Поверхность быстро приближалась. Холодная негостеприимная планета с плотной ядовитой атмосферой… и слишком низкой силой тяжести!
Нарате-Сить не мог понять, как такое возможно. И у него уже не было времени искать ответ. Межзвездный засеватель падал все быстрее, горел в плотном воздухе. Гравитационные компенсаторы выдавали полную мощность, но их слишком сильно повредил тот метеор… это же был метеор?.. Нарате-Сить не понял, с чем они столкнулись, и фактиты-смотрители тоже ответа не дали.
Но и этот вопрос может подождать. Через шесть микроциклов произойдет еще одно столкновение. Удар обещает быть сильным. Возможно, его немного смягчит этот слой зеленой жизненности… или наоборот. Эхолот указывает, что он не отличается мягкостью или эластичностью.
Нарате-Сить коснулся сенсора, погружаясь в компенсаторный гель. Теперь только Вселенная может их всех спасти.
Удара он не ощутил. Нарате-Сить, командир колонизационной экспедиции раймитов, погиб мгновенно. А с ним погибли еще двадцать три члена экипажа. Межзвездный засеватель рухнул посреди тайги, безбрежного зеленого моря, что простиралось на западе Калладии.
И стало очень тихо.
Случись это в другом месте или в другое время, раймитов нашли бы очень быстро. Их засеватель упал кометой, уничтожил огромный кусок леса и оставил в земле глубокую воронку. Этот огненный шквал было видно на сотни вспашек вокруг.
Но в том месте, куда они упали, на сотни вспашек вокруг никого не было. В те времена Парифат жил в Смутной эпохе, а Калладия – континент холодный и негостеприимный. Почти половину его на тот момент занимал Северный Тир, могущественная империя эльфов, но большая часть их огромной страны оставалась почти ненаселенной. Суровые горы, морозная тайга, дикие степи. Эльфы Северного Тира жили совсем не так, как их далекие собратья в Тирнаглиале, да и нравы у них были совсем другие.
И прошло больше пятисот лет, прежде чем межзвездный засеватель наконец обнаружили.
Возможно, кто-то и до этого забредал сюда, видел железную махину, похожую на вкопанный в землю кувшин. Но если и так – они ничего с этим не сделали и никому о том не рассказали. Так что первооткрывателем раймитов мы смело можем считать Маританну Извиторасс, предводительницу отряда охотников…
– Отряда охотников? – переспросил Дегатти. – Эльфы? Они же не едят мяса.
– На дичь охотятся не только, чтобы ее съесть, – напомнил ему Бельзедор.
– Ну и что? Я знаком с эльфами из Тирнаглиаля, они животных в принципе не убивают.
– Из Тирнаглиаля. А это были эльфы из Северного Тира. Они менее… щепетильны.
За минувшие пятьсот лет межзвездный засеватель покрылся слоем земли и так зарос мхом и лишайником, что стал похож на причудливый холм. Но глаз Маританны был острей орлиного, и она сразу заметила слишком правильную форму, слишком странные выпуклости и проглядывающий кое-где металл.
Пройди она мимо или окажись чуточку невнимательней – и не случились бы все последующие события. Но мы уже знаем, какой маленький камешек порой нужен, чтобы обрушить лавину. Маританна Извиторасс приказала изучить находку, и очень скоро эльфы нашли технический люк.
Они приняли засеватель раймитов за древний схрон. Сама Маританна была для этого слишком молода, но в Северном Тире еще оставались те, кто родился до Волшебных войн и помнил Парифатскую империю. Не очень много – все-таки минули две тысячи лет, – но оставались. Старики рассказывали детям о величии предков, о прекрасных мраморных городах и о несметных сокровищах, что прячутся где-то в глубинах, ждут своего часа.
Так что было вполне логичным со стороны эльфов попытаться люк вскрыть. Ножами и серпами они этого сделать не могли, но Маританна умела говорить с вещами. Могла заставить дерево побыстрее вырасти, могла убедить землю раскрыться. Нашла она общий язык и с металлом. Не сразу, поскольку такого металла она прежде не видела, но нашла.
И люк распахнулся.
Воздух, которым дышат раймиты, совсем другой. Не такой, как на Парифате или в Паргороне. Он почти втрое разреженнее и более чем наполовину состоит из углекислого газа. Когда эльфов обдало этим воздухом, у них закружились головы, а один юноша даже потерял сознание.
Но длилось это недолго. Коридоры засевателя очень быстро заполнились воздухом парифатским – и эльфы осторожно двинулись в его глубины. Маританна глядела в оба и старалась ничего не трогать, поскольку много слышала о сторожевых заклятиях и големах-хранителях.
Говорят, где-то в Северном Тире скрыт и легендарный Золотой Город, в котором спрятал свои богатства один из Колдующих Императоров. Но его до сих пор никто не нашел – то ли оттого, что настолько надежно скрыт… то ли никто просто не сумел рассказать о находке.
Засеватель раймитов не был Золотым Городом, и здесь не было заклятий и големов. Не было и ловушек. Что же до стражи… эльфы смотрели на утопленных в стенных нишах фактитов, но не подозревали, что перед ними сложные механизмы.
Не распознали они и хозяев засевателя, когда нашли их трупы. В холодном стерильном воздухе те естественным образом мумифицировались – но они слишком сильно отличались от людей, эльфов и других обитателей Парифата. Мумии раймитов стали похожи на сухие белые лепешки с налипшими на них волосами.
– Это… что?.. – коснулся кто-то одной кончиком сапога.
– Лучше не трогай, – сказала Маританна. – Ничего не трогайте! Я… поговорю с этим местом.
Она коснулась стены и закрыла глаза. Постаралась услышать историю этого схрона. Кто и когда его создал, что здесь хранится. Попыталась погрузиться в прошлое… и перед ее взором замелькали картины.
Но то были очень странные картины. Ничего не понимая, Маританна все сильнее дрожала и тряслась… а потом резко открыла глаза.
– Возможно, нам лучше уйти, – сказала она с сомнением. – Здесь все недружелюбное… и не совсем мертвое.
– Нежить? – спросили ее.
– Не знаю, это…
И тут зажегся свет. Когда засеватель разгерметизировался, запустилась программа деконсервации. А когда Маританна попыталась проникнуть в его память, ожила фактическая оболочка.
В недрах чуть слышно загудели механизмы. Фактиты на стенах вздрогнули, их стекловидные оболочки засветились. Засеватель проанализировал свое состояние и включил те части себя, что уцелели при катастрофе.
Их оказалось довольно-таки много.
Какое-то время он ждал указаний от командира или других членов экипажа. Но когда тех не последовало – провел сканирование, и убедился, что все они мертвы. Тогда он принял решение сам – и начал процедуру пробуждения.
Тем временем эльфы спускались все глубже. После короткого совещания они решили, что это место явно полно волшебства. А значит, здесь могут быть сокровища, древние артефакты…
– …И проблемы, – мрачно добавила Маританна. – Оставайтесь и ищите, коли желаете, но я покидаю это место. Жду вас снаружи час, потом ухожу.
Так что она единственная вернулась на поверхность, а остальные шестеро пошли дальше, дивясь светящимся узорам и причудливым механизмам. Маританна была молода по меркам эльфов, ей не исполнилось еще и двухсот лет, но другим охотникам было и того меньше. Древнюю империю и великую магию они знали только по рассказам стариков… а те не были волшебниками.
Сами знаете, куда делись все волшебники былых времен.
И когда эти юноши и девушки вошли в огромный зал, уставленный железными коконами, они приняли это за еще один имперский реликт. Им было невдомек, что имперские волшебники точно так же удивились бы увиденному, как и они сами.
