Сначала надо разрушить, прежде чем строить новое на старом месте. Это произошло с государством, в котором Нина родилась и успела провести беззаботное детство. К моменту, когда она пошла в школу, страна уже сменила название, развелась с братскими государствами, спешно поделив годами нажитое имущество, и на полном ходу запустилась машина уничтожения всего, что создавалось до этого десятилетиями.
Все новое было стихийным и беспорядочным – ни у кого не было четких планов, что делать дальше. Страна перепрыгнула с одного края пропасти на другой, от мягкого социализма к жадному капитализму, и какая-то часть населения не смогла совершить этот резкий прыжок и упала в пропасть. В то время пока одни скупали акции приватизированных компаний у населения, как ненужные фантики, за гроши, чтобы впоследствии стать олигархами, вторые – переучивались на финансистов и юристов, чтобы обслуживать новую экономику для богачей, третьи – занимались грабежами и теневым бизнесом, остальные же – сидели на обочине, наблюдая со стороны и ожидая, когда эта буря успокоится. Обычные люди потерялись в этом хаосе, это было видно даже по детям на школьной линейке. Половина первоклашек были одеты в советскую школьную форму с накрахмаленными белыми воротничками, а остальные – кто во что горазд: кто в яркий спортивный костюм, который родителям удавалось достать на вещевых рынках у челночников, кто в мешковатых, не по размеру вещах от старших братьев и сестер.
Отец Нины работал ведущим инженером на московском станкостроительном заводе – его профессия была востребована и уважаема при старой системе, во времена, когда нужно было строить, но когда пришло время разрушений, его выбросило волной перемен за борт без спасательного круга. Платили мало, или точнее, деньги менялись или обесценивались быстрее, чем поднимали заработную плату, иногда не платили вовсе по несколько месяцев, и тогда приходилось занимать у родственников, друзей и соседей, также считавших каждый рубль. Иногда выдавали зарплату коробками с сухим молоком, консервами или другими продуктами, тогда Нина впервые услышала слово бартер, которое всю оставшуюся жизнь ассоциировалось у неё с голодом и бедностью. В то время работники, чтобы как-то выжить, начали тащить с завода всё, что можно было продать – от бумаги и скрепок до драгоценных металлов, но только не её отец, который считал себя честным человеком, не способным воровать. Мать устраивала ему истерики, травила упреками, что он не способен обеспечить семью, что «другие» живут лучше них, что он должен найти другую работу. Но он не искал, просто потому что считал, что больше ничего не умеет, кроме как проектировать станки. В итоге она сдалась и стала сама тащить всю семью – в будни продолжала работать в детском саду, где платили пусть и небольшую, но стабильную зарплату, а по вечерам и в выходные подрабатывала в парикмахерской мужским мастером. Но больших денег это все равно не приносило. Отец тоже все время работал допоздна, вероятно, не любил бывать дома. В конце концов перестал приходить совсем.
Иногда мать брала ее с собой в парикмахерскую в выходные, где Нина помогала подметать пол после клиентов. Обычно это делал сам парикмахер, но с возрастом ногам матери все чаще требовался отдых в небольшие перерывы между клиентами. Она забиралась на маленький диван из дешевого кожзаменителя в дальней комнате для персонала и вытягивала на стену ноги, чтобы дать им хоть немного отдохнуть, пока Нина мела пол красной пластмассовой метелкой в мужском зале. Нина тогда ещё училась в младшей школе, это был второй или третий класс, но она помнила, как ей нравились запахи, которым были наполнены залы. Она часто наблюдала за посетительницами, сидя в креслах для клиентов напротив миловидных девочек-администраторов. Она видела красивых, ухоженных женщин, словно сошедших с обложек журналов, которые она так любила листать: на них были дорогие шубы, много золота, яркие и красочные одежды, выглядели они всегда идеально. В своих мечтах она хотела быть похожей на них, когда вырастет.
Школьные и институтские годы пролетели так же быстро, как мелькают уличные фонари на трассе, когда едешь со скоростью в двести километров в час. Она старалась, училась, стремилась, прыгала все выше и выше, никогда не сдавалась. И вот ей уже двадцать семь, когда жизнь начала замедлять свой темп, но она все ещё не задумывалась, куда же она так яростно неслась всю жизнь, но начала оглядываться по сторонам, не пропустила ли она лучшие возможности.
Была почти полночь. Стрелки часов исправно выполняли свою работу, не ленились, бежали по кругу как обычно, вот только ощущение было, что время вдруг растянулось и стало длинным и тягучим, как остывающая карамель. Так бывает, когда кого-то ждёшь. Нина сидела у окна с чашкой горячего чая, пытаясь согреться. Отопление еще не включили, как всегда никто не ожидал, что зима в Москве начнется так внезапно в ноябре. За окном падал снег. Счастливый пёс, кажется хаски, был безмерно рад и прыгал с протоптанной дорожки в сугробы. Весь день «пленник» просидел взаперти, ждал хозяина, который был на работе допоздна, а теперь владелец вывел наконец его во двор. Очень скоро человек опять загонит собаку обратно в одну из бетонных коробок и закроет дверь на ключ до следующей прогулки.
Нина ждала Андрея дома. Он позвонил три часа назад, сказал, что вся Москва встала и он не хочет участвовать в «дне жестянщика», поэтому он будет выезжать со студии не раньше, чем через несколько часов, когда эвакуаторы заберут с дорог всех «празднующих». В последнее время она все реже его видела. Она убедила себя, что у него много работы, ведь его пригласили в новый проект на одном из федеральных каналов в качестве режиссера-постановщика танцевального шоу, и он все больше с головой уходил в эту работу. Если он даже появлялся дома вечером или в выходные, он или постоянно разговаривал о работе: что получается или не получается, какие у них проблемы, хвастался новыми знакомствами, которые бы ему могли в дальнейшем помочь с карьерой; или сидел в ноутбуке в интернете в поисках новых идей для постановки, просматривая гигабайты видеороликов, засыпая прямо за компьютером, который выключался вслед за владельцем часом позже. Ей нравилось, что Андрей так увлечён новым проектом, нравилось, с каким азартом он взялся за него, но сейчас, спустя полгода, казалось, что эта работа вытягивает из него все силы и на Нину у него совсем не остаётся времени.
Телефон зазвонил рядом с ней. Это была Аля, ее подруга, а не тот, чьего звонка она так ждала. Пару дней назад Аля предложила познакомить Нину с Русланом, который искал нового человека в свою команду для одного из своих проектов.
– Нина, привет. Прости, я обещала позвонить, но сегодня совсем не было времени. Знаю, уже почти ночь, но Москва никогда не спит. С пробками вообще можно попасть домой только завтра. Не день, а какая-то катастрофа! – Аля всегда тараторила, ее невозможно было перебить, если только она сама не даст возможность вставить слово. – Алло! Ты тут?
– Привет, Аль. Все в порядке. Еще совсем не поздно…
– Да, отлично, – перебила Аля. – Давай сразу к делу. Не опаздывай завтра, ладно? Я заеду на презентацию буквально на пятнадцать минут, познакомить вас с Русланом, потом сразу убегу. Кстати, это презентация новой книги его брата, Ильдара, поэтому почитай, что есть в интернете об авторе. Я думаю, Руслану будет приятно, если ты будешь в курсе.
– Да, я заметила, что фамилии у них одинаковые. Я уже поинтересовалась обоими. Про Руслана почти ничего не нашла, кроме того, что он владелец крупной продюсерской компании. А вот Ильдар почти звезда в экономических кругах. Руководит крупным инвестиционным фондом, участвует в экономических форумах, сотни статьей и интервью, две книги. Интересно, этот человек вообще спит?
– Ну завтра у него и спросишь, – Аля хихикнула, – но твоя цель завтра очаровать не его, а Руслана. Говори уверенно, по любому вопросу у тебя должна быть позиция, пусть он с ней будет не согласен, пусть вы поспорите, но у тебя должно быть свое мнение по любому вопросу, который он тебе задаст. – Нина услышала, как брякнула сигнализация и хлопнула дверь автомобиля. – Да, важно! Рассказывай больше про свой канал на YouTube, как вы раскручивались, какая у тебя команда, как выбираете темы, как монтизируетесь, с кем на связи из известных блогеров. Про опыт на федеральном канале можешь упомянуть, но думаю, его это мало заинтересует, только если у тебя там остались связи, которые ты можешь использовать. Не зацикливайся на мелочах, покажи кругозор, здравый смысл, осознанность и, конечно, желание работать. Если вдруг задаст вопрос из области, о которой не имеешь понятия, предложи ему обменяться контактами и вернуться с ответом чуть позже. Это покажет, что тебе действительно интересно решить его задачу и разобраться. Про сам проект я ничего не знаю, да он и никогда не расскажет больше, чем мне нужно знать, но точно могу сказать, что его компания не бедная и они точно не жадные. Поэтому определишься с суммой, которую хочешь получать на руки, и сразу умножь ее на два. Даже не вздумай стесняться, проси смело! Я давно знакома с Русланом и точно знаю, что работать придется много. Пускай и вознаграждение за это будет справедливым.
Нина улыбнулась, последние слова ей понравились.
– Аль, если они так хорошо платят, почему ищут не на рынке, а по знакомым?
– Боже, уже почти полночь, а на Садовке пробка как днем! Хорошо, хоть ехать до дома всего шесть километров, надо было пешком пойти, и было бы куда быстрее. Ну давай, сдвинь свой зад еще чуть-чуть, я протиснусь! – Аля посигналила пару раз, видимо подгоняя водителя впереди. – Молодец, баран! Сообразил.
– Аля?
– Да, Нин, тут какой-то идиот встал посреди дороги. Ты спрашивала, почему Руслан ищет не на рынке, так?
– Да, со стороны это странно.
– Не думаю. Профессионалы знают друг друга, знают, с кем хотели бы работать, а с кем нет. Журналистика вообще особая среда – репутация крайне важна. И гораздо опаснее брать кого-то с рынка, чем по рекомендации. Просто ты доросла до этого уровня, когда я готова за тебя поручиться. Я тебя поздравляю.
– Ладно, Аль. Спасибо, я поняла. Мне приятно это слышать. Еще что-нибудь?
– Ммм… Да. – Аля сделала неожиданную паузу. – Ты должна выглядеть очень хорошо, прям чтобы он захотел съесть тебя глазами!
– Слушай, я же не на свидание с ним иду?
– Нет, конечно, но ты пойми, мужчины любят глазами. Этот особенно. Ты сама поймешь, когда его увидишь. Он всегда идеально выглядит, как с обложки дорогого делового журнала. Тебе нужно выглядеть как минимум не хуже. С твоими данными у тебя все получиться.
– Хорошо выглядеть, я поняла, сделаем.
– У меня все. Увидимся завтра в Крокусе. Надеюсь, этот снегопад кончится за ночь, и всё успеют убрать. Иначе завтра опять никуда не доехать. Почему Москва – не Сочи? Ненавижу нашу зиму. Одна слякоть под ногами полгода. Ладно, я буду пробираться домой объездными дорогами, иначе только к утру доеду. Не скучай! Удачи тебе завтра!
– Пока, Аль. Спасибо за наставления и советы.
– Пока-пока!
Нина еще раз посмотрела в телефон. Сообщений от Андрея не было. Она открыла Instagram, новостная лента была забита фотографиями первого снега, деревьев в снегу, котов в снегу, барахтающихся детей в снегу, людей со сноубордами, радующихся снегу, людей в пробках, ненавидящих снег. Все это вперемешку с фотографиями сумок, туфель, одежды, косметики и других товаров, которые рекламировались через приложение. Наконец, она вспомнила, зачем взяла в руки телефон. Набрала его номер. Механический женский голос в трубке ей ответил, что абонент недоступен.
Нина вернулась к окну, хаски уже забрали домой. Спать ей не хотелось, она забралась на высокий барный стул, уткнулась лбом в холодное окно и, как в детстве, ладонями прикрыла глаза от света сбоку, чтобы лучше видеть, что происходит на улице. Чёрный внедорожник въехал через ворота во двор и завернул к въезду на подземную парковку, но это была чужая машина. Она смотрела, как снежники ложатся одна за другой на карниз за окном, такие пушистые и мягкие, такие одинаковые, как из-под трафарета.
Телефон рядом ожил, экран ярко светился. Пришло сообщение от Андрея:
«Только выезжаю. Ложись, не жди».
Она вздохнула, значит, только через час он будет дома, и пошла укладываться. Нужно было выспаться, чтобы завтра быть бодрой на встрече.
Час по пробкам по городу до Крокус-ЭКСПО – это обычная история для Москвы. Все привыкли, что дорога отнимает часть жизни. Каждый старался найти себе занятие, перебирая газ и тормоз в пути: кто-то наслаждался музыкой, кто-то разговаривал по телефону, поддерживая контакт с друзьями и родственниками, которым было проще набрать раз в неделю, чем также часто навещать, кто-то слушал аудиокниги или учил языки – все старались скоротать время, как могли.
Нина приехала к четырём, как они с Алей и договаривались. Выйдя из машины, она поняла, как ошиблась с погодой. Ещё вчера падал пушистый снег и был небольшой минус, казалось, что было даже тепло, но сегодня погода резко сменилась. Светило белое холодное солнце, которое ходило совсем низко, задевая крыши домов, как будто воздушный шарик, невидимой рукой притянутый к горизонту. Крепкий мороз хватал Нину за коленки. В коротенькой норковой шубке, которая согревала разве что плечи, она почти бежала пятьсот метров от парковки до здания на шпильках.
Уже у входа раздвигающиеся двери открылись, дружелюбно пропуская ее внутрь, где сразу ее обдало обжигающим потоком горячего воздуха. От такого перепада температур на глазах сразу проступили слезы. Она сдала шубу в гардероб, где работали приветливые молодые ребята в пусть и дешевых, но в костюмах-тройках.
«Это не злобные бабушки в музеях в мое детство – мир все-таки меняется в лучшую сторону», – подумала она про себя, поднимаясь на второй этаж.
