Круизная компания «Скайлайт» была ее первым бизнес ребенком. Можно сказать, что Тата к ней неосознанно шла всю жизнь.
После института нужна была любая работа. И Тату почему-то занесло в балкерный флот[28] – крайне редкое предприятие для Москвы. Здесь Тата работала секретарем. Через нее проходили письма с теплоходов. В обязанности входила их сортировка по темам: ремонт, провизия, зарплата, власти, личное. Письма хоть и были единого образца, но составляли их разные люди, как умели и как чувствовали – по сему для такого вдумчивого человека, как Тата, они представляли собой книгу жизни членов экипажей. Однажды утром Тата открыла почту. Увидев, что окно входящих мигает одним письмом, обрадовалась. Всего одно. Обычно их несколько десятков. Тата взяла кофе из автомата, макаронс и села читать. Письмо было грустное. Повесился старпом. Ему на берегу изменила жена. А капитан по этому случаю запил, и у него началась белая горячка. Судно стояло в Инчхоне. Отношения у России с Южной Кореей были натянутыми, и сбежавший без документов в город пьяный капитан, мог вызвать большие неприятности у компании, не говоря уже о смерти на борту. Тата прожевала пирожное перед тем, как определить письмо. Сделав пометку URGENT, отправила его в отдел суперинтендантов.
Тата задумалась о том, как организовать жизнь ребят на судах в ограниченном пространстве, чтоб те могли не просто выполнять работу, а радоваться прожитым на борту дням и уметь справляться с трудностями, коих было предостаточно. Нужны были спортзалы, бассейны, специальное меню из продуктов, содержащих триптофан, помогающий человеку вырабатывать гормон счастья; кинозал, где можно смотреть философские и комедийные фильмы (никаких драм и боевиков). Нужна была видеосвязь с родными и поддержка берегового психолога. Всего этого не было. Людей обычным образом эксплуатировали, но при этом и хорошо платили, поэтому желающих пойти в рейс всегда было предостаточно. Начальник Таты Валерий Баринов был человек с понятиями. На предложение улучшения условий труда кивнул и попросил составить презентацию. Тате понадобилась ночь на документ с картинками и цифрами. После ее сорокаминутного выступления по итогу принят был лишь пункт о психологе. Но для Таты это стало началом чего-то, чего она пока была не в силах осознать, лишь чувствовала: «Путь прокладывается».
Потом была работа в отделе по расчетам с экипажами в компании, которой принадлежало четыре пассажирских теплохода. Тата помогала бухгалтеру считать зарплату. «Помогала» – на самом деле означало, что она считала, а бухгалтер лишь сводила все в единую таблицу. Здесь Тата досконально разобралась в том, какие на рынке существуют ставки, что считается овертаймом[29], и сколько за него платят. Познакомилась с капитанами, старпомами, стармехами, боцманами, мотористами и матросами. Находкой было знакомство со старшим помощником по пассажирской части Алексеем Сорокиным. Алексей Анатольевич часто привозил Тате симпатичные магниты из всех уголков мира и баловал рассказами о том, что новенького для туристов придумали европейские круизные компании: итальянская «Giver viaggio» и французский «Transtour».
Следующим местом работы стало туристическое агентство «Светлана». Здесь Тата научилась продавать путевки, постигая азы заключения договоров с будущими путешественниками, отвечая на их вопросы и расхлебывая претензии. У Таты скопилось несколько тетрадей с записями, как бы она улучшила тот или иной аспект, но начальству было глубоко «фиолетово» на изыскания юного менеджера. Поскандалив и приобретя ярлык «сложная в обращении», Тата была понижена и переведена в отдел телемаркета. Под телемаркетом понимались «холодные» звонки. План был пятьдесят звонков в день. Утром Тата придумывала номера телефонов, по которым будет звонить, а потом весь день их набирала:
– Здравствуйте, вас приветствует агентство «Светлана», меня зовут Тата, хочу рассказать вам о наших круизах.
