«Италия моя». Италия, Флоренция, «Возрождение», Данте, «Божественная комедия», Микеланджело, «Давид», Леонардо да Винчи, «Джоконда» – эти прекрасные названия и имена известны каждому уже в начальной школе, а то и раньше. Одна из картин Леонардо, прекрасная и задумчиво-строгая Мадонна Литта, держащая на руках младенца Христа, стала визитной карточкой знаменитого на весь мир русского музея Эрмитажа, воспроизведена на его красивом входном билете. Но гораздо меньше известно, какой, собственно, была школа во времена Возрождения, как и чему учились будущие великие люди и другие дети, кто их учил, насколько было востребовано и для чего нужно образование, как велика его ценность. Доныне очень мало известно, перестроилась ли школа во времена Возрождения или оставалась традиционной, какой была уже не одно столетие, начиная с VIIIIX вв., а если перестроилась, то когда и благодаря кому и чему.
История повседневной жизни школ, учеников и учителей продолжает оставаться одной из притягательных для читателей тем. В России интерес к ней удваивается ввиду идущей ныне активной перестройки школ и вузов, которая уже не один год находится в центре внимания общества, особенно учителей и родителей. Не прекращаются обсуждения вопросов воспитания активного гражданина, путей насыщения образования в ориентации на запросы и вызовы современной жизни. Все культурные и исторические опыты прошлого в такой ситуации становятся особенно ценными.
Список злободневных вопросов и причин интереса легко можно продолжить. Наша книга содержит материал, который позволяет познакомиться с итальянской школой прошлого, узнать много нового и интересного об учителях и учениках, их повседневной жизни, культурных и семейных ориентирах, педагогических стратегиях, теориях и практиках.
Работа построена на материалах особого периода истории и культуры, который называется Возрождение, или Ренессанс. Кратко поясним, что же такое Ренессанс и что такое ренессансный гуманизм.
Ренессансный гуманизм: понятие, этапы, место педагогов. Итак, в книге пойдет речь об очень яркой эпохе в истории европейского общества, его культуры, системы образования. Знаменитый французский историк культуры XIX в. Жюль Мишле утверждал, что Возрождение дало два великих открытия: открытие мира и открытие человека. Этим мы во многом обязаны гуманистам – педагогам, интеллектуалам, которые теоретически и практически формировали нового человека и открывали ему новую картину мира.
Поясним, что под ренессансным гуманизмом понимается культурное движение, имевшее место в истории Европы в XIVXVI столетиях. Участники этого движения – поэты, писатели, философы, представители других интеллектуальных занятий и профессий (ученые секретари, некоторые священники и монахи, юристы, учителя), а также разделявшие и развивавшие их идеи скульпторы, архитекторы, живописцы по-новому интересно и много рассуждали и писали об обществе, мире, его красоте, Боге – как Творце, человеке – как Его лучшем творении, с безграничными возможностями самосовершенствования. Они выработали основные представления, идеи, духовные ориентиры культуры Возрождения.
В художественной литературе, поэзии, критических и научных текстах, письмах, биографиях, автобиографиях, а также в разного рода общественных инициативах и действиях эти новые идеи заявили о себе устами и трудами итальянских писателей Петрарки и Боккаччо, т. е. с середины XIV в., в школьных педагогических теориях и практиках с его второй половины (Джованни Конверсини да Равенна и Джованни Мальпагини да Равенна, Пьер Паоло Верджерио), в искусстве – вместе с художником Мазаччо в начале следующего, XV столетия.
Великими предшественниками и учителями Возрождения и гуманизма были гениальный поэт и мыслитель Данте, не менее значимый по масштабам таланта и свершениям художник Джотто, педагоги Донато Альбанцани и Пьетро да Мульо.
Возрождение и гуманизм традиционно делятся на этапы: ранний, время расцвета, поздний. Нижней границей Возрождения стала, как понятно, середина XIV столетия, верхней чаще всего называют середину XVI в. Иными словами, великая культура формировалась в течение долгого времени – два столетия! Ее наследие доныне остается в поле активного интереса и внимания не только ученых, но и неравнодушных к культуре людей самых разных занятий, городов, стран, континентов, влияет на самые разнообразные творческие практики – художественные, литературные, театральные, музыкальные, образовательно-педагогические. Полному освоению не видно и не будет видно конца, ведь у каждого времени свои «вызовы», запросы и вопросы к великой культуре.
В центре внимания авторов данной книги находится первое столетие итальянского Возрождения и гуманизма, время примерно с середины XIV до середины XV в. В это столетие гуманисты объявили главным условием формирования нового человека воспитание и образование. Важнейшей идеей и главной надеждой на совершенствование всех сторон жизни был для них новый человек, воспитанный и выученный в возрожденческом духе: они горячо верили в безграничные личные и общественные силы и возможности такого человека.