– Добрый день, могу я увидеть ваше приглашение, пожалуйста? – очень дружелюбно уточнила молоденькая темноволосая девушка за стойкой перед входом в зал, где уже собралось прилично гостей, которые важно ходили с бокалами в руках.
– Добрый! Да, минуту. Оно у меня в почте. – Пока Нина искала нужное письмо, девушка продолжала улыбаться, терпеливо следя за ее движениями, но не проявляя ни толики раздражения. – Нашла! – наконец воскликнула Нина.
– Приложите, пожалуйста, QR-код к терминалу. – Нина так и сделала, терминал одобрительно пикнул, считав код со смартфона.
– Нина Александровна, добро пожаловать, у вас приглашение для прессы. Возьмите, пожалуйста, ваш бейдж. – Она протянула ей карточку с ее именем на широкой ленте. – Проходите, пожалуйста.
Нина поблагодарила и направилась в зал с высокими потолками, где играла приятная ненавязчивая музыка и пахло шампанским. Надевать бейдж она не стала. Он совсем не подходил к ее темно-зеленому платью, которое она так долго сегодня выбирала. И что важнее, она ненавидела эти маленькие удавки, еще с времен, когда работала на телеканале, где все сотрудники должны были носить их постоянно, словно поводки, демонстрируя свою принадлежность работодателю. Она не могла отделаться от ощущения, что эта веревка на шее ее душит.
Все было стандартным для такого рода мероприятий: пара сотен людей со скучными лицами – критики, журналисты, редакторы, и другая пара сотен повеселее, которые имеют косвенное отношение к литературному бизнесу или просто пришли из-за избытка свободного времени и каких-то своих интересов, о которых никто из окружающих не смог бы и догадаться. Она сканировала толпу взглядом в поисках Альбины, которая опаздывала обычно минимум на полчаса, даже если назначала встречи сама. Нина знала, что лучше приехать вовремя и ловить Алю, как юный энтомолог в кустах ловит диковинную и очень быструю стрекозу, чем упустить и потом искать ее по всей Москве еще несколько дней.
Через какое-то время к Нине подошёл мужчина, который начал рассказывать, как он познакомился с автором. Ей было не особенно интересно, но это помогало скоротать время ожидания. К ним подтянулась какая-то невзрачная женщина с неудачной химией на голове, что превратила ее волосы в фиолетовую мочалку. Уже через минуту эта дама начала активно озвучивать свои взгляды на современную литературу:
– … сейчас люди сметают с полок все, что в ярких обложках. А если еще влепить простой сюжет про несчастную бедную девушку, обиженную судьбой, а потом добавить коктейль из насилия и секса – это будет просто бестселлер. Никто не хочет читать Достоевского или Толстого. Они пылятся на полках с краткими изложениями. Все хотят секса или скандалов… И главное – эти книги одноразовые, никто не будет читать их дважды, но они вызывают привыкание, и через два дня читатель снова пойдет в книжный магазин за новой дозой такой же книги. Это гениальная модель – буквально новый наркотик!
– Ну не скажи. А как же фэнтези? Очень популярный нынче жанр, на мой взгляд.
– Отлично! Вырастили поколение взрослых детей, которым даже в тридцать лет подавай сказочки на ночь.
– Добрый день, господа. Я украду ее у вас. – Альбина подошла сзади так, что Нина ее не заметила; подхватив ее под руку, уже уводила от спорящей парочки. Мужчина явно был немного расстроен. – Господи, нашла же ты себе компанию. Одну нельзя оставить!
– Привет, Мамочка. Я тебя уже заждалась, – Нина улыбнулась, радуясь, что подруга наконец-то появилась.
– Отлично выглядишь, кстати.
– Спасибо. Ты же вчера настояла. Хотя мне кажется, я тут одна вырядилась.
– Ты красотка. Этот эффект нам был и нужен. А вот тусовка сегодня здесь так себе.
– Это были твои коллеги, кстати. Как дела на издательском фронте?
– Не спрашивай, вечные бои с авторами.
Аля привычным жестом поправила свои короткие, почти белые волосы, которые всегда торчали в разные стороны. Она была невысокого роста, чуть выше полутора метров, очень худенькая, носила брючные костюмы и никогда не надевала каблуки, только обувь на плоской подошве, как будто хотела подчеркнуть свой маленький рост. Двигалась стремительно и быстро, так же как говорила. Издалека ее можно было бы даже спутать с мальчиком-подростком, но находясь рядом с ней, она компенсировала этот свой маленький недостаток огромным обаянием, позитивной энергией и улыбкой, которая у нее была естественная и голливудская на все тридцать два белоснежных зуба.
– Кажется, я вижу того, кто нам нужен. За мной! – Они быстрым шагом прошли мимо автора в роговых очках, который подписывал книгу за книгой за большим столом, где горами были разложены свеженькие экземпляры. Он проводил девушек глазами. Аля только махнула ему рукой в знак приветствия.
Трое мужчин в костюмах из дорогой качественной шерсти, которые видно всегда и даже издалека, выделялись из толпы и негромко беседовали. Аля немного притормозила, перед тем как обратиться к одному из них, и постаралась максимально тактично влиться в их небольшую компанию:
– Руслан, привет. Мы вам не помешаем? – На лице Али появилась фирменная улыбка, темп речи изменился. Она стала буквально мурлыкать каждое слово.
– Альбина, здравствуй. Я помнил, что ты должна была появиться сегодня, и ждал тебя. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и лишь бросил короткий взгляд на Нину, которая казалась слишком высокой рядом с Алей. – Я подойду к вам через пару минут, если ты не против. Выпейте пока шампанского. Мы быстро закончим, обещаю, вы даже не успеете заскучать. – Он дотронулся до плеча Альбины.
– Да, конечно, – Альбина улыбнулась и кивнула ему. – Где тут наливают? – она обращалась уже к Нине.
Двое мужчин, которых им не представили, только проводили их заинтересованными взглядами. Лицо одного из них казалось Нине очень знакомым, но она никак не могла вспомнить его имя и где она могла его видеть.
Они взяли по бокалу шампанского, подметив, что в баре разливают только дорогой алкоголь, и устроились на одном из небольших диванов из натуральной кожи с каретной стяжкой, которые казались совсем чужими на этом мероприятии, словно их забыли забрать после выставки дорогой итальянской мебели, где ценник на диван мог равняться стоимости нового автомобиля люкс-класса. Желающих примоститься на подобной роскоши немного, люди предпочитали хаотично перемещаться между маленькими группками в поисках нового собеседника – логику их передвижений невозможно было вычислить ни одним компьютером, если не знать, что у каждого из них в голове.
– Ну, конечно, мужчина, который разговаривал с Русланом, – это сын зампреда правительства, – Нину наконец-то осенило. – Я только недавно читала про него статью, он был назначен в совет директоров крупного агрохолдинга. Что он здесь делает?
– Ох, дорогая, с каких пор ты интересуешься семьями чиновников? – Аля подтрунивала над ней. Она всегда так делала, когда хотела уйти от ответа. Нина уставилась на подругу, своим молчанием настаивая на ответе.
– Ладно, если честно, то новая книга Ильдара о развитии финансовых рынков в России, возможно интересная, но крайне узкому кругу читателей, и не настолько, чтобы арендовать Крокус. Ильдар в своем фонде управляет очень большими деньгами, а значит, и так называемых «друзей» у него много. Думаю, тебе не стоит объяснять, какие у этих друзей интересы. И это, скорее, статусное мероприятие, где можно еще раз обсудить дела и показать, какое место Ильдар и Руслан занимают в деловых кругах. С самого начала ты выбрала себе неправильную компанию, люди из литературного сообщества здесь лишние, и они болтают со всеми, лишь бы скоротать время. Остальные пришли сюда исключительно по делу. Этот зал собрал больше руководителей крупного бизнеса, чем последний экономический форум в Санкт-Петербурге.
Нина скользила сканирующим взглядом по залу, больше не находя знакомых лиц. Это было результатом ее большого пробела – она не слишком интересовалась экономикой и политикой последние пару лет.
– Приглядись. – Аля подсела ближе к Нине и уже почти шептала ей на ухо. – Вот, например, справа у бара в голубом галстуке стоит Агапов, генеральный директор крупной розничной сети магазинов, рядом с ним Войцеховский, руководитель «ИнвПромБанка», женщину в их компании я не знаю, но уверена, они ведут там не светскую беседу о погоде.
– Откуда ты их знаешь?
– Мой муж тоже владеет компанией, пусть и небольшой и всего лишь делает бумагу, но иногда приходится сопровождать его на мероприятиях. На одном из них я познакомилась с Борисом Войцеховским. Артур Агапов же очень богатый человек и довольно известный меценат, я удивлена, что ты его не знаешь. Он реконструировал половину Красноярска, построил новый спортивный стадион и облагородил старый парк в центре города для жителей. Он часто дает интервью, и мне кажется, готовится идти в политику, ты должна была его где-то видеть, если ты знаешь сына зампреда.
– А компания Руслана и инвестиционной фонд брата как-то связаны между собой?
– Хороший вопрос. Но у меня нет на него ответа. Руслан – друг нашей семьи, за все эти годы, сколько мой муж дружит с ним и сколько он был у нас в гостях, я никогда не разговаривала с ним о делах. Ты можешь сама спросить у него. А вот и он, кстати! – Аля показала на Руслана, который уверенной походкой приближался к девушкам.
– Нина! – Она встала с дивана и протянула ему руку первой.
На нем был темно-синий дорогой костюм, идеально подогнанный по фигуре. Белоснежный воротник рубашки оттенял смуглую кожу, верхняя пуговица была расстегнута, галстука не было. Он был высокого роста, подтянутый и с идеально прямой спиной. Все оглядывались, когда он шел через толпу: кто-то смело наблюдая за ним, кто-то исподтишка словно слегка поворачивал голову, казалось, что он магнит, который невольно притягивает взгляды. Он протянул руку Нине, принимая ее рукопожатие:
– Руслан! Приятно познакомиться с вами, Нина. – Он слегка придержал ее руку, пожимая немного дольше, чем полагается приличиями. Казалось, он вглядывается в ее лицо, играя в игру, кто первый смутится и отведет взгляд. На секунду его вниманием завладела Аля; чтобы сказать ей пару слов, он отвлекся и отпустил руку Нины.
– Альбина, как дети? – спросил он ее.
– Очень быстро растут, я их почти не вижу. Все время в делах, а они или в школе, или на дополнительных занятиях. Иногда кажется, что у них расписание плотнее моего, буквально ни одной свободной минуты. К детям сегодня повышенные требования. – Аля встала, чтобы приобнять его и поцеловать в идеально выбритую щеку, второй раз за этот вечер. – О Нине я тебе рассказывала, рада, что вы теперь познакомились, и я могу бежать. Я бы с удовольствием с вами осталась и поболтала, но надо старшего забрать с хоккея вечером. У нас вторая няня заболела, и случилась настоящая катастрофа на этой неделе с расписанием. – Аля включила свой привычный темп речи, словно завелся моторчик внутри нее, который помогал ей быстро двигаться в этой стремительной столичной жизни.
– Хорошо, беги. Дальше мы сами. – Он положил ей руку на плечо и улыбнулся. Он был сильно выше Али, и Нине со стороны показалось, что взрослый словно подбадривает ребенка.
Аля бросила Нине свое короткое фирменное «пока-пока» и скрылась в толпе среди гостей мероприятия.
– Поговорим здесь? – уточнила Нина.
– Да, вариантов у нас немного. – Руслан сел на место, где минуту назад сидела Аля, откинулся, положив одну руку на широкую спинку дивана, расстегнув одну пуговицу пиджака, чтобы было удобнее. В другой руке он держал бокал с виски. Нине показалось, что места для нее почти не осталось.
– Нина – хорошее имя, коротко, звонко. Мне нравится. Что умеете, Нина? – Он начал разговор первым, посмотрев на нее испытующим взглядом. У него были высокие скулы, и что-то неуловимо восточное было в чертах его лица, но больше всего ее внимание притягивали его желто-карие глаза. Она никогда не встречала такого странного цвета.
– Думаю, вы не располагаете большим количеством времени, поэтому я бы начала с того, кого вы ищете и под какие задачи. Затем я смогла бы вам рассказать о себе именно то, что вам будет интересно услышать. Альбина не дала мне никакой информации.
– Но вы же пришли на встречу, не обладая никакой информацией, так?
– Да, зачем упускать возможности просто потому, что кто-то чего-то не знает. Мне всегда казалось, что журналистика создана для любопытных людей. Альбина упоминала что-то про новый проект. Не расскажете подробнее?
– Начал чувствовать себя, как на интервью. Хотя я их не даю, это вот мой брат – любитель выступать на публике. – Он указал пальцем на Ильдара, который пожимал кому-то руку и передавал свеженький подписанный экземпляр книги. – Я люблю быть в тени. Меня свет софитов напрягает.
– Ваш проект как-то связан с инвестиционным фондом вашего брата?
– Любопытство – это хорошо, говорит, что в вас есть интерес к жизни. – Он отпил из бокала с виски и не ответил на ее вопрос.
Нина одарила его скептическим взглядом. Руслан выглядел уверенным и непробиваемым. Нина продолжила.
– Вернемся к проекту? – Она нетерпеливо покачивала ножкой.
– Видимо, вы как питбуль, не отцепитесь, пока не получите ответы на свои вопросы, теперь вам только фомкой можно разжать челюсти. Это хорошо. – Он улыбался ей своей идеальной улыбкой, которая казалась слишком белой на фоне его смуглой кожи. – На самом деле это даже не проект, а уже часть бизнеса нашей продюсерской компании, которая занимается новостями, продюсированием телепередач. Сейчас мы идем в ногу со временем и все больше разворачиваемся в Интернете. Финансируем многих известных и только раскручивающихся блогеров. У нас периодически сменяются люди. Вот одно из мест сейчас освободилось. От нас ушел очень сильный автор текстов и очень хороший журналист, прекрасный профессионал. Сейчас нам нужна замена. Важно, чтобы этот человек был широкого профиля, писал на любую тему, быстро разбирался в новых для него сферах, был готов работать и днем, и ночью.