А потом один из коконов с шипением растворился. За ним второй, третий… эльфы смотрели на это, распахнув изумленно глаза. Рожденные среди гигантских сосен и кедров, они редко имели дело с металлом и не ведали, чего от него ждать.
Быть может, это и есть легендарные ларцы с сокровищами?
Но сокровищ внутри не оказалось. Не были это и древние големы, как предположил еще один эльф. Из коконов потекла белая жидкость… а потом что-то зашевелилось.
Эльфы отшатнулись. Кроме сказок о древних сокровищах они слышали и былины о древних ужасах. О порождениях Волшебных войн, о тварях, что были созданы чародеями или вообще получились случайно. Так что сейчас они смотрели на лезущих из коконов существ с опаской, а многие взялись за ножи, потянули из-за спин луки.
Первый раймит упал на пол с плеском. Все еще покрытый гелем, он расправил шестнадцать нитевидных щупалец и попытался приподняться. На розовом комкообразном теле раскрылись пустые белые глаза.
Пришелец со звезд казался жалким и нелепым. Парифатская сила тяжести очень мала для планеты такого объема, но в сравнении с силой тяжести Раймы, родной планеты этих созданий, она просто огромна. Дома раймиты очень ловки и подвижны, с огромной скоростью перебрасывают себя гибкими жгутиками, служащими одновременно руками и ногами.
На Парифате они копошились так, словно на каждого уселись еще два товарища.
Не подходил им и воздух. Когда на их телах раскрылись дыхательные поры, раймиты издали странные фырчащие звуки. К счастью, без воздуха они способны обходиться до получаса, так что просто «задержали дыхание». Один издал ультразвуковую команду, не дождался ответа и с трудом поволок себя к пульту бзедарка.
– Ты знаешь, я бывал не только на Парифате и Паргороне, но и на других «страницах», – перебил Дегатти. – Я даже родной мир Лахджи посещал в прошлом году – мне хотелось увидеть, где она родилась. И по большей части я понимаю, о чем ты говоришь. Но некоторые слова все-таки не понимаю.
– Тут уж извини, – развел руками Янгфанхофен. – Я стараюсь адаптировать историю, заменять или пояснять слишком непонятные термины, но некоторые из них просто не имеют аналогов в наших языках, а для объяснений потребуются слишком длинные отступления.
Эльфы не могли понять, что или кого они видят. А пока они пребывали в сомнениях, первые раймиты отошли от анабиоза и заметили, что на них смотрят туземцы.
– Чужие формы жизни, – сказал Тектулле, раскрывая нишу в своем коконе. – Мы на планете?
– Сила тяжести присутствует и чрезмерна, – ответил Комато, копаясь в сенсорах бзедарка. – Засеватель где-то приземлился.
– Где экипаж?
– Не дает о себе знать. Приборы тоже работают не все.
– Фактиты?
– Активны, но не задействованы.
Эльфы не замечали их диалога. У раймитов нет ртов, они общаются с помощью ультразвуковых сигналов, испускаемых специальным органом внутри тела. Фелины их речь услышали бы, но слух эльфов не настолько тонок.
А раймиты обсуждали именно их. После коротких переговоров они вначале обратились к эльфам, попытались привлечь их внимание. Когда те не ответили – решили, что перед ними случайно забредшие внутрь животные.
После этого Комато активировал систему очистки от вредителей, и шесть эльфов превратились в шесть кучек пыли. А раймиты продолжили расконсервацию анабиозного комплекса.
Изначально их было две тысячи. Но двадцать четыре бодрствующих члена экипажа погибли при аварии, а еще тридцать восемь не очнулись. Стандартные потери, полпроцента.
Так что их осталось тысяча девятьсот тридцать восемь. Первым делом они восстановили герметичность и обновили воздух. Затем включили фактитов и стали собирать первичные данные о месте, в котором оказались.
Тектулле и Комато, будучи вице-командирами, возглавили запасных членов экипажа и простых колонизаторов. В отличие от покойного Нарате-Сить, они не принадлежали к ведущей ячейке, но обладали всеми необходимыми полномочиями. И первым делом они попытались определить, куда упал засеватель и сколько с тех пор прошло времени.
Они полагали, что покинули Райму от сорока до пятидесяти лет назад. Их народ научился летать меж звезд, но не очень быстро. Только со скоростью света, большего они достичь не сумели. А расстояния между звездами так огромны, что даже свет тратит на эти путешествия многие годы. Столько же тратили и раймиты.
К другим звездам они отправляли гигантские засеватели. Настоящие летучие фабрики, несущие внутри рабочие и боевые машины, искусственных слуг-фактитов и живой обслуживающий персонал.
Все необходимое, чтобы колонизировать новые планеты. Засевать их разумной жизнью.
Входя в очередную звездную систему, бодрствующий экипаж изучает ее планеты и принимает решение – избрать ли одну из них для колонизации или лететь дальше. И Парифат они бы точно не избрали – но так уж вышло, что выбора у них не оказалось.
Очень скоро Тектулле и Комато выяснили, что случилась вынужденная посадка. И их слегка шокировало, что в анабиозе они провели не пятьдесят лет, а почти шестьсот. Первым делом они отправили послание на родную планету по глюонной связи, но ответ обещал прийти только через два года, так что они занялись тем, чем должны были согласно инструкциям.
Маританна Извиторасс забралась на самый высокий кедр и с него наблюдала, как медленно оживает причудливый холм. Как тут и там раскрываются отверстия, как выбираются наружу многоногие фактиты… а потом и большие управляемые машины.
Рассчитанные на втрое более низкую силу тяжести, двигались они медленно и неуклюже – но были огромны и неуязвимы. Сделанные из металлов и стекловидных полимеров, механизмы раймитов сразу начали очищать территорию от бесполезной зеленой жизненности.
Зодщщщ!.. Зодщщщ!.. Зодщщщ!..
Впервые над Парифатом прозвучали эти звуки. Их издавало главное оружие раймитов – генератор разрушительной энергии. Выглядящая как яркие синие лучи, она просто касалась деревьев – и те рассыпались пылью. А машины поменьше убирали эту пыль, рыли каналы, создавали фундаменты для новых зданий.
Здания росли прямо на глазах. Раймиты закладывали степлигласовую затравку и возводили первичный набор строений для будущей базы. Функциональный центр у них уже был – сам засеватель. Теперь они стремительно окружали его вспомогательными корпусами.
За считаные дни посреди зимней тайги вырос завод фактитов, машинный создатель, атмосферная фабрика, мастерс сканирования, лабратинг-преобразователь и бесчисленные склады. Комбайны-добытчики уже вгрызались в почву, разыскивали полезные ископаемые. Крылатые фактиты-шпионы взмыли в воздух, проводя съемку с неба.
Маританна перестала наблюдать за ними на третий день. Охотница окончательно убедилась, что ее спутники мертвы, и отправилась в ближайший город-сад – рассказать, что за кошмар начался в этих диких краях.
Она не скоро туда добралась. Северный Тир, напоминаем, занимал в те времена половину Калладии. Половину целого континента. Кроме эльфов в нем жили люди, гномы, цверги и огры. И прекрасные города-сады были рассеяны по огромной территории, а разделяли их огромные пространства диких лесов и степей.
Эльфы ведь живут не так, как люди. Они стараются как можно меньше вмешиваться в естественный ход жизни. Не подминают природу под себя, а сами под нее подстраиваются.
И эльфы никуда не торопятся. Они живут размеренно и неспешно, беседуя и музицируя. Им отмерено целых тридцать веков, так что события десятилетней давности кажутся им свежими новостями. Когда Маританна сообщила о проснувшихся под землей Зодчих… да, именно с ее легкой руки их так прозвали… ее внимательно выслушали, обсудили, а потом отправили донесение в столицу, к владычице. Дальнозеркал тогда не было.
