Я невесело улыбнулся.
– В таком случае, вам стоит сделать так, чтобы люди наедались снегом. И позвольте ещё один, совсем нескромный вопрос. Что за символ на вашей шее?
Валер взял пальцами кулон.
– Почему вы интересуетесь?
– Мне кажется, я его где-то видел.
– Это ведь ДНК, конечно, вы его видели, – ответил мужчина. – Достался мне от жены. Она тоже была генным инженером. Я подарил ей его. А после смерти оставил себе на память.
Я промолчал, пытаясь прислушаться к своей интуиции. Мог ли Валер Сафи не знать, что в кабинете его начальника висит страница с этим же символом? Конечно. Но я всеми фибрами души отчётливо ощущал ложь. И мне это не нравилось. Внутри, словно липкая грязь, разливался очередной приступ злости. Клубок всё больше запутывался.
Повисла неловкая пауза. Макс спохватился, очаровательно улыбнулся, подал руку мужчине для рукопожатия и сказал:
– Что ж, спасибо, Валер. Если вдруг Юноне снова понадобится залог…
– Не связывайтесь со мной, – перебил его Сафи, не ответив на рукопожатие. – Я вытаскивал её трижды. Хватит шансов на новую жизнь.
– Ладно, – кивнул Макс. – Нам пора. Всего доброго, и извините, что помешали исследованиям.
Когда мы вышли из лаборатории, я остановился, взял Макса за плечи и сказал.
– Послушай, друг. Ты можешь думать, что я сумасшедший. Но зуб даю: он что-то скрывает.
Макс тяжело вздохнул, снял мои руки с плеч и ответил:
– Фил, я верю тебе. Но это нас не касается. Может, они состоят в долбанной секте. Мне плевать, я хочу расследовать убийство. На этом всё.
Я поджал губы и нахмурился. Макс вопросительно поднял брови. В конце концов, я сдался.
– Ладно-ладно. Ты прав. Тогда давай не терять времени. Поехали к сестрёнке.
– Она несовершеннолетняя.
– О, так ты согласен, что папаша соврал насчет неё?
– Стоит проверить.
Я пожал плечами:
– Мы не знаем адреса.
– Сейчас узнаем. Если у Валера Сафи есть снегоход, по записям с патрулирующих дронов отследим передвижение. И всё.
Я улыбнулся и резюмировал:
– Ты гений, Макс!
Мы направились к снегоходу и стали искать информацию. Быстро выяснилось, что у Валера есть старый снегоход красного цвета. Макс сделал запросы на получения записей с дронов, и уже через десять минут мы их отсматривали.
– Смотри, – указал Макс пальцем на видео. – Вот он.
Ещё полчаса мы искали нужный дом.
– Живёт совсем рядом, в Кении. Нам повезло, – резюмировал напарник.
– Немного странно для ведущего инженера. Он должен быть богатым человеком.
Макс пожал плечами.
– Это близко от его работы. И, Филипп, серьёзно, – напарник закатил глаза, – хватит искать везде подвох.
Через десять минут мы уже стояли на пороге небольшого двухэтажного домика. Он ничем не отличался от сотен других в этом районе.
– То, что мы делаем, – незаконно, – отчеканил Макс.
– Есть идеи получше? – съязвил я.
– Нет. Пойдём допрашивать маленькую девочку.
И мы постучали в дверь. Никто не ответил. Я постучал ещё раз настойчивее. Макс приложил ухо и прислушался.
Ничего.
– Наверное, пошла пройтись.
– Нет, ты слышал Валера? Она сидит дома.
Макс выдохнул.
– Ей четырнадцать, друг. Думаешь, она слушается отца?
Но вдруг замок щёлкнул и на несколько сантиметров дверь приоткрылась. Из щёлки выглянула кудрявая рыжая девчонка.
– Вам чем-нибудь помочь?
– Мы ищем Агату Сафи. Это ты?
Девушка нервно облизнула губы и сбивчиво ответила:
– Ну, я. А вы кто?
– Мы из полиции. Ищем твою сестру, Юнону.
Агата нахмурила брови и скрестила руки на груди.