Мы выходили и за рамки этого столетия – оглядывались для обрисовки главных путей движения нового и способов его взаимодействия с прежней традицией на век-два назад, заглядывали для обрисовки вклада педагогов и его восприятия в следующий век гуманизма, вторую половину XV – первую половину XVI столетия, вперед.
Источниковая база работы. Италия, ее гуманисты и педагоги, горожане и интеллектуалы, купцы и писатели, представители свободных профессий и ученые оставили удивительно богатое, захватывающее дух своей разносторонностью, наследие, которое и легло в основу данной книги. Назовем только главные материалы и авторов, указывая для ориентировки время их жизни. В составе письменных свидетельств – латинские тексты гуманиста и поэта Петрарки (1304–1374), итальянские – гуманиста и писателя Джованни Боккаччо (1313–1375), о школе и принципах педагогики, о том, чему учить и как учить – работы Конверсини да Равенна (1343–1408), Гуарино да Верона (1374–1360), Пьера Паоло Верджерио (1370–1444/1445), свидетельства о Витторино да Фельтре (1378–1446), удивительного человека, известного больше всего из воспоминаний его учеников, сочинения Веджо (1407–1458), гуманиста и архитектора Альберти (1404–1472) и др. Нам были также интересны учебные тексты поздней Античности и Средневековья, сочинения сторонников традиционно-религиозного образования и т. д.
Если приглядеться к датам и фамилиям, можно видеть, как щедра была эпоха на талантливых людей: в зрелые годы творчества Петрарки и Боккаччо начинает знакомиться с произведениями этих великих зачинателей Возрождения и гуманизма и думать о новом человеке Конверсини да Равенна; незадолго до ухода из жизни Петрарки и на считанные месяцы пережившего его Боккаччо появляется на свет Пьер Паоло Верджерио, автор одного из первых обстоятельных трудов по вопросам воспитания и образования, связанный своей судьбой больше всего с Падуей, вскоре – Гуарино да Верона, бок о бок развиваются таланты Веджо и Альберти. Главным городом Ренессанса по праву считается Флоренция, но перед нами, наряду с флорентийцами, уроженцы и Фельтре, и Вероны, и других мест. Одни города они прославили своим рождением, другие (Мантую, Падую, Феррару и т. д.) своими делами и трудами. Дух новизны проникал в самые разные города и области.
Повседневная жизнь городов и их школ, семьи и детей, учителей и учеников представлена фрагментарно, однако живо, с примерами и поучениями, в многочисленных колоритных сочинениях и письмах знаменитых хронистов и купцов-писателей того времени, флорентийцев: Дино Кампаньи, Франко Саккетти, Паоло Чертальдо, Франческо Датини, Джованни Морелли, Боннакорсо Питти и др. Все эти авторы были еще и деловыми людьми, успешными предпринимателями и купцами, политическими деятелями. Они и сами предстанут на страницах этой книги рядом с гуманистами – как ученики, как учителя, как отцы, авторы, современники. Флоренция вообще особенно богата сведениями о повседневной жизни и культуре, о занятиях горожан, жизни улицы, школах, писателях, художниках, постройках, ценах и т. д. Интересующие нас времена ярко отражены в одной из самых знаменитых хроник времени, созданной Джованни Виллани (ок.1274–1348), тоже купца и тоже писателя. Есть в этой хронике интересные сведения как раз о школе, учениках, учителях. Труд ее автора оборвала грозная «черная смерть» – чума – 1347 г., унесшая четверть населения городов Италии. Но и по дальнейшей флорентийской истории материалов немало.
В книге будут часто звучать разговоры наших авторов, их голоса: нам хотелось, чтобы читатель из первых уст принял свидетельства жизни эпохи, рассказы о людях, обычаях, круге чтения, ценностях образования и его назначении. Мы услышим также голоса простых горожан, которые рассуждают о семье и детях, заключают договора на их обучение, контракты на брак юных дочерей, пишут расписки и заполняют налоговые декларации, рассказывают то драматические, то веселые, анекдотические случаи из городской, а то и деревенской итальянской жизни, просят советов, дают оценки. Все эти авторы внесли свою лепту в создание картины флорентийской жизни, а также жизни Италии и соседних с ней стран, куда деловые заботы, жажда образования, дипломатические поручения, азарт путешественников и игроков приводили итальянцев.
Конечно, нам хотелось, чтобы читатели не только через текст знакомились со школьной жизнью времен Возрождения и традиционной школой прежней эпохи, Средневековья, но и могли представить себе учеников и учителей, учебники и предметы письма, города и классы-школы, да и в целом картину мира и общества. Мы встречаем их изображения и разного рода учебную атрибутику на миниатюрах, которыми украшались рукописные книги, статуях, зданиях, картах, предметах декоративно-прикладного искусства. Немалую часть этих художественных материалов мы видели и изучали в музеях, архивах, университетах, библиотеках во время поездок в Италию; что-то дали и прекрасные современные альбомы, и выкладки в Интернете.