Кто-то сразу бросал трубку, кто-то просил перезвонить позже, но были и те, кто с удовольствием слушал и даже покупал. Тата изменила начало бесед и стала начинать со слов:
– Здравствуйте, меня зовут Тата, прошу простить, что потревожила вас в столь важный момент вашей жизни, – большинство людей это смешило, и они интересовались, какой именно момент их жизни имеет в виду Тата.
Тата вслушивалась в голоса, пытаясь нарисовать себе портрет человека «с той стороны телефонной трубки», и фантазировала на темы оптовой закупки хлеба для большого семейства, подбиранием слов, чтоб кого-то обматерить или любованием тучей, наползающей на солнце. Так она и говорила:
– Какой важный момент я имею в виду? Да, плюньте вы на эту тучу. И я помогу вам подобрать слова, чтоб обматерить, кого угодно, из тех, что мешают скупить весь хлеб в этом чертовом «Любимом» супермаркете, – этим она вызывала вторую волну смеха.
После этого рассказать о круизах было просто, люди с удовольствием и благодарностью слушали ту, что подарила им эмоциональную разрядку. А потом случилось знакомство.
– Привет, я – Ленчик.
– На улицах не знакомлюсь.
– Поговорите со мной, пожалуйста.
– Минут 10 устроит? Только я никуда с вами не пойду. Поговорим прямо здесь. И вы покупаете мне кофе.
– Идет, – сказал Ленчик и потрусил к ближайшему кафе.
Он принес два картонных стакана с капучино и два скромных безе. Оказалось, что Ленчик игрок. Он рассказал, что женат на известной актрисе. Что его офис находится в бывшей церкви на Варварке. Чем Ленчик занимается, Тата так и не поняла. Поняла лишь, что денег к этому часу у Ленчика было лишь на то, что он только что купил – кофе и безе.
– Понимаешь, у меня был крупный бизнес, но он отошел к частным кредиторам. Сейчас я сдаю несколько помещений по официальным договорам аренды, эти деньги забирает банк. А мне ничего не остается. Я каждый день приезжаю на работу в одно из самых престижных мест Москвы. Но все, что у меня есть – это комната тридцать метров, в которой стоят стол и стул, и ни одной идеи, как их задорого продать.
– Покажите, – сказала Тата.
– Что? Стол и стул?
– И их, и помещение, где они стоят.
– Так я его не сдаю. Иначе у меня совсем не будет ощущения жизни. Из дома меня выгнали. Живу у друга и то, что я езжу на Варварку, помогает чувствовать себя при деле. А, если я его сдам, деньги пойдут банку, а я пойду на улицу.
– Покажите, – почти потребовала Тата.
Ей почему-то очень хотелось посмотреть. Она не знала, что произойдет дальше, но что-то толкало ее на этот шаг. Они спустились в метро и вышли на Китай-городе. Маленькая церквушка без куполов примостилась аккурат на пересечении Варварки и Ильинки. До метро одна минута. Парковка бесплатная, что для центра города, роскошь, но ведь здание принадлежит Фонду известного оперного певца. Ленчик и Тата прошли в дальнюю комнату. В ней действительно стояли один стол и один стул, еще один шкаф, в котором был один сейф.
– А почему треть комнаты пустая? – спросила Тата.
– Так это же алтарь.
– Если вы раздали весь храм на офисы, почему вас смущает, что что-то или кто-то разместится в алтарной зоне?
– Разве так можно? – усомнился Ленчик.
– Мне это не помешает, – ответила Тата.
Они договорились о том, что Ленчик сдаст ей пустующую часть комнаты и разрешит пользоваться шкафом и сейфом. При этом он останется и будет помогать советами, если нужно. Тата подозревала, что его советы ей не понадобятся, но разрешила Ленчику быть при деле. Договор они заключать не стали. Всем, кому нужно, Ленчик скажет, что Тата – его родственница, и это его бескорыстная миссия – помочь юному дарованию освоиться во взрослой жизни. Денег Тата за аренду платить не будет, но отдаст Ленчику люкс в своем первом круизе, который она намеревалась провести уже через 4 месяца.