– Поговорите с папой. Он сейчас на работе. Поезжайте к нему.
Девушка уже хотела закрыть дверь, но я ловким движением остановил её и быстро заговорил:
– Постой, Агата. Мы не хотим Юноне зла. Она ни в чём не обвиняется. Но может помочь раскрыть страшное преступление.
Губы девчонки еле дрогнули. А затем она сказала:
– Я ничего не знаю. Мы не общаемся с сестрой. Отпустите дверь. Вы не имеете права меня допрашивать.
Я посмотрел на девушку, сцепив зубы.
– Не скажешь адрес?
– Если бы знала, сказала бы, – холодно процедила Агата, вздёрнув нос.
– Ладно. Спасибо.
И, не попрощавшись, девушка захлопнула перед нами дверь.
– Чёрт… – прошипел я.
Макс ободряюще хлопнул меня по плечу.
– Друг, она имеет на это право. Смышлёная девочка. И вовсе не тихоня, судя по всему.
– Может, проследим за домом?
– Кажется, ты совсем с катушек слетел. Поехали в департамент. Подумаем, что делать дальше.
Глава 5. Тени
Юнона
Уже минут десять я лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть и понять: до дома ночью добраться не получилось. Последняя картинка, всплывающая в памяти, – бог знает какая рюмка жуткого пойла. Все события после стёрлись под корень. Ещё бы.
Я лежала на животе и старалась не ворочаться, чтобы лишний раз не тревожить голову. На неё будто надели ведро и со всей дури били молотком. Похмелье, наступающее от карамели – ад. А если к этому примешать алкоголь…
Короче, я как можно дольше оттягивала момент столкновения с реальностью. Несколько минут пыталась прислушаться к своим ощущениям. Вроде бы, не холодно. Значит, я как минимум сплю в помещении, и мне не грозит смерть от переохлаждения. Кости, суставы и мышцы невыносимо ныли, но это обычное дело для похмелья. Кажется, я даже чем-то накрыта. Что ж, похоже, дела не так плохи.
Попробовала размять пальцы. Они затекли и неприятно покалывали. Наконец, разлепила веки и попыталась сфокусироваться. Вышло только со второго раза.
Увиденное мне совсем не понравилось. Прямо на меня глядел актёр с неонового постера. А под ним на кровати в позе лотоса сидела Агата и сверлила меня осуждающим взглядом.
Я закатила глаза и застонала то ли от физических страданий, то ли от осознания, где нахожусь.
– Проснулась, наконец, – тихо констатировала сестра.
Я перевернулась на спину, закрыла лицо руками и издала странный звук, похожий на хрип. Во рту пересохло так, что говорить получилось бы с трудом. Облизнув губы, спросила:
– Сама пришла?
– Нет. Тебя привёл друг.
Я зажмурилась и скривилась, надеясь, что мне это снится. Чёрт возьми, это очень плохо. Последнее, чего мне хотелось, – чтобы Агата меня видела невменяемой.
– Папа не злится на тебя, – продолжала сестра.
– Мне плевать на папу.
– Зато ему на тебя – нет.
Я попыталась встать и заметила, что на мне надета пижама сестры.
– О, мы носим один размер, – попыталась разрядить обстановку.
Но Агата моей глупой попытки не оценила.
Пошатываясь, я села на край кровати. Луч солнца, пробивающийся сквозь витраж, осветил лицо. Я поморщилась и закрылась ладонью. Тут же подскочило давление, и сердце стало колотиться в такт пульсирующей боли в голове. Видимо, страдания отразились у меня на лице, потому что Агата спросила:
– Так плохо?
– Нет, – соврала я, – всё в порядке.
Сестра демонстративно цокнула, скептично закатила глаза, а затем поинтересовалась:
– Зачем ты врёшь?
Я виновато подняла взгляд, но ничего не ответила. Из-за болезненного похмелья стыд в полной мере ещё меня не обуял, поэтому нужно было ехать домой, пока это не случилось. Я пошарила взглядом возле подушки в поисках телефона. Лежит. Хорошо.
– Где моя одежда?
– Я всё постирала.