– А почему ушел ваш хороший журналист? – Нина по-прежнему была настроена скептически и всматривалась в лицо Руслана, подмечая любую реакцию на ее слова.
– Выгорел, наверное, – Руслан пожал плечами. – Я думаю, в этот самый момент, пока мы с вами сидим в холодной Москве, он греется под солнцем на Шри-Ланке, куда благополучно уехал зимовать. Я бы даже за него порадовался, если б мне не нужно было срочно искать нового человека на его место. Хотя он достаточно заработал в нашей компании, думаю лет пять, может и того больше, он может себе позволить жить в теплых краях.
Нина, услышав намек на потенциальный хороший доход, заинтересовалась:
– То есть нужно просто писать, что скажут?
– Не просто писать, а писать хорошо. Писать так, чтобы люди жадно глотали то, что вы напишете. Альбина уверяла, что у вас талант находить нужные ключи к аудитории, что вы будто чувствуете, к кому обращаетесь, и люди вас слышат. Нам именно такие профессионалы, как вы, и нужны.
То ли шампанское наконец дало ей в голову, то ли последние слова Руслана немного ее расслабили, она почувствовала, что по телу разливается теплота. Она взглянула ему прямо в лицо, он был спокоен, изучал ее так же внимательно, как и она его. Будь они в мире дикой природы, один из них должен был уже напасть, учуяв опасность от соперника, который не отводит взгляда.
– Я вам уже много рассказал, Нина. Расскажите теперь о себе. – Руслан немного прищурил глаза, отчего еще больше проявились его восточные черты, желто-карие глаза скользнули по ногам Нины и поймали взгляд кого-то знакомого в толпе напротив, Руслан кивнул. Нина не отвлекалась, выискивала в памяти нужные события, которые могли бы помочь продать себя Руслану.
– Два года после института я работала на ТВК. Это федеральный телеканал, знаете, наверное. – Он кивнул. Нина машинально поправила левой рукой выбившуюся прядь рыжих волос, упавшую на лицо. – Я была помощником младшего редактора в утренних новостях, в блоке международной экономики и финансов.
– Было интересно?
– Да, первое время особенно интересно, хотя многое было поначалу непонятно. Часто перевирались данные, подтягивались за уши факты, не связанные между собой. Сначала мне казалось это недопустимым, потом я поняла, что это обычная практика. На других каналах делают все то же самое. Работа была очень нервная – шеф-редактор, мог запросто кинуть стакан с горячим кофе на летучке, если кто-то начинал с ним спорить. Часто работали по ночам; когда утренние новости выходили в эфир, продолжали помогать вечерним коллегам, делились наработками, если информацию нужно было продолжать муссировать в вечерних выпусках. Почти не спали и не ели, жили работой. Иногда вообще не уходили со студии по несколько суток.
– С бывшими коллегами общаетесь?
– Почти нет, но контакты остались, большинство, судя по социальным сетям, до сих пор работают в новостях, только разбежались по разным каналам. Но все одно и то же – все федеральные.
– Почему ушли?
– Хотела попробовать создать что-то свое. И устала, что меня все время дергают за ниточки и я совершенно не могу управлять своим временем. Меня сманил мой друг три года назад, уже тогда было понятно, что за YouTube будущее для журналистов, которые ищут свободы. Он предложил присоединиться к созданию контента на его канале. Я насмотрелась мотивационных роликов, начиталась статей и умных книжек, ушла с федерального канала и начала осваивать новый медиаресурс. Но первый опыт был неудачным. Мы начали делать обзоры на политические и социальные темы, но несмотря на то что контент получался довольно сильный и мы освещали острые социальные темы, мы не набирали даже десятков тысяч просмотров в месяц. В конце концов мы уперлись в потолок. Другу сожгли машину, начали звонить какие-то хулиганы по ночам и бросать трубки, да и в целом проект оказался нерентабельным.
– Вы не нашли, кто бы вас финансировал.
– Мы и не искали.
– Я понял, это был не вопрос. Что было дальше?
– Мы быстро отказались от этого проекта. Проделали домашнюю работу, чтобы понять, что было не так. И сразу запустили новый канал о моде и красоте, чтобы не растерять азарт. Он получился довольно успешным, у нас несколько миллионов подписчиков. Наша целевая аудитория – это женщины среднего возраста со средним достатком, которые хотят быть лучше всех в Большом городе… Мы сотрудничаем с крупными модными журналами. Знаем, что будет в тренде на следующий год, – мы в курсе всех мероприятий и событий, у нас есть возможность брать интервью у моделей и звезд. Иногда удаётся даже бесплатно взять интервью, иногда бывает, что ездим вхолостую, – приезжаем, а звезда не в духе, не хочет сниматься и разговаривать. Но тогда мы обычно делаем обзоры на новые косметические продукты, чтобы не срывать еженедельный выпуск и не терять в качестве. За это платят хорошие деньги, особенно если обзор качественно снят по хорошему сценарию и набирает большое количество просмотров.
– Какое видео у вас на канале набрало больше всего просмотров?
Она покрутила в руке бокал шампанского. Маленькие пузырьки ровными рядами быстро поднимались и рассеивались, уступая место новым, стремящимся достигнуть поверхности, чтобы исчезнуть, как все остальные до них.
– Думаю, про Катю Абдулову. Это наша русская модель, подписавшая пару лет назад контракт с агентством в США. Вы ее знаете? – Он кивнул. – На нас вышел ее агент через один глянцевый журнал, чтобы мы сняли день из ее жизни на Неделе моды в Нью-Йорке. Концепция была показать мечту – Золушка из Тамбова стала успешной супермоделью. Мы должны были сопровождать ее весь день, начиная с раннего утра, когда она, конечно, же просыпается накрашенной богиней, потом за кулисами показа нижнего белья и на вечеринке одного американского журнала, где мы тоже каким-то чудом получили аккредитацию. Уже с самого утра у нас с ней что-то не заладилось. Когда мы приехали в назначенное время, нас встретила настоящая мегера. За кулисами показа она не давала себя снимать, посылала ребят из моей команды за шампанским, только бы их отвлечь. В конце концов мы с большим усилиями отсняли нужный нам материал и уже не хотели ехать на вечеринку, но наш оператор буквально вытащил нас из номеров, чтобы поснимать других моделей. Он хотел использовать потом этот материал для других выпусков. И это было не зря…
Нина сложила руки на груди, словно закрывалась от этой истории. Она точно ею не гордилась с этической точки зрения, но это был их самый успешный бизнес-кейс, и она продолжила:
– В бар приехала и Катя и пошла вразнос. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь столько пил. Все кончилось тем, что она устроила драку с моделью из Пуэрто-Рико из-за какого-то мускулистого парня и разбила ей губу. Их еле разняли. Мы были с камерой, и наш оператор все снял. Этой же ночью мы подшофе смонтировали на скорую руку две версии видео: первое, на которое у нас был контракт с агентом Кати, и выложили его в Интернет, понимая, что нам вряд ли заплатят, потому что второе видео, которое мы разместили в Сети, было с дракой между двумя девушками, катающимися по полу и рвущими друг на друге волосы. В итоге последнее набрало более двадцати миллионов просмотров. Мы окупили и неоплаченный контракт, и саму поездку, и даже хорошо заработали.
Позже, той же ночью, когда они монтировали скандальное видео в одном из номеров, вся команда заливала в себя литры растворимого кофе, который заваривали в одном чайнике. Такое вот воспоминание о стране, в которой придумали свежесваренный «кофе с собой». На следующее утро новость попала во все интернет-ресурсы и желтую прессу по всему миру и распространилась со скоростью агрессивного вируса, который размножается так быстро, что бесполезно его лечить, нужно сразу объявлять об эпидемии. Большинство изданий, в том числе и зарубежных, давали ссылки на источник, а это означало огромное количество просмотров по всему миру, новые подписчики, новые рекламодатели. Они потеряли один контракт, но получили десятки новых и много новых притоков денег. Модельное агентство разорвало контракт с Катей Абдуловой по причине того, что Катя выкрикивала расистские высказывания в адрес пуэрториканки. В итоге Катя поехала обратно в Россию, и сказка для нее кончилась.
– Нина, мы можем перейти на «ты»? – Руслану явно понравилось услышанное.
– Конечно. – Она встряхнула волосы рукой, словно отгоняя от себя сомнения, которые преследовали ее каждый раз, когда она вспоминала эту историю.
– Отлично. Видишь мужчину в сером костюме и красном галстуке? – он указал пальцем куда-то в толпу. Нина не сразу поняла, на кого он показывает, но быстро нашла только одного человека в красном галстуке. – Знаешь его?
– В первый раз вижу.
– Баранов Георгий Александрович, школьный друг министра финансов и по совместительству серый кардинал. В деловых кругах известен как высокооплачиваемый кризисный менеджер, преимущественно работает в компаниях с государственным участием. Пальцы во всех пирогах, но нигде никаких следов. Должен быть в списке Forbes в первой десятке, но все активы спрятаны, перепрятаны, вывезены, и концы утоплены – в общем, будут искать, не найдут, потому что будут искать неправильные люди. Интересно? Готова прямо сейчас взять у него интервью для меня?
– Думаю, да, – быстро приняла вызов Нина, хотя цель этого задания была ей не совсем понятна и ей нужно было собрать больше информации, чтобы подготовиться к интервью. Но по совету Али она была активной и показывала свой интерес к работе у Руслана.
– Хорошо, это была официальная версия информации о нем. А по-настоящему он просто банкротит компании, которые ему поручают в доверительное управление, чтобы их можно было потом купить за бесценок заинтересованным участникам рынка или даже иногда уничтожить целую индустрию, чтобы на вычищенное поле можно было впустить западных конкурентов, для которых ранее оно было закрыто и которые в свою очередь будут продавать втридорога ту же самую продукцию, и даже иногда более низкого качества. Возводит деньги в абсолютный культ, беспринципен, жесток, – Руслан буквально чеканил последние слова и следил внимательно за реакцией Нины на каждое свое слово. – Делает иногда аморальные вещи – подставляет людей под статьи, угрожает родственникам, запугивает жён и детей. Все ради достижения собственных целей. Поправка – для собственного обогащения и обогащения людей, которые ему платят. А теперь как он тебе?
Его желто-карие глаза горели. Нине даже показалось, что Руслан испытывает какую-то тайную симпатию к этим качествам и человеку, про которого он сейчас рассказывал. На секунду она даже растерялась и не понимала, для чего он завел этот разговор, чего он хочет от нее услышать.
– Надо бы проверить эти факты, но если честно, то еще больше хочу взять у него интервью. Может получиться убойный материал, – она подыграла ему.
– Для меня ты должна взять такое интервью, чтобы он выглядел белым и пушистым. Никаких компрометирующих вопросов.
– Тогда будет уже не так интересно и даже скучно. – Нина смотрела на Руслана с разочарованием, совсем переставая понимать, зачем тогда он минуту назад рассказал ей столько грязных фактов, которые теперь просил спрятать обратно под ковер и никому не показывать.
– Да, я пытаюсь сказать, если я даю тебе задание сделать это интервью, значит, я заказываю, какая будет музыка. Готова?
– Да, – Нина не сдавалась.
– А еще у него маленькая слабость – молоденькие девушки, совсем молоденькие, младше восемнадцати. – Он сделал многозначительную паузу. – Намного младше восемнадцати.
– Ты сейчас серьёзно? – у Нины вытянулось лицо от удивления.
– Не поверишь, даже для меня это уже за гранью, хотя поверь мне, я очень многое видел. Но все же наша задача – переодеть волка в овечью шкуру. Готова?
– Да, думаю, что готова.
Руслан словно проверял, где та грань, когда она остановится и откажет ему. Но она давала ему понять, что так просто не отступится и готова работать с любыми, даже самыми непростыми задачами.
– Это хорошо, тогда в следующий раз, когда мне нужно будет взять у него интервью, я обязательно отдам его тебе, – Руслан улыбнулся и посмотрел на часы. – Ты замужем? Дети?
– Нет, я не замужем и детей у меня нет. И как это относится к делу? – выпалила Нина, занервничав, то ли от самого вопроса, который был слишком прямым и личным, то ли оттого, что она только что соврала, сама не понимая, почему это сделала. Штампа в паспорте у неё действительно не было, но был Андрей, с которым она жила уже три года, но о нем она умолчала.
– Мне нужно понимать твои ограничения. Когда у женщины есть муж и дети, она связана по рукам и ногам кучей забот. Если их нет, то у меня меньше головной боли, потому что иногда придется работать допоздна или в выходные, а может, даже ездить в длительные командировки в Европу и Америку. И я не готов заниматься балансировкой личной и деловой жизни своих сотрудников, поэтому предпочитаю, чтобы они были одинокими. Сколько ты хочешь по деньгам в месяц?
Пока Нина на секунду замешкалась, Руслан достал из внутреннего кармана пиджака визитку и ручку, обнажив подкладку с лейблом «Brioni».
– Самое время подумать. Всегда проще написать, чем сказать. Какая сумма тебя устроит?
Нина взяла ручку и плотную визитную карточку. Ручка была тяжелая и холодная, словно сделана из камня. В этот момент Нина положила на весы свою готовность работать с человеком, который сидит напротив, и интерес к задаче или предлагаемой должности. Ее притягивало к Руслану какими-то невидимыми силами, внутренними магнитными полями, он ей нравился – его стиль, его манера говорить, его отношение к остальным, его непоколебимая внутренняя уверенность, которая заполняла все пространство вокруг него, притягивала людей вокруг, которые инстинктивно хотели быть рядом с ним. Люди, как волки в стае, всегда тянутся к вожаку.
Нина написала сумму с пятью нулями. Это была сумма, которую она привыкла в среднем получать со своего блога в месяц. Протянула вместе с ручкой обратно Руслану.
