Симон очнулся в незнакомом месте. Он стоял на берегу реки, дальний берег которой скрывался в тумане. Тихий плеск воды, казавшейся какой-то серой, в отражении неба, заставил Симона приглядеться к лодке, медленно подплывающей к берегу. Лодку вел человек, лицо которого скрывала маска. А за его спиной…
Симон мог только беззвучно шевелить губами, наблюдая, как мужчина, сидевший в лодке, встает, и, держа фонарь в правой руке, помогает причалить к берегу.
Черные волосы, правильные черты лица, серебряный обруч и небольшой шрам на щеке – Спенсер узнал этого человека с первого взгляда. Его изображали на гравюрах, в школе висели его портреты, но Симон имел возможность видеть его практически вживую, благодаря магии Хулии.
Алестер бесшумно выскользнул из лодки, передав фонарь Симону:
– Ты и я – частицы одной души, разделенные реинкарнациями. Прости за то, что случилось. Селен тяжело ранил тебя, но для меня – это единственный шанс, появиться и все изменить. У тебя есть дар вызывать духов, Симон, но я прошу тебя использовать его как можно меньше, ради мира и света на земле. И помни, что только неприкаянные души откликнутся на твой зов.
Прости, Симон, тебе пришлось отвечать за чужие грехи. Если бы ты знал, как мне жаль. Я заменю тебя сейчас и в последний раз поговорю с Селеном. А ты… Ни в коем случае, не гаси фонарь до моего возвращения! И не садись в лодку, как бы тебе этого не хотелось. Ты не можешь быть участником нашего разговора, но ты услышишь, все, что нужно, чтобы, наконец, понять…
Симон прижал к себе фонарь, тепло от которого приятно согревали ладони. А Алестер тут же исчез, оставив его наедине с безмолвным гребцом в лодке.
Затем перед Симоном появилось большое зеркало. В его глубине он снова увидел Селена, с холодной усмешкой склонившегося над неподвижным телом. И вдруг вампир отшатнулся. На каменном полу, вместо его противника, лежал Алестер.
– Ты?! – Селен не поверил своим глазам. – Светлая магия смеется надо мной? На какие еще штучки способен этот потомок Ариадны?
– Это я, Алестер. Не хочешь обнять меня? – голос Алестера был полон ласки, так же, как и взгляд синих глаз.
– Ты мертв! Ты не можешь здесь появиться… Если только…
– Все верно, я и Симон – частицы одной и той же души. Поэтому сейчас, на пороге его смерти, я могу заменить его, хоть и ненадолго. Кажется, будто судьба дала нам второй шанс. Твой далекий потомок – Эмма Конни – встретила моего, и их судьбы связали сами звезды. Имеем ли мы, чье время давно миновало, право вмешиваться в их жизнь?!
– Ты даже не представляешь, через что я прошел! – Селен быстро отступил к стене от Алестера, который, поднявшись на ноги, сделал шаг в его сторону. – Если это ты, скажи, почему мне пришлось целую вечность страдать во мраке, в одиночестве?! Но ты не знаешь ответ на этот вопрос! Точно так же, как ты никогда не сможешь объяснить, зачем связал свою судьбу с той, что убила меня, с Ариадной! Вы… смеялись надо мной, забавляясь друг с другом за моей спиной?!
Послышался звук хлесткой пощечины. Алестер, схватив вампира за подбородок, с вызовом посмотрел ему в глаза:
– Это начал ты. Из-за тебя на нас свалилось проклятие. Да, безусловно, Ариадна была виновна в твоей смерти и в ненависти, которую питала к нам обоим. Но ее душу подтачивала сила самой Морганы, Ариадна была одинока… А ты… Ты решил спасти мне жизнь, обратившись к черной магии. Я столько раз предупреждал тебя, Селен, что это может погубить все, учитывая твой потенциал. И, в итоге, именно ты убил нашу любовь. Ты спас мою жизнь, но разлучил нас навсегда, когда отдал часть своего тела для завершения ритуала.
И расплата была жестокой. Тот ритуал забирал не только часть тела, но и самое дорогое у человека, его использовавшего. В твоем случае – это была моя память.
Вернувшись к жизни, я почти все забыл. Твое лицо, наше прошлое, наши счастливые дни – все стерлось. Единственной, кто напоминал о тебе, была Ариадна, и я вцепился в нее, как в спасительную соломинку. А она… отчаянно хотела быть любимой, но не дарить любовь сама. После твоей смерти, ненависть, ослепившая ее, слегка рассеялась. Но она не забыла тебя, и не могла быть счастлива, ни на земле, ни в другом мире. Вечное одиночество – самое суровое наказание, Селен. Ее душа никогда не обретет покоя.
– Ты хочешь сказать, что я виноват в том, что ты забыл меня? Я виноват во всем? Не верю! – Селен закрыл лицо руками. – Это обман, ложь, я…
– Это правда. Твоя жертва была бессмысленна. Из-за нее мы с тобой были разлучены даже в смерти. Но сейчас я пришел, чтобы забрать тебя с собой, Селен! Пусть прошло много лет, но мы можем быть вместе…
Повисла пауза, после которой древний вампир просто рассматривал Алестера, а потом Симон увидел, как по его прекрасному и холодному лицу скатилась слеза:
– Значит, это ты, Алестер? Я не верю словам, но верю твоим прикосновениям. Всегда верил и буду верить. И вся боль, что я испытывал, растворяется в твоем присутствии, значит, это и правда ты… Но тогда…Зачем нам уходить? Ты можешь забрать себе это тело, как я взял чужое, и мы будем править снова, вместе. Разве ты не считаешь, что нам выпал новый шанс на счастье? Разве ты только что не сказал об этом?
– Селен, мы заслужили право быть вместе, но не забирать чужое время. Оставь это тело, и позволь Симону и Эмме стать друг для друга тем, кем мы так и не смогли. Их Союз сможет остановить приближающуюся тьму и спасти много жизней. Увы, это их мир и их миссия, – не наша, Селен. Я пришел, чтобы забрать тебя, но только ты сам можешь сделать выбор…
И тут Симон почувствовал, как фонарь в его руках остывает, а руки настолько налились свинцом, что больше не могут его держать. Большое зеркало перед ним треснуло, и Симон понял, что падает, но кто-то в последний момент поймал его… и закрыл ему глаза.
Очнувшись, он увидел перед собой Селена. Фиалковые глаза смотрели насмешливо и с долей тревоги:
– Если бы ты умер, я никогда бы не смог бы снова увидеть его. Высший судия не позволил бы нам соединиться, если бы на моих руках была твоя кровь. Но ты жив, хвала Мерлину. Твоя рана… Я позаботился о ней. Теперь дело за малым. Ты хочешь вернуть Эмму, а я хочу вернуться к Алестеру. Так обменяемся же кольцами, чтобы магия скрепила Союз! – с этими словами Селен снял с безымянного пальца изящный перстень и надел его на дрожащую руку Симона. – Теперь ты должен подарить мне кольцо, что закрепит Союз.
И Симон достал единственное кольцо, которое у него было.