Внезапно задёргался глаз. Я машинально прижала его ладонью.
– В таком случае, одолжи мне свои вещи.
– Приходили полицейские.
Сердце ёкнуло.
– Зачем? – сипло спросила я.
– Искали тебя. Сказали, можешь помочь расследовать страшное преступление, –голос сестры звучал так буднично, что было не по себе.
– Что ты им ответила?
– Не волнуйся. Только сказала, что не знаю твоего адреса.
Я зажмурилась и поморщилась.
– Как они вообще нашли ваш дом?
– Понятия не имею. Но волноваться не о чем. Думаю, ничего серьёзного.
Ага, как же. Страшное преступление. Какое? Что же ты вчера наделала, Юнона?
– Мне пора. От меня одни проблемы.
– Тебе необязательно так быстро сбегать, – сказала Агата. – Если не хочешь видеть отца, не беспокойся. Его точно не будет до вечера. А мне ты совсем не мешаешь.
Я тяжело вздохнула и подняла взгляд на сестру. Она пыталась сохранить невозмутимый вид и накручивала на палец локон. Однако, от её печали в глазах хотелось провалиться на месте. Я снова почувствовала укол совести.
– Ладно. При одном условии. Если не выпью кофе, умру прямо здесь.
– Ура! – воскликнула Агата и вскинула руки над головой. – Только у нас дома нет кофе.
Я сжала пальцами виски и задумалась о том, остались ли у меня хоть какие-то деньги. Конечно, настоящий кофе стоил немыслимо дорого. До катастрофы плантаций было много по всему миру, а теперь… Их выращивали только для богачей в очень малом количестве. Обычные же люди могли попить химическую смесь в обычных заведениях или, если деньги были, купить её домой.
– Значит, поедем в кофейню, – констатировала я.
– Ура! – повторила сестра ещё громче.
– Главное, папе не говори.
– За кого ты меня принимаешь?
– Отлично. Только сначала в душ схожу.
– А я пока соберу рюкзак. Пока будем пить кофе, я подготовлюсь к истории. Ты мне поможешь?
Конечно же, ответ был положительный. Агата вприпрыжку убежала в сторону кухни, а я, стараясь не проклинать весь белый свет, поднялась и направилась в ванную.
Быстро разделась и положила телефон и вещи, которые дала мне Агата, на полку. Когда на голову мощной струёй полилась вода, мне стало немножечко легче. Я подставила лицо и крепко зажмурилась, надеясь вспомнить события вчерашнего вечера. В какой момент меня забрали домой?.. Что я успела натворить?..
Вдруг в памяти, словно вспышка, возникло одно воспоминание. Дыхание перехватило. Я схватилась за грудь и села на корточки.
– Чёрт-чёрт-чёрт!.. – вырвалось мимо воли.
Красные и зелёные хаотичные огни. Зайка хохочет, подмигивает и наливает очередную рюмку. Я выпиваю. С кем-то чокаюсь. А затем подхожу к этому человеку так близко, что могу лишь рассмотреть глаза. Гек. Пустой взгляд из-под приоткрытых век. И моя ладонь, убирающая пряди волос с его лица.
А ещё, чёрт возьми, долгий страстный поцелуй.
Я потёрла глаза и потрясла головой, пытаясь прогнать девятибалльную волну надвигающегося стыда.
«Какого чёрта, Юна?!» – задала себе риторический вопрос.
Оставалось надеяться, что проклятый поцелуй мне просто приснился. Я быстро намылила голову и тело, смыла всё и поскорее вышла из душа. Обтёрлась старым полотенцем и дрожащими руками взяла телефон.
Но последняя надежда разбилась о скалы суровой реальности.
«Надеюсь, ты вспомнишь про поцелуй».
Сообщение в пять утра.
Я облокотилась о раковину, зажмурилась и легонько постучала телефоном по лбу. Как можно быть такой тупой? Нужно было позвонить Геку и извиниться за произошедшее. А ещё узнать, по какой из миллиона причин меня могут искать детективы.
Я быстро нажала имя напарника на экране и принялась ждать ответа, в душе надеясь, что трубку он не возьмёт.