Предлагаемая читателю книга вобрала в себя данные науки, опирается на обширную литературу об Италии, Возрождении, школах. Интерес к культуре Возрождения в Италии в нашей стране давний. Еще М.С. Корелин в XIX в. открыл русскому читателю богатую культуру Италии эпохи Возрождения. И в дальнейшем эта замечательная традиция была продолжена в трудах М.А. Гуковского, С.Д. Сказкина, В.И. Рутенбурга, их многочисленных учеников и учеников их учеников, авторов многих книг, статей, изданий источников, а также большого и не так давно завершившегося фундаментального национального проекта – энциклопедии «Культура Возрождения» (в трех книгах, 2007, 2011), представившего современный взгляд на многие вопросы и на вклад деятелей Возрождения и гуманизма в историю культуры.
Италия и италики на переходе к новой жизни: XIV–XV вв. Главными очагами культуры Возрождения стали города, главными творцами – деятели городского происхождения и занятий. Поэтому мы глубже поймем эту культуру, если познакомимся с особенностями городской жизни Италии.
Средневековая Италия получила в наследство от древнего мира много городов. Они в раннее Средневековье остались без большей части населения, разрушались, жизнь в них почти «затухла», но начала бурно «оживать» в XI–XII столетиях. К началу XIII в. в стране насчитывалось больше 300 крупных, средних и мелких городов. Во многих горожане сумели освободиться от власти синьоров, державших в своих руках территорию, право, полномочия от пап или императоров. В городах установился коммунальный строй: полноправные граждане выбирали себе советы, принимавшие законы, и правительство, выполнявшее их. На средства, которые шли от налогов и штрафов, а также поступали от разных городских сообществ, строились правительственные здания (дворцы), работали инспекции, комиссии, суды, тюрьмы, набирались военные ополчения.
Очень скоро крупные коммуны стали предпринимать шаги, чтобы расширить территории, торговые пути, превратиться в города-государства, для чего начали поглощать, покупая за деньги или завоевывая оружием более мелкие городки. Наиболее мощные и развитые города-государства оказались в северной и средней частях страны. Генуя, история школ и образования которой найдет место в этой книге, контролировала большую часть Западного (Лигурийского) побережья полуострова, Флоренция стала мощным центром Тосканы. В нашей книге «присутствуют» Милан и миланцы, правители которых создали обширное государство в Ломбардии, на севере Италии. Его соперником, как и соперником Генуи, стала мощная Венеция, также фигурирующая на страницах книги. На юге Италии такую роль играл Неаполь, богатая и культурная столица целого королевства.
Сохраняли свои относительно небольшие, но хорошо укрепленные в военном отношении, государства и отдельные правители – например, властители мантуанские и феррарские. Все города использовали дипломатию, направляли посольства друг к другу и в страны заальпийской Европы. Как пишут исследователи, к середине XV в., времени активной деятельности наших гуманистов-педагогов, баланс сил между итальянскими городами-государствами достиг политического равновесия, что благоприятно сказалось на всех сторонах жизни. В том числе – культуры и образования. Мы погрузимся в повседневную школьную жизнь Флоренции, Генуи, Падуи, Мантуи, Лукки, Феррары, Вероны и других городов, которые известны интересными практиками и новыми школами.
Добавим только, что в течение всего интересующего нас периода главными политическими силами на полуострове были римские папы и германские императоры, которые с Х в. стали верховными правителями многих областей страны, объединили Италию и Германию в единую Священную Римскую империю. И папы, и императоры много требовали с городов, но и могли что-то дать им в смысле привилегий, военной и политической защиты.
Городская индустрия. В итальянских городах главные социальные группы формировались вокруг шерстяной и позднее шелковой индустрии, т. е. производства и выделки очень красивых и прочных, качественных, тонких и более плотных, сукон и тонких тканей самых разных цветов. Постоянные войны и опасности делали востребованным оружие и военное снаряжение, быстро растущая торговля нуждалась в морских судах; с самого начала городу жизненно необходимы были специалисты по обработке металла, дерева, кож, обувщики, каменщики, строители и, конечно же, производители предметов быта и продуктов питания. В каждом городе в своих маленьких заведениях трудилось немало пекарей и кондитеров; организовывали свое дело владельцы гостиниц и таверн, бакалейных лавок; огромную роль играл рынок, недаром многие главные площади носили название Торговая. Количество рынков росло; например, во Флоренции были Старый и Новый рынки, возникшие, судя по названиям, в разное время и действующие до сих пор.
