Вот и наступил мой первый учебный день в этом году. Я не представлял, как он пройдёт. Едва ступив, вернее заехав на школьный порог, я понял, что всё будет куда сложнее, чем я мог вообразить.
Во-первых, это был лицей. Значит, все мальчишки и девчонки ходили в школьной форме. Я не носил школьной формы ни разу в жизни. Форма делала нас неразличимыми и лишала индивидуальности.
Во-вторых, такое обилие пышущих здоровьем и весельем ребят повергало меня в меланхолию. Надо сказать – я никогда не отличался весёлым нравом, и, пожалуй, трудно сходился с людьми. Да и инвалидное кресло не добавляло мне обаяния.
Сейчас, когда я простился с мамой, мне стало неловко, что в школу меня привела именно она. Ведь я уже взрослый. Сердце вновь забилось как барабан, живо напомнив о кролике Банди.
– Я не кролик, я не кролик, – чуть слышно бормотал я, стараясь глубоко дышать.
Медленно я поехал по школьному коридору. Добравшись до расписания, я заметил, что ребята, которые стояли там и весело болтали, вдруг замолкли и расступились. Я чувствовал себя неуклюже. На меня смотрели как на новую школьную достопримечательность. Я не мог сосредоточиться, чтобы найти в расписании номер кабинета, где должны были проходить занятия.
– Ты, наверное, Голубев Максим? – спросил приятный женский голос у меня за спиной.
– Да, – ответил я, разворачивая коляску. Перед собой я увидел типичную учительницу в строгом костюме с простой прической каре и очками на носу.
– Меня зовут Лидия Николаевна, я твой классный руководитель, – улыбнувшись, сказала она. – Я покажу, где находится твой класс.
Прозвенел звонок и школьный коридор опустел. Смолк гул юношеских голосов. Казалось, в школе остались только мы двое – я и Лидия Николаевна. Она шла медленно, потому что я ехал неспешно рядом. Неизвестность пугала меня. Наконец, на пороге кабинета, где проходили занятия по биологии, нас встретила другая преподавательница. Это была женщина средних лет с добрыми глазами, но абсолютно невыразительной внешностью. Лидия Николаевна попрощалась и ушла.
Класс 11 «Б», в котором мне предстояло учиться, был немногочисленным. Всего я успел насчитать двенадцать человек. Девочек и мальчиков поровну.
Учительница Наталья Ивановна представила меня классу. Вдруг меня сковала неуверенность. Я смотрел куда угодно – в окно, на учительский стол или на свои руки, но только не на лица новых одноклассников. Я боялся прочесть в их глазах жалость или омерзение.
– Ребята уберите у этой парты стул, – учительница указала на первую парту третьего ряда, которая в данный момент пустовала.
Класс выглядел просторным и светлым. А на стене рядом с обычной зелёной доской висела интерактивная. В той школе, где я учился раньше, мела то не всегда хватало, не говоря уже о наличии супермодной интерактивной доски. За партами ученики сидели по одному.
Парень со второй парты, следующей прямо за моим ученическим местом, убрал стул и поставил его рядом со шкафом, на полках которого ровными рядами составлены учебники и энциклопедии.
Я сел за парту и повернулся, чтобы поблагодарить одноклассника:
– Спасибо, – тихо шепнул я, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Да не за что. Я – Колян, – лихо, улыбнувшись, ответил парень. Над его верхней губой пробивались тонкие усики.
– Макс, – я протянул ему руку, но Коля не успел пожать её.
– Знакомиться будете на перемене, – сурово проговорила Наталья Ивановна.
И мы, стараясь больше не навлекать на себя гнев учительницы, сидели спокойно, как подобает примерным ученикам. Однако мне нужно было достать тетради и пока я доставал их, кто-то с задних парт шепнул:
– Нас теперь тринадцать – чёртова дюжина, – голос принадлежал девушке.
– Нет, нас двенадцать с половиной, – громко ответил смазливый парень, которой сидел на задней парте второго ряда. Класс взорвался от дружного хохота.