Чуда не случилось.
– Вспомнила, значит, – сказал невесёлый голос на той стороне трубки.
– Гек, я…
– Мне не нужны объяснения. Знаю, что ты была пьяна, – перебил напарник.
Я попыталась понять, почему он так расстроен.
– Послушай. Прости. Понятия не имею, что на меня нашло.
Гектор грустно усмехнулся, помолчал несколько секунд, затем ответил.
– Юна, ты так смешно оправдываешься, будто это впервые происходит.
– Зачем тогда приезжаешь? – выпалила я и только потом поняла, что не стоило.
Парень вздохнул и ответил:
– Ты попросила привезти карамель – я приехал, – Гек выдержал небольшую паузу, будто давая мне осознать происходящее. – У нас ничего не было, не переживай. Поцелуй, но он ничего не значит. Как и всегда.
– Прости, – глупо повторила я, сдавливая пальцами переносицу.
– Тебе не за что извиняться. Проехали.
– Ладно. Спасибо. Есть ещё кое-что…
– Говори.
– Меня ищет полиция. Не знаю, зачем. Приходили к сестре. Возможно, были у отца.
Гек молчал несколько секунд, затем сказал:
– Очень не вовремя. У нас крупный заказ на либерганы. Пятьдесят четыре штуки.
Я мигом подскочила и уточнила:
– Ты не шутишь?
– Какие уж тут шутки. Но нам нужно сбросить твой хвост. Кстати, у меня кое-что твоё, заберёшь?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что могла потерять или забыть.
– Шапка!
– Угу.
От мысли, что мне придётся быть без любимого головного убора, стало тошно. Но Гек, опережая меня, предложил:
– Я могу приехать в центр. Встретимся у Ботанического сада. Заодно обсудим сделку. Ты с сестрой?
– Да, но я не могу её привезти на встречу.
– И не нужно. Перекинемся парой слов, она подождёт.
– Ладно. Мы будем там через час.
– Договор, – сказал Гек и положил трубку.
Я прикусила губу и потёрла пальцами виски. Что ж. Кажется, это было чересчур даже для меня.
Мы познакомились с Геком четыре года назад. Я с горем пополам закончила школу. Отец выгнал из дому, и моё будущее оказалось покрыто такой тьмой, в которую было страшно заглянуть. Жизнь, казалось, подошла к концу. Из-за… Я облизнула губы.
– Нет, тебя только в моей голове сейчас не хватало. Убирайся, – прошептала вслух и сделала несколько глубоких вдохов.
В общем, Гек появился в моей жизни ровно тогда, когда было нужно. Я впервые в жизни попробовала карамель недалеко от «Точки» в компании четырех незнакомцев. Даже думать не хочу о том, что они могли бы со мной сделать. Гек увидел маленькую растрёпанную обдолбанную девчонку, отвёз к себе, привёл в порядок и не воспользовался. Я была обязана ему жизнью. Хотя и не могла сказать, что эта жизнь меня хоть чем-то радовала.
Гектор быстро смекнул, что из моего присутствия можно извлечь выгоду. Всего за несколько недель он обучил меня всему, что знал сам. И мы стали торговать карамелью. Опьянённая чувством лёгких денег, я увлеклась этим совершенно непривлекательным голубоглазым парнем. Конечно же, было понятно сразу: это никакая не любовь, а отчаянная попытка заткнуть зияющую дыру.
Улыбающееся лицо с янтарными глазами снова возникло в памяти.
– Тебе сказано было проваливать, – прошипела я.
И у нас закрутилось. Около года моя жизнь походила на чёрную бездну. Сумасшедшие бессонные ночи, обильно сдобренные алкоголем и карамелью, бары, тусовки и квартира Гектора с кучей мусора и незнакомых подозрительных людей.
А когда вдруг стало понятно, что это не спасение, а разрушение, было поздновато. Мы разошлись, но работать не перестали.
Не уверена, что Гек меня любил. Мы оба встретились в момент, когда нуждались друг в друге. А расстались по одной простой причине. Геку просто надоело, что каждый раз в пьяном угаре я называла его Хрисаном.
