Вор провел кончиками пальцев по неровной поверхности. Фигура, скорее всего из слоистого стекла, изображала двухголовую собаку. Собака напоминала большого дога, слишком худого и печального, почти больного, чтобы казаться свирепым. И во всем – в наклоне голов, в полуоткрытой левой пасти, в настороженых ушах правой головы, ощущалась сила чувства, неизвестного вору. От близости фигуры на сердце становилось пусто и просторно, как ночью в мраморном зале. Вор постоял еще минуту, гадая, сколько может стоить такая штука.
– Но держать бы я тебя не стал, – сказал он и погладил шею собаки. – А знаешь почему? Знаешь. По глазам вижу. Богато вы с ним живете.
Он щелкнул фигуру по носу и прислушался к звонкому отклику. Хрусталь, похоже.
Пройдя причудливый, дважды изломившийся коридорчик, вор наткнулся на дверь; она подалась от легкого толчка. Вор похолодел; дверь вела в ванную комнату и краны были открыты. С легким журчанием струйка воды вбивалась в гладкую поверхность, неподвижная и гладкая, как водяной гвоздь. Ванна уже наполнена до краев и это… И это значит…
– Это значит, что я дома, – он услышал голос сзади и попробовал по голосу определить, где стоит говоривший и что держит в руках. Слишком спокоен, сейчас дергаться бессмысленно, подумал вор. Все-таки черный ход, будь он проклят. Так спокойно может говорить человек с ружьем наперевес.
– Вы буквально угадали мои мысли, – ответил вор, не оборачиваясь. – Как вы это делаете? Один из ваших трюков?
– Ты хотел денег? – спросил хозяин.
– Мейстер, – сказал вор. – Это фамилия. Но я не смог найти вашего имени. Его нет ни на одной афише. Как можно быть просто Мейстером?
Вор обернулся и облокотился на раковину. Лучше было бы сесть на край ванны, если бы та была пуста. Сесть, ногу за ногу, и попросить сигарету. Мейстер оказался безоружен и одет в домашний халат. Под халатом волосатая грудь с зачатками седины. Вор передумал нападать.
– Это не фамилия и не имя.
– Ваш цирковой псевдоним?
– Иди в комнату.
– Да, я хотел денег, – заговорил вор. – Зря вы объявились. Я ведь обслуживаю искусно, вы б не разочаровались. Я обслужу даже там, где не сможет никто. Клиент еще месяцы не знает, что я его посетил. Я никого не убиваю, не беру заложников и ни от кого не бегаю.
– Это трудно?
– Это увлекает, как всякое мастерство. Ваша ванна уже течет.
– Подожди, я сначала тебя убью, – сказал хозяин.
– Верно, но банально. Лучше дайте мне немного денег, и расстанемся друзьями. Вы раскажете о сегодняшнем вечере своим друзьям, а я своим. Потом…
Коридорный коврик потемнел, напитавшись водой. Еще секунда и струйка потекла в комнату.
– Уйди! – приказал хозяин; струйка свернула и исчезла.
– Это просто фокус? – спросил вор. – Или какое-то особенное поле? Я преклоняюсь пред вашим талантом. Для меня большая честь грабить величайшего фокусника нашей эпохи.
– Я уже давно не выступаю, – возразил Мейстер.
– А слава ваша живет. Те два подонка, что навели меня, говорили о вас с восторгом. Они бегали на ваши выступления, будучи детьми.
– И что они запомнили?
– Ваши гонорары. За один вечер вы зарабатывали столько, сколько они за семь жизней.
– Сейчас будут деньги, – сказал Мейстер, – ты возьмешь их, если сможешь.