Он быстро взглянул на визитку, развернул ее стороной, где были его контакты, вернул Нине:
– Я предлагаю тебе столько в неделю. – Она вскинула брови от удивления. – Плюс премия в конце года по итогам работы. Обычно это тридцать-сорок процентов от годового дохода. Но… – Он поднял указательный палец и направил его в сторону Нины, как будто уже давал ей распоряжения. – Мне нужно, чтобы ты оставила другие свои проекты и работала только на мою компанию. У нас нет стандартного рабочего графика, мы работаем, когда есть над чем работать. Будут провалы в загрузке – будешь отдыхать, будут авралы – тогда будешь работать сутками. Без отговорок, без нытья, у нас не будет на это времени. Я знаю, что это жесткий график, но я готов платить за это хорошие деньги, чтобы снять твои сомнения и компенсировать испорченные праздники и выходные. Мне нужен ответ от тебя до конца недели. – Если согласна, то выходи в понедельник. Если нет, то я возьму на твое место другого человека. Не тяни с ответом, у меня очередь из желающих на это место. – Она не могла оторваться от этих горящих глаз. Какая-то манящая бездна, в которую хочется смотреть и смотреть без конца, ожидая, что рано или поздно она раскроет свои тайны тому, кто не отступит и не испугается.
– На этом мне пора, – он протянул ей руку, она пожала ее уверенно.
И он ушёл, не оглядываясь, куда-то обратно в толпу, из которой появился, оставив Нину думать над предложением, которое он ей только что сделал. Она так давно стремилась получить стабильную высокооплачиваемую работу, чтобы ни от кого в этой жизни не зависеть, чтобы купить собственную квартиру, перестать беспокоиться, что если Андрей найдет себе любовницу, то ей не придется искать себе жилье. Оставалось одно сомнение: хоть Руслан и рассказывал все очень складно про свою компанию, но дал ей совсем мало информации и никакой конкретики о должности и том, чем ей придется заниматься. Внутренний голос подсказывал ей, что он не просто так недоговаривает.
Чуть позже, подписав экземпляр книги у брата Руслана, Нина бежала к машине по просторной парковке на своих шпильках по тонкому льду, прижимая новенькую книгу к себе, словно та способна была ее согреть, в то время как где-то на небе загорались первые звезды, которых совсем не видно на московском небе, освещённом миллиардами огней с Земли. Здесь была своя вселенная, свои законы гравитации, свои яркие звезды и чёрные дыры, уничтожающие все вокруг себя.
На следующий день Андрей за рулем своего внедорожника вез Нину за город, где его друг Петр, а в их узкой компании известный Перец, хотел похвастаться новым домом на Новорижском шоссе, а заодно и отпраздновать свой день рождения с друзьями и близкими ему коллегами, хореографами и танцорами. Было около десяти утра, когда они выехали на почти пустую трассу, и только зорко следящие за ними камеры останавливали их, чтобы разогнаться до предельной скорости.
Нина еще не рассказывала Андрею о собеседовании с Русланом. Хотя ей безусловно хотелось похвастаться, но раз он отгородил свою работу от нее и почти ничего не рассказывал, так и она считала, что имеет право принимать любое решение самостоятельно.
– Не выспалась?
– Выспалась. – Она улыбнулась ему и потянулась за стаканом с кофе, который уже почти остыл, но ей так больше нравилось, чем обжигать губы о пластиковую крышку холодной зимой. – Почему спрашиваешь?
– Молчишь всю дорогу. На тебя не похоже. Случилось что-нибудь?
– Нет, просто вспоминаю, вдруг мы что-то забыли.
– Я проверял. Кажется, ничего не забыли.
Конечно, он ничего не проверял. Нина еще вчера сложила всё в две большие сумки: подарки, украшения для дома, цветную одноразовую посуду и стаканчики, маленькие колонки и еще миллион всяких мелочей для создания праздничной атмосферы, которыми она закупалась последние две недели, получая задания от Андрея по СМС. Андрей всегда был переполнен идеями, ему никогда не хватало времени, чтобы навести в своих делах порядок или составить список с планом, что нужно сделать. На работе у него были для этого помощники, которые за всем следили, все за ним записывали и доводили до конца, а дома была Нина, которая выполняла такие же задачи.
Вся его жизнь была подчинена танцам. Он танцевал с четырёх лет, а его родители отдали балету в Мариинском театре в Петербурге всё: свою жизнь, здоровье, силы и труд для того, чтобы иметь возможность быть частью этого великого искусства. Даже когда у театра были сложные времена, они никогда не оставляли свою альма-матер. Андрей пошел по стопам родителей, поступил в Академию Русского балета в Москве в девять лет, проучился два года вдали от родителей, которые продолжали жить в Петербурге. Они виделись только на каникулах или когда они приезжали к нему на выходные. В конце второго года Андрея выгнали за постоянные драки, которые он учинял с другими ребятами, хотя к его техническим способностям как танцовщика претензий у академии не было. Он не любил рассказывать об этом времени своей жизни, что-то там у него пошло не так: то ли ребята чувствовали конкуренцию в ребёнке знаменитых родителей из Мариинки, то ли Андрей сам был задирой и не давал никому прохода. Это случилось ещё при СССР, родители всерьёз думали, что ребёнок сломал себе жизнь навсегда. Академия никогда не выдала бы ему хорошую характеристику, значит, о других танцевальных профессиональных заведениях можно было забыть.
Когда он вернулся в Петербург, родителям пришлось срочно пристраивать его в обычную школу. Предметы там казались сначала неподъёмными по сравнению с академией, но через какое-то время все пришло в норму, оценки выровнялись, он зажил жизнью обычного советского ребёнка. Родители пытались отдать его в танцевальные классы: народные и бальные танцы, латина. Но он не проявлял к ним ни малейшего интереса, все делал из-под палки, каждый раз норовя пропустить занятия. Когда пришло время, он выбрал специальность режиссера-постановщика и уехал поступать в институт в Москву. Это была середина девяностых – большого конкурса не было на эти специальности, и он поступил без проблем.
В то время активно развивались уличные стили танцев, школы хип-хопа, брейк-данса открывались во всех районах Москвы. Летом в общественных парках можно было найти сотни ребят, кто готов был показать своё мастерство прямо здесь, прямо сейчас. И весь этот запал молодежи перерастал в импровизированные батлы под диковинный западный рэп, дающий нужный ритм из больших колонок модного тогда бумбокса. Андрея захватила эта волна новых перемен и свободных стилей. Сначала он присматривался к движениям ребят, пытался их повторить. У него получалось свободно и естественно, как будто его тело было создано для уличных стилей. И он ушел в них с головой, учился у всех, кто ему попадался на пути: на улицах и в классах у преподавателей, у ребят, кто оставался после занятий пофристайлить, и у ребят на батлах. Он копил деньги на мастер-классы преподавателей, которые приезжали из-за границы, чтобы не пропустить на одной капли информации. Он был жаден и впитывал любые идеи. К концу третьего курса у него начались проблемы с учебой в институте, и он со скрипом закрыл сессию. В это же время ему поступило предложение стать частью одного набирающего известность московского коллектива, который работал со звёздами шоу-бизнеса и на проектах на телевидении.
Сегодня Андрей рассказывает всем, что это было самое простое решение в его жизни, что он чувствовал, что ему повезет и нужно выбирать работу в коллективе. Но тогда он думал только о том, что один раз жизнь уже дала ему хороший пинок под зад в балетной академии, а что, если это случится второй раз, что, если он сломает себе что-нибудь и никогда не сможет больше танцевать, кому он будет нужен в таком случае? С образованием у него был шанс пусть и на стабильную, но нормальную жизнь, как у всех. Жизнь любила ломать и калечить, чтобы проверить его на прочность. Что, если это очередной путь в никуда?
В апреле того же года в Лужниках в Москве прошёл фестиваль «Экстрим». Это был мегабатл брейкдансеров, казалось, вся молодежь и студенты в Москве собрались под одной крышей. Все в ярких джинсах, балахонистых куртках, модных майках. Все дышало свободой в этот день. И именно тогда он понял, что хочет делать подобные шоу, хочет масштаба, хочет свободы творчества, хочет, чтобы любые рамки были разрушены и все люди стали счастливыми и свободными, каким был он в тот день. Отпечаток этого дня стал решающим. Он пошёл в деканат, написал заявление на отчисление, даже не посоветовавшись с родителями. Он понял для себя, что сделать первый шаг к мечте было гораздо важнее, чем готовиться всю жизнь к чему-то великому.
Сейчас Андрею уже было тридцать семь, и он ставил большие шоу и концерты, работал иногда на телевидении, как и хотел. Когда они только познакомились с Ниной, он рассказывал ей, что его самый страшный кошмар, который ему часто снится, это что он танцует на сцене в лучах софитов, зала не видно, все идёт хорошо, вдруг он останавливается и понимает, что больше не может двигаться, стоит словно связанный канатами, музыка постепенно затихает. Он слышит, как зрители в зале начинают с волнением перешептываться, но он не может уйти, хочет, но не может. Тогда из-за кулис выходят несколько человек из его труппы, поднимают его как статую на руки и уносят за кулисы, потом спускают по внутренним коридорам за сценой в гримерную. Он пытается им что-то сказать, но они его не слышат. Наконец они аккуратно заносят его в гримерную, ставят в угол, словно он действительно теперь предмет интерьера и должен стоять в углу и украшать комнату, выключают за собой свет и молча выходят из комнаты. Он остаётся один в темноте, не в состоянии двинуться с места, забытый и покинутый всеми. Даже в свои тридцать семь он всегда находился в движении, всегда старался двигаться вперёд, искать что-то новое и не останавливаться. Страх жить без движения гнал его. И только стабильно раз в год его атаковала ангина, и он был вынужден валяться две недели в постели с высокой температурой, перезаряжая свои батарейки.
Нина почти не видела его последние полгода. Он обещал ей, что через пару месяцев он закончит работу над проектом и они вместе смогут поехать отдыхать куда-нибудь. Да, у него иногда случались выходные, но чаще всего они не проводили время вместе, точнее они никогда не проводили его вдвоём: либо посещали большой компанией премьеры спектаклей или его новых шоу, или ехали на дни рождения к друзьям, или Андрей приглашал всех к себе домой. Если они ехали в отпуск, то ехали также небольшой компанией, человек десять или больше. Пусть она и ощущала себя частью его жизни, но очень маленькой и несущественной. Наверняка нужной, но не настолько важной, чтобы дорожить ей. Совместных планов за три года жизни они так и не смогли построить. Нина просто продолжала существовать рядом с ним, ожидая, что завтра он неожиданно объявит ей, что уходит к молодой танцовщице, у которой было больше времени найти к нему ключи на работе, чем у Нины, которая с каждым днем видела его все реже и не становилась моложе. У нее было ощущение, что она упускает свои возможности, что ей нужно двигаться дальше, что их отношения – это тупик, в котором в целом сносно и жить можно, но чтобы быть счастливой, нужно искать выход и уходить.
Они доехали быстро, да и сам день пролетел как мгновение. Вечеринка удалась. Новый дом Перца был полон людей, на всю громкость играла музыка, которую подбирал Андрей и не переставал комментировать, что это самые последние новинки. Алкоголь лился рекой. В конце праздника они подарили имениннику игровую приставку с очками виртуальной реальности, и толпа взрослых с любопытством стала изучать новую для всех альтернативную вселенную игр. Таня, жена Перца, так и не вышла к гостям из спальни. Сначала все спрашивали, когда она спустится, а потом просто заигрались и забыли.
Нина была за рулем, когда они ехали домой по ночной трассе обратно в город, который светился так ярко, что огни его отражались от низких туч и видны были за десятки километров. Андрей был пьян и доволен, что вечеринка прошла хорошо, в чем видел немалую долю своих заслуг. Лучшего момента для разговора было не найти. Она сделала звук музыки немного тише.
– Перец рассказал, что с Таней? Почему она так и не появилась?
– Сказал, что отравилась вчера. – Он пожал плечами. – Бывает, полежит денек, оклемается.
– Надо будет ей позвонить завтра. – Нина посмотрела в окно заднего вида, где кто-то включил дальний свет, намекая, что она должна покинуть левую полосу. Она перестроилась. – Кстати, мне сделали хорошее предложение о работе. Продюсерский центр, занимается новостями. У меня было собеседование с Генеральным директором вчера. Отличные деньги, но придется работать в офисе в центре каждый день.
– Чем придется заниматься? – Андрей злобно смотрел в сторону удаляющейся на всем ходу машины, которая выгнала их с полосы.
– Наверное, куда-то спешит. Забей! – прокомментировала она сначала. – Нужно писать. Это как раз то, что я умею.
– Мне казалось, тебе нравилось заниматься видеоблогом? У вас же шло неплохо?
– Мне нравится, я обожаю то, что мы делаем, но деньги предлагают гораздо лучше. И это будет стабильный доход. Канал летом был в хорошем плюсе, а в этом месяце у нас убытки. Ты сам видишь, что в стране происходит, – курс доллара резко вырос, люди паникуют, сейчас все как будто рушится вокруг.
– Да брось. Это все временно. А как же свобода для творчества, о которой ты говорила?
Это был старый разговор. Они познакомились, когда она еще работала на телевидении. После очередного разноса редактора она шла по длинному коридору в Останкино, пытаясь справиться с эмоциями. В глазах были слезы, на сердце обида. И он остановил ее и не отпускал, пока она не оставила ему свой телефон. И именно тогда он поддержал ее с идеей открыть канал на YouTube. Он считал, что это даст ей хоть немного воздуха и простора для творчества взамен работы, которая вытягивала из нее все силы безумным графиком, постоянными стрессами и бесполезным существованием.
– Видимо, про свободу придется на время забыть.
– Знаешь, иногда ты рассуждаешь как настоящая зануда! Жизнь, она же для того, чтобы творить, жить легко, лететь за ветром. – Андрей приоткрыл окно. – Помнишь, как мы летом ездили учиться кайт-сёрфингу. – Он согнул ладонь в форме кайта и начал изображать, как он ловит ею потоки воздуха, врывающиеся в салон из окна. – Это пьянящее чувство свободы, когда ветер шумит в ушах, и он же сила, которая несет тебя вперед. Кажется, что не справиться с ней, не совладать, и она унесет в отрытое море, где, может быть, судьба умереть, но в конце концов эта стремительная сила смирно подчиняется и как будто становится крыльями. И ты летишь на этих крыльях вперед, и не веришь этому счастью, что это происходит с тобой. Ты счастлив…
Последние слова он пробормотал совсем тихо, через секунду он уже спал.