Паренёк, тут как тут возникший в памяти, незамедлительно мне подмигнул и кивнул, тряхнув волосами пшеничного цвета. Я тяжело вздохнула. Самый плохой побочный эффект похмелья – даже не физическая боль, а воспоминания, смешанные с чувством вины.
Разрыв с Геком был безболезненным. Мы сошлись на том, что слишком хорошо сработались. И разрывать эти узы из-за глупой интрижки смысла нет. Примерно тогда Гектор купил на оставшиеся сбережения 3D-принтер. И мне практически никогда больше не приходилось торговать карамелью.
Иногда алкоголь был сильнее нас, и мы сталкивались на совместных вечерниках. Извинялись друг перед другом на утро и забывали, как страшный сон. Причём, приезжать доводилось не только Геку. Я тоже периодически чувствовала себя одинокой. Однако, это был первый раз, когда напарник общался со мной таким траурным тоном. Это было странно. И очень подозрительно.
– Юна, ты там жива? – окликнула меня сестра.
– Да! – ответила я. – Всё хорошо, выхожу.
Я ещё раз умылась ледяной водой, прополоскала рот, надела розовую кофту и дурацкие джинсы. Что ж, теперь мы с Агатой хотя бы немного похожи.
– Выглядишь гораздо лучше! – констатировала сестра, увидев меня.
– Мне нужно будет кое-куда зайти, – сказала я. – Ненадолго.
– К твоему другу?
– Да. К нему.
– Я не скажу папе, не переживай.
– Спасибо. За всё. Иногда мне кажется, что ты у нас старшая, – говорила я, крепко обнимая сестру.
Мы вышли из дома в сторону станции монорельса. Агги не задавала вопросов, и я была благодарна за это. Шагали быстро, и очень скоро миновали стройный ряд деревянных домиков окраины Джаро. Впереди высились огромные теплицы.
В детстве мне нравилось читать книги о транспорте из прошлого. Предки ездили на колёсах. Я воображала, что однажды покатаюсь на настоящем четырёхколесном автобусе и наивно рассказывала папе, что построю себе такой, когда вырасту. Но, увы. Нам достались скучные снегоходы и поезда. Да и то, мне никогда не накопить денег на снегоход, даже такой убитый и старый, как у Гека.
Возле одного из домиков кучкой собралась детвора, лепящая снеговика. Они смеялись, поднимали счастливые лица к небу и нежились под солнечными лучами. Я понимала их радость: таких светлых дней в году бывает крайне мало. Но эту радость вовсе не разделяла: лучше бы тучи были всегда. Мы вышли на проспект, и я по привычке подняла голову, чтобы посмотреть, не едет ли монорельс. Пробежалась взглядом вдоль высоких опор и железной дороги на них. Вагона не было, только парочка патрулирующих дронов курсировала вдоль улицы. Мимо проносились снегоходы на огромной скорости, а я в очередной раз сетовала, что трасса никак не отгорожена от тротуара. А ведь частенько нерадивых водителей заносило и выбрасывало на пешеходную часть.
Но властям было плевать. А значит, и мне тоже. По широкой лестнице мы поднялись на станцию и остановились подальше от толпы.
Табло показывало, что до ближайшего монорельса ещё две минуты. Между нами с сестрой висело странное напряженное молчание, которое мне не хотелось нарушать. От скуки принялась разглядывать помещение, в котором бывала тысячу раз. Всё по-прежнему: единственная красивая деталь – прозрачный потолок с витражным орнаментом. Всё, что ниже, выглядело куда хуже: оплёванные стены, у одной из которых спало двое бездомных, мусор в каждом углу, жуткие пятна на гранитном перроне и ужасные граффити на столбах.
А ещё грустные унылые прохожие без искры в глазах и вкуса к жизни. Наверное, я со стороны выглядела так же.
Наконец, приехал поезд. Мы зашли в последний вагончик.
– Вон два места, сядем? – спросила сестра, скидывая с плеч рюкзак.
Я кивнула, мы пропустили желающих и зашли последними. Место получилось удачным: всю дорогу я пялилась в окно, разглядывая вулкан.
