Как… не вовремя. Дракон грозится окончательно одержать верх, но это может оказаться концом для всего. И для меня, и для моего народа.
Мне могла бы сейчас помочь только Дарина, но… Волки… Если мне не жениться и не успокоить дракона, он может вырваться, и не факт, что я смогу вернуть себе контроль, потому что у меня не будет пары. И тогда все княжество окажется беззащитным.
Знаю об этом не понаслышке: такое уже случилось с князьями юга и запада, и мне пришлось взять власть над ними в свои руки. На севере правит брат моего деда, но он стар, а наследников у него так и нет.
Судя по донесениям, его княжество практически полностью разорено и выкошено мором. Хворь поглощает и пограничные деревни на моих землях. Лекари и войска, которые сдерживали людей, пытающихся сбежать и распространить болезнь, тоже полегли.
Мы сдерживали мор уже пару лет, но в последние месяцы все стало намного хуже. Все больше заболевших, все меньше выздоровевших. Сегодняшние вести, принесенные гонцами, только подтверждают мои опасения.
– Что боги говорят?
Я взял время подумать и прочистить мысли. Будто одним бурным ураганом за два дня была снесена привычная жизнь. Она не была спокойной, но была предсказуемой.
Сейчас я в центре огромного вихря, который может снести все княжество, навредить моим людям, уничтожить родовые земли, оставив все на растерзание волкам. Они идут на переговоры, только пока я держу власть.
И то после вчерашнего я не уверен, что наше перемирие все еще в силе. А это значит, что мне нужно будет бороться с мором на севере, востоке и западе и сдерживать волков на юге. Только богам известно, какими жертвами нам удастся выстоять. Если удастся.
Стою в доме Рода. На бревенчатых стенах зажжены ритуальные факелы, свет от которых оранжевым мерцанием ложится на хмурые лица резных идолов и спину волхва в длинных одеждах.
Он не спеша возлагает дары на жертвенник, бормоча что-то себе под нос. Воздух наполняют клубы приторно-сладкого дыма курений.
– Что говорят боги? – спрашиваю я, когда волхв заканчивает молитву.
– Говорят, что ты должен потерять самое дорогое, чтобы увидеть правду, – не оборачиваясь, говорит он. – Таков твой путь. Но, как ты его пройдешь, зависит только от тебя.
Самое дорогое? Мне все же придется отдать княжество?
– Что за правду?
– Каких ответов ты от меня ждешь, князь, если боги тебе указали дорогу? —Оон разворачивается и смотрит на меня своими бесцветными глазами.
– Мне нужна та, что успокоит дракона, – произношу я.
– Так найди ее, – разводит руками волхв. – Если тебе нужен другой ответ, то найди того, кто тебе его даст.
Склоняю голову, подхожу и касаюсь жертвенника рукой, заставляя дары гореть.
Внутри все полыхает не меньше.
Сам не знаю почему, выбираю до терема окольную дорогую, мимо конюшен, где нашли охранников, мимо казарменной избы, мимо самого поруба… Что-то заставляет меня остановиться.
Двое стражников у дверей склоняют головы, когда я подхожу и открываю дверь. Внутри, прямо на полу, оперевшись спинами на стены, сидят стражники и стонут.
– Что, сладко послевкусие? – ухмыляясь, спрашиваю я. – Рассказывайте.
Один из них поднимает взгляд, полный боли, раскаяния и усталости.
– Не губи, княже, – хрипло, еле различимо выдает он. – Мы с Макаром не помним ничего.
– Да, княже. – Второй чуть подтягивается на руках. – Стояли, а потом уже тут глаза открыли. Да сил даже подняться нет.
Втягиваю носом воздух… И правда: ни малейшего признака, что стражники пили до повала. Так не бывает. Если только в дело не вмешивается колдовство.
Зато в воздухе все еще сохраняется запах Дарины. Только…кроме него, еще что-то. Нежное, словно запах фиалки. Дракон настораживается и требует выпустить его, чтобы лучше принюхаться. Вдыхаю снова…
– Кто здесь еще был? – прищурившись, интересуюсь у стражников.
– Никого, княже… – выдыхает первый. – Или мы не помним.
– Будете память исправлять на границе, там сейчас подкрепление не помешает. Только первым делом вами волхв займется.
Прекрасно. Скольжу взглядом по порубу и в самом углу замечаю на лавке платок. С вышивкой Дарины. Обронила?
Поднимаю и вижу, что этот самый нежный запах исходит как раз от платка. Аромат Дарины и… не совсем ее. Такой, от которого дракон успокаивается, но при этом словно утробно с удовольствием рычит. Ему нужна та, что обронила платок. Дарина.