Хронист Джованни Виллани сообщает, что к 1340-м годам XIV столетия во флорентийских шерстяных мастерских было занято 30 тыс. человек, т. е. каждый третий житель города, в том числе немало женщин и детей. Мастерские производили 80 тыс. «штук» (рулонов) сукна. В среднем на каждого жителя города приходилось по одному рулону. Конечно, купить его мог далеко не каждый, но все-таки приезжим бросалось в глаза, как красиво одеты жители города, особенно женщины. Сукно было такого отменного качества, что им торговали во всей Европе, поставляли королям, знати, богатым людям. Каждая десятая «штука» сукна, продаваемая на рынках разных стран, была сделана во Флоренции. Оттуда же везли и шелка, готовые облачения для духовных лиц, а также иконы, созданные ее талантливыми мастерами-живописцами; из Флоренции прибывали произведения пластических искусств (статуи, медали, рельефы), ювелирные изделия. Мастер-ювелир имел в год немалый доход в 1000 золотых флоринов (для сравнения: мастер-портной получал за изготовление свадебного платья 1 флорин, художник мог заработать на частных заказах (росписях) 1 флорин в день, т. е. около 200–250 в год, если вычесть праздники). Золотое кольцо с драгоценными камнями могло стоить до 40 золотых флоринов – годовой заработок банковского служащего. Конечно, служанка из купеческого дома могла купить его себе и за 2 флорина, спустив на покупку свое двухмесячное жалованье. Ювелиры выстроили свои мастерские на самом знаменитом мосту Флоренции – Понте Веккио (Старый Мост). Эти мастерские-лавки находятся там и сегодня, народ весь день течет по центральной части моста туда-сюда, с одного берега реки Арно на другой, мастера не скучают и, наверное, не жалуются на доходы.
В целом XIV–XV вв. деловые люди имели очень хороший доход, более высокий, чем давало сельское хозяйство. Ученые подсчитали, что прибыль составляла 17–18 % в год. Цифры доходов и расходов производители сукна тщательно фиксировали в своих хозяйственных книгах. Во Флоренции сукноделы организовали свою компанию – цех Шерстяников. Он стал богатейшей организацией, назывался «старшим» цехом. Кроме него, было еще шесть таких же объединений. Это давало огромные возможности и членам цеха, и городу. Цехи были, как сейчас определяют, юридическими лицами. Они имели собственное здание, а то и церковь, капеллу, герб, финансы, полицию, суд, самоуправление, служащих. Старшие цехи курировали постройки, ремонты, заказы для церквей, давая на все это деньги. Очень часто они занимались банковской деятельностью, торговлей.
Возникли и средние цехи – в них объединились мясники, трикотажники, мастера по металлам, плотники, каменщики, торговцы бельем, старьевщики. Не остались в стороне и более мелкие предприниматели, они создали девять своих, младших, цехов. Туда вошли торговцы лесом, слесари, изготовители инструментов, кирас и шпаг, дубильщики кож, виноторговцы, торговцы растительным маслом, сыром и солью, пекари и булочники, хозяева постоялых дворов. Само перечисление показывает, каким развитым было городское хозяйство и сколько разных ремесел и специальностей требовалось городу. По данным специалистов, около 500.
Свои задачи имелись у жителей морских, портовых городов. Венецианцы, генуэзцы, пизанцы активно вытесняли своих конкурентов из средиземноморской торговли. Они также объединялись в товарищества, старались уменьшить риски, связанные с потерей кораблей и товаров во время штормов или пиратских налетов. Они ввели морское страхование, весьма дорогостоящее, но шли на эти затраты, даже через кредиты, которые тоже начали широко использоваться. Если плавание проходило удачно, прибыль могла составить до 70 %, а порою и до 200–300 %.
Глава правительства – Большого совета – Венеции начала XV в. дож Томмазо Мочениго решил оставить согражданам отчет-завещание о времени своего пребывания у власти, включив туда интересные и показательные цифры: «Ежегодная прибыль горожан 4 млн дукатов. У нашего государства 3345 кораблей, 36 000 моряков, 6000 строителей кораблей. А еще 16 000 изготовляют ткани. Каждый год Венеция чеканит 1 200 000 дукатов1». По этим данным мы можем судить, какие огромные богатства приносила морская торговля. Мы видим, что и традиционное для итальянских городов изготовление ткани (в Венеции это прежде всего шелка) было важной частью ее деловой жизни.
