Лера подняла трубку телефона сразу после первого звонка. У меня немного побаливала голова под конец рабочего дня – наверное, от перенапряжения. Совещание у Кошелева послужило стимулом к активным действиям, поэтому обсуждение сценария заняло у нас практически все послеобеденное время. Было около четырех часов, и сценарий оставалось только немного доработать.
– Ирина, тебя, – Лера протянула мне трубку.
Я зажала ее в руках и шепотом спросила у Казариновой:
– Кто?
– Не знаю, – помотала головой Лера. – Женщина какая-то. Она не представилась.
Я приложила трубку к уху и, поздоровавшись, сразу узнала Анну Викторовну Минаеву.
– Ирина Анатольевна? Простите, что так поздно звоню, но, к сожалению, раньше не смогла вырваться.
– Ничего страшного, – успокоила я Минаеву. – Что-то случилось?
– По крайней мере, хуже того, что произошло сегодня утром, ничего не случилось, – как-то неопределенно ответила Анна Викторовна. – Меня весь день продержали в милиции.
– И каковы результаты? – спросила я.
– Завели уголовное дело, а документы отправили на экспертизу, – вздохнула Анна Викторовна. – Но вы представляете? Родина-то менты отпустили уже через два часа, а меня почти весь день не выпускали, и от этих допросов голова разболелась.
– А почему Михаила Владиславовича так быстро отпустили? – удивилась я.
– У него оказались знакомые в милиции, так что его не мучили, как меня.
– А результаты экспертизы уже готовы? – поинтересовалась я.
– Пока нет. И будут, по-видимому, не скоро. – Анна Викторовна опять вздохнула. – Я вообще сомневаюсь, что они будут достоверны, уж очень уверенно себя ведет Родин. Он когда уходил, то чуть мне в лицо не рассмеялся. И я испугалась за исход дела. Разве можно фирму доверить такому человеку? Результат экспертизы, уверена, окажется сфабрикованным, и мне ничего доказать не удастся.
– Где вы сейчас? – поинтересовалась я.
– Уже дома, – сообщила Анна Викторовна. – Голова раскалывается. Кабинет мой опечатали и сказали, что я не имею права туда врываться до тех пор, пока не разрешится это дело. А вы представляете, что может произойти с фирмой за два месяца самоуправства?
Я поддержала Анну Викторовну и попыталась убедить ее в том, что сотрудники правоохранительных органов разберутся, что к чему, но Минаева уже впала в отчаяние, она не верила в то, что ей удастся доказать свою правоту. Мои убеждения неожиданно подействовали на нее катастрофически, потому что в конце разговора женщина так расстроилась, что я не смогла ее успокоить.
– Ирина Анатольевна, боюсь, что фирма на самом деле отойдет Родину, – чуть не плакала она.
– Очень хочу помочь вам, – пообещала я. – По крайней мере, постараюсь задействовать знакомых в милиции, чтобы результаты экспертизы не были фальсифицированы.
Я медленно положила трубку и растерянно посмотрела на коллег.
– Это Минаева? – догадалась Галина Сергеевна.
Я кивнула.
– Ты обещала ей помочь? – уточнила Моршакова.
Я опять кивнула, а затем попыталась оправдаться:
– Мне ее стало жаль. Если Родину в конце концов удастся доказать, что бумаги не поддельные, то Минаева лишится всего.
– Почему же лишится? На счету в банке у нее лежит довольно приличная сумма от продажи фирмы, так что она сможет раскрутиться, – заметила Галина Сергеевна.
– Если только деньги на самом деле были переведены на этот счет, – выразила я опасение.
– Конечно, переведены, – уверенно ответила Галина Сергеевна. – Родин не станет рисковать, и если он на самом деле хочет стать генеральным директором фирмы «Весна», то за все расплатился сполна.