На остановке чмокнула Агату в щёку и быстро нашла Гека. Он стоял сбоку и выглядел ещё хуже, чем обычно. Сразу стало ясно: мои подозрения не напрасны, что-то не так. И дело не только в похмелье. Откинув засаленные волосы с лица, он без энтузиазма помахал рукой и поздоровался.
Несколько человек бросили на нас недоверчивые взгляды. Я кивнула в ответ на приветствие и поджала плечи. Подойдя ближе, увидела, что под правым глазом у Гека красовался синяк.
– Это ещё что? – подняла брови я.
Он махнул рукой и поспешно отвернулся, шагая к выходу.
– Да так, ерунда.
– Не ерунда, – настаивала я, нагоняя Гектора, – кто тебя так отделал?
– Это не важно. Сейчас надо решить проблему.
Я шумно выдохнула. Гек хмуро на меня посмотрел, протянул шапку и пробурчал:
– Я навестил Барри. Полиция разнюхивала, кто торгует оружием.
Сердце провалилось в пятки.
– Нас сдали?
– Конечно, нет. Но с ними уехал какой-то местный алкаш. Со шрамом. Не помнишь такого?
Я прикусила губу и закрыла глаза.
– Чёрт…чёрт возьми, – прошептала я.
– Всё ясно. Ты была не осторожна.
– Да всё было как обычно! – вспыхнула я. – Ничего особенного.
– На нас теперь выйдут, сомнений нет. Избавься от своего либергана.
– Он в надёжном месте.
Гектор остановился, посмотрел по сторонам, взял меня за рукав и грубо отвёл в сторону.
– Сказано избавиться, значит избавься, – прошипел он. – Я в тюрьму из-за тебя не пойду.
Напарник глядел прямо на меня, и в его пустых рыбьих глазах вдруг загорелась угроза. По затылку пробежали мурашки. Я грубо отодвинула его руку и сквозь зубы сказала:
– Ладно. Не смей больше меня трогать.
– А то что? – с вызовом спросил он.
– А то полетят головы вместе с моей. И в первую очередь – твоя.
Парень поджал губы, задрал нос и откинул с глаз пряди волос.
– Ладно. Проехали. Мы в одной лодке.
– Вот именно, – процедила я.
– Пойдём, – холодно бросил Гек.
Он поплёлся вперёд, я отстала на пару шагов и надела шапку. В голове лихорадочно забегали мысли. На меня выйдут, можно не сомневаться. Буду делать вид, что не понимаю, о чём речь. И что встречалась со знакомым. У них ничего нет, главное, чтобы на клиента не вышли. Но это вряд ли, потому что я точно не расколюсь.
Мы вышли на оживлённую площадь. Первое, что бросалось в глаза, – ансамбль огромных небоскребов. На каждом из них светились неоновые рекламные вывески. Центральный в виде закрученной спирали принадлежал правительству. На нём никогда не было рекламы. Чаще всего его поверхность просто переливалась бело-синими цветами. Но с сегодняшнего дня здание стало красным. В память о Катастрофе. У подножия небоскребов располагался огромный ботанический сад под куполом. Не самый большой из существующих, но, пожалуй, самый красивый.
Гек остановился, накинул капюшон и осмотрелся.
– Только не говори, что мы идём обсуждать дело в самое оживлённое место Джаро, – пробормотала я.
– Именно туда мы и идём. Там людей много, поэтому внимания не привлечём.
Я не стала возражать. По голосу Гектора было ясно: он злится. Неудивительно. Мы давно не бывали в передрягах, всегда работали тихо.
Быстрым шагом дошли до огромных стеклянных дверей входа в сад. В лицо сразу ударило жаром. При входе стояли стеллажи со шкафчиками для верхней одежды. Мы куртки снимать не стали.
В саду, как и сказал Гек, народу было полно. В основном, школьники и студенты. По всему пространству круглого помещения спиралью были высажены самые разнообразные растения. Многие в единственном экземпляре. Мы прошли несколько десятков метров и уселись на лавочку под цветущей магнолией.