Эти сведения, как и все сказанное ранее, дают представление о том, какие сложные формы имела деловая жизнь. Она требовала документов, отчетов, подсчета прибыли и убытков и т. д. Выдавались долговые документы-обязательства, возникал безналичный расчет. Вырастали, как сказано, банки, где купцы предпочитали хранить вклады, а вслед за ними и другие горожане по разным домашним причинам открывали счета. Самыми знаменитыми банкирами были сиенцы. Все крупные банкирские дома имели свои филиалы не только в итальянских городах, но и в других странах. Итальянцы чувствовали себя в таких городах в некотором смысле, как дома, имея возможность купить все, что отвечало привычным запросам и вкусам, обратиться в банки, без ущерба и опасности перевести деньги и пр. Дома банкиров до сих пор украшают улицы многих городов Италии, в первую очередь, Сиены, поражая своей добротностью и архитектурным совершенством. Словом, рождались современные формы деловых отношений и новые богатые люди.
О международном размахе деятельности тогдашних сиенцев и флорентийцев много сведений. Например, архитектор и представитель богатого делового флорентийского семейства Альберти пишет, что «по всему свету», во многих странах и городах есть представители их большой семьи. Он перечисляет все выше названные итальянские города, добавляя к ним немецкий Кёльн и столицу Франции – Париж. «Коммуникации», как часто говорят, и ныне не кажутся малыми, а для того времени они наверняка были ориентирами деловой активности и успешности. Вместе с практиками появлялись первые письменные руководства по банковскому делу, описания торговых путей и портов, словари с деловыми терминами на разных языках. Ясно, что без учения, образования, школ, учителей этим всем было не овладеть.
Конечно, так обстояло дело не только во Флоренции и Сиене. Из воинственного Милана везли мечи, копья, латы, снаряжение для военных лошадей. Особенно славились миланские шлемы, закрывавшие головы и плечи, с забралом и мягким внутренним капюшоном из кожи. Их цена могла доходить до годового заработка управителя в доме состоятельного купца. Но ведь это была и цена жизни в случае ранения в военном столкновении. Из торговой и связанной со странами Востока Венеции везли шелка, стекло; там можно было купить и раба, рабыню, хоть взрослых, хоть детей, примерно по цене одного-двух хороших колец. Из Лукки везли знаменитую парчу для пышных папских и кардинальских облачений, для парадных одежд королей и знати. Из таких тканей изготавливали не только одеяния, но и головные уборы – митры для священников. Митра стоила больших денег – от 80 до 280 золотых флоринов, в зависимости от числа нашитых на нее драгоценных камней и сложности вышивки.
Труд как ценность. Источником богатства и одной из главных ценностей становился труд. Деловая и торговая жизнь города требовала высокой репутации, качества товара, честности в ведении банковских расчетов, только это позволяло выстоять перед высокой конкуренцией. Паоло Чертальдо, купец и писатель, о котором мы подробнее скажем в первой главе, наставлял сына: «…ты должен постоянно находиться в состоянии упорного труда, исполняя старательно и в должное время все необходимое». Мы увидим, как не только в купеческих наставлениях, но и в школьных учебниках будет настойчиво провозглашаться важность постоянного труда и деловой честности. Вся продукция должна была быть самого высокого качества. Отсюда рождалось уважение к честному труду, обман преследовался. Производство дотошно контролировалось, некачественный товар уничтожался, возможность получить незаконную прибыль пресекалась. Честь и осмотрительность была особенно важна во всех денежных операциях. И труда они требовали тоже немало. Всеми этими и многими другими вопросами занимался приглашенный из другого города чиновник-подеста. Он считался более беспристрастным судьей, чем кто-то из местных. К тому же, он приглашался только на один год и каждый месяц делал отчет.
Итальянские горожане. Население городов в интересующую нас пору было, как и в современном мире, очень пестрым. Численно оно вырастало быстро, наиболее многолюдной в первой половине XIV в. стала Венеция – «жемчужина морей», «владычица морей», где обитало около 100 000 жителей, вслед за ней шла Флоренция, потом Милан и Генуя. Как и сейчас, большой приток шел из деревенской округи; в города также стремились люди с ремеслом в руках, торговцы и интеллектуалы. Наиболее почтенную часть города составляла аристократия («нобили» – благородные, знатные) из дворян, многие из которых исконно жили в городах. По данным Джованни Виллани, таковых во Флоренции насчитывалось примерно 1500 семей, т. е. около 5–6 тыс. человек. Они быстро теряли свое исключительное положение и привилегии, даже такое право, как посвящение в рыцари. Хроники полны рассказов о жалобах и недовольствах дворян их неравноправным положением, отстранением от управления городом-государством, штрафами, изгнаниями и т. д. Они были нужны городу как военная сила, защитники, но не вершители общественных и политических дел. Во Флоренции по суду могли даже понизить статус горожанина, записав его в дворянское «сословие». Впрочем, городские дворяне вскоре поняли, что делать: записывались в цехи, начинали заниматься городскими делами, меняли «гордые» фамилии на «простые». Таких знатных людей, сумевших сменить дворянский образ жизни на купеческий, можно встретить и среди героев «Декамерона». Об одном из них рассказчица отзывается с похвалой: «…некогда в Париже жил флорентийский дворянин. Обеднев, он порешил заняться торговлей, быстро пошел в гору и в недолгом времени сказочно разбогател». Правда, сына он все-таки не захотел пустить по торговой части и определил его на службу к французскому королю. Там отпрыск научился светскому обхождению и другим полезным вещам.