В столице тоже никуда не торопились. Владычица Северного Тира внимательно выслушала охотницу, обсудила новость со своими советницами… и ничего не сделала. Эльфам свойственно плыть по течению и не придавать значения проблемам, пока те не станут слишком велики.
Донесение Маританны не было чем-то из ряда вон выходящим. Шесть лет назад в одной из южных провинций нашли склад древних големов, и они тоже убили несколько эльфов, но потом так и остались стоять в своем подземелье. Не суйся к ним – и никто не пострадает. А пятнадцать лет назад на одном из бесчисленных островков северных фьордов объявилась какая-то тварь – то ли демон, то ли проснувшийся Всерушитель, то ли боевой монстр времен Волшебных войн. Говорят, оно по-прежнему на том островке – ну и что с того?
Поэтому так называемым Зодчим значения не придали… а они тем временем стремительно отстраивались. Может, если бы Северный Тир сразу отправил бы войско, да собрал всех своих чародеев… кто знает, может, что-то и удалось бы сделать.
Но они проканителились – и упустили время. За три с половиной года на северо-западе Калладии вырос настоящий город – и только тогда владычица Северного Тира направила туда своих эмиссаров.
Тем временем раймиты подытоживали результаты исследования.
– Планета по большей части бесполезна, – докладывал смотритель Макро. – Воздух непригоден для дыхания. Пищу приходится создавать химическими методами. Сила тяжести чересчур велика. Ценных полезных ископаемых очень мало. Для колонизации непригодно.
Комато издал направленный ультразвук – прямо в ухо Тектулле. Несколько тихих импульсов – и они снова обратились к смотрителям.
– У нас нет выбора, – произнес Тектулле. – Засеватель приземлился.
– И мы все еще не получили ответа с родины, – добавил Комато. – Прошло семь стандартных циклов, эта планета совершила три оборота вокруг своей звезды. Мы должны были получить ответ еще три цикла назад.
– Ты думаешь, что на Райме что-то случилось.
– Мы не можем не допускать такой возможности. Другие колонии тоже не отвечают.
– Мы провели в анабиозе слишком долго. Могло случиться что-то негативное.
Жгутики раймитов завибрировали. Их родная планета не так уж давно начала строить межзвездные засеватели, и на момент их отлета функционировали только три колонии. Возможно, за минувшие века их стало больше… собственно, узнав, сколько лет провели в анабиозе, они проверили в том числе и данную звездную систему. Была надежда, что за такой срок на одной из планет или лун этой звезды выросла новая колония Раймы.
Нет. Глюонные лучи не получили ответа ни с крупнейшей луны самого Парифата, ни с оранжевого Ассабона, ни со второго астероидного пояса, ни со спутников красного Могора. Именно эти объекты были признаны наиболее подходящими для раймитов.
Увы, перебраться на них пока нет возможности. Воздушно-космические технологии раймитов рассчитаны на втрое меньшую силу тяжести, так что в ближайшие годы они прикованы к этой негостеприимной планете.
Что же до засевателя, то он не сможет снова взлететь, даже если полностью его восстановить. Просто не предназначен для повторного подъема. Эти гигантские аппараты собираются на орбите и рассчитаны на одно-единственное приземление.
Раймитам не нравилась новая планета, которой они пока не дали даже имени. Они могли передвигаться только в скафандрах. Мощных экзоскелетах на двух, четырех или шести ногах. Лежа в кабинах, постоянно испытывая утроенную силу тяжести, раймиты с нескрываемым раздражением исследовали окрестности, очищали территорию от вредителей, искали руды и строили, строили, строили. Преобразовывали враждебную среду в хотя бы отдаленное подобие родной Раймы.
Когда на освоенной территории появилась группа двуногих полуживотных, раймиты не слишком ими заинтересовались. Они уже знали, что на этой планете есть примитивная разумная жизнь, но их это не волновало. У них были куда более насущные проблемы.
Вступить в контакт с двуногими не удалось. Два смотрителя некоторое время пытались объяснить, что они мешают и им следует удалиться с территории, но существа не владели ультразвуковой речью, а только хрюкали густым басом и упорно не уходили.
Проще всего было их уничтожить, что раймиты и сделали.
Они вообще не видели нужды в местной жизни. Та была бесполезной и большей частью состояла из неподвижных фотосинтезирующих существ. Раймиты пытались преобразовывать их в продукты питания, но это оказалось непродуктивно. Пространство было очищено для затравочных станций, а почва – пропитана спорами старкана. Для него тут было холодновато, но вскрыватели уже трудились над морозоустойчивой формой.
Еще через год к небу поднялся первый энергетический стержень. А у Тектулле и Комато отпочковался взаимный ребенок. Он появился на свет в условиях тройной силы тяжести и был мельче нормы, с менее гибкими жгутиками. Но это все же был новый раймит, разум пробивал дорогу даже на этой негостеприимной планете.
Увы, двуногие полуживотные продолжали совершать нашествия. Когда наступил очередной период замерзания и почва покрылась снегом, их явилось целое стадо. Несколько тысяч туземцев с неким подобием оружия.
Кое-кого из вскрывателей заинтересовала их способность создавать и использовать инструменты, так что часть особей была захвачена живьем и изучена. Остальных же истребили, хотя сопротивлялись те упорно и даже ухитрились сломать довольно много фактитов и разрушить четыре экзоскелета.
Но в целом инцидент не заслуживал большого внимания.
Эльфы же назвали тот день Днем Ужаса. Военный корпус Режущих Листьев, три тысячи пятьсот элитных копейщиков, лучников и меченосцев. Все пали даже не за день, а за какой-то час.
Лучшие эльфийские клинки не могли даже оцарапать нелепых железных великанов. Их слуги, сделанные как будто из мягкого стекла, оказались податливей, и кое-кого эльфы убить сумели, но крови из них не вытекало. То ли это была диковинная нежить, то ли необычные големы. Стрелы вонзались в них и оставались торчать – а их хозяева и вовсе были неуязвимы.
Чего-то сумел добиться только принц Альдерт, младший сын самой владычицы. Бесстрашный юноша сражался зачарованными клинками, что резали даже камень – и железных великанов они тоже вспарывали. Именно он обнаружил, что великаны – не живые, что это просто ходячие доспехи, а внутри у них мягкие слабые создания.
Но даже ему удалось немного. Принц двигался быстрее ветра, отсекал головы стеклянным големам и поверг наземь четыре железные махины… но потом испарился, попав под синий луч.
Зодщщщ!.. Зодщщщ!.. Зодщщщ!..
Зодчие просто сожгли военный корпус, как сухую солому. Повсюду гуляли их синие лучи, и чуть ли не каждую секунду рассыпался очередной Режущий Лист. Когда их осталось меньше трети, боевой дух окончательно упал, элитные воины бросились врассыпную… но сбежали немногие. Зодчие уничтожили весь лес на десятки вспашек вокруг и принялись гонять эльфов по этой пустоши.
Каким унижением было бы для них узнать, что Зодчие даже не применяли боевое оружие. Они его пока что и не произвели толком, ибо не планировали ни с кем воевать. Их устрашающие железные махины были рабочими экзоскелетами для действий в сложных условиях, а смертельный синий луч – просто средством расчистки местности. С его помощью они дробили камень, выжигали нежелательные формы жизни… и истребляли вредителей.
Маританна смотрела остекленевшим взглядом, прижавшись к случайно уцелевшему валуну. Она не думала, что корпус принца Альдерта разобьют так легко и быстро. Мимо пробежала бросившая лук девушка… и испарилась в синем луче.
Зодщщщ!..
Нельзя было шевелиться. Если одна из махин обогнет валун, то сразу ее увидит. Только по везению Маританна все еще была жива… и она пыталась слиться с камнем. Заговорить с ним, убедить впустить.