И закрутилось. Зарегистрировав ООО «Скайлайт»[30] (название пришло Тате в голову, когда луч солнца, пробив в потолке грязное стеклянное окно, упал туда, где она планировала поставить свой стол в комнате Ленчика), Тата отправилась в Измаил, в Дунайское речное пароходство. Контакт специалиста, заключающего чартерные договоры[31], ей дал Сорокин. Увидев адрес офиса на визитке Таты, сотрудник пароходства проникся уважением. Его немного смутил возраст, но, когда Тата попросила дать ей судно не в тайм чартер[32], а в бербоут[33], сразу успокоился.
– Эта пигалица никогда не поднимет такой контракт. Чтобы найти экипаж и разобраться, что к чему, у нее уйдет лет десять, а раз она планирует рейс уже в этом году, значит за ней кто-то стоит. С таким московским адресом офиса, это, скорее всего, крупный чиновник с огромными связями. Поэтому для нас рисков никаких, – убедил сотрудник начальника пароходства, и Тата стала обладательницей своего первого серьезного контракта.
К слову, платеж по аренде судна должен был быть через месяц. Сейчас теплоход был «под немцами», а у немцев, работающих с пароходством много лет, платежи наступали в течение тридцати дней с момента подписания договора. Юрист был на больничном, и ничего переделывать не стали. Тата выдохнула. Эти деньги ей сейчас были очень нужны на рекламу. Вернувшись в Москву, Тата позвонила Сорокину:
– Собирай команду!
На следующее утро Сорокин зашел к ней на Варварку со знакомым капитаном.
– Что ж, Тата, у тебя хорошая репутация, ты всегда считала нам зарплату своевременно и четко, никогда никому не приходилось чего-то ждать и что-то по цифрам выяснять, поэтому я здесь, – сказал капитан: – Но потянешь ли ты то, за что взялась? Не утопишь ли нас всех?
Тата включила компьютер и вывела на экран презентацию. В самолете она перекроила под круизный теплоход то, что пару лет назад предлагала руководству балкерного флота – добавила существенные бонусы к зарплате, изменив должностные обязанности таким образом, чтобы численность экипажа была меньше, обязанностей больше и зарплата выше и, чтобы никто не гнался за овертаймами и имел возможность и работать, и отдыхать.
– Слушайте, я никого не буду принуждать заключать долгосрочный контракт, сказала Тата. – Каждый, кто придет в команду, пусть трудится два рейса – это всего пару недель. Уверена, мы найдем тех, кто в отпусках и готов рискнуть, не теряя основного места работы. У нас годовой чартер – двадцать круизов. Нужно не так много людей. Единственное, о чем я буду просить вас обоих, чтобы этот год вы были со мной.
– Сыграйте, господа. Сыграйте на ее стороне. Что-то мне подсказывает, вы выиграете, – в офис втиснулся Ленчик с букетом тюльпанов. – Поздравляю, Тата. Не знаю, что за «платье» ты сейчас на себя надела, но пусть оно легко и с удовольствием носится, – под платьем Ленчик подразумевал начало деятельности «Скайлайт».
Сорокин и капитан вышли посовещаться. Через пару минут вернулись и пожали Тате руки.
– Мы в деле, – сказал Сорокин. – Я займусь поиском директора ресторана, официантами и горничными, а Посполит – теми, кто будет держать теплоход на плаву и проведет по разработанным тобою маршрутам, – капитан кивнул.
Следующая встреча была назначена на Новокузнецкой в офисе радиостанции «Маяк». Тата не просто хотела дать рекламу, ее интересовал определенный сорт туристов: не те, которые постоянно собачатся и сетуют, что все не так, а любознательные интеллигентные люди, какой и была аудитория «Маяка». Помимо экскурсионной программы на теплоходе Тата хотела проводить джазовые вечера, мастер классы по астрономии, квантовой физике, фрактальной геометрии. Конечно, традиционных конкурсов «Мисс Круиз» и «Мистер Круиз» никто не отменял, но ей интересно было сделать ставку на перспективу и окружить, в первую очередь себя, людьми, ради которых Тата готова была свернуть горы, разыскивая самое лучшее. Встреча на «Маяке» прошла удачно. С подачи руководства радиостанции Тата отправилась на канал «Культура», где подписала еще одно рекламное соглашение. Осталось самое сложное – разговор с бессменным руководителем программы «Что? Где? Когда?» на Первом канале Юрием Волохом. Тате очень хотелось стать партнером программы. С наскока не получилось, но Тата не сдалась и предложила Юрию для старта отношений бесплатно прокатиться на теплоходе, но только в первом круизе, а взамен попросила творческий вечер. Так, началась дружба длиною в жизнь.