– Ты говорил, что есть заказ, – сказала я шёпотом.
– Да, – кивнул Гек. – Крупный. Но я уже не уверен, что мы должны его взять.
– Ой, брось, – поморщилась я. – Мы быстро сбросим этот хвост.
– Ты, – серьёзно сказал напарник. – Ты сбросишь.
Я поджала губы и отвернулась.
– План есть? – спросил Гектор.
– Как обычно. Ничего не знаю и понятия не имею, что напридумывал себе этот осёл.
– Ладно. На меня вышел анонимный заказчик. Не представился. Но в надежности его не сомневаюсь.
– Почему? – перебила я.
– Потому что это от босса. Напрямую. Им нужно много оружия.
– Это я уже поняла. Только зачем? И какие гарантии, что кто-нибудь нас не сдаст?
– Таких гарантий нет. Зато есть главный аргумент: огромные бабки. Могу гарантировать, что после этой сделки ты сможешь свалить из своей дыры куда угодно.
Я прикусила губу и уставилась под ноги.
– Это заманчиво. Но страшно.
– Думай. Мшлогу всё и сам провернуть. Но помощь не помешает.
– Ладно. Я в деле. Когда начинаем?
– Завтра. Заказчики настоятельно просили не тянуть.
– Это всё? – холодно спросила я.
Гектор повернулся ко мне, нахмурился и сказал:
– Нет. Я не хотел на тебя срываться. В том, что ты осторожна, сомнений нет. Просто… Постарайся впредь без происшествий.
Я кивнула и подняла взгляд в окно на правительственное здание. Гек увидел мой взгляд и сказал:
– В этом году юбилей. Девяносто лет.
– Ага. Не верится, что такие неудачники протянули столько времени.
– Какие неудачники? – поднял брови он.
– Ну, мы. Человечество, – я грустно усмехнулась. – Помню, в детстве удивлялась, как метеорит умудрился угодить именно в Йелоустон. Разве удачливые люди живут на планете, на которой происходит такое?
Гектор улыбнулся и ответил:
– Удачливые. Раз уж выкарабкались из этого дерьма. И посмотри, – он жестом указал на сад, – ещё и какие чудеса умудрились настроить.
– Лучше бы отопление нормальное сделали. И ферм побольше. Задолбалась я рыбу жрать.
– Ну, так это потому, что ты всё на карамель спускаешь, – хохотнул Гек.
Я пропустила язвительный комментарий мимо ушей и вместо ответа сказала:
– По мне, так лучше бы сидели и дальше в своих северных широтах. И позамерзали. Не пришлось бы сейчас жить вот так.
– Да, я помню, что ты оптимистка, – сказал Гектор и немного замялся. – Ты сейчас к сестре?
Я глянула на часы: полвторого.
– Да, пора бежать.
– А куда пойдёте?
Я нахмурила брови.
– Тебе зачем?
Он почесал затылок и быстро ответил:
– Да так, по-дружески интересуюсь.
– В «Корицу». А потом прогуляемся.
– Ясно.
Я ещё пару секунд пыталась рассмотреть на лице напарника что-нибудь подозрительное, указывающее на внезапную заинтересованность моей жизнью. А затем сказала:
– Я пошла. Завтра увидимся. Если вдруг ко мне нагрянут копы, дам знать.
И быстрым шагом направилась к выходу. Перед дверьми украдкой обернулась на Гека: он смотрел в телефон и, видимо, писал кому-то сообщение. В голове на мгновение вспыхнули воспоминания. Я тряхнула головой, чтобы их отогнать.
Морозный воздух ударил в лицо и немного отрезвил, правда, прошлое назойливо роилось в голове. Я достала сигарету и подкурила.
– Ты бестолковая и необучаемая! Мне надоело с тобой возиться! Бери пример с Агги!
Во мне пылает огонь злобы. Отец рвёт и мечет так, что даже Агата притихла. Я бросаю злой взгляд на сестру и с радостью отмечаю: она мне сочувствует. Что, интересно, папа ей обо мне говорит? Неважно. Главное, этого недостаточно, чтобы разрушить наши отношения. Он садится в кресло, складывает руки на груди и выносит окончательный приговор:
– Мне надоело ходить в полицию. Я разорюсь из-за залогов. С завтрашнего дня ты ищешь себе новое жильё и переезжаешь.