Убираю платок в карман, к оберегу, укрепляясь в намерении найти невесту и вернуть.
Возвращаюсь в терем, где меня ждет уже накрытый стол, около которого суетится Варна. Я их с матерью разрешил выпустить, когда поговорил со всей стражей.
– Изведешь ты себя, княже, – угодливо улыбается она. – Ночь из-за этой предательницы не спать, потом еще этот мор…
– Замолчи, Варна, – хмуро говорю я, принимаясь за кашу. – Дарина не делала того, в чем ты ее обвиняешь. Когда не знаешь, лучше не болтать попусту.
– Ну отчего ж не знаю, – усмехается она. – Кое в чем могу я тебе помочь.
Поднимаю на нее тяжелый взгляд, но девушка выдерживает.
– Легенду мне одну матушка рассказывала в детстве, – начинает Варна. – В дни темного колдовства насылали на земли наши мор. Да такой, с которым не мог справиться ни один лекарь, ни один волхв. И было от этого мора лишь одно лекарство – живая вода из тайного источника.
– Мне тоже нянька старая рассказывала. Только чем мне эта легенда поможет-то?
Я откладываю ложку, глядя на Варну.
– В легендах правда спрятана, – пожимает плечами Варна.
– Но, помнится, никто не знает, где этот источник.
Она замолкает и ставит передо мной кружку с душистым отваром.
– В саду он. В ведьминском. – Варна скрещивает на груди руки. – Специально искать его пойдешь – не найдешь. Пока сам он тебя не впустит. Одно точно знаю. На твоей земле он, Драгомир. Так что тебе и принадлежит сад. Как и источник.
Сказки сказками, легенды легендами, но волхв молчит. Мор идет. Потому не жду, распоряжаюсь собрать по деревням лучших целителей, снаряжаю отряды и отправляю их к границам. Несколько раз сам отправляюсь на поиски следа Дарины.
Все, что нахожу, – это обломки телеги… Сено пахнет все тем же нежным ароматом. Но дальше ничего. Она будто исчезла. Как и двое тех, кто ее увез.
Трачу на это дней пять, и с каждым разом дракон все больше злится. Ему нужна она здесь и сейчас. Что, если за это потраченное время мор коснется ее? Что, если я не успею ее найти? Да и вести с границ приходят все мрачнее.
Варна крутится рядом в постоянной навязчивой заботе. А вот мать практически не выходит из своего терема.
До того самого момента, когда заканчиваются все приготовления и я снаряжаю отряд в дорогу. Она застает меня у конюшни, где я проверяю сбрую коня. Точнее, создаю видимость, потому что уже в который раз за последнюю пару дней дракон прорывается, покрывая мои руки чешуей.
– Ты зря пытаешься это скрыть, Драгомир, – строго звучит ее голос. – Ты же знаешь, что его не удержать. Сейчас частичный оборот, а потом дракон просто возьмет верх. Ему нужна женская рука. И, судя по тому, что происходит с тобой сейчас, у тебя осталось очень мало времени.
– Все в порядке, – отвечаю я.
– Ну матери хоть не ври, – продолжает княгиня. – Подумай, если с тобой что-то случится, то нам не выжить без тебя. Тебе нужно жениться. Причем срочно. Вон хоть на Варне, тогда по праву будешь владеть южными землями. Да и ребенок сильнее будет.
С одной стороны, мать права. Контролировать дракона все сложнее. С другой… Я сжимаю в кармане оберег, завернутый в платок, всей душой чувствуя, что нужна Дарина.
Но что если дракон вырвется раньше, чем я ее найду?
Глава 12
Приняла? О чем она?
– Иди в речку, – говорит старушка.
Я растерянно оглядываюсь на обрывистый берег, понимая, что туда-то я, может, и смогу сигануть. А вот обратно – даже при большом желании не выберусь. Да и вода, мне кажется, там холодная.
– Зачем? – сжимая пальцами ручку корзины и пытаясь найти пути к отступлению, уточняю я.
– Делай, что велено, не до вопросов сейчас. – Бабка делает шаг ко мне, а я пячусь. – Иди в речку.
Ну уж нет! Если она считает, что мне помыться надо, так лучше баню растопить. Уверена, что она у нее есть. А в речку… Ну не-е-ет.
Старушка видит, что я не собираюсь покорной овечкой кидаться с обрыва, прищуривается и топает ногой. От обрыва к моим ногам начинает расползаться по земле трещина. Я пытаюсь уйти от нее, но она оказывается быстрее. Земля уходит из-под ног, и я кубарем скатываюсь в реку.
Мне кажется, что из меня при этом вырываются не особо цензурные слова в отношении бабки, но ее интересует не это, что-то другое.