– Слава Тёткин, ещё одно замечание и будешь биологию изучать в коридоре, – Наталья Ивановна повысила голос и строго посмотрела на нарушителя дисциплины. Тот сделал виноватый вид, но всё же кинул насмешливый взгляд в мою сторону.
Я сделал вид, что ничего не услышал, но эта нелепая и жестокая шутка больно кольнула моё самолюбие. Я захотел убежать, скрыться подальше от мира, чтобы никто не видел моей немощи. Сердце готово было рвануть из груди. Кровь прилила к лицу, в ушах стоял такой шум, что я не мог ни на чём сосредоточиться.
«Я не кролик, я не кролик» – мысленно повторял я.
Никому не позволю сбить меня с пути. И не буду обращать внимания на чьи-то глупые шутки и насмешки. Я окончу эту чёртову школу. И тут сердце замерло, словно не выдержав такого напряжения, и стало биться как обычно. Я смог сконцентрироваться и услышал, что тема занятия – ДНК человека. Наталья Ивановна так преподносила материал, что он сумел захватить меня, и я не заметил, как быстро пролетел урок.
Прозвенел звонок. Одноклассники дружной гурьбой высыпали из класса. Я остался один в кабинете. Отчуждение – вот, что я чувствовал. Я никогда не был так одинок. Казалось, весь мир сузился до маленькой болевой точки. Этой точкой был я. Я выдержу. Я всё выдержу, я должен жить ради мамы. Папа бы очень этого хотел.
Моя тетрадь к концу перемены превратилась в комикс. Я машинально рисовал какие-то каракули. Оторваться от рисования смог лишь тогда, когда в класс вошла девушка, моя одноклассница. Словно на бренную землю с небес спустился самый нежный ангел с льняными волосами, пушистыми черными ресницами и лукавыми карими глазами. Девушка с гордостью носила школьную форму, можно было подумать, что эту одежду для неё сшил знаменитый кутюрье. Она так улыбалась, что на душе становилось теплее. Кажется, я пропал… Эта улыбка предназначалась не мне. Следом за ней в кабинет влетел Слава. Тот самый, что считал меня человеком только наполовину. Они даже не посмотрели в мою сторону. Это напомнило классический сюжет любовного романа, согласно которому она вряд ли посмотрит на меня.
Первый учебный день пролетел незаметно. Признаться, я ждал его конца. Адаптация к новому коллективу и моему физическому состоянию давалась тяжело.
Мама встречала меня после занятий. Она старалась выглядеть весёлой и бодрой, но я знал, как она несчастна. Я понял – мы опять будем играть в ту игру, по правилам которой у нас всё замечательно.
– Как прошёл день? – с улыбкой спросила она.
– Всё хорошо, – спокойно ответил я, пытаясь скрыть свою грусть.
Когда мама везла меня по школьному дворику, я увидел своих одноклассниц. Я увидел её. Ту девушку, что напомнила мне ангела. Ее имени я не знал, поэтому называл её Ангелом. Она стояла вместе с другими девочками. Они смеялись и щебетали, словно птички. Потом одна из них с ярко рыжими волосами, что была с краю, достала из кармана пачку сигарет и закурила, затем передала сигарету моему Ангелу. Они заметили, что я наблюдаю за ними. И теперь их лукавые юные глаза испытующе смотрели на меня. Я не выдержал и отвернулся, но слышал, как они смеялись.
Господи, дай мне терпения. Что там говорилось про ДНК? Маленькая клеточка хранительница генетической программы, что копилась тысячелетиями. Не думай о них, не думай о тех людях, которые унижают тебя. Всё от того, что они не понимают каково это быть таким. Как не озлобиться? Как не пасть духом? Я не знал ответов на эти вопросы.
Дорога до дома была недолгой. Мы жили всего в двух кварталах от лицея. Мама нашла новую работу с укороченным рабочим днём и такой же укороченной зарплатой. Бухгалтерия не была ее призванием. Она считала свою работу скучной рутиной. Бумаги и цифры, снова цифры и бумаги. Посему мама старалась добавить творчества в свою жизнь. Раньше она занималась танцами, теперь же её страстью стало рисование.