Кажется, что кто-то изо всех сил ударил меня по голове. Внутренности холодеют и будто проваливаются в пятки. От удивления я охаю, хватаюсь за грудь и сажусь на пол.
– Но мне некуда идти!.. – шепчу в сердцах.
Агата подскакивает и подбегает, закрыв меня спиной.
– Нет, папочка! Не прогоняй Юну! Она исправится! – сестра поворачивается, присаживается, хватает руками мои щёки и умоляюще спрашивает: – Правда ведь? Ты больше так не будешь?
Предательский комок подкатывает к горлу. Я морщусь, пытаясь сдержать слёзы, и киваю. Рыжие кудряшки Агаты дрожат от сбивчивого дыхания. Слёзы катятся по детским щекам. Отец холодным тоном продолжает:
– Так будет лучше для всех нас. Может быть, это поможет Юноне быть более ответственной.
Я накрываю голову руками и жмурюсь… Неужели он и вправду вышвырнет меня? Не может быть…
– Я помогу тебе с деньгами на первое время. Будешь приходить видеться с Агатой. Но только в том случае, если мне больше не станут звонить из полиции.
Из-за нахлынувших воспоминаний я даже позабыла про приходящих утром детективов и не заметила, как дошла до кофейни. Агата сидела у окна в уголке. Сестра увлечённо смотрела в телефон и не видела меня.
Эту кофейню я любила с детства. Несмотря на болезненные воспоминания, которые она вызывала. Не успела я войти, как в нос ударил запах корицы. За белыми столиками, которые украшали искусственные орхидеи, сидел народ на ярко-бирюзовых стульях. В тон мебели на светлых стенах красовались абстрактные орнаменты цвета морской волны. Это место особенно облюбовала молодёжь. Звонкие голоса смешивались со смехом и создавали особый уют. Здесь, в «Корице», я начинала чувствовать себя обыкновенным человеком. С возможностью быть счастливой.
Я на секундочку задержалась в проходе, любуясь ярким рыжим облачком у окна. Иногда мне даже не верилось, что это моя сестра. Настолько мы были разными. Как внешне, так и по характеру. Агата, наверняка почувствовав на себе взгляд, посмотрела в мою сторону. И широко улыбнулась, отчего её щёчки стали ещё более круглыми.
Я улыбнулась в ответ и зашагала к столику.
– Для тебя скоро принесут кофе. Всё хорошо? – Агата подскочила, чтобы обнять меня, будто мы не полчаса назад расстались.
– Да, не беспокойся.
Сестра отпрянула и поморщила носик.
– Фу, опять ты курила. После такой-то ночки?
Я пожала плечами и ответила:
– Не получается бросить.
Агата уселась на стульчик и скептично спросила:
– А ты пытаешься?
Я изо всех сил постаралась убедительно соврать:
– Конечно, пытаюсь.
Агата поморщилась ещё сильнее, всем видом давая понять: ложь не удалась. Я быстро перевела тему:
– Давай сделаем хоть что-то полезное. Обещание подготовить тебя к истории ещё в силе.
Сестра кивнула и тяжело вздохнула.
– Только понять не могу, зачем она мне нужна. Основное все и так знают.
У меня не было ответа. Потому что, не смотря на отличные оценки по истории, в жизни мне это ни разу не пригодилось. Кроме тех редких дней, когда Агата просила помочь с уроками. Я решила больше не врать:
– Ни к чему. Но если не выучишь – не сдашь экзамены. А если не сдашь экзамены, превратишься в меня, – я тыкнула пальцем себе в лицо. – Мотивирует ведь, правда?
– Не–а, – парировала Агата, – ты хорошая. Просто тебе не везёт.
Я грустно улыбнулась.
– Ладно. Не нужно меня жалеть. Время не ждёт. Обменяемся любезностями позже. Если ты опоздаешь хоть на минуту, папа меня убьёт. Что проходите?