Труп лежал под обрывом, на полпути от дома к реке. Голубое с бежевым поло, широкие синие джинсы, слипоны с белой подошвой. Именно так вчера был одет Игорь Евгеньевич. Он же Щукин.
От дороги вниз к реке вел пологий склон, который обрывался практически под прямым углом. Поросшую травой почву сменял скальный каменистый грунт, на всем расстоянии от обрыва до реки чередующийся с гравийно-галечными отложениями. Река разлилась от дождей, но все равно лежащее на земле тело находилось далеко от воды.
Уступ неглубокий, метра два-три, не больше, Костя мог бы спрыгнуть вниз, но у трупа сидел Мухтар. Хозяин поставил ему задачу охранять тело, и собака рычала на всех, кто выходил к обрыву. Здесь уже находились Агата, Славик, в сопровождении Алисы подошли Костя и Дуся. От дома торопливо шел Федор. Дербенов пока не появлялся, насколько понял Костя, он пытался дозвониться до полиции.
– Смотрю, заходит! Губы сжаты, даже зубов не видно! – рассказывал Славик. – Что такое, дядя Гоша, спрашиваю? Не ответил! Сначала тетрадь свою открыл, фамилию нашел, только тогда ответил – Щукина, говорит, убили!
– А почему убили? – спросил Костя, с высоты глядя на труп. – Крови вроде не видно.
С уступа можно было спуститься вниз по тропинке, это всего двести-триста метров в обход. Но смущала собака, это во-первых. А во-вторых, на месте будет работать следователь, нельзя там оставлять следы. Каждый мог убить Щукина, и Костя в том числе.
– Так вроде на животе лежит, – пожала плечами Агата. – Может, впереди там где-то рана?
– Или задушили… – предположил Славик. – Дядю Гошу нужно спрашивать, он видел. Он сказал, что убили.
– Так, может, он и убил? – спросила Алиса.
– Кто, дядя Гоша?
Костя глянул на нее, но она отвела глаза. Как будто видеть его не хотела. И халат она как будто нарочно сняла, надев футболку и спортивные брюки.
– Сейчас придет, спросим, – сказал Славик.
– Что ты спросишь? – Агата повела бровью, удивленно глянув на него. – Думаешь, он признается?
– В чем? – спросила Дуся.
Взяв Костю под руку, она с опаской глянула вниз. Высота, может, и небольшая, но лучше не срываться.
– Что, правда Игоря Евгеньевича убили? – Федор остановился рядом с Дусей и взял ее за руку, чтобы глянуть вниз.
– Эй! – Костя предостерегающе глянул на него.
Во-первых, Дуся – не станция страховки. А во-вторых, чего это он за бабу хватается? Может, потому что сам баба? В душе. И Алиса сказала, что он баба болтливая. Может, она знала про него что-то ну очень интересное.
Федор спохватился, отдернул руку, но было уже поздно. Костя в упор смотрел на него.
– Вчера он для тебя просто Евгеничем был!
– Когда вчера?
– А когда ты с ним в номер ушел. И закрылся там.
– Я?! В номере закрылся? – Федор беспомощно глянул на Алису – в ожидании поддержки.
– Уходил, уходил, – закивала Агата.
– Так я потом вернулся!
– Сразу после того, как мы ушли? – глянул на него Костя.
– Ну, не сразу…
– Успели? – Костя в упор посмотрел на Федора.
– Что успели?
– Может, ты его обесчестил?
– Слышь, ты! – Федор попытался схватить Костю за грудки, но не смог.
Рука оказалась в захвате рычагом наружу.
– Костя, не надо! – Алиса положила руку ему на плечо.
Он отпустил Федора, а она руку не убрала.
– Ты хоть думай, что говоришь! – Федор возмущенно смотрел на Костю, но как будто не замечал ее руки на его плече.
– Ну а вдруг? Может, он от этого со скалы бросился?
– Не вынес позора? – прыснула Агата.
Зато она смотрела на руку Алисы на его плече. И Дуся заметила.
– А если серьезно? – спросила она, скинув руку и зло, с презрением глянув на Алису.
– Серьезней нужно быть, а вы тут глупости говорите!
Федор совершенно расклеился. Мужик мужиком был, а тут вдруг раскис. Может, с ним на самом деле не все в порядке.
– Паспорт покажи! – потребовал Костя.
– Зачем паспорт? – нахмурился Федор.
