– Ты даже не можешь представить себе, насколько. Это выше твоего понимания и… – улыбаюсь сладко-остренько. – Выше твоих возможностей!
Тимур багровеет.
Вены на шее и на лбу Тимура некрасиво вздуваются, будто толстые черви под его кожей.
– Осторожнее со словами.
– Могу сказать тебе тоже самое. Но смысл? Ты не знаешь, что такое приличия. Позволил себе окликнуть меня вчера, когда я явно была занята и не испытывала ни малейшего желания с тобой видеться. Заявился в мое любимое заведение сегодня, точно зная, что я буду здесь. Вопрос – зачем?
– Пообщаться.
– Поезд ушел. Нам не о чем общаться.
– Тимур, твой кофе, – слышится воркующий голосок девушки слева от нас.
Мы с Тимуром поворачиваем головы почти синхронно.
Возле столика стоит девушка лет двадцати-двадцати двух, не более того. Беременная.
Вчера ее спасал яркий макияж и темное освещение ночного клуба, но сегодня видны огрехи стиля и неверно подкрашенных глаз. При этом она смотрит на Тимура, как на божество какое-то.
Перевожу взгляд вниз, усмехаясь. Ясно…
Тимур Увалов не изменяет себе. Нашел молодую глупышку. Может быть, даже провинциалочку, очаровал, обрюхатил и наслаждается тем, что она молится на него и заглядывает в рот при каждом слове.
– Ксения, подожди меня у стойки, – командует бывший.
Она отходит обратно. У нее рюкзак, пальто переброшено через локоть и по стаканчику в каждой руке.
Мой бывший муж – настоящая свинья, он даже не шелохнулся и не предложил своей глубоко беременной пассии присесть. Она же, как послушная овечка, отошла точно туда, куда он ей и сказал, к самой стойке.
Неужели я тоже когда была такой?
Была, была, врать не стоит!
Единственное, меня увлекло хобби, и я просто знала, чем себя занять, относилась к делу с душой, росла понемногу.
Когда я переросла Тимура, начались проблемы с взаимопониманием, в постели, в браке.
Наше общее видение будущего внезапно раскололось надвое.
Я думала, что рождение ребенка нас объединит.
На деле оказалось же, что пока Тимур отказывался завести ребенка со мной, он уже обрюхатил свою новенькую ассистентку и планировал развод.
Наверное, сегодня у меня слишком благодушное настроение.
Потому что мне искренне жаль дурешку.
Родит Тимуру сейчас и, если не найдет себе занятие, кроме ухода за малышом, так и останется для него человеком второго сорта.
Может быть, однажды Тимур начнет ее попрекать, что она стала сильно скучной, забросила себя и заведет любовницу, обвинив в этом глупышку.
– Что ты хотел, Тимур? – спрашиваю прямо. – Забежал за кофе, увидел меня и решил поздороваться? Поздоровался, поздравляю.
– Я хотел поговорить с тобой о деле.
Бывший раздувает колесом грудь, в его глазах мелькает нехорошее что-то. Уверена, даже если его предложение касается напрямую моего ювелирного дела, то просьба с подвохом.
– Возьми индивидуальный заказа на обручальные кольца! – требует Увалов. – Эскиз у меня готов. Он довольно сложный, но, может быть, сумеешь справиться?
Не дождавшись моего согласия, бывший муж с важным видом кивает своей нынешней девушке, и та торопится к столику. Она опускает на него два стаканчика купленного кофе и спешит снять рюкзак с плеч.
Муж даже не шелохнулся, чтобы ей помочь. На лице девушки читается слепое обожание и желание угодить Увалову.
Я же, чувствуя себя, если не последней дрянью, то кем-то очень близко к этому понятию, показываю на стаканчики:
– Милочка, уберите немедленно! Разве я приглашала вас за собственный столик?
Бросив копаться в рюкзаке, девушка торопливо переставляет стаканчики с напитками на другой столик. Увалов пробурчал себе под нос:
– Вот растяпа! – достает из ее рюкзачка небольшую папку из плотного картона.
Бывший опускает папку на стол, толкает ее в мою сторону с видом победным.
– Выполнишь? Может быть, подсказать, что к чему?
Я неторопливо наливаю себе чай в чашку и, видит бог, мне стоит больших усилий сделать так, чтобы струя вышла ровной, журчащей.
Слышно только это – журчание чая, наливаемого мной.
Увалов ждет, алчно рыская взглядом по моему лицу, и не выдерживает первым.
– Может быть, оторвешься от своего чая? Я вообще-то твой заказчик! – восклицает с нажимом.
– У нас договор составлен? Хм… Странно, что я это пропустила! Ничего подобного не помню. Я не берусь за индивидуальные заказы! – смахиваю небрежным жестом папку на пол.
Бывший издает возмущенное клокотание, словно индюк.
– Да как ты смеешь!
– Поднимешь сам или заставишь корячиться свою глубоко беременную… невесту?
– Ты же делаешь украшения на заказ! Недавно на Грэмми появилась та актрисулька, с твоими авторскими украшениями.
– Актриса театра, кинодива, телеведущая. Сотрудничество было взаимовыгодным. Ради такого можно и выполнить один-два заказа. А ты… Что можешь предложить мне ты? Деньги? Извини, милый, но я зарабатываю намного больше, и твои жалкие копейки меня не интересуют. Забирай свои кривые рисульки-писульки и проваливай!
Увалов краснеет и бледнеет попеременно, кровь от его лица отхлынула.
Он оказался унижен на глазах у невесты.
– Я пропустил, когда ты конченой сукой стала! – говорит он, поправляя ремень на брюках. – Неудивительно, что как и все суки, ты теперь даешь любому кобелю, которому захочется на тебя взгромоздиться!
– Не любому. Только лучшим.
– Сняла парня на ночь, да? Видел тебя с ним в клубе… – кривит губы. – Жалкое зрелище.
– Так не смотри!
Я тянусь к чайнику и вдруг поднимаю его резким жестом. Тимур неловко отпрыгивает назад, взмахнув локтями, как толстая сорока, пытающаяся взлететь.
Я смеюсь:
– Увалов, ты слишком мелкий ублюдок, и не стоишь даже того, чтобы я выплеснула в тебя этот чай! Прощай…
Увалов одергивает свой галстук, выглядит взбешенным. Он бы продолжил, но в ресторанчике становится людно, и он решает уйти.
Бывший уходит, но перед этим бросает мне:
– Мы еще увидимся, Айя. И ты об этом пожалеешь.