Прожив в новой квартире неделю, я поняла, что надо было соглашаться на кактус. Я стала немного сентиментальной, поэтому сходив в магазин, я купила себе нового друга. Теперь у меня жил очаровательный кактус, который я назвала Джонни.
Утро субботы, я решила провести в кровати поедая пирожные, которые спрятала под кроватью накануне. Запустив руку под кровать и не нащупав коробочки, я запаниковала. Нагнувшись, я посмотрела под всей кроватью, несколько раз слазила, но все в пустую.
Это то, про что рассказывала мне Роуз. Эффект пироконфетного треугольника. Все сладости, которые по случаю злой судьбы оказались в этой квартире – бесследно исчезают. Сначала, думали на призраков, а затем на Тайлера. Были проведены тщательные исследование, кто-то даже пострадал. Но все тщетно. Виновника так и не нашли. Все, что имеет сладкий вкус, будь то конфеты, пирожные или печенье – все бесследно исчезало.
Сначала, я не поверила, но сегодня, на собственном опыте убедилась в существовании пироконфетного треугольника.
Выбежав на кухню, схватившись за сердце, я села на стул рядом с Джеем, который мирно пил кофе. Он симпатичный, когда молчит. И не дышит.
– Вы были правы, – с придыханием прошептала я, – это реально проклятое место!
– О чем ты? – спросила меня Роуз, садясь на против с тарелкой каши.
– Пирожные! Они пропали, – поведала я им.
– Я же говорила, – спокойно сказала Роуз, – что то нечистое происходит в этой квартире.
Нахмурившись, я отняла чашку у Картера, и одним махом допила весь его кофе, что бы успокоить нервы. Получив злой взгляд от Джея, я горестно вздохнула.
– И как вы живете? – поинтересовалась я.
– Съедаем все сразу, – ответил Тайлер, стоявший у плиты и что то готовящий, – не переживай кренделек, ты привыкнешь.
Не успев возразить, что к такому нельзя привыкнуть, я услышала шум открывающейся двери и быстрые шаги в нашу сторону. Через мгновение, перед нами стояла девушка, лет двадцати, с черными, заделанными в два высоких хвоста волосами, зеленой майке, оранжевой пышной юбке и с огромными крыльями за спиной.
– Где этот обормот? – грубым голосом спросила она, – выступление через час, нам еще мать твою готовиться!
Дальше пошла не совсем цензурная речь, которая феям обычно не свойственна.
– Элисон, – прервала ее словесный поток Роуз, – знакомься, это Эбби, наша соседка. Эбби, это Элисон, подруга и коллега Кевина.
– Ну ты и шиза, раз согласилась жить с этой шайкой придурков. Они же сумасшедшие!
– Выбора особого то и не было, – пожала я плечами.
– Выбора всегда нет, – пожаловалась Элисон, – вот загремела я один раз как то за решетку, так они мне – у вас есть право на один звонок! А я сиди выбирай, кому звонить.