Арсений схватил со стола белую бумагу для принтера, чтобы чем-то зажать рану и спрятать кровь.
– Ты ещё и обморочный? – Клим быстро оценил его неестественную бледность. – Пошли, помогу.
– Не надо… – Арсений упал в кресло, продолжая комкать бумагу в пораненной ладони.
Перед глазами заплясали чёрные мушки, а тело обмякло. Но даже в таком состоянии он не желал признавать, что ему нужна помощь. Уж точно он не попросит о ней Клима.
– А я не предлагаю, чтобы мне отказывать, Неженка. Иди сюда, – Клим взял его за здоровую руку и почти силой поставил на ноги, позволив опереться на себя. – Ты вообще ешь? Кожа и кости. Так же нельзя.
Клим присел, чтобы компенсировать их разницу в росте. Его слова про «кожу и кости» в другой ситуации обидели Арсения. Но сейчас он даже не злился. Тепло, исходящее от Клима, как ни странно успокаивало и помогало расслабиться. И Арсений, позволяя вести себя, не мог не признать – есть что-то приятное в этой «штуке» под названием «прикосновения». До этого вечера он почти никому не позволял прикасаться к себе. Но с Климом всё было иначе – его он подпустил к себе уже второй раз, и снова ему не было противно. Совсем наоборот.
Между тем Клим обхватил его запястье, прощупывая пульс, и незамедлительно прокомментировал:
– Я смотрю, тебе не так уж плохо.
Именно в этот момент Арсений повернулся к нему. Их лица вновь оказались слишком близко. На этот раз запах алкоголя, исходивший от Клима, не казался Арсению неприятным. И это открытие стало последней каплей в его размышлениях, отрезвив. Он ужаснулся своим мыслям. Тому, что в подобном ключе думал о незнакомо парне. Всё это было ново и необычно. Раньше он беспокоился об учёбе и подработке, иногда о друзьях или родне. И был не готов обнаружить, что Клим вдруг стал для него центральной фигурой.
Но следом пришла другая мысль. «А жил ли я вообще?» Арсений впервые в этом засомневался. Он словно взглянул на себя прежнего со стороны. Но ведь его всё устраивало. Он никогда не испытывал недовольства в отношении собственной жизни. Ему нравилось учиться, нравилось ставить цели и добиваться их, нравился его небольшой, но такой уютный мирок. Он точно знал, каков его путь: школа, университет, стажировка, а потом и работа в крупной компании, возможно, переезд за границу. В планах на будущее был ещё с десяток пунктов, и Арсений не сомневался – при должном усердии он сможет реализовать всё задуманное. И как так получилось, что полчаса знакомства с Климом заставили сомневаться в себе и своём образе жизни? Неужели теперь Арсений готов броситься в омут с головой?
Мысли ускоряли бег, боль в ладони усилилась. Арсений глянул на неё – бумага стала красной, и всё снова поплыло перед глазами. В туалет Клим его буквально затянул – ноги Арсения подвели. Ботинки со скрипом проехались по плитке.
– Я был бы рад, если бы ты мне немного помог, – немного ворчливо, но без раздражения, проговорил Клим, помогая вновь твёрдо встать на ноги. – Давай, Неженка, будь со мной. И желательно в сознании.
Упёршись одной рукой в столешницу со встроенными раковинами, Арсений попытался сосредоточиться, но сил хватило на пару секунд – его повело в сторону.
– Стоять! – Клим перехватил его за пояс и, чуть ли не приподняв над полом, провёл к к выступу в стене между раковинами, на котором можно было сидеть. Арсений сделал пару глубоких вдохов и прислонился затылком к прохладной стене. Стало легче.
– Зачем ты мне помогаешь? – Удивился тому, как устало и почти безучастно прозвучал его голос. Словно это не он находился в туалете с разрезанной ладонью.
– Делаю вклад в своё будущее.
– Индульгенция?
Арсений прикрыл глаза, представляя, как Клим стоит перед ним на коленях, прося отпустить грехи и смилостивиться на над ним. И эта картина – яркая и неуместная – буквально обожгла изнутри, вызывая всё более порочные мысли и образы.
Вместо ответа Клим взял его ладонь в свои руки и, мягко разжав пальцы, убрал окровавленную бумагу. Осмотре рану, встал и включил воду. Потом помог подняться ему и подставил ладонь под тёплую струю. Рану защипало, но Арсений старательно отводил взгляд в сторону, чтобы только вновь не начать терять сознание при виде крови. Он и так показал себя не с лучшей стороны – слабым и беспомощным. Причём второй раз подряд. Наверное, не зря Клим дал ему это дурацкое прозвище – Неженка.
– Держи. – Шум воды прекратился. Арсений взял протянутое ему бумажное полотенце и приложил к мокрой ладони. – Порез неглубокий, жить будешь.
Клим наклонился и подул на ладонь Арсения. Ему даже показалось, что Клим что-то зашептал на грани слышимости.
– Что? – неуверенно переспросил он.
– Желание загадываю, ты словно четырехлистный клевер. Постоянно попадаешь в неприятности, так может, принесёшь удачу мне?
Клим заулыбался, пока Арсений пытался осмыслить услышанное. Похоже к Климу возвращалось игривое настроение и желание подтрунивать над ним. При этом он продолжал сжимать его ладонь – осторожно, но крепко. И Арсений поймал себя на том, что ему и не хотелось, чтобы Клим отпустил его руку.