Ясно, что большую роль в городах играли предприниматели и торговцы, они же были политически самыми активными, участвовали в жизни городского правительства, разработке и принятии законов. Это были новые люди. Купеческая среда выдвигала наиболее энергичных и отважных героев, которые потом попадали в рассказы писателей. Купцы колесили по свету, им постоянно приходилось бороться с превратностями судьбы, они всегда были готовы проявить смекалку и находчивость. Наконец, они стремились с помощью разума восторжествовать над соперниками и противниками. Отец писателя Боккаччо, из литературных текстов которого в данной книге будет приводиться немало примеров, был купцом. Его братья тоже. Все они были деловыми «агентами», представителями богатого торгового дома Барди. Более 40 лет эти близкие родственники Боккаччо колесили по Франции, добирались до Неаполя, вели дела там, отправлялись во Флоренцию, вновь во Францию и т. д. Такие купцы могли торговать крупными партиями товаров. Например, один из героев новелл Боккаччо везет после одной ярмарки на другую «остаток» сукна на сумму в 500 флоринов золотом: это значит, что в начале поездки товаров могло быть вдвое, а то и втрое больше. Этот герой едва выпутывается из любовной истории, в которой красотка из Палермо выманивает у него все деньги, а планирует заполучить еще тысячу, две или три золотых флоринов. Но герой «включает» купеческую смекалку и возвращает все свои деньги, проучив даму должным образом. Подобную историю мог услышать и сам Боккаччо. Ведь в юности он попадает в Неаполь, начинает осваивать в университете профессию правоведа, а параллельно принимать клиентов, вести торговые книги, учиться у купцов и крепко запоминать все, о чем они ему рассказывали. В своем «Декамероне» он в красках передаст не только упомянутую выше историю, но и много других. Его герои подтвердят своими приключениями, успехами и неудачами одно из купеческих правил: «Сколь ни мало предприятие, его нельзя начинать или заканчивать, коли нет трех условий: когда нет в тебе силы, знания и благожелательности». Нельзя не обратить внимания на роль знания, упомянутого наряду с силой и этическими качествами.
В рассказах о купцах часто повторяется, например, такая характеристика: «Было у него много имений, много денег и жена-красавица», это об одном из них, жившем в Римини. О купце из Флоренции еще более восторженный отзыв: «В нашем городе некогда проживал богатейший купец по имени Арригуччо Берлингьери. Как все купцы он много разъезжал». Это говорит о том, что слой новых предпринимателей в городах Италии был довольно велик.
Среди предпринимателей-купцов было много сильных личностей, с которыми правители старались находить общий язык, обласкивали их. Они возвращались из деловых поездок домой, обогащенные опытом и сокровищами, использовали то и другое для достижения политических целей, вкладывали деньги, как мы еще увидим, в произведения искусства, роскошные общественные и частные здания, храмы, монастыри. Описание роскошной жизни самых богатых из них похоже на сказку. В своих домах купцы принимали королей и пап с их свитами, устраивали большие празднества и собрания. Нередко их дворцы после смерти владельцев становились общественными зданиями, музеями, библиотеками. И остаются таковыми до сих пор.
«Новые люди» нередко – для пользы дела – стремились породниться с аристократами, перенимали некоторые обычаи знати вроде турниров или поединков, хотели стать рыцарями с гербами и золотыми шпорами. К ним постепенно начали обращаться только с добавлением титулов вроде «господин», «синьор», «мессер», «сер». Однако рассказчицы «Декамерона» воспринимают подобные привычки с иронией. Так, купец Арригуччо Берлингьери, о котором только что шла речь, по словам рассказчицы, «сделал глупость, которую и теперь ежедневно делают купцы: ему захотелось породниться с дворянами, и он выбрал себе неровню, девушку знатного происхождения». Девушка (жена) завела милого друга, и ее семья делают вид оскорбленных невинностей и самыми грязными словами ругают Арригуччо, который хотел вывести жену на чистую воду: шелудивый пес, скотина неблагодарная, купчишка из ослиного дерьма, такой сволочи видимо-невидимо понаехало к нам из деревень; ходят в домотканой одежде и т. д. Словом, семейство наговорило ему «столько грубостей, сколько ни один мерзавец за свою жизнь не слыхал», и пригрозило расправой. Эта живая зарисовка показывает, как непросто «притирались» друг к другу дворяне и горожане. Мы видим также, что по мнению рассказчиц – простых горожанок – ведут себя неблагородно и непозволительно именно дворяне, у дочерей которых «приданого всего ничего», а спеси без меры.