– Ну вот и поговорили. – Нина тяжело вздохнула.
– Только не говори, что вы не сошлись по деньгам? – Аля взъерошила свои короткие волосы и смотрела на Нину удивленными глазами.
Подруги встретились в пятницу за завтраком в известной сети кофеен в центре города. Было семь утра, и столичная жизнь только выкатывала на взлетную полосу нового дня – нет пробок, и перекрестки пусты, и совсем редко можно встретить случайных пешеходов на улице. Официанты сонно перебирали вилки и ножи, не разложенные еще со вчерашней смены, проверяя их на чистоту и иногда поглядывая на двух гостей в углу зала. Мягкий теплый свет заполнял все пространство кафе, хотя на улице было еще темно, и широкие окна в пол превратились в зеркала, отражающие цветные мягкие диваны и глубокие кресла со старомодными пузатыми ножками.
– Нет. По деньгам ты была права – предложение очень привлекательное. Уже через год я смогу наконец купить собственную квартиру и позволить себе свою хорошую машину. И вообще очень обеспеченную самостоятельную жизнь.
– Так чего думать? Соглашайся, – настаивала Аля.
– Да, я чуть это и не сделала прямо на встрече. Руслан – обаятельный мужчина, ты знаешь. Но… – Она сделала многозначительную паузу. – Я искала информацию о нем в Интернете и ни одного плохого слова не нашла, ничего, у него кристально чистая репутация. Такая же, как и у его компании.
– И что?
– Все равно должны быть бывшие недовольные сотрудники, или просто хейтеры, тролли. Даже про это кафе, где мы сидим, если открыть поисковик, найдутся и хорошие отзывы довольных посетителей, и ругательные тех, кого обслужили хуже. Возможно, последние сами по себе ворчуны, и им никогда ничего не нравится. Руслан, как мне показалось, совсем не подарок, и много знает о других, да и занимается в основном новостями, что в принципе предполагает, что кто-то рано или поздно будет недоволен, а значит, должны быть враги.
Аля нахмурила брови.
– Послушай-ка мамочку, дорогая. – Аля была старше Нины всего лет на пять, и не часто прибегала к нравоучительному тону. – Заканчивай с этими приемчиками журналиста. Тебе сделали щедрое предложение, о таком многие в этой стране только мечтают. Если тебе не понравится, ты всегда можешь уйти. Тебя же не сделку с дьяволом заставляют подписать. Я думаю, причина твоих сомнений совсем не безупречная репутация Руслана, а что-то другое.
Нина помолчала, уставившись на свое отражение в окне.
– Да, ты в чем-то права, наверное, меня останавливает сказать радостное «да» мой блог. Мне придется подвести команду и бросить их. Мы три года выводили его на окупаемость, мне жалко сейчас все оставить, просто потому что подвернулось более выгодное предложение по деньгам. Как я после этого посмотрю в глаза своим ребятам?
– Ты должна думать о себе. Если бы кому-то из твоих ребят подвернулся такой шанс, вряд ли они бы думали о тебе. К тому же я бы на твоем месте воспринимала созданный блог не более чем ступенью, которая тебе помогла подняться выше и устроиться работать в серьезную компанию, где платят достойные деньги. Руслан сейчас активно смотрит в направлении Интернета. Он сознательно искал человека, который варится в этой среде. Но давай будем честными, все каналы на YouTube – это лотерея для большинства, за кем не стоят серьезные инвестиции и правильные люди. Сегодня у вас успех и множество просмотров. Завтра о вас забыли. Это может быть как хобби для человека с основным стабильным доходом, но не стоит ставить на это всё, что у тебя есть.
– Ну не скажи, много блогеров зарабатывают большие деньги.
Аля покачала головой.
– Я думаю, цифры сильно преувеличены. И ты никогда не найдешь их официальных финансовых результатов, подписанных аудитором, все остальное, что публикуется – это оценка на мокрый палец. Думаю, популярность YouTube – это во многом успешный маркетинг самого приложения плюс инфантильное отношение у молодежи к работе. Но ты же уже не девочка, хорошо бы уже начать строить планы на горизонте больше, чем на один месяц.
Официант поставил их завтрак на стол.
– Приятного аппетита, – сказал им высокий молодой парень со светло-серыми глазами, очень бледной, почти молочного цвета кожей и татуировкой по всей шее, которая черной паутиной убегала под коротко стриженные светлые волосы.
– Не дай Бог, кто-нибудь из моих сыновей так изуродует себя. Убью в тот же день своими же руками. – Аля провожала взглядом эксцентричного парня.
– Я согласна, Руслан сделал очень заманчивое предложение. Как ни подходи к этому вопросу, с любой стороны его предложение выглядит, как кусок шоколадного торта на витрине. – Аля до сих пор сворачивала шею, разглядывая официанта, который как раз подошел к витрине, где бариста выставлял свежие десерты.
Аля закрыла лицо руками и немного потерла глаза, будто старалась смыть все увиденное, и снова бодро вернулась к Нине.
– Именно поэтому я не понимаю, почему ты еще не согласилась. Один мой знакомый устроился к Руслану пару лет назад. За год он поднялся с младшего редактора до главного. Он, кстати, недавно купил себе новенький дом в Испании, на берегу моря, недалеко от Валенсии. Да, он много для этого работал, да что там… он пахал и продолжает пахать как лошадь днем и ночью, но это стоит того. Руслан справедливо вознаграждает за вложенные усилия и за преданность делу и компании. Он один из тех немногих, кто всегда поддержит твои стремления наверх, даст шанс развиваться, не будет держать тебя на одной должности годами.
Услышанные слова подкупали Нину. Она столько лет смотрела, как ее мать работала на нескольких работах, но им никогда не удавалось жить на широкую ногу. Каждый месяц приходилось экономить, покупать только все самое необходимое. Она помнила, как донашивала чью-то одежду, которую дарили их семье знакомые матери или родственники. Как играла с чужими игрушками, у которых уже не хватало каких-то деталей. Помнила, как ее одежда пахла хозяйственным мылом и как занашивала любую обувь так, что у нее начиналась отрываться подошва. Как ей было стыдно за то, как она выглядела серой мышью, когда другие девчонки в школе, у чьих родителей были деньги, выглядели модными и пользовались гораздо большей популярностью у мальчиков.
Но все те лишения в результате не дали им ничего. Ее мать так и жила в той же двухкомнатной малюсенькой хрущевке в Выхино с крохотной ванной и кухней, где не развернуться вдвоем, и разваливающимся балконом, на который страшно ступить. Нина буквально сбежала из этой затхлой норы, как только Андрей ей сделал предложение переехать к нему.
– Как говорит мой муж, дают – бери, бьют – беги. Так что не тяни с решением. Много думать тоже вредно. Кстати, как твой Андрей поживает?
– Хорошо, у него новая веха в карьере, – Нина гордо выговаривала каждое слово. – Он режиссер-постановщик на новом танцевальном шоу на телевидении и почти все время проводит в студии. У них выпуск раз в неделю, постоянно что-то новое нужно придумывать, но ты Андрея знаешь, у него много идей. Мне иногда кажется, что, если ему не дать их реализовывать, его просто разорвёт на куски. Он какой-то сгусток энергии. Я думаю, он ночевал бы в студии, если б не я…
– Один ночевал или с кем-то?
– Аль!
– Что? – Аля невозмутимо потягивала горячий капучино, как будто ее вопрос был невинным.
– Я знаю, какие слухи ходят про него…
– Нет-нет, – перебила ее Аля. – Это факты, у которых есть реальные корни. Не будь наивной, дорогая, ты сама все знаешь.
Нины выдохнула. У Андрея было несколько интрижек, о которых она точно знала. Это всегда были молодые танцовщицы, с которыми ему приходилось работать и которые буквально вешались ему на шею. Нина даже была знакома с одной из них – это была красивая, очень стройная длинноногая девушка, лет двадцати, которая на одной из вечеринок, где они были с Андреем, решила устроить ему пьяный спектакль, объявив об их связи публично. Нина тогда хотела уйти от него, но Андрей убедил ее, что любит, что это никогда не повторится. Но доверие хрупкая вещь. После этого случая любая новая фотография в Instagram у Андрея, под которой девушки обращались к нему слишком ласково или фривольно, вызывала у Нины приступ ревности. Она почти перестала следить за ним в социальных сетях, потому что боялась сорваться и устроить ему скандал. А так как аргументов у нее для этого не было, она старалась просто запретить себе листать его страницы и не читать комментарии назойливых поклонниц.
– Андрей не сильно похож на мужчину, на которого можно положиться, – Аля продолжала топить Андрея. – Он инфантилен и требует к своей персоне череcчур много внимания.
– Я не сильно полагаюсь на мужчин в своей жизни, – выпалила раздраженно Нина. – Мой отец просто ушел, когда мне было девять, и больше в моей жизни никогда не появлялся. Я знаю, что Андрей может быть сегодня рядом, а завтра уйдет. Я всегда думаю об этом, каждый день.
– Нина, это не в моих правилах давать тебе советы, но кажется, настало время что-то менять.
Нина достала телефон из сумочки, чтобы проверить время, и увидела сообщение от Тани, которая наконец вышла на связь после нескольких звонков от Нины вчера. Она не удержалась и дочитала до конца и тут же прикрыла рот рукой от удивления:
– Что-то случилось? – спросила Аля.
– Прости, да, это подруга. Она уходит от мужа, потому что он хотел заставить ее сделать аборт. Она решила рожать без него и подает на развод.
– Ого! – Аля чуть не подавилась. – Прости, но у меня нет приличных слов, чтобы это комментировать.
У Нины тоже не было, и это было очередным подтверждением для нее, что нужно двигаться вперед, ни на кого не надеяться, полагаться только на себя. Чуть позже, утром того же дня, она позвонила Руслану и согласилась выйти на новую работу.
Высокий небоскреб из стекла и бетона, символ власти и современного бизнеса, тянущийся в небо. Крутящиеся стеклянные двери, которые никогда не останавливают свой ход, словно заведенные часы, впускают и выпускают посетителей в прозрачный, наполненный светом холл. В лобби первого этажа молодая девушка с потухшими глазами от ежедневной монотонной работы и застывшей улыбкой на лице наливает кофе в одноразовые стаканчики и повторяет дежурные приветливые слова. Множество турникетов, которые дают разрешение войти или выйти тысячам людей – кто-то ходит каждый день и, словно муравей, идет всегда проторенной дорожкой, кто-то приходит один раз и больше никогда не возвращается.
Первый день к Нине приставили молодого парня, который, несмотря на свой возраст, был одет в белую накрахмаленную рубашку, приятного цвета серый костюм и идеально начищенные ботинки. Он встретил ее в лобби сразу, как она получила пропуск.
– Я твой «бади» на эту неделю, – представился он ей.
– Кто, извини?
– Бади, – он был невозмутим. – Я буду помогать тебе осваиваться в нашем логове. Но можешь звать меня просто Сергей. По любому вопросу обращайся ко мне, я помогу. Компания «Сфера Медиа Корпорэйшн» занимает весь этаж на двадцать восьмом этаже небоскреба, – он быстрым привычным движением набрал «28» на цифровом дисплее, чтобы вызвать лифт, который немедленно распахнул свои двери у них за спиной. – Нам сюда. – Он пропустил ее первую, и лифт быстро начал подниматься наверх, так что даже слегла заложило уши. Нина не любила небоскребы, возможно потому, что в ее воображении она часто проигрывала ситуации, когда на одном из этажей происходит пожар и она не могла спастись. Этот страх был настолько сильным, что она всегда уточняла, приходя в новое такое здание, где находятся пожарные лестницы. Они поднялись, из лифтового холла были две двери – направо и налево. Обе открывались только с пропуском. На стене большими золотыми буквами на сером фоне было написано название компании на английском. У нее было ощущение, что она попала в офис какой-нибудь американской компании в Нью-Йорке, которые не раз видела в фильмах.
– У нас два крыла – восточное и западное, они изолированы друг от друга. Ты будешь работать в восточном. Пропуск работает в оба крыла, так что не беспокойся: если захочется заглянуть к соседям, без проблем. – Он пропустил ее вперед, открыв перед ней дверь.
– Нина, доброе утро! – отозвалась приветливая девушка на ресепшен с широкой улыбкой. – Добро пожаловать! Мы вас ждали. – Зазвонил телефон, и она, коснувшись левой рукой наушников, быстро переключилась на звонок. – «Сфера Медиа Корпорэйшн», доброе утро. Чем могу помочь?
– Это Лиза, наша палочка-выручалочка. Всегда поможет и выручит. А еще у нее настоящий талант – она умеет достать из-под земли любого, если тебе нужно. Я уверен, что она дозвониться до самого дьявола, если об этом попросит Руслан. – Он подмигнул Лизе, которая только кивнула и проводила их взглядом, уже переключив свое внимание на решение чьих-то проблем.
Сергей провел Нину в гардеробную, которая располагалась сразу за спиной Лизы, узкая и длинная комната с несколькими дверьми.
– В шкафу мы обычно храним сменную одежду на случай, если вдруг пришлось ночевать не дома, чтобы была возможность переодеться в новое и свежее. Кстати, внизу, на нулевом этаже, есть химчистка.
– И часто работаете по ночам? – поинтересовалась Нина.
– Бывает, не без этого. Тут у нас душ, если захочется освежиться. – Он открыл одну из дверей, где в небольшой комнате стояла прозрачная кабинка, а на небольшом столике с зеркалом и раковиной стояли корзинки с одноразовыми бритвами, маленькими шампунями, свежие белоснежные полотенца ровной стопкой лежали на открытых полках в высоком шкафу.
– Все условия, чтобы никогда не уходить с работы домой, – прокомментировала Нина.
