Мертвее мертвого, среди других теней,
Дорогу нахожу не зрением – по слуху…
Наверно, жизнь права. Я думаю о ней
Не больше, чем Эдип – третируя прислугу:
Зачем, мол, допустя в окрестности дворца
Тиресия, язык не вырвали слепому,
Зачем клекочет он об имени отца,
Ведь нервная жена уверует любому,
Кто объяснит: зачем она с тобой легла,
Вся – жизнь, накалена, правдива, ежечасна.
Белее, чем любовь, идет в зрачок игла —
И медлить ни к чему, и умирать напрасно.
Слепее всех слепых, столь яркий свет кляня,
Протягивать глаза на блюде – не простите ль?.. —
Зачем ты, Господин, идешь вперед меня,
Всегда не поводырь, но первый ослепитель?