– Вот, посмотри, Мустафа, какое сокровище привёз Селим в подарок его величеству, – представил суть дела великий визирь.
Главный евнух посмотрел на Ребекку взглядом человека, который приценивается к товару перед покупкой.
– Как тебя зовут? – обратился он к ней.
– Меня зовут Гёзал, – ответила девушка с тяжёлым вздохом.
– Это имя тебе дал Селим. А как звали тебя раньше?
– Я еврейка, а имя моё Ребекка,– с гордостью ответила девушка.
– Ты будешь первой иудейкой в нашем гареме, – заметил главный евнух, оставшийся довольным красивым голосом Ребекки, да к тому же говорящей на арабском,– эта наложница вполне достойна, чтоб предстать перед высочайшим взглядом, однако я должен удостовериться в её непорочности перед тем, как предложить её тело султану, – обратился он уже к Халалу.
Сказав это, Мустафа распорядился отвести девушку к евнуху-экиму с целью её осмотра. Слуга увёл Ребекку, а дворцовый повар стал подавать в кёшк трапезу. За несколько минут слуги разложили аппетитные блюда: великолепную долму из красного перца, завёрнутого в виноградные листья, холодные бараньи мозги, баклажаны, начинённые тёртыми орехами и пряным сыром, мясо ягнёнка, прожаренное в тонире. Визирь и главный евнух приступили к еде, не обращая внимания на стоящего в стороне Селима. Всё это они запивали кислым айраном, неустанно чавкая и фыркая от удовольствия, после чего перешли к сладостям. В это время к ним подошёл евнух-эким. Халал и Мустафа вопросительно взглянули на него, тот утвердительно кивнул головой и сказал:
– Она не тронута, мой господин, тело её великолепно и без малейших изъянов.
– А где же сама наложница? – поинтересовался Халал у экима.
– Она лишилась чувств, мой господин, но скоро придёт в себя, – успокоил его эким, цинично улыбаясь.
Селим, который стоял всё это время молча, вопросительно взглянул на Халала.
– Пожалуй, мы покажем твой подарок султану, – вынес решение везирь, – ступай, как только его величество вернётся в столицу, возможно, пожелает увидеть тебя.
Селим вздохнул облегчённо. Сказанное Халалом означало, что ему прощается его неудача, и наложница принимается в гарем. Селим повернулся и пошёл прочь из дворца.
Визирь и евнух продолжили трапезу.
– Надо в донесении описать эту прекрасную девушку. Зная нашего султана, я уверен, что это заставит его непременно вернуться, – сказал Халал, заканчивая трапезу,-позаботься, чтобы её содержали достойно, и до приезда его величества тщательно подготовили во всех отношениях.
– Не беспокойся. Мы своё дело знаем, – пропищал в ответ Мустафа и кисло захихикал.
Затем Халал велел слуге тотчас позвать дворцового ншанджи, который явился в кёшк с готовыми пером и бумагой. Великий визирь обратил внимание на ладно сшитый кафтан опрятно одетого ншанджи. Халал начал диктовать письмо султану. После него надиктовал донесение главный евнух. Закончив работу, ншанджи с поклоном удалился к себе. Там он аккуратно сложил оба донесения и скрепил дворцовой печатью. Затем достал ещё одну бумагу и переписал в неё оба донесения слово в слово. Он спрятал эту бумагу в своём кармане и вышел из дворца.