Я приняла к сведению замечание Галины Сергеевны, но тем не менее все же решила связаться с Валерием Гурьевым, который мог узнать предварительные результаты экспертизы благодаря своим многочисленным знакомствам. Валера работает на нашем телевидении репортером криминальной хроники и всегда в курсе событий нашего города. Не думаю, что он знает о происшествии на фирме «Весна», но кое-какую информацию он может раздобыть. Я набрала знакомый номер и терпеливо вслушивалась в длинные гудки.
– Алло! Ты, Валера? Это Ирина беспокоит.
– Ой, Ирка, привет! Совсем замотался, – радостно приветствовал меня коллега после непродолжительной паузы. – Даже сначала не сообразил, кто это.
– Ты занят?
– Уже нет.
– У меня к тебе одна просьба: ты не мог бы зайти к нам?
– Через пятнадцать минут, – пообещал Гурьев и положил трубку, даже не попрощавшись.
В нашем кабинете он и в самом деле был уже через десять минут. Как всегда, весь в мыле: все-таки работа репортера требует большой отдачи. Гурьев очень редко сидит со сложенными руками, хотя большую роль в этом играют и индивидуальные черты его характера. Активность и энергичность были свойственны Валерию, поэтому он порой целыми днями вертелся как белка в колесе.
– Что у вас опять приключилось? – сразу же спросил он, обменявшись приветствием.
– Мне необходимо узнать результаты одной экспертизы, – ответила я, не скрывая своих намерений.
– Какой же это? – спросил Валера. – И самое главное, зачем?
Я вкратце рассказала о том, что сегодня произошло в фирме «Весна», чем вовсе не вызвала интереса у Гурьева.
– Ну, это событие в «Криминальной хронике» не осветишь, мы больше по трупикам да бандитам, – весело ответил он. – А кстати, пленки со съемками этой разборки не осталось?
– Нет, – пробурчал Старовойтов. – Меня в этот момент в кабинете не было, я в теплице терпеливо поджидал своих коллег.
– Значит, Ирина, ты приняла сторону Минаевой? Будешь ей помогать? – уточнил Валерий и, не дождавшись моего ответа, продолжил: – Если Родин так легко вызвал ментов, значит, с документацией у него все в порядке. Будь уверена! Что-то ваша Анна Викторовна темнит.
– Да не буду я лезть в это дело, – пообещала я. – Просто неудобно как-то получилось перед Минаевой. Она говорит, что бессильна что-либо сделать, так как уверена, что экспертиза будет сфальсифицирована. Ты не можешь по своим каналам поскорее пробить результаты?
– Могу, – уверенно ответил Валерка. – Только зачем тебе-то это надо?
– Не бросать же человека одного, – заявила я. – Тем более что мы стали свидетелями этого беззакония: на наших глазах этот Родин размахивал договором.
– Ира, а ты уверена, что эта Минаева настолько беспомощна, как ты ее хочешь представить? – заупрямился Гурьев. – Она получила хорошие деньги, может заняться другим бизнесом. В конце концов, будучи состоятельной женщиной, она наймет хорошего адвоката, который займется ее делами.
– Ну, конечно, а за время, пока будут идти все эти судебные разборки, ее фирма окончательно обанкротится! – в сердцах воскликнула я. – Валерка, тебе что, трудно?
– Нет, но такие дела по телефону не решаются, – согласился наконец-то он со мной. – Надо будет самим ехать в милицию.
– Я готова, – поспешно вырвалось у меня, пока Гурьев не передумал. – Поедем сейчас?
Валерий посмотрел на часы и кивнул.
– В принципе я могу и один съездить, – предложил он. – Но уж если только ты согласна со мной за компанию прокатиться на общественном транспорте…
– Согласна, так будет быстрее, – уверенно ответила я.
За нами увязался и Павлик, которому наскучило сидеть в кабинете под присмотром Галины Сергеевны. К тому же монтировать съемки в теплице ему было не нужно, поэтому Старовойтов оказался свободен.
В здание областного следственного управления, куда было направлено дело Минаевой, мы с Павликом заходить не стали. Валера сказал, что там посторонним делать нечего, он и сам со всем разберется. Поэтому я присела за один из столиков в летнем кафе, где мы с Павлом заказали мороженое.