У нее не получалось. Маританна владела только азами. Железная махина уже показалась сбоку, повела огромной башкой-кузовом, вскинула рогулины, испускающие синий луч…
Подул ураганный ветер! С неба сорвалась молния! Махина затряслась на месте, а потом медленно повалилась.
Погодные чародеи. С Режущими Листьями их явилось трое. Один погиб в самом начале, но другие двое остались у кромки леса – и теперь призвали бурю. Под прикрытием ветра, молний, а потом и шквального ливня выжившие эльфы бежали к соснам, спасались от ужасных Зодчих.
Только благодаря магии несколько сотен воинов уцелели. Но их доклад привел владычицу в тоску. Разгневанная гибелью сына, она приказала готовиться к большой войне.
Раймиты же не придали случившемуся большого значения. Они не поняли, что буря была рукотворной, приняли за обычное погодное явление. Их, правда, озадачило, что она началась так внезапно, но планета-то неизвестная, и на ней могут быть самые разные аномалии.
Одна только сила тяжести чего стоит. Раймиты по-прежнему не могли ее объяснить.
– А что не так с нашей силой тяжести? – спросил Дегатти. – Ты уже второй раз ее упоминаешь. Но она же нормальная. Я в скольких мирах бывал – она везде примерно такая же.
– Но при этом сам Парифат гораздо больше, чем планеты, на которых обычно живут люди, – сказал Янгфанхофен. – Это-то и ненормально.
– Это я ее снизил! – громогласно воскликнул Бельзедор. – Чтобы поступки героев имели меньший вес, буа-ха-ха-ха-а-а-а!!!
– Так, Бельзедор, тебе пока хватит, – отодвинул от него рюмку Янгфанхофен.
Несколько эльфов были вскрыты и изучены. По их образцу раймиты создали новый вид фактитов. Покрытые синтетической кожей, они почти точно копировали туземцев и даже издавали похожие хрюкающие звуки.
Также раймиты создали фактитов в виде местных животных – бегающих и летающих. Они продолжали активно почковаться и расширять территорию, так что следовало получить более надежные сведения. Обычные фактиты-шпионы либо состояли из таких же стекловидных полимеров, что и остальные, либо копировали формы жизни Раймы. Те и другие выглядели на новой планете чужеродно, и это часто провоцировало агрессию.
Примитивное оружие туземцев раймитов не заинтересовало. Любопытство вызвали только металлические клинки их вожака – они обладали какой-то аномальной остротой, разрезали явно слишком прочные для них поверхности. Это не были мономолекулярные лезвия, и никакого логичного объяснения их свойствам найти не удалось.
Так что они были помещены под стекло и отнесены к еще одной загадке этой планеты.
Два года спустя был подключен первый купол. Раймиты смогли находиться под открытым небом без скафандров. В яслях пищали и копошились сотни новых колонистов, а их породители наконец-то почувствовали надежду.
А владычица Северного Тира тем временем собирала войско невиданных размеров. И еще год спустя фактиты-шпионы сообщили о громадном скоплении вооруженных двуногих.
Их была настоящая лавина. Сто тысяч доблестных витязей, эльфов, цвергов и людей. Стеной шагала цепь бронированных огров. Гномы Тукумгарика подготовили громадный запас субтермического огня. Триста хранителей кладенцов, дивных зачарованных клинков. И сто пятьдесят чародеев, погодных и природных.
Они призвали лесных духов. Двинули в бой сосны и кедры. Подняли каменных элементалей. Обрушили на Зодчих громы и молнии. Устроили им даже землетрясение.
И три года назад они могли победить. Соберись эта силища пораньше, Зодчие могли быть уничтожены, стать всего лишь строчкой в истории Северного Тира.
Но они опоздали. Раймиты уже прочно обустроились, возвели множество заводов, создали сотни боевых экзоскелетов и тяжелых машин. О легионе двуногих полуразумных они узнали загодя – и загодя обрушили на них метеоритный шквал. Те, что все-таки добрались до купола, не смогли пробиться сквозь силовые экраны. А потом ожили знакомые уже установки синего луча…
Зодщщщ!.. Зодщщщ!.. Зодщщщ!..
Некоторые проблемы доставили только чародеи. Но раймиты и без того жили на враждебной планете с густым ядовитым воздухом и троекратной силой тяжести. Усиление ветра, ледяной дождь и даже землетрясение нисколько их не напугали.
Более того – они вообще не связали их с появлением двуногих. Всего лишь подосадовали, что одновременно случились резкое ухудшение погоды, стихийное бедствие и крупное нашествие вредителей. Был объявлен настоящий аврал, вся Новая Райма поднялась по тревоге.
Этот день принес потери и Зодчим. Из-за землетрясения рухнула одна из энергетических опор, внутри купола произошло несколько аварий, а вредители с аномальными клинками сумели повредить многие экзоскелеты. Погибло больше трехсот раймитов, было уничтожено три завода на внешней территории.
Но от объединенного войска Северного Тира не осталось ничего. Зодчие стерли их в порошок, обратили в пепел – и продолжили жить дальше, словно ничего не произошло.
У них вызвали некоторый интерес субтерма и элементали, они пополнили свою коллекцию зачарованными клинками и отметили, что двуногие делятся на четыре подвида… а после вскрытия образцов узнали, что их пять. Люди и эльфы казались им почти одинаковыми, но внутреннее их строение различалось множеством деталей.
Вскоре раймиты восстановили поломанное, а в яслях запищали новые малыши. Их с рождения учили существовать в новых условиях – жизнь под куполом, враждебная среда снаружи, необходимость использовать экзоскелеты. С каждым годом освоенная территория расширялась, молодежь рвалась заселять свой мир.
А вот Северный Тир оправиться не смог. Эльфы размножаются очень медленно. Бросить новый вызов Зодчим они не осмеливались – а те стремительно расползались во все стороны. Уже в следующем году пришельцы уничтожили один из городов-садов, еще через два – поставили второй купол, а к концу пятого достигли морского побережья.
С занятых ими земель все уходили. Зодчие не терпели никакого соседства. Они не истребляли туземцев целенаправленно, как не истребляют целенаправленно лесных животных. Просто выжигали местную жизнь, чтобы освободить место для себя. Древняя тайга исчезала на глазах, сменялась проплешинами, пропитанными спорами старкана.
Северному Тиру еще повезло, что раймиты прагматичны и не склонны к пустому любопытству. Обеспечив себя ресурсами и жизненным пространством, они перестали расползаться. Стали обустраивать уже занятую территорию, ничуть не интересуясь происходящим вокруг нее.
А размножались они быстрее эльфов, но медленнее людей – и следующие лет триста Северный Тир жил спокойно. Империя стала меньше почти на десять процентов – но это были не самые ценные десять процентов. Они смирились. Проглотили оскорбление.
Земли Зодчих были объявлены запретной территорией – да и не находилось желающих туда отправляться. Там больше не росли растения, земля чуть заметно светилась по ночам, и повсюду торчали нагромождения металла. Ужасное, угнетающее зрелище.
Но жить можно и рядом с такими соседями… если бы через несколько веков Зодчие снова не взялись расширять границы. Они так и не получили ответа с родины и пришли к выводу, что там случилось что-то негативное. А поскольку покинуть Парифат они пока не могли, то стали формировать полноценную колонию.
Сначала ее называли Новой Раймой. Потом слово «Новая» как-то редуцировалось. Прилетевшие на засевателе старики уже подзабыли оставленный дом, а молодежь вовсе никогда его не видала. Для них именно северо-запад Калладии стал Раймой – Родиной.