Наконец, я погружаюсь в холодную… нет, ледяную воду. Воздух просто вышибает из легких, а в глазах темнеет. Черт. Я что, не подошла бабке и она решила вот таким специфическим образом от меня избавиться?
«Борись, – звучит в моей голове мелодичный женский голос, когда я распахиваю глаза под водой. – Почувствуй источник. Впусти его».
Судорожно пытаюсь вдохнуть, но вода обжигает нос и горло. Если это сон, то мне уже гарантированно нужно проснуться.
Ноги касаются дна. И тут я вспоминаю мудрость: иногда нужно достичь самого дня, чтобы иметь возможность оттолкнуться. С трудом делаю это и всплываю на поверхность, где, наконец, делаю вдох, чтобы снова уйти под воду.
«Источник твой».
Я снова слышу этот голос.
«Храни».
Не скажу, что все это мне очень нравится, но все же желание жить сейчас намного сильнее, чем обдумывать очередной бред происходящего.
Совсем рядом оказываются плавно колышущиеся в воде гибкие ветви ивы. Так. Ива на берегу. Значит, ухватившись, я должна выбраться наружу.
Обхватываю коченеющими пальцами ветви, начинаю из последних сил перебирать руками и, когда, кажется, уже готова сдаться, оказываюсь у берега.
– Не ошиблась… – замечает бабка и завороженно на меня смотрит.
Хоть бы руку помощи протянула. Но вместо этого со мной случается очередная порция волшебства: ива будто сама поднимает меня из воды и опускает рядом с собой на землю.
Откашливаюсь, пытаясь выгнать из себя ту воду, которую успела хлебнуть. Теперь ощущение, что всего воздуха мира мне будет мало, я просто не могу надышаться.
Тело бьет крупная дрожь как от холода, так и от ужаса. Что за везение-то такое? Уже который раз за последние сутки меня хотят тут убить. Вот ведь уверена, что Дарине там ничто не угрожает. Разве что соседка опять придет ругаться, что вишня разрослась и опять перевешивается через забор в их огород.
– Идем. – Бабка делает шаг ко мне, подавая руку.
Я отползаю, исподлобья глядя на нее.
– Не трогай меня, – клацая зубами, говорю я. – Утопить не вышло, теперь что, сжигать будешь?
Бабка хмурится, но слишком близко не подходит.
– Сжигать не буду. В бане согрею, – произносит она и поднимает корзину. – Идем, у меня осталось мало времени. Матушка Ива нашла себе новую хозяйку. Нужно успеть.
Старушка разворачивается и уходит к домику, а трещина на земле, которую она сделала, затягивается. Тру лицо руками. Бред.
На плечо опускается ветвь ивы и словно аккуратно гладит. Медленно поднимаю взгляд, и мне кажется, что дерево, словно человек, качает головой.
Ла-а-адно… Пойду-ка я за бабкой. Ответов на вопросы больше все равно ни у кого, кроме нее, не получишь.
Нагоняю ее почти у самого домика, который она обходит с задней стороны и идет к неприметному домику, который я только сейчас и увидела. Похоже, баня?
– И часто у вас такие хулиганы в палисаднике заводятся? – спрашиваю я, глядя на оставленные корзинку и палку.
– Это не палисадник, это огород, – бурчит старушка. – Это не просто хулиганы, это посланники матушки Ивы. За тобой приходили.
– За мной? – Я опешила – Да меня ж тут еще вчера не было. Да и если за мной, то что ж они так от меня бегали?
Произношу сбивчиво, едва сдерживая напряжение от холода.
– Неужто сама не понимаешь? – хмыкает бабка. – Проверяла мой выбор ива. Ну да уже неважно. Заходи, скидывай давай свою одежду.
Она открывает дверь и впускает меня в предбанник. Мне бы с ней поспорить, но раздеться – именно то, чего мне больше всего сделать хочется. А согреться в теплой бане – и подавно.
Раздеваюсь, прижимаю к груди полотенце и захожу в парную. Бабка – следом, только не раздеваясь.
– Сейчас помолчи и слушай. – Она кивает в сторону лавок. – Мои часы почти остановились. Боги решили под конец ускорить их ход, потому что нашла тебя далече отсюда. Но я ни о чем не жалею. Ты та, кого я искала. Сильная дева с разбитым сердцем. И будешь прекрасной Хозяйкой сада. Заботься о нем, используй мою силу с умом. И помни главное: нельзя влюбляться, иначе откроется источник, беда будет.
Бабка произносит это так быстро, что я не успеваю ни одного вопроса задать. Словно она куда-то очень-очень торопится.
Ее тяжелая узловатая рука ложится на мой лоб. Я на секунду теряю зрение от яркой вспышки золотистого цвета, а когда открываю… старушки уже нет.