Я умер. Смерть, моей не зная страсти,
Тоской окутала поступки и слова.
И снова над собою я не властен.
Я снова не рождался никогда.
Как будто не любил и не смеялся
Над шутками твоими, ну и что ж —
Теперь я вечен. Я судьбе отдался —
Прощай Души божественная дрожь.
Прощайте сердцу милые закаты:
Игра Земли с Царицею Небес.
Я путь прошёл по тонкому канату.
Я очень долго задержался здесь.
Я не встречал с тобой холодные рассветы.
Я не бродил с тобою по хмельным лугам.
Но знал я, ты – жива, ты рядом где-то.
Исчезнешь, я тебя опять создам.
Ты – жизнь и счастье, ты – мои желанья,
Любовь и ласка, нежность и порыв.
Ты – чудо, Мила, ты – игра сознанья,
Скрывавшаяся в сердце до поры…
Я умер. Где-то ты страдаешь…
Жива ли ты, или как я, – мертва?
Или, как свечка восковая, таешь, таешь,
Сгореть мечтая с ночи до утра?
Я рук твоих небесное касанье
Рисую из прозрачных грёз.
Я губ твоих влекущее дыханье
Рисую из осенних гроз.
Рисую слёз росу в твоих ресницах.
Рисую россыпь родинок твоих.
Рисую так, чтоб снова в них забыться,
Как будто жить осталось только миг.
Рисую я твоих усталых ножек
Шаги в ночи по неземным мирам.
Ты в суете. Но я рисую всё же
Тебя одну. Я всё тебе отдам,
Чтоб ты была пьяняща и распутна,
Святая женщина, любимая моя,
Все краски мира брошу на полотна,
Когда кипит от страсти кровь моя.
Чтоб ты в меня ворвалась синей птицей,
Срывая тени прошлого во мне,
Уничтожая призрачные лица,
Вновь воцарилась днём ли, иль во сне.
Что краски? Брошу я закаты —
Сиянье сполохов небесных наяву.
С тобою всё божественно, всё свято.
Миг без тебя – как стон в ночном бреду.
Ты в суете… И я живу едва ли.
Так, исчезая в призрачную даль,
Уходят те, кому на кон досталось
Фантомной болью пережить печаль.
Готов отдать я на закланье кровь свою,
Чтоб ты меня любила, чтоб молила,
Чтобы меня дыханьем опалила,
Кричу в безумье: Мила, Мила, Мила.
Готов отдать я на закланье кровь свою,
Пройти все муки ада или рая.
Как дальше жить, твоей любви не зная.
Лишь сердце каплей воска тает, тает.
Готов отдать я на закланье кровь свою,
Забыть себя, чтобы опять родиться,
Чтоб лишь для счастья пут освободиться,
И снова, словно в первый раз влюбиться.
Готов отдать я на закланье кровь свою
И умереть в когтях сердечной муки,
Чтоб вновь меня коснулись твои руки,
Живой водой снимая боль разлуки.
Готов отдать я на закланье кровь свою…
Зацелую тебя, зацелую.
Мне бы только до встречи дожить.
Обниму, унесу, заколдую,
Чтоб тебя насовсем оживить.
Чтобы ты обрела вновь невинность,
Чтобы время отбросилось вспять.
Я любовную эту повинность
Повторю с нетерпеньем опять.
И как только наступит похмелье,
Брошусь в ноги к тебе сам не свой,
Чтоб дала мне и влаги и зелья,
Чтобы слиться дыханьем с тобой.
Где ты, милая, я ли не жажду
Вновь тебя под собой обрести
И как это случилось однажды —
В райский сад за собой унести.
Нам лукавство Адама и Евы
В райских кущах совсем ни к чему.
Унесу прочь от Божьего гнева,
К Божьей страсти тебя принесу.
Зацелую тебя, зацелую.
Мне бы только до встречи дожить.
Каждый миг по тебе я тоскую
Жаждой счастья любить и творить.
Придётся мне уйти из жизни.
Так будет лучше нам двоим.
Мир в тишине. Слова повисли.
Намёки приняты твои.
Тебе не нужен я, отныне
Я предоставлен сам себе.
Пусть кровь моя навек застынет
Упавшей лавой на песке.
В огне кармических иллюзий
Я долго мучился, поверь.
Замки все сорваны, все шлюзы
Открыты. Прошлому не верь.
Не верь тому, что я когда-то
Тебя любил… иль не любил.
Я только тень того солдата,
Что я когда-то подарил.
Тебе, быть может, не достанет
Ни слов моих, ни чувств моих.
Ну что ж, меня уже не станет.
Тебе ж – страдания твои.
Я оставляю по наследству
И этот мир, и этот зов.
Да, наше прошлое, как детство,
Нашло иной приют и кров.
Живи своею странной жизнью,
Где всё размеренно, чисто.
От Рождества до самой тризны
Будь чинной, праведной, святой.
Тебя, быть может, Бог отметит
И незаметно приберёт.
Мы оба пожили на свете
И каждый сам к себе придёт.
Моя любовь тебя убьёт.
Спасайся от неё. Быть может
Она не встретит, не найдёт
Тебя среди других прохожих.
И я уйду искать твой след
Среди потерянных и нищих,
Приняв пред Господом обет —
Алкать в тебе духовной пищи.
И не найдя тебя нигде,
Я опущусь в пучины Ада
Предаться мрачной суете
В бредущем на закланье стаде.
И я устану тебя звать
Своею милою забавой.
Ты, может, выживешь. Как знать,
Кому нужна такая слава?
Как я хочу сойти с ума
И выпрыгнуть из мирозданья.
Войти в твой мир, где ты сама
Ко мне приходишь на свиданье.
Как я хочу сойти с ума,
Застыв в сомнительной улыбке,
И видеть – это ты сама
Меня рисуешь кистью зыбкой.
Как я хочу сойти с ума.
Просить у нищих подаянья.
И знать, что ты сейчас сама
Теряешь капельку сознанья.
Как я хочу сойти с ума, —
Забившись в угол клетки тёмной,
Молить о том, чтоб ты сама
Меня молила лаской томной.
Как я хочу сойти с ума
И стать счастливым, как и прежде.
Быть может это ты сама
Боишься потерять надежду.
Я видел Бога. Или может, Дьявола.
Но то – был Свет. Зелёный с желтизной, —
Как в церкви. Умер я. Без савана.
Лежал, как спал, с поникшей головой.
Во мне всё замерло. И понял я, что с Вечностью
Беседу мне придётся обрести.
Был я распят. Конечность – Бесконечностью.
И ни кого во мраке не найти.
Суров и строг был Голос, миг рождающий,
И приговор – бесхитростен и скуп.
Моей душе, ещё живой, алкающей, —
Был дан ответ, насколько я был глуп.
Что я не жил для чувств, для удовольствия,
Для сердца близкого, родного, – для любви.
Что не хозяином я в жизни был, что гостем я
Прошёлся по поверхности земли.
Что предал я себя в тени запутанных,
Своих ли слов, иль, может быть, чужих.
Что не был честен я, что в ложь укутанный,