Экзоскелеты, фактиты, да и почти все теперь производилось в расчете на тройную силу тяжести. Технологии постепенно совершенствовались, приспосабливались к изменившимся условиям. Молодые раймиты удивлялись малоподвижности стариков. Тех оставалось все меньше, все труднее было встретить одного из колонистов-основателей.
Зато новые раймиты исчислялись уже миллионами. И им не хватало ресурсов, не хватало жизненного пространства. Они стали захватывать новые территории.
Расширяться на север и запад Райма не могла – там она давно уперлась в океан. Оставались юг и восток. И снова началось испепеление лесов, снова опустошались эльфийские города-сады.
Раймиты размеренно и неторопливо откусывали все новые куски Северного Тира, преобразовывали их под себя, возводили гигантские купола, вырабатывали полезные ископаемые. Повсюду стояли энергетические стержни, заводы фактитов, машинные создатели. Рвали землю комбайны-добытчики, пронизывал почву кормилец-старкан. Производимую из него субстанцию раймиты впрыскивали в свои ихментаги.
Мир за пределами освоенной территории их по-прежнему не интересовал. Раймиты не видели смысла в его изучении, а тем более контактах с обитающими вокруг полуживотными. Те не представляли угрозы и не могли быть полезно использованы, так что их просто истребляли, когда они чем-то мешали. Представителей неизвестных видов вскрывали, загадку режущих сверхпрочные сплавы лезвий продолжали разгадывать, фактиты-шпионы картографировали местность – но не более того.
Тем временем Северный Тир век от века чах и увядал. Райма поглотила уже треть эльфийской империи… бывшей империи. По мере того, как она слабела, от нее откалывались все новые провинции. Земли гномов и цвергов стали королевством Тукумгарик, земли людей – королевством Хильбергилик. Появилась независимая огрская шамания Мусульбеш. А когда жители южного побережья объявили себя царством Анмааген, в Северном Тире остались только эльфы.
А потом из-за Кромки явились орки и гоблины. Они подружились с дикими троллями, заключили союз с ограми и людьми, шесть лет воевали с остатками великой державы и в конце концов оттеснили их на крайний север, в холодные фьорды. А на обломках Северного Тира раскинулся великий каганат Хордария – он и сейчас там находится.
– Бедные эльфы, – сказал Бельзедор. – Помню, я им тогда еще и от себя всыпать хотел, но сжалился.
– А что же Эльфийское Содружество? – поинтересовался Дегатти. – Не помогли сородичам?
– Дегатти, ты же вроде хвастался, что хорошо знаешь историю, – покачал головой Бельзедор. – Во-первых, никакого Эльфийского Содружества тогда еще не было. Его создала Галлерия, гораздо позже. Во-вторых, Северный Тир в него так и не вступил, они всегда были особо горделивыми. А в-третьих – как бы они кому-то помогли, если тогда еще не работали порталы?
– Кстати, хорошо, что ты заговорил о порталах, – сказал Янгфанхофен. – Вторая половина истории касается их напрямую.
Тем временем Смутная эпоха заканчивалась. Континенты снова начали сообщаться друг с другом, все новые страны принимали севигизм, а далеко на западе набирала силу Мистерия. Волшебники нашли способ восстановить работу древних порталов и принялись разыскивать их по всему Парифату. Во все концы планеты отправились экспедиции Тезароквадики, и началась эпоха великих географических открытий… переоткрытий, скажем так. Мир понемногу обретал цельность.
– О, а вот про это я много читал! – оживился Дегатти. – Девять томов «Хроник Тезароквадики» – дневники, записки, официальные отчеты… Про все порталы Парифата – как их разыскивали, как присоединяли… между прочим, автор – Лутулла Альяделли, урожденная Дегатти…
Да, в «Хрониках Тезароквадики» наверняка много места уделено порталу Раймы. Его отыскал Зодер Эполло, ничем не примечательный волшебник. Отыскал, сообщил… и был убит Зодчими.
Раймиты обнаружили эту каменную арку несколько веков назад, но она им ничем не мешала, поэтому они ее не тронули. Оставили в качестве достопримечательности, древней туземной постройки. Однако после того, как Эполло заставил ее заработать… вот тут раймиты живо заинтересовались. Один из них даже успел пройти через портал, прежде чем заклинание перестало действовать… и не вернулся. Он был в экзоскелете, но он был всего один – и волшебники Валестры приняли его за демона.
А как волшебники поступают с демонами?
– Я знаю! – быстро утер губы Бельзедор.
– Кроме Дегатти, – отмахнулся Янгфанхофен. – Обычно все-таки не так.
В общем, на долгое время портал Раймы стал недоступен. Впервые раймитов охватило любопытство. Они построили вокруг древнего реликта исследовательскую станцию и стали изучать его свойства.
Но разгадать эту незнакомую технологию у них не получалось – ведь у нее не было никакого материального субстрата. Химически и физически портал был куском обычного камня. Раймиты просвечивали его всеми способами, но не нашли ничего, похожего на микросхемы или другие действующие компоненты.
В конце концов они предположили, что это нечто на атомарном уровне. Даже квантовые технологии. Но откуда, как? Образ жизни туземцев примитивен, причем не только на этом континенте, но и на всей планете. Неужели нынешние полуживотные – это дикари, живущие на руинах высокоразвитой цивилизации?
О, это сильно взбудоражило воображение раймитов. У них даже появилось нечто вроде литературного жанра, эксплуатирующего данную находку. В следующие несколько десятилетий они увеличили число фактитов-шпионов и стали пристальнее изучать своих примитивных соседей по планете.
Правда, узнали они в основном лишь то, что рядом появились еще три вида двуногих. Разного размера и оттенков, явно отличающиеся от всех прежних.
Что это – эволюция? Мутации? Или просто миграции новых существ? Раймиты практически не интересовались этим прежде, но теперь у них появился стимул.
Орки не были знакомы с Зодчими так же хорошо, как эльфы. Бояться орки не умеют, плодятся быстро и воевать любят. Набравшись сил и окрепнув, они собрали несметные полчища и ринулись на запад, в Райму.
Эти самонадеянные драчливые создания полагали, что одолеют кого угодно… одолели же они Северный Тир? А теперь они стали еще сильнее – с ними были тролли, огры, хримтурсы и даже несколько драконов.
Конечно, их орда была разбита так же легко, как когда-то – объединенное войско эльфов. Почти два миллиона орков были истреблены в считаные дни. Но один купол драконам все-таки удалось разрушить, и Зодчих это рассердило.
Прежде они не выходили за пределы освоенных территорий, но в этот раз решили преподать вредителям урок. Восемьсот гигантских боевых машин прошли по Хордарии из конца в конец и выжгли ее дотла. Две трети троллей, орков и гоблинов были уничтожены, а оставшиеся на всю жизнь запомнили, что с Зодчими воевать нельзя.
Мистерия, в свою очередь, продолжала изучать недоступный портал. Туда посылали духов, взирали ясновидцы, дважды отправляли экспедиции с живыми волшебниками. Первая вернулась ни с чем, вторая полностью погибла. Вступить с Зодчими в контакт не удавалось – те сразу же истребляли всех, кого замечали на своей территории.
И после двух с половиной веков осторожных исследований Мистерия выложила на стол козыри. В 269 году Новой эпохи над просторами Раймы появилась мраморная башня с остроконечным куполом. Легендарная странствующая библиотека и ее владелец – Инкромодох Мазетти.
– Вот они какие – Зодчие, – задумчиво произнес лысый старик, глядя с балкона. – Надеюсь, вы нас прикрываете, коллега?
Го Баши важно кивнул головой и погладил бороду. Этот старый оранг уже много лет считался сильнейшим боевым магом после Данду… а некоторые даже ставили его на первое место. В конце концов, Данду никто не видел уже лет сто, он отшельничает где-то в глухих чащобах. Кто его знает, что он сейчас собой представляет? Может, вообще давно умер.