Я лениво ковыряла ложечкой в вазочке, размазывая липкую жидкость по стенкам, а Пашка рассматривал проходивших мимо длинноногих девушек. Для него ожидание Гурьева было не столь утомительным, как для меня. Когда я увидела наконец-то Гурьева, выходившего из управления, я толкнула Пашку в бок, обрадовавшись его появлению.
– Ох, и пришлось мне побегать по вашему делу, – многозначительно сказал Валерка, подходя к столику в кафе, за которым сидели мы с Павликом, и тяжело опустился на свободное место.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила я.
– Все узнал, – обнадежил Гурьев. – Может быть, мне тоже мороженого закажете, а то жарко что-то сегодня. А вообще-то лучше не мороженого, а пивка.
– Никакого пивка, – отрезала я и подозвала официантку, которая незамедлительно принесла еще одну порцию мороженого.
– Рассказывай, – потребовала я, как только Валерий немного поел.
– Договор на самом деле поддельный, соответственно не имеющий никакой силы, – сообщил Валерка. – Экспертиза показала, что подпись не принадлежит Минаевой. В остальном документы составлены абсолютно верно, причем даже проставлены все печати. Если бы не заявление в милицию, все могло бы прокатить.
– И что это значит? – растерянно пробормотала я.
– А это значит, что вашей Минаевой теперь ничего не грозит, – ответил Валера. – Она может спокойно продолжать свой бизнес, не боясь Родина.
– Спасибо тебе большое, Валера, – радостно поблагодарила я Гурьева. – Теперь я успокоилась, а то как-то неуютно на душе было. Теперь надо связаться с самой Минаевой и обрадовать ее.
– Ты ее адрес знаешь? – уточнил Гурьев.
– Где-то он у меня записан, – неуверенно ответила я. – Галина Сергеевна на всякий случай дала мне его. Мы же собирались снимать и у нее дома.
Покопавшись в записной книжке, я отыскала нужные данные и прочитала их вслух.
– Мы тебя одну в такую даль не отпустим, – присвистнул Валерка, заглянув в мою записную книжку. – К тому же Минаева нам кое-чем обязана, одним мороженым я в кафе не наелся.
– Ну ты и нахал, – поняла я далеко идущие планы Гурьева. – Сомневаюсь, что Анна Викторовна в таком состоянии, что способна думать об ужине.
– Ну что, едем? – нетерпеливо спросил Пашка, поглядывая на часы.
До Минаевой мы добрались только к шести вечера, учитывая все передряги с общественным транспортом. Анна Викторовна жила в новостройке одного из престижных районов нашего города. О состоятельности жильцов дома говорили пластиковые рамы окон, отливающие чистым белым цветом, и развешанные по стенам кондиционеры.
– По-моему, это ее «Ауди», – с сомнением показал нам Павел на стоянку, где среди нескольких машин я увидела и иномарку серебристого цвета.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Валерий.
– Когда мы приехали в ее агрофирму, на стоянке была та же самая машина, – объяснил Павел. – Вот только номеров ее я не запомнил.
– Мало ли в нашем городе серебристых иномарок «Ауди», – хмыкнул Гурьев.
Анна Викторовна жила на пятом этаже, куда мы добрались на лифте в сопровождении престарелого мужчины с собакой: сосед Минаевой по подъезду, вероятно, возвращался с прогулки со своим бульдогом. Он первым зашел в лифт и, увидев, что мы немного спасовали перед его питомцем, засюсюкал:
– Малыш, маленький! Ты что так напрягся? Не бойся!
Он по-хозяйски почесал за ухом у озлобленной собаки, а затем похлопал ее по голове, с неприязнью взглянув на нас.
– Это мы боимся вашего бульдога, – заметил Валера. – Такую собаку надо с намордником в общественных местах водить.
В принципе нормальное и вполне обоснованное замечание вызвало у владельца собаки бурю эмоций, и я уже пожалела о том, что мы решились зайти с ним в один лифт, так как выслушивать его речь было не очень приятно.