– Можно и не уходить. Если задерживается за полночь, компания оплачивает ночь в отеле напротив. Отель роскошный, кровати огромные, можно выспаться и не тратить время на дорогу домой туда и обратно. Там же прекрасный ресторан на втором этаже, где все наши сотрудники обедают. Я покажу, когда пойдем на ланч.
– Ну что, добро пожаловать! – Он открыл третью дверь, пропуская Нину в поток солнечного света, который, пробиваясь сквозь панорамные окна на двадцать восьмом этаже, заливал все пространство офиса открытого типа. Ровными рядами словно магистрали стояли четыре ряда белых глянцевых столов с белыми кожаными креслами с тонкими спинками. Несколько сотрудников уже были на своих рабочих местах, с усердными лицами что-то изучали в своих ноутбуках. Остальные столы были безупречно чистыми, как будто никто никогда не сидел за ними. От этого офис казался безжизненным и пустым.
– Ты можешь выбрать любое место, какое тебе нравится. Те, что приходят пораньше, всегда занимают место у окна. Мне эти места не очень нравятся, зимой из-под окон сильно дует. И да, самое главное правило – уходишь с работы, убери за собой стол, чтобы никаких бумаг не оставалось. У Руслана есть пунктик про чистоту, он любит, когда в офисе идеальный порядок. Да и о коллегах хорошо бы подумать, которые придут и сядут на твое место. Они не обязаны разбирать чужой бардак.
– Понятно, убирать за собой в конце дня.
– Твой ноутбук у меня, пойдем зайдем ко мне в кабинет.
Кабинеты располагались в самом сердце офиса, так чтобы не загораживать панорамные окна глухими стенами, и примыкали к гардеробной, из которой они вышли буквально минуту назад.
– А чем ты занимаешься, что у тебя уже свой кабинет?
– Скажем, я главный по сбору информации из разных открытых источников. – Сергей открыл дверь в небольшой кабинет с одной стеклянной стеной и несколькими абстрактами картинами, которые разбавляли белые стены яркими красками. На его столе лежал новенький компьютер для Нины, который он ей отдал.
– Если будут вопросы, обращайся, – он приветливо ей улыбнулся. – Нина, у нас тут вроде как семья. Иногда дела идут отлично, иногда все не по плану. Но мы стараемся держаться вместе. Так что добро пожаловать! И будь как дома.
– Спасибо. – Нина вышла из кабинета Сергея, оставив дверь открытой, и села на последнее свободное место возле окна, откуда открывался панорамный вид на Москву и третье транспортное кольцо, где машины нескончаемым потоком лились и днем, и ночью словно река.
Первая неделя пролетела быстро и легко. Нина привыкала к новому режиму: просыпаться ровно в шесть, спуститься в паркинг и выехать на работу в семь, в восемь позавтракать в отеле напротив, в девять быть в офисе и вечером, около семи, по пробкам домой, в два раза дольше, чем с утра.
Писать приходилось мало, в основном малозначительные новости на разные темы по запросам, который ей приходили по почте от главного редактора, Евгения, который сидел в западном крыле. От него почти никогда в ответ не приходило правок. Нина считала, что она просто делает свою работу хорошо. Хотя иногда, в свободные часы для самокопания, ей казалось, что ее просто тестируют, пока она не нашла свой текст на нескольких новостных порталах компании в Интернете, но под чужой фамилией – Волкова. В ответ на возмущение Нины главный редактор сослался на правила публикаций внутри компании, что все сотрудники, работающие в восточном крыле, не могут использовать свои настоящие фамилии и только Руслан может дать на это разрешение. Сергей подтвердил, что все так и есть и что это его вина, что он не предупредил Нину о подобных правилах.
Руслан так ни разу и не появился на этой неделе. На вопросы Нины, когда он будет в офисе, Сергей только пожимал плечами и говорил, что сам не знает и что ей нужно научиться наслаждаться перерывами в работе, потому что следующий раз это может быть не скоро.
Понедельник на следующей неделе начался лихо. Когда Нина приехала в офис в девять утра, в нем непривычно было много сотрудников, большинство из них она не знала и даже не видела в офисе на прошлой неделе. Они словно прятались от нее где-то, а теперь появились в офисе все разом. Жизнь закипела, мужчины и женщины в костюмах кружили по офису как рой шмелей на маковом поле: кто с какими-то бумажками в руках, кто-то с ноутбуками – все занятые своими мыслями и работой. В офисе Руслана горел свет. Она поставила сумку на свободный стол, и отправилась прямиком к нему в кабинет. Но его там не было. Тогда Нина решила обойти все переговорные.
Она нашла его в самой большой переговорной, дверь которой была открыта, где Руслан, Сергей и еще один сотрудник, которого Нина еще не знала, что-то активно обсуждали. Нина громко постучала, все трое сразу же развернулись к ней.
– Нина, привет. Заходи, для тебя есть работа, – пригласил ее Руслан.
– Доброе утро. У меня вопрос. Почему меня не публикуют под настоящей фамилией?
– Потому что это пункт твоего трудового договора, который ты подписала. Помнишь про соблюдение внутренних правил и процедур компании? – Руслан сменил улыбку на серьезное лицо.
– А если я хочу, чтобы вы использовали мою настоящую фамилию?
– Значит, ты не работаешь в этой компании, – Руслан посмотрел на часы, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Спорить он не будет. – Итак, агрохолдинг «Просторово» и его владелец, Артур Кондыба. Сегодня, к концу дня, мне нужны три финчера по две тысячи слов.
– Но это нереально! – возмутилась Нина.
– Обычно я предпочитаю, чтобы меня сначала дослушали. Лучше сядь и записывай. – Руслан быстро осадил ее.
Нина села за стол и взяла блокнот из стопки рядом с ней и хорошо заточенный карандаш.
– Первая тема, на которую я хочу видеть статью: агрохолдинг Кондыбы скупил у фермеров земли Курской, Белгородской и Астраханской областей за бесценок. Найдите с Сергеем реальных фермеров, свяжитесь с ними, пусть дадут интервью под запись, что их буквально выгнали с земли и заплатили копейки, которые они уже проели, и им теперь нечем кормить детей и некуда пойти, а компания Кондыбы теперь самый крупный землевладелец в России, которая в буквальном смысле занимается рэкетом. Чем слезливее будет история, тем лучше. Вопросы?
– Нам к ним нужно ехать?
– Нет, конечно, поговорите по телефону. Еще вопросы?
Нина помотала головой.
– Хорошо, следующее. Алексей, – Он повернулся к крепкому рослому мужчине с рыжей бородой, – пришли Нине результаты анализов почвы Курской области. Нина, мне нужна статья, где будет сообщаться, что склады навоза на полях Курской области отравили почву и на ней невозможно больше ничего выращивать. Более того, результаты жизнедеятельности животных отравили грунтовые воды. В соседних деревнях больше нет чистой питьевой воды. Третье, самое сложное, поднимите историю прошлого года, где «Консультант» проводил расследование сговора между сельхозпроизводителями для повышения цен на свинину и «Просторово» был самым крупным участником. Так никто и не был наказан. Найдите, как эту историю запустить снова. Любой предлог, но эта информация должна снова появиться на первых полосах.
Нина подняла глаза на Руслана, он смотрел на Алексея.
– Наша задача, чтобы в этот раз эта история дошла до Антимонопольной службы.
Алексей кивнул. Видимо, все в этом офисе привыкли соглашаться с Русланом.
– Нина, тебе все понятно? – он снова обратился к ней.
– Понятно. Только сроки все равно кажутся, нереальными.
– Меня мало волнует, что тебе кажется. Я полагаю, мы обсуждали, что я не хочу слышать нытье, я его не выношу. Я плачу тебе, чтобы ты делала свою работу. – Оказалось, что он завелся и сейчас выйдет из себя. На смуглых щеках даже появился легкий румянец. Он снял пиджак, повесил его на стул. Нина сохраняла молчание, показывая, что попытка Руслана надавить на нее не сработала и она остается при своем мнении, что нужно больше времени, чтобы качественно подготовить три статьи за один день. Руслан облокотился на спинку стула с другой стороны стола:
– Только потому, что ты у нас новенькая и еще не знаешь всех правил, я делаю это исключение. – Казалось, он оправдывается перед остальными мужчинами в комнате. – Присылай каждую статью отдельно, как будет готово, я буду сразу смотреть и давать правки. Будем работать всю ночь, если нужно, пока все не сделаем. Завтра к утру у нас должно быть три статьи. У нас нет времени ждать два или три дня, пока ты освоишься.
– То есть мне не нужно отправлять материал главреду, а сразу тебе?
– Я, кажется, ясно выразился.
– Понятно. – Нина вырвала листок из блокнота и уже собиралась уходить, как Руслан обошел стол и подошел к ней.
– Смотри. – Он взял другой карандаш и быстрыми движениями начал заштриховывать верхний белый листок бумаги в блокноте, из которого Нина секунду назад вырвала листок. Сергей и Алексей заговорщически улыбались, словно Руслан уже проделывал этот трюк с ними. Он закончил и развернул блокнот к ней, где на сером фоне проступили белые буквы. – Видишь, теперь я могу прочитать все, что ты записала минуту назад. Не делай так больше, в этих переговорных может быть в следующий раз клиент. Забери всё, бумаги не жалко. А лучше ходи со своим блокнотом и не разбрасывай вещи где попало.
– Я поняла. – Нина впервые увидела в Руслане настоящего параноика.
– У Сергея есть вся информация, которая тебе может понадобиться. Все, идите оба работайте. Времени у нас немного. Леха, ты пока останься, давай договорим.
Как только Нина и Сергей вошли в кабинет и за ними закрылась дверь, Нина буквально прильнула к стене спиной, обеими руками схватилась за голову:
– Три статьи за один день? Он серьёзно? Я не смогу!
Сергей повеселел, наблюдая, как Нина паникует.
– Поверь мне, да, он точно был серьезен. Ничего, ты скоро привыкнешь, что у нас тут часто так – иногда совсем нет работы, а потом приходится пахать в поте лица пару суток. Причем обычно, чем больше простой в работе, тем больше потом сваливается задач, и приходится на пару дней запереться на работе.
Нина плюхнулась в кресло рядом с Сергеем.
– Почти, как в сёрфинге.
– Не понял?
– Сёрфингисты считают секунды между волнами – чем дольше нет волны, тем больше придет новая.
– Не знал. Есть хорошие новости. На твое счастье, весь материал я собрал в выходные. Так что теперь тебе не придется меня ждать, а значит, у тебя еще есть шанс не ночевать сегодня в офисе.
– Отлично началась неделька!
– Погоди, это только первая волна, – Сергей уже открыто смеялся над ней.
– Что, всю неделю нужно писать по три статьи в день про незнакомые мне компании и искать новых людей для интервью?
– Если б я знал… С другой стороны, тебе наконец выпал шанс показать себя. На прошлой неделе тебе дали немного разогреться, теперь это настоящий бой. Докажи Руслану, что он не ошибся, взяв тебя на работу.
Нина знала, что тут Сергей точно прав. Нужно было показать себя. Перестать ныть и сделать то, о чем просил Руслан.
– Давай начнем с первой статьи, сядем и посмотрим, что у меня есть, накидаем рыбу. Так станет понятно, чего тебе не хватает, и я накопаю еще, если нужно. Лизу попросим обзвонить пока фермеров, собрать информацию, какие суммы они получили от «Просторово», и узнать, кто готов дать интервью. Потом займемся тем, что пришлет Леха.
Нина с облегчением выдохнула, слыша, что у кого-то в этой комнате есть план:
– Ты знаешь, что ты золото?
– Давай-ка доставай свой ноутбук, наливай себе кофе. У нас много работы. – Он сделал вид, что пропустил комплимент в свой адрес.
К обеду Нина набросала первую статью. Лиза обзвонила около ста человек, полтора десятка согласились дать интервью. Пообедав прямо за компьютером салатом, который заботливо заказала ей Лиза, Нина просматривала отчеты о загрязнениях почвы в Курской области от Алексея. Дойдя до его кабинета, чтобы обсудить поподробнее детали, оказалось, что Алексей всегда для нее свободен. Он быстро накидал ей порядка десятка тезисов для статьи, которые еще, конечно, нужно было проверить, но в любом случае картинка уже складывалась. Как ни странно, именно в этот момент она наконец стала чувствовать себя частью команды. Все выполняли одну задачу, все были готовы ей помочь, чем только могли. Никто не разу не отказал или не был безучастным. Ей было приятно осознавать, что она не одна осталась с необходимостью проделать огромную работу в такие короткие сроки.
И даже сам Руслан не оставался в стороне, хотя и с утра сыграл роль строгого начальника. Около шести Нина отправила ему первую статью. Уже через пару минут пришел ответ:
«Все хорошо, но сделай еще более жалостливой».
Руслан возник за ее спиной именно в тот момент, когда она читала это короткое сообщение от него.
– Решил дойти, так быстрее. Фермер Семенов – мне нравится, хорошая история, молодцы, что нашли его. Но нужно, чтобы она была слезливее, чтобы каждый человек, кто ее прочитает, пожалел беднягу. И это должно звучать, как обвинение Кондыбы в разорении этих людей. Опиши детей, которые теперь останутся голодными, русского мужика, который спивается, потому что полон безысходности.
– Я бы не сказала, что Семенов опустил руки, мне показалось, он даже настроен решительно идти в суд и требовать справедливой компенсации.
– Плевать, нам нужно нарисовать образ именно несчастного, обездоленного человека. Мне нужны эмоции, а не черствая правда. Нужно, чтобы каждого в этой стране зацепило, понимаешь?
– Это попахивает желтой прессой. – Нина смотрела на него недоверчиво.
– Согласен, но это то, что мне сейчас от тебя нужно.
Он ушел так же быстро, как появился. Нина уже устала за целый день анализировать новую информацию, редактировать предложения и искать воздух, чтобы текст воспринимался легче читателем, поэтому сил на споры с Русланом у нее уже не осталось, она просто сделала то, что он от нее хотел.