– Не волновайтесь, мэтр Мазетти, – заверил Го Баши, отхлебывая из чашки. – Я обо всем сразу позаботился. Пусть только эти Зодчие попробуют… ярыть, они что, уже пробуют?!
Старик аж поперхнулся чаем. Его защитный экран пошел волнами, в него ударило сразу несколько синих лучей.
– Какие резкие ребята, – нахмурился оранг, скрючивая пальцы. – Как понос от перебродивших фруктов.
– Коллега, право! – вскинул руки Мазетти. – Среди нас дамы!
– Ничего-ничего, – улыбнулась Плезия Лиадонни, наклоняясь с балкона. – Надо же, как любопытно. Но я не совсем понимаю, как мы сможем выйти на контакт в таких недружелюбных условиях.
– Это уже моя забота, – успокоил ее Мазетти. – Главное – привлечь их внимание… и убедить перестать в нас стрелять.
Громадная башня постепенно снижалась, неся на борту трех лауреатов премии Бриара. Двоих – второй степени, и одного – первой. Президент Риксага, президент Спейсиканга и Мазетти… просто Мазетти. Он никогда не входил в ученый совет и не рвался туда попасть. К нему и без этого все ходили советоваться.
– Их знаменитые купола, – сказал Мазетти. – Я много о них слышал. Вы уверены, что именно этот служит им столицей, бессмертная Извиторасс?
– Да, – ответила Маританна. – Здесь их особенно много и здесь сходятся их… дороги. Будьте осторожны, здесь также особенно много их летательных големов. Некоторые настолько прозрачны, что их почти невозможно увидеть.
– Я чувствую их, – кивнул Мазетти. – Но благодарю за предупреждение, бессмертная.
Маританна Извиторасс, владычица того клочка земли, что все еще звался Северным Тиром, лично вызвалась сопровождать волшебников. Будучи и сама недурственной волшебницей, пусть и не учившейся в Мистерии, она тоже могла пригодиться, так что ей не отказали.
Теперь она странно улыбалась, глядя на строения Зодчих. Мазетти слышал отголоски ее мыслей, но глубже не проникал – это невежливо.
– Знаете, нас продолжуют обстреливать, – пожаловался Го Баши. – Конечно, я могу и дальше держать щиты… но можно мне просто их закукожить?
– Слишком грубо, коллега, – покачал головой Мазетти. – Мы же все-таки с дипломатической миссией. Мэтресс Лиадонни, вы не могли бы?..
Плезия Чудесница улыбнулась и тряхнула кистями. Дальше всех продвинувшаяся в высшей магии, она просто указала на железные махины… и те замерли. Сначала просто перестали стрелять, потом изменили цвет на бледно-желтый… а потом из них полезли веточки, мелкие листья. Уже не железные, а деревянные, они быстро врастали в измученную почву.
– Прелестно, – улыбнулась Маританна.
Холодной была ее улыбка. Даже ледяной.
– Спускаемся, – предупредил Мазетти. – Продолжайте нас прикрывать, коллеги.
Библиотека опустилась на странно переливающуюся почву. Ввинтилась в нее сверлом, вошла в землю почти до середины, на всю подвальную часть. В нее по-прежнему палили синими лучами и запустили несколько плазменных вспышек. Но это была всего лишь энергия, обычные свет и тепло, так что Го Баши парировал все с легкостью. А Лиадонни превратила еще несколько железных махин в причудливые деревья.
– Пойдемте, коллеги, – открыл дверь Мазетти. – Попробуем убедить их начать переговоры.
– Мы пытались тысячу лет, но у нас так и не вышло, – сказала Маританна. – Просто хочу еще раз об этом напомнить. Зодчие убивают всех, кого видят.
– Мы тоже пытались несколько раз, – вздохнул Мазетти. – Эта попытка – последняя. Коллега!..
С неба посыпались фактиты. Убедившись, что их энергетическое оружие не пробивает защитные экраны вторженцев, раймиты десантировали отряд близкого воздействия. Бронированные многорукие создания выдвинули мономолекулярные лезвия – и метнулись с невообразимой скоростью.
Но их тут же отбросило. Го Баши шваркнул силовой волной, а Лиадонни обратила фактитов в пар. В то же время Мазетти исказил пространство, заставил свою библиотеку исчезнуть. На самом деле она осталась там же, где была, но чуть сдвинулась в сторону Тени.
– Насколько вы сможете от нее отдалиться, мэтр Мазетти? – спросила Лиадонни, шагая к гигантскому куполу.
– Без снижения эффективности – вспашек на пятнадцать, – ответил старик. – Бессмертная Извиторасс, держитесь поближе к нам, пожалуйста.
Два человека, сим и эльфийская дева неторопливо шагали по гладкой как стол земле. У Зодчих не было дорог как таковых – вместо них бесчисленные купола и железные дворцы соединялись мерцающими струнами, по которым носились полупрозрачные кузова. В них летали туда-сюда грузы, их странные големы и сами Зодчие в искусственных оболочках.
Почва же была идеально разглажена и лишена малейших следов растительности. Дышать было трудно – мануфактуры Зодчих выбрасывали столько дыма и ядовитых газов, что першило в горле, слезились глаза.
Но три великих волшебника и владычица Северного Тира словно вовсе ничего не замечали. Го Баши окружил их мерцающей сферой и походя отбрасывал все преграды. Мазетти ощущал все на пятнадцать вспашек вокруг… правда, не вокруг себя, а вокруг своей библиотеки. Лиадонни же любезно беседовала с Маританной.
– Знаете, мы приглашали в эту экспедицию бессмертную Лискардерасс, но она сейчас слишком занята в…
– Я слышала, что в прошлом году лорд Бельзедор вернулся в свою цитадель, – кивнула Маританна. – Кажется, бессмертный Оот собирается нанести повторный удар?
– Да, они с владычицей Галлерией несколько…
– А вы, кажется, в прошлом году получили премию Бриара? – перебила Маританна. – Поздравляю.
– Спасибо, да… – смутилась Лиадонни. – Второй степени…
Она не совсем поняла, что сказала не так, отчего Маританна так резко сменила тему. Бесхитростная, дружелюбная ко всем волшебница не подозревала, что отношения между эльфийскими владычицами холоднее зимних снегов. Тирнаглиаль и Северный Тир не ладят с глубокой древности, но прежде они хотя бы признавали существование друг друга, а сейчас, когда одна из великих держав стала жалкой тенью себя прежней…
Несколько лет назад Галлерия Лискардерасс предложила Маританне Исвиторасс вступить в так называемое Эльфийское Содружество. Как уже вступили Дымчатые острова и Альвария. Признать владычицу Тирнаглиаля и своей владычицей тоже. Получить от заокеанских братьев помощь, поддержку, гарантию неизменных границ… и распрощаться с самостоятельностью.
Маританна ничего не ответила.
Тем временем раймиты были сбиты с толку. О том, что некоторые двуногие проявляют аномальные свойства, они знали уже давно. Носителей этих загадочных способностей отлавливали, вскрывали, изучали. Но им не придавалось большого значения, поскольку встречались они редко, угрозы не несли, а полезного применения не находили.
Многие животные умеют что-нибудь этакое. Одни летают, другие дышат под водой, у третьих чуткое обоняние, четвертые изрыгают пламя. Что с того? Позаимствовать у них эти навыки не выйдет, а на службу примитивных существ не поставишь. Гораздо разумнее и логичнее воссоздать эти умения с помощью технологий. Даже самые аномальные двуногие ничем не превосходят машины и фактитов… как считали раймиты прежде.