– Все вы такие умные, – возмущался он. – А собаки во многом умнее и воспитаннее людей. Это на вас надо намордники надевать, чтобы вы всякую ерунду не говорили…
Бульдог же на протяжении всей поездки печально смотрел на нас. Вышли мы раньше, а возбужденный разговором мужчина поехал дальше.
Около железной двери квартиры Минаевой мы остановились в ожидании, когда хозяйка распахнет перед нами дверь после мелодичного звонка. Анна Викторовна вышла к нам в длинном шелковом халате, ничуть не удивившись нашему приходу.
– Проходите, пожалуйста, – залепетала она, приглашая нас в просторную прихожую. – Я, честно говоря, ждала вашего телефонного звонка, но очень хорошо, что вы сами зашли ко мне.
Обстановка у Минаевой была богатой, хотя минимальное количество мебели сразу же бросалось в глаза. Квартира наверняка индивидуальной планировки, где вход в гостиную предваряла широкая арка. Там мы увидели музыкальный центр, по сравнению с которым мой выглядел просто игрушкой, и домашний кинотеатр. Мы расположились на удобном кожаном диване, а хозяйка не торопилась занять место.
– Кофе? Чай? – поинтересовалась она.
– Кофе, – коротко ответила я, осматриваясь.
Анна Викторовна вышла, и мы с коллегами переглянулись.
– Шикарно, – кивнул Пашка, увидев, что я немного обескуражена обстановкой квартиры.
– Один евроремонт чего стоит, – причмокнул Валерка.
Минаева возвратилась с подносом, на котором стояли чашечки кофе. Несмотря на то что он был обжигающе горячим, я не удержалась и сделала один глоток. Напиток источал тонкий аромат, и вкус его был просто изумительным.
– Так что же вам удалось узнать? – нетерпеливо посмотрела на меня Минаева, сразу же переходя к делу.
– Подпись на договоре, как выяснилось, не ваша, – начала я. – Экспертиза, проведенная криминалистами областного управления, это доказала.
– Почему же мне об этом никто не сообщил? – возмутилась Анна Викторовна.
– Я немного поторопил их с экспертизой, – многозначительно сообщил Гурьев, отпивая маленькими глоточками свежесваренный кофе. – В противном случае вам пришлось бы ждать результата дня два-три, если не больше.
– Спасибо вам большое, – поблагодарила Минаева. – Даже не знаю, что бы я без вас делала. С Родиным мне одной не справиться. А я осталась в полном одиночестве. Никак не могу найти своего заместителя, который во время моего отдыха в Турции исполнял обязанности гендиректора.
– Воробьева? – догадалась я.
– Да, – подтвердила Минаева. – Я ему сегодня весь вечер названиваю, но трубку никто не берет. Не знаю даже, где его искать, я без него как без рук. В принципе мы с Дмитрием Михайловичем работали с самого первого дня основания «Весны», и в данный момент он имеет весомую долю в моем бизнесе.
– Анна Викторовна, а Родин, кажется, упоминал о том, что во время заключения липового договора присутствовал и ваш заместитель, – напомнила я.
– Полагаю, что Дмитрия Михайловича тоже ввели в заблуждение, – уверенно сказала Минаева. – Я его очень хорошо знаю. Он не стал бы ввязываться в подобные махинации, тем более что тоже имел хороший доход от фирмы.
– То есть можно сказать, что вы были партнерами? – уточнил Валерий.
– В принципе да, – согласилась Анна Викторовна. – Он только формально числится моим заместителем. Первоначально мы с ним организовывали дело на равных правах. Впоследствии я заняла должность генерального директора, а Воробьев согласился быть моим заместителем.
– Следовательно, на договоре должна быть и его подпись, – заметил Валерка.
– Честно говоря, я даже не обратила на это внимания, – растерянно сказала Анна Викторовна. – Поймите, мне в тот момент было не до этого, тем более что Родин так настойчиво наседал на меня.