Это жизнь и проблемы богатой группы горожан. Ремесленники и торговцы более мелкого ранга не хотели уступать им на политической арене и стремились закрепить свои права, добиваясь их включения в городские конституции. Они, как мы помним, объединялись в свои корпорации, которые, например, во Флоренции, назывались цехами – «младшими», «средними». От таких цехов выбирались представители в городской совет. В городах были многие десятки специальностей, представлявшие именно мелких и средних предпринимателей. Самые же богатые предприниматели и представители престижных профессий, приносивших достаточно высокие доходы, объединялись в «старшие» цехи.
Минимальными правами пользовались наемные работники, слуги, рабы, которых привозили для продажи из разных мест, Северной Африки, Турции, Греции, славянских областей, чаще всего их перепродавали на рынках портовой Венеции. Во Флоренции все знатные семьи (Адимари, Альберти, Кавальканти, Строцци и др.) имели большое число невольников. Состоятельные горожане (судьи, нотариусы, врачи, священники) от них мало отставали. У Петрарки есть диалог, участник которого имеет толпу слуг и рабов, и похваляется этим. В другом диалоге, напротив, мы слышим жалобы на леность и строптивость рабов, которые убегают из дома, злословят о хозяевах, обманывают их и т. д. Наемные работники составляли около четверти населения многих городов. Многие из них были связаны с сукноделием, грязными и тяжелыми операциями по подготовке шерсти к процессу изготовления из нее тканей, например, с ее мытьем и чесанием. Чесальщиков называли «чомпи». Работников, не имевших сколько-то стабильных и достаточных заработков, было, например, во Флоренции, около трети от всего населения. В силу своей бедности они были освобождены от уплаты всех городских налогов. В интересующий нас период времени такой работник получал примерно 1 флорин в месяц, квалифицированный строитель лишь вдвое больше.
Конечно, рабов и слуг было гораздо меньше. Их купля-продажа не означала возрождения древнеримского института рабства. Чаще всего они использовались как домашние слуги, но таковых хотели иметь многие состоятельные семьи. Покупали и детей, мальчиков, девочек – их посылали с мелкими поручениями, оставляли присматривать за малышами, нагружали домашними работами. Дети стоили вдвое дешевле взрослых рабов. Дороже всех стоили молодые женщины-рабыни, которые хорошо знали хозяйство и были искусными поварихами.
Главными политическими и военными соперниками городов оставались владельцы окрестных замков и земель, знать, старинные дворянские фамилии. И усилившиеся горожане – решением Большого совета – пошли на очень серьезный шаг: переселяли окрестных землевладельцев в города с тем, чтобы те находились под контролем городской власти. Так в городе разрасталась группа «своего» дворянства. Последние и в городах строили для себя замки, с высокими башнями, чтобы было можно отстреливаться из бойниц, или ставить на крыши осадные орудия, из которых метали вниз камни: они могли убить, серьезно ранить. Борьба переместилась внутрь городов, но шаг за шагом, как уже говорилось, переселившиеся в город нобили начинали сближаться там с «новыми людьми», вникать в торговые дела, вкладывать деньги в банки и т. д.
Характеризуя традиционную структуру общества, как она описывается во всех церковных проповедях («те, кто воюет»; «те, кто молится»; «те, кто трудится»), нельзя не сказать о «тех, кто молится», о духовенстве. Группе довольно многочисленной и в городах, прежде всего за счет монахов. Как правило, в большом городе был не один десяток церквей, не меньше и монастырей, мужских и женских. Отгороженный от улицы высокой каменной стеной, монастырь мог занимать квартал, имел единственные ворота, которые охранял строгий привратник. Приведем пример Флоренции. Виллани сообщает, что в его время, т. е. в середине XIV в., в городе было 57 церквей, 24 женских монастыря с их капеллами и церквями, 10 мужских. К ним нужно добавить пять аббатств – наиболее многочисленных и старинных монастырей, руководство которых подчинялось непосредственно папе или главному епископу большого округа. По данным специалистов, в итальянских городах священники и монахи составляли 3 % населения. Во Флоренции на каждые 30 горожан приходился один человек в рясе или сутане, т. е. монах или священник. Закрытость монастырей не мешала духовенству активно участвовать в повседневной жизни; монахи (францисканцы, доминиканцы) ходили по городским улицам, посещали дома прихожан, разделяя с ними как радостные, так и драматические моменты вроде праздников, крещений, венчаний, соборований, отпеваний и пр. Конечно, важную роль со времен принятия христианства и оформления его религиозных традиций играли исповедь и причастие. Это объясняет, почему в новеллах Боккаччо и Саккетти, да и не только у них, так часто фигурируют священники и монахи.
