Раскол – то оружие, которым ведет борьбу враг рода человеческого с Церковью Христовой на протяжении всего ее существования. По тому узнают все, что вы Мои ученики, – говорит нам Господь, – если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). И еще – в молитве к Отцу Своему Небесному: Да будут едино как Мы едино (Ин. 17, 22). Но столетие за столетием восстают в Церкви бури ненависти и разномыслия, разделения и разъединения; словно раны, на теле ее образуются трещины расколов. Время, а главное – всеисцеляющая благодать Христова врачуют их, однако за коротким периодом затишья – новое восстание, новая буря. Враг не отказывается от любимого оружия своего, да и вряд ли когда-нибудь откажется. Тем более что всегда находятся и люди, для которых в их непримиримой вражде против Церкви раскол – лучшее средство.
Оглянемся на уходящий ХХ век: что мы увидим? Так называемый старостильный раскол в Греческой Церкви, результат которого – появление нескольких различных Синодов, нескольких различных иерархий, отпавших от единой Церкви и увлекших людей за собой. Раскол в Румынии – между все теми же новостильниками и старостильниками. Раскол в Болгарии – и не один, а два. Расколы на Украине. Раскол в Грузии, правда, локализовавшийся, превратившийся, по выражению автора этой книги о. Рафаила, скорее, в "откол". Уже почти оформившееся как раскол отпадение от Русской Православной Церкви части ее – Русской Православной Церкви Заграницей. Страшная и горестная летопись утраты единства, разделений и даже ненависти, заступающей место любви…
Что становится поводом для раскола, какую направленность носят идеи тех, кто ради них готов поступиться церковным единством? История показывает, что и повод, и направленность могут быть любые. Нежелание отказаться от того, что кажется "древним", но, однако, ошибочно, и, напротив, стремление к безудержному "обновлению", жажда либеральных реформ и неумеренная ревность о благочестии, неразборчивость в догматических вопросах и похвальное, на первый взгляд, стремление "сохранить чистоту Православия любой ценой" – все это может стать поводом для раскола, послужить для него основной идеей.
Наверное, нельзя ставить всех раскольников в один ряд: жизнь очень сложна и не нужно искусственно ее упрощать, закрывая глаза на то, что в ней особенно горько и болезненно. Когда основанием раскола становится чье-то непомерное самолюбие, чья-то безумная гордость, когда за ним – поиск материальной, политической или какой-то иной выгоды, то это, безусловно, – одна категория причин. Но когда Церкви навязывается, скажем, какое-то чуждое ей, а быть может, и прямо еретическое, учение, навязываются чуждые ее духу взгляды и идеи (или, например, уния), тогда все становится гораздо сложнее. Тем паче – когда кажется, что уклонение от истины, уклонение от Православия приняло в Церкви характер всеобъемлющий, охватило собой всех и вся. Какой страх и какая боль терзают тогда души людей, для которых спасение – единственная цель, а Православие – единственная истина, лишь исповедуя которую можно спастись! Какое смятение поднимается тогда в самой Церкви! И увы, не раз на протяжении истории христианства можно было все это наблюдать.
Однако та же история – а ее надо знать, вдумчиво изучать – свидетельствует всем, кто готов это свидетельство принять: никогда врата адовы Церкви не одолевали и никогда, по слову Спасителя, не одолеют (см.: Мф. 16, 18). Не однажды казалось, что от Церкви уже "ничего не осталось", что корабль ее совершенно разбит. Но те, кто покидал этот корабль и устремлялся создавать "свою" Церковь, погибали, а кто в терпении стяжевал душу свою в нем, спасались и видели чудо, когда корабль вновь собирался из обломков воедино и, расправив белоснежные, незапятнанные паруса свои, продолжал путь по гладкому и спокойному морю. Так было всегда, сколько существует Церковь, так будет, благодатью Божией, и до тех пор, пока не придет к нам в полуночи Жених Церкви – Христос.
Страшен соблазн в церковной жизни. Что испытывали верные христиане, когда епископами (а было, что и патриархами) в Церкви становились еретики? Ведь казалось, они – это и есть Церковь, а раз так, значит, Церковь пала, согрешила, стала безблагодатной. Но проходило расставляющее все по своим местам время, и они – еретики, лжеучители и лжепастыри – сами отпадали от Церкви, как засохшие ветви, а она оставалась – святой и безгрешной.
Страшен соблазн. И потому-то так требуется подвиг христианской аскезы, так важна личная подвижническая жизнь каждого христианина. Потому что только подвигом стяжеваются смирение и кротость, мудрость и любовь и – ставившееся святыми Отцами превыше всего – духовное рассуждение. Ведь именно эти добродетели, и прежде всего рассуждение, будут потребны, чтобы здраво и беспристрастно ответить самим себе на вопрос: можно ли смириться и потерпеть искушения в жизни Церкви ради ее единства, или же искушения эти таковы, что смириться перед ними нельзя? И опять-таки, если – последнее, то, веруя в обетования Божии и зная, что врата адовы Церкви не одолеют, ждать, пока Господь Сам все не расставит в ней – Доме Своем – по местам. А для этого ничто так не потребно, как неустанная молитва к Богу, непрестанная память о Нем, предание Ему самих себя и всей жизни нашей в каждое ее мгновение.…
Нынешнее время – в жизни церковной – то затишье, за которым нередко следует буря. Море житейское неспокойно, мятежно, а раз так, то и на Церковь в любой момент могут обрушиться его валы. Уже сегодня перед нами немало проблем, которые, возможно, и разрешимы сами по себе, но при определенных "стараниях" могут стянуться в тугой узел противоречий. То есть поводов для ищущих повода (ср.: 2 Кор. 11, 12) более чем достаточно. Поэтому не исключено, что рано или поздно соблазн раскола вновь возникнет и в России. И следовательно, нельзя допустить, чтобы мы оказались к этому неготовыми.
Раскол рядится, как сказали мы, в разные одежды, предстает порой как нечто "совершенно новое". Но на самом деле он – древнее зло, которое не несет с собой ровным счетом ничего, кроме смерти и распада. Под его овечьей шкурой всегда скрывается враг, человекоубийца искони, отец всякой лжи и разделения, страшный лжепастырь, желающий увлечь стадо Христово за собой лишь затем, чтобы его погубить.