– Что же произошло с Воробьевым? Почему вы его до сих пор не можете найти? И вообще каким образом появились подписи на документах? – задала я вопросы, ответа на которые никто из присутствующих дать не мог.
Анна Викторовна неуверенно пожала плечами и растерянно посмотрела на меня.
– Когда в последний раз вы виделись с Дмитрием Михайловичем? – поинтересовалась я у Минаевой.
– Он мне звонил в субботу вечером, – ответила она. – Все-таки я отсутствовала на работе в течение недели, поэтому он должен был со мной поделиться новостями.
– И что он вам говорил?
– Сказал, что все в полном порядке, неделя прошла вполне спокойно, – рассказала Анна Викторовна. – Только сказал, что сам он приболел немного: у него был хрипловатый голос, который я сначала и не узнала. А когда спросила, хорошо ли он себя чувствует, ответил, что немного простудился.
– Голоса не узнали? – насторожилась я.
– Сначала нет, – подтвердила Анна Викторовна. – А когда он объяснил, что это связано с простудой…
– А вы уверены, что в субботу вам звонил именно Воробьев? – неожиданно спросил Гурьев, и мы дружно перевели взгляд на него.
– Он же представился, – неуверенно ответила Минаева.
– Ну и что, – хмыкнул Гурьев. – Представиться по телефону мог кто угодно. Может быть, с вами разговаривал не сам Воробьев, а кто-то другой?
– Кто? – не без интереса спросила Анна Викторовна.
– Понятия не имею, – развел руками Валера. – Мало ли кто это мог быть. Я даже думаю, что звонивший хорошо знаком с Дмитрием Михайловичем, если осмелился разговаривать с вами. Вы что-нибудь конкретное о работе у него спрашивали?
– Вы и в самом деле думаете, что мне звонил не мой заместитель? – растерялась Анна Викторовна и, тут же вспомнив что-то, воскликнула: – Но звонок поступил с сотового моего зама! У меня же на мобильнике определитель, ошибиться я не могла.
– Воробьев мог потерять телефон, – догадался Пашка.
– Или у Дмитрия Михайловича его специально отобрали, – предположил Валерий.
– Отобрали? Кто отобрал? Зачем? – испуганно прошептала Анна Викторовна.
– Чтобы позвонить вам от его имени. Неужели это не понятно? – Валерка уже начинал потихоньку выходить из себя.
– А вы, Анна Викторовна, звонили ему на мобильник? – поинтересовалась я.
– Да. Но Дмитрий Михайлович отключил телефон, – смущенно ответила Минаева. – Поэтому-то я его и не могу найти.
– И вряд ли вы вообще его теперь найдете! – нервно крикнул Валерка, поражаясь наивности Минаевой.
– На что вы намекаете? – насторожилась Минаева.
– Боюсь, что Воробьева уже нет в живых, – с сожалением сказал Гурьев.
– Что вы такое говорите?! С чего это вы так решили? – испуганно прошептала Анна Викторовна.
– Михаил Владиславович Родин решил заняться вполне законным бизнесом, – спокойно объяснил Гурьев, не обращая внимания на восклицания Минаевой. – Допустим, что по каким-то причинам он не мог начать с нуля, поэтому решил приобрести официально зарегистрированную фирму, то есть ваше предприятие. Разумеется, ни вы, ни Воробьев не были согласны на продажу фирмы, поэтому Родин и задумал воспользоваться фиктивными документами. Подделать вашу подпись и подпись Воробьева не представляло большого труда.
– Но ведь это же все равно в конце концов раскрылось бы, – напомнила Минаева.
– О провале своих планов Родин не думал, – тем же тоном ответил Гурьев. – От Воробьева, как я полагаю, он уже избавился, теперь дело… Кстати, с вами за последние дни ничего странного не происходило?
– Нет вроде бы, – неуверенно ответила Анна Викторовна.