Поздно вечером все три статьи лежали у Руслана в почте. В офисе уже стало безлюдно, уборщицы, обычно невидимые феи чистоты, начали наводить порядок на кухне и собирать забытые на столах грязные кружки. Это единственное, что разрешалось оставлять на столах после рабочего дня. Пока выдалась минутка, Нина сбросила еще одно сообщение Андрею, что пока не знает, когда освободится, хотя у нее не было никакой уверенности, что он дома и ждет ее.
Когда они вносили последние правки, на часах был уже час ночи. Нина была полностью вымотана, Сергей смотрел в монитор красными глазами. Они оба сидели у Руслана в кабинете, расположившись на небольшом красном диване, держа ноутбуки наготове, работая буквально на коленках. Наконец Руслан перестал выдавать замечания по тексту, кивнул и позвонил главному редактору:
– Женя, у нас все готово. Да, выслал тебе. Проверь на всякий случай, чтобы без ляпов. Остальное – как договаривались. Завтра с утра это должно быть в Сети и подхвачено всеми. Запускай машину!
Пока Руслан говорил по телефону, Нина смотрела на абстрактную картину на стене прямо напротив себя, ей казалось, что она видит полуразрушенную башню с грудой камней у подножия, и башня продолжает рушиться день за днем, и завтра наверняка еще часть стены обязательно отвалится и упадет. Стеклянный стол перед диваном, на котором как обычно ровными рядами была уложена пресса и деловые журналы, был заставлен пустыми чашками из-под кофе. Они оставили круглые коричневые следы на уже вчерашних, никому не нужных газетах. Рядом со столом Руслана стояла красная боксерская груша на стойке, но перчаток нигде не было видно. Наверное, она не раз принимала на себя удар, если случались проколы. Руслан положил телефон на стол, где стояла совсем не подходившая ко всей деловой обстановке маленькая стальная статуэтка бульдога и табличка со слоганом на золотом фоне «Бизнес ест(ь) бизнес». Рукава его рубашки были закатаны до локтя, пиджак давно висел на плечиках в другом конце кабинета.
– Так кто там скулил насчет нереальных сроков? – Он тер переносицу и не смотрел на Нину, но она знала, что он обращается именно к ней.
– Одна бы я не справилась. – Нина буквально умирала от усталости на диване.
– Идите спать. Завтра вы нужны мне оба с утра свежие и отдохнувшие. У нас много работы на этой неделе. Молодцы, хорошая работа.
Они оба вышли из кабинета довольные, но вымотанные. Стресс всегда вытягивает колоссальное количество сил, неважно, что ты делаешь.
– Попробуешь бесплатный номер в отеле? – спросил ее Сергей.
– Нет, я домой. Да и пока спать не хочется. Наверное, завтра будут огромные синяки под глазами.
– Тебе не стоит переживать об этом, ты все равно будешь самой красивой на этом этаже. – Сергей быстро понял, что сказал лишнее. – Я имел в виду… неважно. Всё, ушел спать, пока еще чего-нибудь не ляпнул.
Сергей ушел, закрыв свой кабинет на ключ, а Руслан заперся в своем офисе с кем-то из сотрудников, которого Нина еще не знала. Она видела через стеклянную перегородку, что Руслан активно жестикулировал, периодически тыкая указательным пальцем куда-то в воздух. В конце концов он вскочил со своего стула и начал ходить по кабинету, словно загнанный зверь. Она села обратно на свое место, притворилась, что проверяет почту последний раз, перед тем как уйти домой, наблюдая, что происходит за стеклянной стеной. Руслан негодовал, но разобрать по губам, о чем шла речь, она не могла. Наконец дверь кабинета открылась, и сотрудник буквально выбежал из кабинета весь пунцовый, и ему в спину на весь офис зазвучал тяжелый и недовольный бас Руслана:
– Клоуны, блин! Подключай всех, но найди его…
Утро следующего дня выдалось тяжелым, не столько потому, что она не выспалась. Как раз нет, она чувствовала себя отлично, проснувшись в шесть утра. А вот Андрей, который в первый раз за три года их совместной жизни засыпал вчера один, был явно недоволен и готов поделиться своими мыслями на этот счет.
– Паршивая у тебя работа, если приходится спать по три часа. – Он даже не смотрел на нее, заваривал на кухне чайник с черным чаем, пока Нина варила себе первую дозу утреннего кофе. Реакция была ожидаемой, и это даже немного тешило ее самолюбие. Она становилась самостоятельной, и не ему одному теперь придется пропадать на работе. Единственная свежая мысль, которая в тот момент промелькнула в ее голове, что надо было купить большой капучино по дороге на работу, чтобы избежать этого разговора. Наверное, кофе с собой придумали люди, которые не хотели останавливаться и предпочитали думать на ходу, оставляя все ненужное позади.
– А мне даже нравится, – уверенно сказала она.
– Сегодня тебя можно снова не ждать?
– Невозможно предсказать. У нас аврал на всю неделю, – она продолжала говорить спокойным тоном.
– Ясно, – не без сарказма в голосе сказал Андрей. – И чем вы занимались вчера до ночи?
Это был первый раз за последний год, когда он спросил у нее, чем же она занималась вчера.
– Сейчас. Наверное, уже должно быть в Сети. – Нина набрала пару ключевых слов в поисковике и сразу же нашла заголовок своей статьи на всех новостных порталах их компании. Открыла первую ссылку и протянула телефон Андрею. – Вот, готовили несколько статей.
Он быстро пробежал глазами по строчкам текста, как будто измеряя их длину, оценивая, стоил ли этот текст затраченных усилий.
– Я не знаю, кто такая Нина Волкова. – Он протянул ей телефон обратно. – Может быть, это даже не ты?
– Можешь не сомневаться, это действительно я. У нас такая политика – никто из нас не использует свои настоящие фамилии. – Она еще не знала, что это первый и последний раз, когда она убеждает кого-то поверить, что автором действительно является она.
К тому моменту, как они с Сергеем собрались на обед, ее статьи уже разлетелись по разным информационным порталам и ресурсам. Жалобная статья про фермеров попала даже в топ-10 самых читаемых новостей в Яндекс. Для Нины это был бесспорный успех, окрыляющий и пьянящий.
– Ты видел, как за полдня статья поднялась? – Нина изучала статистику поисковика.
– Да, видел. Отличная работа. – Сергей поправил галстук. – Не расслабляемся, в любую минуту может прилететь что-то новенькое. А пока идем на обед! Мужчина не может быть два дня на подножном корму.
– Я думала, вам все равно что есть?
– Ну да, конечно, именно поэтому большинство хороших поваров – мужчины. Все по-женски логично.
– Да ты шовинист! – Нина сказала это чуть громче специально, так чтобы остальные вокруг тоже обратили на их шутливую беседу внимание.
Сергей приложил палец к губам, почти смеясь, умоляя быть потише.
– Ты сама начала. И вовсе нет, меня учили, когда я пришел сюда, что сотрудник – это существо бесполое. Неважно, в юбке или в брюках, просто «сотрудник».
– Это бред и устаревшая теория.
– Вот видишь, ты сама себе противоречишь. Как ты вообще пишешь так хорошо с этой сломанной логикой в твоей голове.
– Ты нарываешься, я смотрю?
– А то! Собирайся, пойдем выпьем шампанского за первое успешное боевое задание, – он смеялся над ней в своей манере, уже такой привычной для нее.
Ресторан был в здании напротив. Поднявшись на второй этаж по широкой парадной лестнице, попадаешь в фойе, где можно оставить верхнюю одежду. Всю эту помпезность замечаешь только в первый раз; приходя каждый день, начинаешь мечтать о лифте на второй этаж. Далее прямиком через небольшой коридор в зал ресторана: слева открытая кухня, где повара с серьёзными лицами молча готовят еду, там же располагается барная стойка для желающих понаблюдать за процессом за бокалом вина или виски. Остальная часть зала занята небольшими столиками для двоих. Самые лучшие, конечно, у окна, хотя смотреть в основном приходится только на пробки на развязке третьего транспортного кольца. В таких местах приборы всегда гремят громче, чем разговаривают люди. Всегда много смен тарелок, небольшие порции и комплименты от шефа, хлебные корзинки с маслом и чайники с чаем, молочники и миниатюрные сахарницы. Кажется невозможным всему этому набору предметов поместиться на таком маленьком столе, но официанты отлично справляются с этой задачей.
– За тебя? – Сергей поднимал бокал охлажденного просекко.
– Почему за меня? За нас! Мы вчера отлично сработали.
– Отлично сказано, надеюсь, все задачи мы будем закрывать так же успешно. – Они отпили по глотку. – Знаешь, Руслан не всегда щедр на похвалу.
– Да, вчера он кого-то отчитал на весь офис.
– Кого? – любопытство разбирало Сергея.
– Я пока мало кого знаю. И даже во внешности зацепиться не за что, чтобы ты сразу понял.
– Ну хорошо. А на что Руслан ругался?
– От требовал кого-то найти.
– Надеюсь, что не меня. – Сергей потер шею так сильно, что она стала красной.
– Нет, – улыбнулась Нина. – Мы с тобой пока в любимчиках. Интересно, как так быстро удалось раскрутить статью? Тема-то, прямо скажем, очень специфическая. А новостные интернет-ресурсы так жадно ее подхватили. – Нине с самого утра не давал покоя этот вопрос.
– Во-первых, у нас есть главред Евгений, который знает всех и всё в этой индустрии. Думаю, что он друг самого Ёпрста, – Сережа находился явно в игривом настроении выдавать или тайны, или глупости. – Руслан его бережет, как своего лучшего генерала. А еще у нас целое западное крыло войск элитного назначения, которые тоже делают новости. И в завершение, у нас сотни внештатных блогеров, плюс целый легион маленьких и очень скромных смурфиков, готовых за символические деньги помогать нам распространять информацию быстро, как вирус в Сети.
– Ого. Теперь понятно, почему статья так быстро оказалась в топе, – Нина даже немного расстроилась.
– Мы запустили волну, и если не мы, это бы сделал кто-нибудь другой. Но повезло это сделать нам, потому что мы работаем в лучшей компании в этом городе. Лучше думай, какую закажешь машину через три месяца.
У Нины с коленок упала белая хлопковая салфетка, которую она, не переставая, теребила и внезапно отпустила, услышав про машину. Она сделала удивленное лицо, хотя скрывать радость от Сережи было бесполезно:
– Тебе действительно стоит почитать политики. Руслан был вчера прав на сто процентов.
– Давай подробнее про машину… – торопила его Нина.
– Через три месяца с начала работы ты можешь заказать себе новенькую игрушку. Компания дает на выбор несколько марок, но там только немцы, хорошие представительские машины. Рекомендую присматриваться уже сейчас, чтобы подойти к выбору с холодным сердцем, а не схватить на радостях что попало.
– И за нее совсем не нужно платить?
– Нет, Нина, это что-то вроде подарка после испытательного срока, или я бы назвал это крупным авансом за лояльность.
– Мне об этом Руслан не говорил. Может, мне пока не положено?
– Ты бы все равно об этом прочитала, если бы, конечно, заглянула хоть на минутку в документы.
– Что там в этих твоих политиках еще такого прекрасного?
– Экстра-бонус в конце года.
– О нем я знаю.
– Я о дополнительном, Руслан еще сам набрасывает процентов двадцать-тридцать. Это как маленькая звездочка, что ты делаешь все правильно. Я уже второй год ее получаю, надеюсь и в этом году все сложится. Смогу закончить ремонт в доме. Ты даже себе не представляешь, какая это черная дыра, которая засасывает в себя деньги со скоростью света.
Нина радовалась внутри каждый раз как ребенок, когда речь заходила о будущем доходе. Она была на седьмом небе от одной только мысли, сколько нового она может себе позволить. Деньги для нее были залогом свободы, гарантом шикарной жизни, которую она видела у других, а теперь, вложив немного своего труда, сможет это позволить и себе. И это честный труд – она так много лишений терпела в детстве и так много училась и работала для того, чтобы оказаться здесь. Она это точно заслужила.
Алексей и Сергей два дня не переставали забрасывать Нину информацией о «Просторово» и ее владельце. Казалось, она уже знает об этом человеке и его компании все. Если бы устраивали викторину, она взяла бы главный приз.
Ближе к вечеру главред прислал несколько вводных для статьи с пометкой, что это задание от Руслана. Нина должна была написать о сети ресторанов быстрого питания, которые отказались от поставок мясных котлет для бургеров от «Просторова». По тестам из государственной лаборатории в котлетах нашли не только говядину или свинину, но и мясо грызунов. Совсем непривычный рацион для русского человека. Взгляд упал на переписку в конце письма, где Руслан писал, приложив несколько фотографий отчета из лаборатории:
«Это очень срочно! Все, как обсудили по телефону. Проект «Просторово». Перешли Нине, пусть пишет по тезисам, которые я тебе дал. Буду в офисе ближе к девяти – нужен готовый текст».
Это означало для Нины, что опять придется работать допоздна.
Время за работой пролетает быстро, когда задача интересная. Кажется, еще было два часа в запасе, а посмотришь на часы – время уже на исходе. Хотя стрелки не ускоряют ход, но иногда Нине казалось, что время буквально сжимается и летит мимо, пока она застывает на месте.
Руслана еще не было, когда она отправила ему первую версию статьи. Она потянулась в кресле, которое буквально отзывалось на каждое движение ее тела и поддерживало его в любом положении. Сергей сидел в своем кабинете за закрытой дверью, периодически разговаривая с кем-то по телефону и затем снова с сосредоточенным лицом утопая в мониторе ноутбука. Поболтать было не с кем, чтобы скоротать время ожидания. Накопленная усталость за неделю давала о себе знать, ей хотелось поскорее сбежать домой. Но вместо этого она заказала себе доставку ужина в офис и пошла на кухню налить еще одну чашку кофе, восьмую за сегодня.
Где-то в фоне крутилась мысль, почему Руслан называет «Просторово» проектом и почему она занимается обработкой информации и написанием статей только об этой компании. Внутреннее чувство подсказывало, что это была хорошо спланированная акция, которой дирижировал Руслан, используя Нину лишь как инструмент.
