Сергей Мендоза всю жизнь боролся с безденежьем, и оно у него, это безденежье, было врагом номер один. После института Сергей работал в КБ (конструкторском бюро), где влачил жалкое существование. Хотя супруга и любила его, но потихонечку доставала, каждый раз ставя перед собой задачу: Насмерть загрызть любимого мужа, как нож финансовым острым вопросом. Мол, жизнь проходит, нам надо и то бы купить да и это, и если же не сейчас, то зачем всё нужно будет потом, когда жизнь склонится к закату? И тут хоть крути, хоть верти, но супруга была права как нельзя лучше.
В ответ Серёжа как лошадь только кивал головой, нечленораздельно мычал, соглашался с женой, но, увы, сделать так ничего и не смог. Он уже и на вторую работу устроился, но куда ему было с его крохотными копейками…
Но вдруг разом всё повернулось, перевернулось, и жизнь Сергея очень резко так поменялась.
Как гром грянули серьёзные перемены, и началась – перестройка! Все побежали вперёд и стали кричать ура. И Сергей, то же бежал, и то же кричал ура! Но парень он был неглупый, потому, что вовремя остановился, правильно сориентировался и занялся бизнесом. То есть зарабатыванием денег в свободном экономическом пространстве. В те времена вполне реально можно было «резко подняться», правда, если попасть точно в «струю». И Сергей попал в самый фарватер, и подхватило его по воле везения, понесло, и вынесло, выбросило, прямо к богатству…
Наверное, сказалась старая комсомольская закалка, быть готовым всегда ко всему и по первому зову рваться в бой как старая фронтовая лошадь. Сергей взял круто и пошел высоко, тем самым, подчеркнув масштаб и объём своих действий. Как-то легко ему всё доставалось, он никогда не был ушиблен одним конкретным вопросом, а брал сразу в объёме, всегда подходя к проблеме глобально и с дальним прицелом.
Но в бизнесе иногда случается то, без чего… не бывает. Пришлось предпринимателю поневоле бросить камень в чужое болото, после чего последствия не заставили себя ждать.
Сначала в адрес Сергея стали раздаваться слабые угрозы, а потом всё более и более сильные. От своей жены он это старался скрывать, не травмируя зря её психику, ведь после такого безденежного застоя его супруга была просто на небесах от счастья, крутясь перед зеркалом и примеряя на себе обновки, она даже мыслями не хотела возвращаться опять в нищету. Но угрозы Сергея давили, и он потихоньку начал бояться реальности. Перестал лишний раз выходить на улицу, просто погулять и вообще, всё действовало на него так угнетающе, что это заметила вскоре супруга. Как выяснилось, она подумала, что муж заболел.
Так по прошествии времени и по настоятельной просьбе жены, Сергей сначала оказался на приёме у врача невропатолога, а потом психиатра, где его положили в хорошую платную клинику на лечение с диагнозом «мания преследования», благо деньги на лечение у него были.
В клинике всеми заправлял и верховодил знаменитый профессор Дараган. Он как раз специализировался на клаустрофобии (боязни замкнутого пространства), маниях и всём таком прочим, несвойственном нормальному человеческому образу мышления. Профессор был светила в медицинской науке данного толка, он всегда говорил ёмко и содержательно. Он был специалистом высокого класса, но, увы, без поправки на действительность настоящего времени.
– Ну что с вами дружище? А ну, скажите-ка нам друг любезный, почему вы потеряли душевное равновесие, заблудились в жизни и теперь мететесь как тигра между реальным и воображаемым? Где истина, как, по-вашему? Молчите? Да… А я знаю. Время и практика, это и есть настоящие критерии истины! Ну, ничего. Мы вас живо поставим «на ноги», то есть заставим ничего не бояться и жить весело и нормально. У вас же не бесконтрольный ревматизм – на приёме успокаивал доктор Сергея и как ни странно, представляете, успокаивать у него иной раз получалось. – Успокойтесь, пожалуйста, с нашими пациентами всякое в жизни бывает, но до сих пор всё у нас обходилось. Никто вас не преследует и не хочет убить, как вы изволите выражаться – как мог, в очередной раз успокаивал дорогого пациента профессор.
Сергей прилежно лечился. Принимал разные процедуры, делал расслабляющую гимнастику, психотерапию и уже почти перестал волноваться, совсем чуть-чуть закрутив маленький такой больничный романчик с постовой медсестрой лисичкой сестричкой Алёной, как он любил её ласково называть, в процессе которого мыслями ещё больше отвлекся, совсем позабыв о своей «страшной болезни».
А супруга тем временем навещала Серёжу, подкармливала свежими фруктами и иногда даже подбрасывала бутылочку пива, всё уже шло на поправку, профессор успокаивающе беседовал часто с женой.
– Знаете что, дорогуля? – не скрывая своих симпатий, глядел профессор поверх очков. – Если у вашего мужа впредь начнут появляться подобные нехорошие мысли, вы сразу рисуйте ему шлагбаум. И всё! Поверьте, всё остановится и всё будет прекрасно, как у меня, когда-то в далёкой молодости. Эх! Где го-ды мои мо-ло-дые..? – неожиданно затянул профессор и тяжко вздохнув пристально глянул на жену Сергея ниже юбки, когда та сидела в кресле напротив, положив ногу на ногу.
Да! У профессора ведь по молодости тоже случалось – всякое…
Так не несмотря ни на что Мендоза уверенно шел на поправку. Даже на то, что кроме постовой сестры Алёны, в этой самой клинике, с его точки зрения, был полный застой зелёной тоски. Но он и это мужественно пережил.
– Не-при-ятно-сть эту, мы пе-ре-жи-вём… – напевал Сергей, имея в виду поставленный накануне диагноз.
Сергей всегда сладко потягивался, особенно после горячего свидания с Алёной в процедурном кабинете, под медицинский неразбавленный спирт и страстные любовные лобызания, от которых Алёна вся трепетала, щебетала и потела, наводя под ночной лампой на лице косметику и заправляя волосы под белый медицинский колпак, с мыслями: – Вот это мужчина! Не то, что мой олух царя небесного. Вот это любовь! – остужала она своё разгоряченное дыхание, поднимая взгляд куда-то кверху под потолок.
Назавтра Сергея должны были выписать…
Впрочем, у профессора на Сергея были серьёзные планы, он защищал по нему новую диссертацию и новый способ лечения, в доказательство, что медицина может сделать гораздо больше, чем может.
– Как там наш пациент, которого мы сегодня выписываем? – первым делом с утра позвонил профессор заведующему отделением.
Но на этот раз после длинной паузы, он услышал сбивчивый, растянутый и какой-то совсем расстроенный голос заведующего.
– Знаете что, профессор… Мы его уже почти вылечили, но сегодня утром к нему в палату ворвался киллер и в упор расстрелял нашего пациента… из автомата… – в телефонной трубке наступило долгое гробовое молчание.
От услышанного профессора сначала бросило в жар, а потом в пот, а на лице осталась такое выражение, которое лаборантка, стоящая рядом с ним, ещё никогда в жизни не видела.
– Вот это… Да…!?? – растянуто, продолжительно и неопределённо протянул профессор, заторможено пощипывая свою реденькую бородку. – Наверное, не от того мы его долго лечили…? Наверное, он на самом деле чего-то боялся…? – мелькали в голове профессора справедливые, но, увы, запоздалые мысли.
Профессор положил трубку, обхватил голову руками и о чем-то надолго задумался…