– Как же не происходило? – перебил ее Павел. – Вы же сами рассказывали о дорожно-транспортном происшествии, которое случилось в воскресенье. Джип въехал в «шестерку», и водитель «Жигулей» погиб. Вы же упомянули о том, что, если бы не счастливая случайность, на месте «шестерки» оказалась бы ваша машина.
– Точно! – воскликнула Анна Викторовна. – Джип сразу же скрылся с места происшествия. Я даже номера запомнить не успела. Честно говоря, я тогда очень сильно испугалась за собственную жизнь. На перекрестке было не так много машин, и после зеленого сигнала светофора я должна была первой выехать на дорогу, но «шестерка» обогнала меня. Наверное, там сидел какой-нибудь лихач…
Минаева глубоко вздохнула, нервно вскрикнув:
– Димку убили!
– Пока с уверенностью об этом сказать нельзя, – своеобразным способом успокоил ее Гурьев. – Но думаю, что Родин собирался расправиться и с вами, чтобы потом стать полноправным владельцем вашей фирмы. Если вы говорите, что он был уверен в том, что экспертиза докажет подлинность документов, значит, у него и в самом деле был свой человек в милиции, который бы за определенную плату сфальсифицировал результаты экспертизы.
– Ужас! Просто какой-то кошмар! – возмутилась Анна Викторовна. – И что мне делать дальше?
Она растерянно посмотрела на нас. Никто из присутствующих не предполагал, что дело примет такой серьезный оборот. И тем более никто не мог подумать, что здесь пахнет не только подделкой документов, но и преднамеренным убийством. Если Родин пошел на такое серьезное преступление, значит, он опасен, и в этом случае испуг Минаевой вполне обоснован. Даже сейчас еще не поздно объявить, что договор на самом деле имеет юридическую силу, а потом уж убрать и Анну Викторовну, чтобы некому было отстаивать свои права. Мало ли какие документы подписывали Минаева и Воробьев! Не удивлюсь, если в ближайшие дни обнаружится труп Воробьева в каком-нибудь неожиданном месте.
– Советую вам на время вообще уехать из города, – сочувствуя хозяйке дома, сказал Валера. – У вас есть какое-нибудь место, о котором никто не знает и где вы можете немного отсидеться?
– Даже не знаю, – растерянно пробормотала Анна Викторовна, все тем же испуганным взглядом посматривая на нас.
– А может быть, вам опять на какое-то время отправиться в Турцию или куда-нибудь еще? Там уж вас точно никто не найдет! – предложил решение Павел.
– Бросить свою фирму в такой момент? – удивилась предложению Анна Викторовна.
– Речь идет не о фирме, а о вашей жизни, – напомнил Старовойтов. – Выбирайте, что вам дороже. Я бы выбрал второе.
– Но у меня и средств нет еще на одно путешествие, – смутилась Анна Викторовна. – Чтобы отправиться на отдых, даже на море, нужна приличная сумма денег, а я все потратила в эту поездку.
– Но у вас должны быть деньги на банковском счету фирмы, – напомнил Валерий. – Родин, вероятно, все-таки перевел туда приличную сумму, как бы расплатившись за фирму по договору. Так что вы спокойно можете снимать их со счета.
– Валер, ты не думаешь, что на время разбирательства этот счет заморожен? – перебила я его.
– Не знаю даже, но попробовать можно, – ответил Гурьев. – И чем скорее вы, Анна Викторовна, снимите деньги, тем быстрее сможете уехать из города.
– Сейчас уже почти семь часов, – заметила Минаева. – Надеюсь, что банк еще открыт.
– Кстати, я бы посоветовал вам перевести всю сумму со счета фирмы на свое имя, – предупредительно сказал Валерка. – Мало ли как в дальнейшем будут разворачиваться события. Вы можете потерять и фирму, и деньги, то есть вообще остаться на бобах.
– Вы меня не бросите? – с мольбой в голосе спросила Анна Викторовна.
– Нет, не переживайте, – успокоила ее я. – Но времени у нас мало.
– Подождите, пожалуйста, пять минут, – сообразила Анна Викторовна. – Я переоденусь.