Руслан шел ей навстречу вместе с сотрудником, на которого накричал в понедельник, но в этот раз говорил спокойнее.
– Надави на него, чтобы он согласился. Предупреди, что дальше будет только хуже.
Они прошли мимо, и Руслан только молча кивнул ей. На кухне она налила себе кофе и потом буквально побежала в кабинет Сережи, который, приложив ладонь ко лбу, чуть ли не носом клевал в монитор ноутбука.
– Не понял? – он поднял на нее удивленные глаза. – Стучать у нас уже не принято?
– Извини! Я знаю, что это беспардонно. Но я принесла тебе кофе.
– За это спасибо, – он смягчился.
– И я хотела тебе показать, на кого накричал Руслан. Он сейчас у него в кабинете.
– Ммм… так вот что тебе от меня надо. Ну давай посмотрим.
Сережа явно любил посплетничать больше, чем любая из сотрудниц в офисе. По роду его занятий в компании его интересовала любая информация, потому что даже малозначимая на первый взгляд, она могла впоследствии оказаться недостающим кусочком большого пазла.
– Это правая рука Руслана, – сказал Сергей, когда они дошли к компьютеру Нины. С этого ракурса хорошо просматривался кабинет владельца компании. – И один из партнеров.
– Ого! Я не видела на нашем сайте, что у нас есть менеджмент, кроме Руслана.
– Знаешь, у нас большая компания. Под Русланом три партнера, которые вместе с ним ведут дела. Это все сотрудники, которые выросли здесь. Я бы сказал, что это та должность, которую тут каждый мечтает получить. Свободный график и доля в прибыли крупной компании. Это совсем другой статус и другой уровень жизни.
– Звучит, как будто став партнером, можно расслабиться и получать удовольствие от жизни.
– Не знаю, как дела обстоят на самом деле, но именно так она мне и представляется.
– Ты сказал три, а кто остальные два?
– Я же тебе сказал, свободный график. Будут в офисе, я тебе покажу.
Их разговор прервал Руслан, который открыл дверь своего офиса, он освободился и теперь звал ее:
– Нина, бери компьютер и заходи. Я почитал. Нужно сделать пожестче. Намного жестче. Серега, у тебя что? Все готово?
– Понял, босс, пошел работать! – Сережа отдал честь в шутку.
– Салага, ну не к пустой же голове! – Руслан в первый раз за неделю улыбнулся.
Сережа подмигнул Нине и пошел в обратно в свой кабинет доделывать то, что ждал от него Руслан.
На следующей неделе Алексей пришел прямо перед обедом и положил ей на стол стопку документов.
– Полугодовой баланс холдинга «Просторово» и их прошлогодний аудиторский отчет и аудиторское заключение, в котором есть интересные для нас рекомендации.
– Как у нас оказалось аудиторское заключение, я думала, это закрытая внутренняя информация компании.
– Сейчас это неважно, – отмахнулся Алексей, проводя рукой по своей идеально подстриженной рыжей бороде.
– Мы их украли?
Алексей усмехнулся на предположение Нины:
– Если тебе будет легче, мы их купили. Продолжим?
Нина кивнула, начав перебирать бумаги, которые лежали у нее на столе.
– Я набросал тебе пару тезисов, которые должны войти в статью. – Он открыл свой ежедневник, заглянул в него, подвинул стул ближе к Нине и сел рядом. – Ты разбираешься в бухгалтерском учете?
– Нет, совсем нет. – Нина перелистывала листы отчетности без особого интереса.
– Ладно, давай я подробно объясню, что я от тебя хочу. Эта статья должна быть ориентирована не на простого обывателя, а на бизнес-сообщество. Поэтому нам не нужно упрощать, давай напишем ее сухим экономическим языком.
– Интересно, что нам сделало «Просторово», что мы не оставляем эту компанию в покое?
– Сосредоточься на задаче, пожалуйста. – Он развернул перед ней свой ежедневник с записями мелким, ровным и аккуратным почерком. – В аудиторском отчете ты можешь найти запись, что стоимость нематериальных активов, а именно бренда компании по оценке аудиторов, необоснованно завышена, – он открыл одну из страниц отчета. – Вот здесь аудиторская компания рекомендует снизить стоимость актива с 20 миллиардов до 100 миллионов. А это в 200 раз меньше.
– Это большая проблема?
– Для банков, выдавших им кредиты, да, еще какая! Банки всегда выдают кредиты под залог активов. А если активы переоценены, то и кредиты не обеспечены. Для банка это необоснованный риск. Помимо этого, была переоценка земельных активов по рыночной стоимости на 16 миллиардов, а это лишний раз доказывает, что «Просторово» скупило земли за бесценок, а теперь пытается показывать в отчетности эти земли по справедливой стоимости, а заодно и завысив свою прибыль на эту сумму, что тоже вряд ли понравится банкам. Помимо этого, после скачка курса валют они решили списывать курсовую разницу кусками, чтобы не было больших убытков в этом году. А это не соответствует правилам учета. Все написано вот здесь. – Он открыл другую страницу аудиторского заключения.
– Это значит?
– Нина, это значит, что вся их отчетность, которую они показывают банкам за последние годы, – это липа. Кредиторы их просто разорвут, когда узнают. Напиши об этом и пришли мне, я посмотрю первый драфт. Хорошо?
– Да, понятно, я сделаю сегодня. – Она подвинула бумаги ближе к себе и стала всматриваться в фиолетовую печать известной международной аудиторской фирмы, стоящую на первом листе, пытаясь определить, что перед ней – оригинал аудиторского отчета или хорошая цветная копия.
– Если будут вопросы, заходи.
Рядом с ними появилась Лиза, на ее голове была надета гарнитура:
– Да, я его нашла. Алексей, Руслан тебя не может найти, я переведу звонок в твой кабинет, ты бы не мог… – Алексей сразу все понял и только кивнул ей.
Нина осталась одна со стопкой бумаг, в которых совсем не разбиралась. Слишком много незнакомых бухгалтерских слов, которые никак не складывались для нее в какой-то логический ряд. Она решила, что попробует написать статью по тому материалу, который удалось записать со слов Алексея, когда заметила, что он оставил свой ежедневник развернутым прямо на ее столе. Вместо того чтобы вернуть ценную черную книжечку с записями владельцу, она заглянула в него, пытаясь разобрать чужой почерк. Она сама не поняла, как это произошло, но она стала листать его страница за страницей, подглядывая за мыслями другого человека. Наконец она наткнулась на страницу, где большими буквами было сверху написано «Просторово». Записи были сделаны около двух недель назад таким же ровным почерком, как и все остальное. Нина быстро начала читать, пока владелец не хватился потери:
«Первый этап:
1. Уничтожение репутации: Нина. Изменить отношение у аудитории. Нагнетаем: Сергей копает круглосуточно.
2. Антимонопольная служба: я. Связаться, пусть заводят дело, после публикации статьи о сговоре в начале года.
3. Клиенты должны начать уходить: Фурсенко. Любая провокация подойдет.
4. Банки: я. Должны начать требовать возврата кредитов. Начать с отчетности – выйти на аудиторов.
5. Дочь Кондыбы: Сергей. Наркоманка, заняться доказательствами. Взломать профили социальных сетях.
6. Слежка, запись разговоров Кондыбы: безопасники, я. Ищем любой компромат.
7. Максимально уронить стоимость акций на бирже: я. Проработать стратегию. Цель: через месяц – 10 %, через два – 25 %, через три – 40 % снижения стоимости компании».
Нина не могла поверить своим глазам. Мысли лихорадочно носились в ее голове, руки дрожали. Эта информация объясняла, почему она занимается только исключительно компанией «Просторово», почему она работает в другом крыле, а не там, где сидит основная команда, которая делает новости, почему она показывает статьи Руслану перед публикацией, а не работает с главным редактором, как это обычно принято. Ответы на все эти вопросы лежали перед ней. Она, сама того не зная, была частью команды, которая уничтожала агрохолдинг «Просторово», они отгрызали каждый день от него по маленькому кусочку, чтобы рано или поздно многомиллиардный гигант истек кровью и рухнул. Но на один вопрос она не могла найти ответа – в чем причина, почему они ополчились на «Просторово»? Неужели это какая-то личная вендетта Руслана?
Она листала ежедневник дальше, к более ранним датам, но уже мало что понимала в чужих записях. Нина не могла найти в себе силы, чтобы вдохнуть полной грудью. Она злилась на себя, на свою наивность. Да, ее не посвятили во все детали, чем занимается на самом деле компания, но она сама не задавала лишних вопросов, хотя они у нее были с самого начала, вместо этого она с нетерпением ждала первую зарплату и выбирала новый автомобиль из каталога дилера.
Сергей подошел к ней со спины, уже привычным шутливым тоном сказал:
– Какая кипа бумаг! Надеюсь, это не помешает нам пойти нормально пообедать сегодня?
– Ты знал и ничего мне не сказал… – голос Нины был еле слышным, каждое слово приходилось буквально выдавливать из себя.
– Я не слышу, что ты там говоришь.
Она обернулась, и по ее лицу Сергей сразу понял, что она сильно расстроена.
– Что-то случилось? – Он был встревожен, игривое настроение быстро улетучилось.
– Ты знал, но ничего мне не сказал. Почему? – Последнее слово она буквально выкрикнула так, что все, кто сидел и работал рядом с ней, забыли о своих делах и обернулись на нее.
Сергей сразу все понял.
– Пойдем ко мне в кабинет, не нужно говорить об этом здесь.
– Последние несколько недель я только и делаю, что мне говорят. Вот только никто мне не сказал ни слова правды, чем на самом деле мы здесь занимаемся. Думаешь, я поверю теперь тебе после этого? – Нина ощущала волну ненависти, которая поднималась в ней, как учащается пульс, как напрягаются и наливаются кровью мышцы. Все тело будто готовилось к прыжку, словно она стала диким зверем и хотела только одного – поймать и разорвать свою добычу на части, чтобы на белоснежной мужской рубашке проступили следы крови.
– Пойдем! – Сергей буквально поставил ее на ноги, больно схватив за локоть. Нина вырвала руку, оставаясь на месте. – Извини, я не хотел сделать тебе больно. Это получилось случайно. Я прошу тебя, пойдем ко мне в кабинет, я принесу тебе воды, и мы спокойно обо всем поговорим. Я обещаю, я расскажу тебе все, что знаю. Обещаю. – Он смотрел на нее извиняющимся взглядом, держа руки перед собой, словно демонстрируя, что он безоружен.
Нина взяла со стола чужой ежедневник, обошла Сергея и молча направилась в его кабинет. Сергей пошел следом за ней, вытирая пот со лба. Когда они зашли и дверь за ее спиной закрылась, она обернулась к нему и заметила, как несколько любопытных сотрудников, некоторых из них Нина даже уже знала по именам, до сих пор смотрели на них через стеклянную стену. Сергей нажал кнопку одного из выключателей на стене, и стекло за долю секунды вместо прозрачного стало матовым. Он вытащил свой телефон из кармана, написал что-то и поднял глаза на нее.
– Какого черта тут происходит? – начала первая Нина.
– О чем конкретно ты хочешь спросить?
– О «Просторово». Я нашла записи тут, – она показала на ежедневник Алексея, где был описан пошаговый план атаки на эту компанию, чтобы уменьшить ее стоимость. – Я, может быть, не очень хорошо разбираюсь в экономической терминологии, но даже дураку понятно из этих записей, что мы хотим разорить компанию Кондыбы. Для чего это нам?
– Я не уверен, что я вправе сообщать тебе всю информацию, – Сергей явно начинал юлить. Теперь, спрятав Нину от чужих глаз, он был более смел в ответах на ее вопросы и уже не старался ее успокоить.
– А кто может?
– Я думаю, тебе лучше поговорить с Русланом. Я видел его сегодня в офисе.
– А что ты мне можешь сообщить, раз уж наобещал мне рассказать все, то скажи хоть что-нибудь! – Нина начинала выходить из себя.
Сергей прошел мимо нее и сел за стол на свое привычное место.
– Мы действительно занимаемся… – он замолчал. – Скажем так, мы помогаем одним участникам рынка поглотить по минимальной цене других. Самый плохой вариант, когда мы доводим компанию до разорения. Но это, скорее, исключения.
– Значит, я была права. Зачем нам это? – Нина села на стул напротив него.
– Обычно заказы поступают от конкурентов, которые считают, что та или иная компания им мешает, или они хотят поглотить конкурента, чтобы стать монополистами и зарабатывать больше, чем сейчас.
– И нам за это платят?
– Да, нам за это очень хорошо платят. Чтобы ты понимала, мы приносим в пять раз больше дохода в год, чем вся медиагруппа в соседнем крыле.
– Поэтому и зарплаты, и бонусы у нас такие высокие?
– Да, посчитай сама, если компания-жертва стоит по рыночной цене сейчас около ста миллиардов, то через полгода мы можем уронить стоимость компании до пятидесяти процентов и буквально заставить владельца продать ее конкуренту, загнав его в угол. Мы сохраняем заказчику пятьдесят миллиардов. Даже если мы получим с этой суммы пять процентов, это огромная сумма.
– Для этого мы устраиваем атаку в средствах массовой информации?
– Да, но это только один из инструментов, как мы загоняем потенциальную жертву в угол. Мы используем любые возможности, которые могут привести нас к цели. Мы подключаем банки, чтобы устроить проблемы с ликвидностью в компании. Мы делаем все, чтобы клиенты сбежали, чтобы с компанией-жертвой никто не хотел работать. А в завершение, если и это не работает, мы обращаемся к государственным инстанциям, чтобы они тоже душили компанию со своей стороны.
– Как Антимонопольная служба включилась и завела дело на «Просторово» на прошлой неделе с нашей подачи?
– Да, – Сергей кивнул. – Но такие методы обычно стоят дорого, мы стараемся прибегать к этим вариантам в самую последнюю очередь.
– А если владелец все равно не хочет продавать компанию и надеется просто переждать плохие времена?