзюбы имелись бензопила и топор, у меня – катана, и порубил я его в мелкий фарш – так, что кровь его поганую две недели отмывали. Ублюдки, которых он привел, начали стрелять, но при такой агрессии я в своем праве, закон обороняться не мешает. Не помню, сколько я снес голов и отрубил конечностей… Фурсей, само собой, взъярился, но мсье Кублатов, хозяин Вертикального, быстро его успокоил. О сумме могу лишь догадываться, но думаю, не меньше, чем мой гонорар.
Самый ценный раритет, жемчужина собрания – клык Вивьен Дюпле, бывшей в содержанках у самого синьора Дракулы. Та еще стерва, помилуй Господь! Родилась в тысяча семьсот семидесятом, во время Французской революции промышляла грабежом, резала то якобинцев, то жирондистов, то санкюлотов, после 18 брюмера пошла на службу в ведомство Фуше и в наполеоновскую эпоху считалась надежнейшим агентом, отравительницей и убийцей экстра-класса. В вампира, как выяснил наш розыск, воплотилась лет в тридцать пять, сохранив красоту, изящную фигуру и бездну обаяния. Дракула подцепил ее в Италии, в период гарибальдийских войн. Долго была его любовницей, скиталась по миру от Канады до Японии, а к нам заявилась после перестройки, став одним из неформальных лидеров Легализации.
Все это Вивьен мне рассказала, когда я лежал в снегу в Битцевском лесопарке и любовался на ее клыки. Три сантиметра с гаком и острые, точно пара шильев! Сама красавица сидела на моей груди и, вспоминая о былом, готовилась перекусить Забойщиком. Однако не судьба! Не моя кровь плещется в желудке у мамзель Дюпле, а ее жемчужный зубик – в моей коллекции!
С этой мыслью я шагнул к дивану, разделся, лег и уснул.
Спал, как всегда, чутко и пробудился то ли от тихого писка компьютера, то ли от сновидения, пришедшего ко мне под утро. Будто опять я в Битце, но не в сугробе валяюсь, а лежу на полянке среди васильков и ромашек, и на груди моей не Вивьен, а та, безымянная, соблазнительная, нагая… Лоб высокий, глазки карие, губы алые, и крови на них и в помине нет. Смотрит на меня и улыбается, тянется к моим губам – или все-таки к шее?.. И если к шее, чего желает – поцеловать или впиться в сонную артерию?..
Так я этого не узнал – проснулся. Компьютер, включенный в режим часов, показывал восемь двадцать две, моргал и пищал, докладывая о поступившем сообщении. Над ним, на стене, обитой вагонкой, висели диплом Гильдии Забойщиков, моя лицензия и документ на право ношения оружия. Диплом очень красив: готический шрифт на фоне языков огня, вверху – скрещенные секиры и клинки, внизу – золотая печать с гербом Гильдии и латинским девизом: «Sine ira et studio», что означает «Без гнева и пристрастия». Мудрость древняя, но своевременная! Герб у нас тоже древний, позаимствованный у опричников царя Ивана, – метла и собачья голова.
Поднявшись, я прошлепал босиком на кухню, сварил кофе и с чашкой в руках вернулся к компьютеру. Сообщений было два. Первое, от депутата Булыги, было платежной квитанцией на двадцать тысяч баксов, переведенных на мой счет в женевском банке «Кардуччи и K°». Под квитанцией – приписка: «Благодарю за доблестный труд. Неизменно ваш С. П. Булыга». Двадцать процентов суммы полагалось Владу, но он обычно брал рублями и желательно наличными, дабы не афишировать наш компаньонский союз. Решив, что сочтусь с ним позднее, я вызвал второе сообщение, список заказов от магистра, рассылаемый всем членам Гильдии в восемь пятнадцать утра.
Заказов было двадцать шесть, большей частью по универсамам «Крохобор». Эти магазины эконом-класса держала тушинская группировка, но настоящим хозяином был Джавдет, первичный из Туркменистана, с бандой инициантов, работавших мясниками. Торговали всяким просроченным дерьмом, паленой водкой, прогорклым маслом, подгнившими фруктами, а заодно – покупателями. Правда, этот товар тоже был не первой свежести – ходили к «крохоборам» неимущие пенсионеры да записные алкаши. Тоже люди, но градоначальников это не беспокоило, пока не объявился конкурент: система супермаркетов «Полтинник». За разгром восемнадцати точек «крохоборов» «полтинники» сулили миллион зелеными и сообщали, что акция согласована с мэрией, с полицией нравов и ФСБ. Наша разыскная служба это проверяла, и заказ пока что Гильдией принят не был.
Затем шли заявки от частных лиц, обеспокоенных разными неприятностями, мелкими и крупными. Люди все небедные: известный шоумен, три ресторатора и содержателя гостиниц, певчая пташка из группы «Сексбол», модный кутюрье и хозяин массажного салона, чьих клиентов распугал подозрительный тип. Кому очистить дом или поместье на Рублевке, кому обезопасить бизнес, кого избавить от докучного соседства… Обычные дела для начинающих Забойщиков. Я за них редко берусь, предпочитаю работать с солидными фирмами.
Последним был госзаказ, который, конечно, не оплачивался, но засчитывался в счет налога на прибыль: разобраться, по заявке Минздрава, с Гематологическим центром, а проще – со станцией переливания крови, где больше года паслась клыкастая братва. Этим делом я бы не побрезговал, хоть финансовый результат нулевой, даже налоговая льгота шла в пользу Гильдии. Вампир всегда ублюдок и мерзавец, но вампир-врач или вампир-учитель мерзок вдвойне, ибо сосет из беззащитных недужных и пацанвы. Но пока я размышлял, позвонить ли магистру прямо сейчас или сначала подкрепиться, в компьютере опять зазвенело, и на экран полезло новое письмо. Совсем коротенькая записка: отец Варфоломей, батюшка из ближней церкви, просил навестить его часиков в десять, принять благословение и кувшин-другой святой воды. Говоря откровенно, в Варфоломеевых благословениях я нуждался много меньше, чем в воде, но ее запас и правда иссякал – в фляжке чуть булькало. Придется сходить. Варфоломей нудный тип, однако с его помощником дьяком Степаном я был дружен.
Допив кофе, я отправился на кухню завтракать.