Но теперь они увидели магию высшего порядка. Увидели всего лишь четырех двуногих, которые просто идут к куполу… и с ними ничего нельзя сделать. И если способности Го Баши не слишком удивили раймитов, поскольку сводились к энергетическим полям, лучам и волнам, то способности Лиадонни… они озадачивали.
– Я их слышу, – сказал Мазетти, склоняя голову. – Их мысли… они думают на другой волне, но я ее нашел. Очень необычная сигнатура… они воспринимают сущее совсем иначе…
– Вы понимаете, о чем они думают? – спросила Лиадонни.
– Прямо сейчас они… испуганы. Они боятся нас, коллега.
Да, раймиты перепугались… но и были взволнованы. Убедившись, что их арсенал бессилен перед пришельцами, они прекратили непродуктивные атаки и теперь только наблюдали. Время от времени направляли фактита-другого и с почти детским восторгом наблюдали, как тот превращается в цветок или воспаряет в воздухе. Вся Райма сейчас приникла к глюонным приемникам и смотрела, что происходит возле Шельгина, крупнейшего из городов-куполов.
– Это что-то из ряда вон выходящее, – произнес Комато, глядя на голографию. – Даже те гигантские огнедышащие биообъекты не были настолько… неистребимы.
Это был другой Комато. Потомок того, что руководил колонией первые триста лет. Как и остальные первопоселенцы, он давно скончался, но породил множество молоди.
– Какие будут предложения? – спросил Истуверко. – Они вплотную приблизились к куполу.
– Мы можем ударить метеоритным дождем, – сказал Ольгери. – Три боевых аэростопа сосредоточены над Шельгином.
– Они уничтожат в том числе и купол, – заметил Истуверко. – Боевые аэростопы не могут бить избирательно, а провести эвакуацию мы не успеваем.
– Допустимые потери, – сказал Комато. – Население Шельгина – один миллион сорок тысяч самостоятельных плюс детва. Общее население Раймы – сорок девять миллионов семьсот тысяч самостоятельных плюс детва.
– Чуть более двух процентов, – прокомментировал Ольгери. – Ударяем?
– Отмечаю, что мы и сами находимся в Шельгине, – добавил Истуверко.
– Нас всего трое, пренебрежимо малое количество, – дернул жгутиком Комато. – Наша гибель статистически незначительна.
– Я завершил настройку аэростопов, – сказал Ольгери. – Для удара все трое должны сказать «да». Да.
– Да, – сказал Истуверко.
– Нет, – чуть промедлив, сказал Комато. – Отмени боевую готовность.
– Причина?
– Нет гарантий, что метеоритный удар будет успешен. Если мы уничтожим центральный купол и миллион самостоятельных, в том числе самих себя, а двуногие останутся живы, мы будем выглядеть неразумно. Вспомните миллионы двуногих полуживотных, что бессмысленно уничтожали себя, игнорируя наши предупреждения и продолжая бежать на дезинтегрирующие установки.
Ольгери и Истуверко коснулись друг друга жгутиками. Эти двое в прошлом году отпочковали совместного ребенка, тот сейчас подрастает в яслях.
– Откройте шлюз, – сказал Комато.
Ни один парифатец еще не бывал под куполом Зодчих в живом и свободном состоянии. Мазетти, Лиадонни, Го Баши и Маританна стали первыми.
Когда в одной из железных стен раздвинулись ворота, они сразу поняли, что им предлагают войти. К этому времени их уже давно не поливали синими лучами и не закидывали стеклянными големами. Зодчие вполне убедились, насколько это бесполезно.
Но теперь это могло оказаться новой ловушкой. Однако Мазетти прислушался к эфиру и мотнул головой. Он не слышал угрозы.
Правда, его уверенность в своих чувствах поколебалась, когда стал меняться воздух. Раймиты не выходили наружу без скафандров и не замечали смены давления и атмосферного состава. Но Маританна пошатнулась первой, за ней дурноту испытал и Мазетти… посланцы Мистерии едва не погибли по глупейшей случайности, из-за непредусмотренной технической детали, которую раймиты даже не думали использовать им во вред. Все равно как споткнуться о слишком высокий порог.
Но они сразу поняли, что происходит. Го Баши сделал защитную сферу совсем непроницаемой, а Лиадонни заполнила ее воздухом. Маританна повела рукой, вошла в унисон с окружающим и удивленно молвила:
– Они и в самом деле дышат неподвижным воздухом… а огненного воздуха здесь гораздо меньше!
– Зато испорченного воздуха нет совсем, – провела краткий аурический анализ Лиадонни. – Мэтр Мазетти, вы укажете дорогу?
Шлюз не открывался дольше необходимого. На самом деле раймиты просто совещались насчет дополнительных средств дезинфекции, опасаясь проникновения под купол опасных бактерий. Но волшебники, только что едва не задохнувшиеся, заподозрили злой умысел – и Го Баши ударил ладонью.
Ворота выгнуло наружу. Сверхпрочный сплав прорвало, как лист бумаги. Мазетти воспарил над землей, следом поднялись и Лиадонни с Го Баши. Маританне оранг любезно подал руку, но эльфийская владычица вспорхнула по искореженному металлу, словно бабочка.
– Их власти пребывают… там, – указал Мазетти. – Полторы вспашки отсюда.
– На колесах будет быстрее, – сотворила изящную карету Лиадонни. – Прошу вас, коллеги.
Вокруг них по-прежнему мерцали сферы с нормальным воздухом. Рассевшись по сиденьям, волшебники покатили по городу-куполу – и отовсюду на них взирали Зодчие.
Маританна крепко стискивала подлокотники. Она в четвертый раз посещала Райму, но первые три были тысячу лет назад, когда Зодчие только-только появились, только-только начинали отстраиваться. Она впервые попала под их колдовской купол.
– Полагаю, они отсюда уже не уйдут, – печально произнесла эльфийская владычица. – Они сделали эту землю своей.
– Мы видим, – посмотрел наверх Го Баши.
– Я не про территорию. Земля… вода… даже воздух… здесь уже не вырастет ничего парифатского. Хотя какая кому теперь разница? Это давно уже не Северный Тир. Они даже не наши соседи. Теперь это проблема тех, кто вытеснил нас на берега ледяного моря. Людей, орков и огров.
– И все же вы здесь, – мягко сказал Мазетти.
– Я была той, с кого это все началось. Мне любопытно.
Город Зодчих не походил ни на что виданное волшебниками прежде. Ни на каменные и деревянные города людей, ни на волшебные сады эльфов, ни на подземные чертоги цвергов, ни на болотные цитадели кобринов. Все вокруг было чуждым, большая часть – непонятного предназначения.
Но Мазетти слышал мысли окружающих, собирал образы из их памяти и с живым интересом рассматривал диковинные предметы. Спутникам он тоже разъяснял:
– Вон та желтая труба служит для обновления воздуха. Те пузыри, летящие по стальному желобу – местный транспорт, одноместные кареты. Эти парящие шары по ночам освещают улицы. А те стеклянные пауки на стенах – рабочие големы, ищут поломки.
– Где их дети? – повертела головой Лиадонни. – Они все одинаковые.
– Они… они держат детей в… школах для маленьких детей, – чуть напрягшись, сказал Мазетти. – Специальных местах, где тех растят и обучают специальные воспитатели.
– О, довольно удобно, – оценила Лиадонни. – Интересная идея, я бы хотела взглянуть, как это устроено.
– О боги, только не говорите, что вы собираетесь перенимать что-то у Зодчих, – покачала головой Маританна. – Вы расстраиваете меня, мэтресс.
– Мы не абсолютно разные, – сказал ей Мазетти. – Они тоже живут в зданиях, тоже питаются пищей. У них есть дети. И если они придумывают что-то, полезное и для нас, нет ничего дурного в том, чтобы это перенять.