Первое время Тата сама отвечала на звонки по рекламе и принимала посетителей. Никому она не могла доверить столь важную роль – из первых рук рассказать о круизе так, чтобы люди пришли и купили. Имея договор бербоута, «Скайлайт» мог диктовать свою ценовую политику на рынке, не ориентируясь на текущие стоимости путевок. Поэтому, несмотря на насыщенность круизной программы, цены были ниже среднерыночных процентов на тридцать. По ночам Тата готовила рассылочные письма и смс. Со времен телемаркетинга у нее собралась неплохая база телефонов и электронных адресов с пометками, какому по характеру человеку каждый из них принадлежит. Тате не хотелось пользоваться услугами безликих ботов. Она лично составила тысячу писем и смс, с кем-то здороваясь панибратски, а с кем-то официально. Проделанная работа сразу дала результаты. Путевки стали раскупаться. Вести бухгалтерию Тата доверила сервису «Твое дело». Синхронно с заключением договоров Тата записывала приходы в тетрадку. Туда же она записывала и текущие расходы. Все по дням. Система налогообложения была упрощенной. Поэтому Тате легко было посчитать сумму, которую она должна была отдать государству – 13 процентов. Тата определяла, сколько не жалко отдать, и в зависимости от этого «не жалко», показывала приходы в «Твоем деле». Сервис самостоятельно оформлял отчетность и самостоятельно, своевременно рассылал в нужные органы.
Через какое-то время Тата наняла на работу нескольких студентов. Вернее, не наняла, а предложила пройти практику в обмен на поездку в круиз. На собеседование по не совсем рабочему объявлению на hh[34] пришло восемь человек, из них Тата выбрала троих и лично обучила всему, что знает. Задач было много, времени на их решение тоже уходило достаточно, однако смышленые ребята выразили ей свою благодарность за «бесплатное образование».
– Такому ни в каком институте не научат. Сам бы я шел к этим знаниям годами, а у вас все случилось экстерном, – объявил общее мнение Леша Паниоки, неофициальный лидер студенческой ячейки «Скайлайт».
В свою очередь Тата училась у ребят. Леша был айтишником, а двое других достаточно популярными среди молодежи блогерами. С ними Тата постигала секреты создания и продвижения рекламы в интернете.
Первый круиз должен был состоятся в сентябре. Многое было готово, но откуда не возьмись грянул дефолт. Деньги на рублевом расчетном счете вдруг превратились в ничто. Купить безналичный доллар было нереально. Всю наличность, что была, Тата перевела в американскую валюту. Контракт с пароходством был в долларах. До нужной суммы не хватало всего каких-то пару десятков тысяч. Тогда Тата и Леша придумали рискованный план. Тата назначила встречу в пароходстве. Они сели в старенькие жигули Лешиного папы, Тата надела длинный свитер, под которым к телу скотчем приклеила зеленую наличность, в машину ребята посадили кошку без документов. Тата так правдиво заливалась слезами на российско-украинской таможне:
– Это бабушкина кошка. Я везу ее бабушке. Я не знала, что ее как-то надо оформлять. Вон у вас сколько кошек тут бесхозных туда-сюда бегает.
В результате, отдав 20 долларов на российской границе ветконтролю и отделавшись легким испугом на украинской, ребята вскоре добрались до Измаила.
– Друзья, дело такое, – сказала Тата начальнику пароходства и его сотруднику, поднимая свитер и демонстрируя наличность. – У меня тут немного не хватает. Но! Я могу просить вас аннулировать контракт в связи с форс мажорными обстоятельствами, и мы будем долго и нудно судиться, а могу отдать вам все эти деньги, вы дадите мне скидку на нал и все пойдет по плану.