В заключение нашей краткой характеристики обратим внимание на еще один важный момент: в городах своего времени хронисты, купцы-писатели, гуманисты отмечают небывалое число образованных людей, правоведов, нотариев, юристов, медиков, богословов, философов, профессоров университетов, магистров, студентов, учителей, секретарей разного рода, лиц свободного труда. Их постоянное общение и диспуты на всех перекрестках и площадях становились приметой времени. Они имели разные источники существования: преподавание, врачевание, консультирование, составление прошений и иной документации, выполнение заказов, разные судейские и адвокатские практики; находили и новые занятия, такие как торговля книгами, антиквариатом.
В средневековом городе в XI–XIII вв. основными «потребителями» труда таких интеллектуалов и специалистов были правители и судебные учреждения, римские папы и другие высшие священнослужители, канцеляриям которых приходилось рассылать много писем, распоряжений и документов. В числе наиболее востребованных профессий оказалась правоведческая. Наш Альберти приводит разговор отца и сына из его семьи. Отец, обращаясь с похвалами к своему сыну Адовардо, у которого за плечами было правоведческое образование, с гордостью констатирует: «Я вижу, что ты целый день пишешь, посылаешь слуг то в Брюгге, то в Барселону, то в Лондон, в Авиньон, на Родос, в Женеву и получаешь письма со всего света, так что тебе приходится вести переписку с бесчисленным множеством людей». Гордость обоснованная: даже просто отправить в любой такой город письмо с нарочным стоило немалых денег, а чтобы это сделать при помощи собственных слуг, надо иметь приличные доходы. Значит, образование могло их обеспечить; но за ним стоял большой труд, усердие, заставлявшее работать целый день, упражнять и совершенствовать латинский язык, риторику, умение писать официальные послания, запросы и пр.
Образованные знатоки Библии и сочинений Отцов церкви нужны были для формулировки и отстаивания христианских догматов, официально принятых положений веры, в которых некоторые, так называемые еретики, сомневались. Их вызывали на специальный суд особые церковные служители – инквизиторы, которые при помощи ученых аргументов и доказательств должны были доказать «ложность» мнений еретиков. Папы учредили в городах особую должность инквизиторов, т. е. дознавателей, еще в начале XIII в.; ими чаще всего назначались образованные доминиканцы. В описываемый в нашей книге период инквизиция оставалась мощным и вездесущим учреждением.
В те времена лица такой профессии, как медики, обслуживали в основном элиту средневекового общества, тех же пап и их окружение, правителей, городских дворян и богачей. Но по мере развития городов и расцвета городского хозяйства в образованных людях начинали нуждаться самые широкие слои городского общества: предприниматели, торговцы, строители, представители многих рядовых городских профессий, от пекарей до изготовителей товаров повседневного спроса. Одной из востребованных и довольно «широкой» социальной группой стали врачи и учителя. Их хорошо знали. Часто приглашали домой, одних – лечить, других – учить. Визит доктора стоил 1 флорин, консультация медика-специалиста вдвое больше. Доктора сетовали, что крестьяне чаще оплачивают продуктами, чем деньгами.
Итальянские города развивались разными темпами, ориентировались на разные политические силы и имели различные институты политической власти. Флоренция, Генуя, Венеция и некоторые другие из названных выше городов были республиками, управлялись коллективно, избранными на время лицами. Другие города могли достаточно успешно набирать силу и при единовластном правителе. Власть в таких городах передавалась представителям той или иной старинной аристократической фамилии или семейства, достигшего знатности не столь давно. Так дело обстояло в Падуе, Мантуе, Ферраре, Милане и других городах. Их правители часто очень много делали для расцвета образования, культуры и художеств в своих малых городах-государствах. Бывало и так, что в отдельных городах власть захватывали предводители военных наемных отрядов, т. н. кондотьеры, которые утверждали там более или менее стабильный режим, защищали от притязаний соперничавших соседних городов-государств. Некоторые из них покровительствовали также художникам и писателям, украшали города новыми постройками.
30 лет назад ученый-историк В.И. Рутенбург начал свою книгу об итальянских городах с цитирования надписи на воротах одного из них, которая много веков приветствует входящих: «Шире, чем эти ворота, открывает тебе свое сердце Сиена». Точно так же история городов, их школ и образования шире раскроет нам культурные секреты итальянской нации, наработанные во времена Возрождения, поможет понять душу и ценности горожан.
Город был главным действующим лицом итальянской истории от раннего Средневековья до Возрождения, и подняли его до этой исключительной роли горожане. Пожалуй, в числе их главных «инструментов» можно назвать семейное и школьное образование.