Карета остановилась у причудливого здания из стекла и металла. Вокруг колыхались комкообразные создания с шестнадцатью щупальцами и пустыми белыми глазами. Казалось, что они бесчувственны, словно какие-то актинии, но Мазетти слышал настоящую бурю эмоций. Изумление, страх, недоверие – все вперемешку. Так люди смотрели бы на лосей, вышедших из леса и начавших изрыгать пламя.
– Они сбиты с толку, – сказал волшебник, выходя из кареты. – Мне кажется, они даже не считали нас разумными.
– Как они могли не считать нас разумными?! – возмутилась Маританна. – Они видели, что мы строим города, что мы носим одежду, что мы пользуемся оружием и магией!
– Они воспринимали это как нечто… примитивное. Смотрели на нас, как на умных зверушек. Бобров каких-нибудь.
– Или обезьян, – обнажил желтые клыки Го Баши.
Комато, Истуверко и Ольгери ожидали вредителей молча. К ним присоединился еще и Воракл-Дэ, неправомочный. Лучший специалист по туземным формам жизни, он давно просил выделить средства на большую, возможно даже кругосветную экспедицию с участием его самого. Однако никто больше не видел смысла посылать за пределы Раймы кого-либо, кроме фактитов-шпионов. Доставляемых ими сведений всегда было достаточно… так казалось прежде.
И теперь четыре раймита смотрели на четырех… послов?.. лидеров?.. Сейчас раймиты готовы были даже допустить, что на этой планете действует коллективный разум, и сейчас они встретились с его ключевыми центрами.
– От лица Раймы мы приветствуем вас, – произнес Комато. – Сообщите ваши обозначения.
Вредители молчали. Три обычных двуногих и один нестандартный, покрытый частым слоем ворсин. Они просто стояли и смотрели, словно вовсе не услышали слов Комато.
– Мы приветствуем вас, – повторил он. – Возможно, вы не понимаете нашего языка, но…
Вредители басовито захрюкали. Стали издавать бессмысленные звериные звуки своими отверстиями-пищеприемниками.
Кончики жгутиков Комато разочарованно завибрировали. Он надеялся, что хотя бы эти существа окажутся способны к нормальному общению.
– Они не владеют ультразвуком, – сказал Воракл-Дэ. – Они его даже не слышат. Эксперименты неоднократно это подтверждали.
– Ну и как нам тогда…
«Нам необязательно вас слышать», – возникли вдруг слова в мозгах раймитов.
Хотя это были не слова. Скорее… образы. Новую информацию как будто вложили прямо в их память.
«Я на правильной волне?» – снова появились знания во всех четырех мозгах. Теперь, правда, с каким-то вопросительным оттенком. – «Сделайте что-нибудь, чтобы я понял. Проявите… а, теперь я чувствую. Вы меня понимаете».
– Что происходит?! – с легкой паникой воскликнул Истуверко. – Что это?!
– Они… они говорят! – задрожали жгутики Ольгери. – Они с нами разговаривают!
– Это же многое меняет! – возбужденно произнес Воракл-Дэ.
– Нет, это ничего не меняет, – отрезал Комато. – Представьтесь, существа. Каковы ваши обозначения?
«Мне сложно их передать без использования звуков. Я не знаю вашего языка. Сейчас я осваиваю его, но на это нужно время… простите, я использую для этого ваши разумы. Но на нашем языке мое имя звучит так…»
Невысокий и лишенный ворса на голове двуногий открыл пищеприемник и противно хрюкнул. Раймиты посмотрели на это с отвращением.
Они были в шоке. Гадкие на вид полуживотные оказались способны проникать непосредственно в мозг. Неким… способом. Посылать мыслительные сигналы напрямую, не зная даже их языка.
И что самое худшее – Райма не может от этого защититься!
А что еще они могут?! Вдруг они способны не только читать мысли и посылать свои, но и… отдавать приказы?.. Менять само мышление, внедрять собственное…
«Да», – раздалось в голове Комато, – «Я могу в том числе и это. Но мы сейчас на переговорах».
– Ты один так можешь? – осведомился Комато, стараясь затолкать свои мысли как можно глубже.
«Вы пытаетесь выяснить, много ли нас таких, опасных для вас. Но я не скажу».
Безволосый двуногий противно, отрывисто захрюкал. И остальные тоже.
А ведь до этого они стояли молча. Безволосый только произнес свое имя.
Значит, они все слышат этот обмен мыслями.
– Чего вы хотите? – перешел к делу Комато. – Зачем вы пришли?
«Мы пришли договориться».
– Договариваться с полуживотными?.. – изумился Ольгери.
– Непродуктивно, – согласился Истуверко.
– Я бы хотел узнать, о чем они хотят договориться, – поспешил сказать Воракл-Дэ.
Остальные раймиты посмотрели на него снисходительно. Сразу видно, что Воракл-Дэ – неправомочный. Его эмоциональная настройка шероховата. Это делает его более эффективным исследователем, но мешает принимать рациональные решения.
– Мы хотим знать, о чем именно вы хотите договориться, – все же произнес Комато.
«У нас будут к вам три просьбы. Первая – перестать расширять ваши границы»
– Нет! – сразу воскликнул Ольгери.
– Прояви терпение, – остановил его Комато. – Каковы две другие?
«Вторая – перестать убивать жителей этого мира. Третья – передать нам территорию вокруг проема в пространстве… вы понимаете, о чем я говорю?.. а, да, чувствую. Понимаете»
Раймиты принялись торопливо совещаться. Вторая просьба не показалась им возмутительной – вполне логично, что живым существам не нравится, когда их убивают… хотя это все равно смешно, конечно. Что же до первой и третьей просьбы… это просто неслыханно. Никто и никогда не согласится добровольно передать свою территорию или отказаться от освоения новой по просьбе… полуживотных.
«Я лишь из вежливости назвал это просьбой», – прервал их совещание безволосый. – «На самом деле это ультимативное требование. Наша делегация – последняя попытка договориться с вами по-хорошему. После этого…»
– Что же будет после этого? – осведомился Ольгери.
Двуногие переглянулись. Покрытый ворсом согнул верхние лапы… и здание затряслось. Силовые окна со вспышками растаяли, потолок заискрился. Все фактиты на улице взмыли в воздух… и сжались в уродливые комки. На раймитов будто обрушилась страшная тяжесть, их буквально вдавило в пол.
В то же время двуногий с длинными волосами повел лапой – и прямо из пола полезли чуждые жизненные формы. В воздухе закружились десятки слепящих шаров, а все лучевые орудия превратились в… странные предметы. Тела же самих раймитов изменили цвета, а их жгутики удлинились вдвое.
А перед глазами замелькали образы. Безволосый смотрел прямо на них, и раймиты видели не только его, но и ужасные картины. Рушащиеся купола, пылающие заводы, разлагающиеся трупы. Поливаемое пламенем потомство. Парящие над всем этим берлоги двуногих и летающие острова. Топчущие руины животные колоссальных размеров. Безумно мечущиеся раймиты, которым не подчинялся даже собственный разум.
«После этого мы сковырнем этот гнойник на теле нашей родной планеты и уничтожим вас всех до одного», – появились в мозгах холодные мысли. – «Комато. Истуверко. Ольгери. Воракл-Дэ. Мое имя – Инкромодох Мазетти, и я даю вам последний шанс».
Раймитов охватил панический ужас. Их нервные центры пылали от боли, а ментальные образы превратились в четкие слова. Безволосый двуногий сумел оформить их в правильный ультразвук.
Он выучил их язык… прочел их мысли… узнал их имена… и обрушил весь их мир.
– Как много вам нужно территории вокруг… проема в пространстве? – спросил Комато.