– Да, зачем паспорт? – спросил Славик.
– Что-то не верю я, что ты муж Алисы.
– А кто сказал, что я ее муж?
– Никто не говорил? – Костя возмущенно вскинул брови.
– Ну, Артурычу сказали…
– А на самом деле он тебе кто? – Костя резко глянул на Алису.
От неожиданности она шарахнулась от него.
– Тебе не все равно?
– Вчера было все равно! А сегодня нет!
– Ну, друзья мы… – выдавила она.
– А муж где?
– Умер муж! В прошлом году еще.
– Еще раз, кем тебе приходится Федя?
– Говорю же, друг!
– Семьи?
– Почему семьи?
– Ну, муж у тебя не бедный был.
– Ну не бедный…
– И этот при бабках, – сказал Костя.
– И что? – Алиса потрясенно смотрела на него.
Но он перевел взгляд на Федора.
– Может, ты втираешься в доверие к богатым толстячкам, а?
– Слушай, пацан, ты меня достал!
– Я пацан? Насколько ты старше меня? На три года, на четыре?
– На шесть, – подсказала Алиса.
– Ой, какой большой!
Федор ударил неожиданно, кулаком в живот, только каким-то чудом Костя успел напрячь пресс. Резкая боль заставила его скривиться и слегка согнуться в поясе, но на колени он не упал, в бараний рог не скрутился. Костя, отступив, справился с болью, выровнял дыхание.
Федор больше не атаковал, но боксерскую стойку принял, с ликованием поглядывая на Алису. Но зря он надеялся на свою неуязвимость. Костя чувствовал в себе силы отправить его вслед за Щукиным – с обрыва вниз, а там уж как повезет.
– Ну так что, чем ты там в доверие втираешься? – спросил он.
– Я ведь и добавить могу!
– Ну давай! – Костя этого только и ждал.
– А ведь ты не сразу вернулся, – сказала Агата, обличительно глядя на Федора. – Полчаса тебя не было.
– Да какой полчаса, минут двадцать!
– Не знаю, не слышал, чтобы ты от Щукина выходил, – сказал Костя.
Не так уж вчера скрипела кровать под ними с Дусей, он мог услышать, как открывалась дверь.
– Ну, хорошо, полчаса! Поговорили, как мужик с мужиком!
– О чем?
– О чем? – задумался Федор.
И снова ударил – в расчете на внезапность, но в этот раз Костя не позволил застать себя врасплох. Федор провел прямой в голову, а он поймал его на опережение – ногой в живот, под пупок.
– Твою мать! – опускаясь на корточки, простонал несчастный.
– О чем вы говорили? – спросил Костя.
– Тебя это не касается!
– Нас касается! – Славик смешно вскинул голову и расправил плечи.
Карликовый петушок хвост распушил.
– Хотелось бы знать, – кивнула Агата, без всякой насмешки глянув на парня.
А со стороны дома к ним шел, прихрамывая, дядя Гоша. За ним брел, потирая глаза, Яша. Даже издалека было видно, как он зевает, забывая закрыть рот ладошкой.
– Да просто за жизнь поговорили!..
– И ты ушел? – спросил Костя.
– И я ушел, – кивнул Федор.
– А Щукин остался?
– Да, остался!
– И когда вы все разошлись? – глянув на Агату, спросил Костя.
Она смотрела на приближающегося мужа, его же как будто и не замечала. Но на вопрос ответила четко:
– Да через час… Может, через два.
– Я еще за вином в подвал сходил, – кивнул Федор.
– За белым?
– Да я уже не помню.
– Не помнишь. Потому что голова другим была забита. Ты к Щукину ходил. Сюда, к обрыву! Глянуть, как он там, не разлагается еще?
– Как он мог разлагаться, если он живой был? – возмущенно проговорила Алиса.
– Где был?
– В номере!
– Ты к нему заходила? – с усмешкой спросила Дуся.
– А если заходила, тебе-то что? – зыркнула на нее Алиса.
– Девочки, спокойно! – мотнула головой Агата. – Вопрос серьезный! Щукина убить мог любой из нас!
– Любой из вас. – Останавливаясь, Дербенов угрюмо смотрел на нее.
– А из вас? – резко спросил Костя.
– У меня нет мелкашки! – глянув на него, отрезал старый.
– При чем здесь мелкашка?
– А ты вниз спустись, переверни тело, рана там в груди. Маленькая дырочка. Такую только мелкашка оставить может.