Остров с кодовым замком - читать онлайн

Капитан спецназа ГРУ Борис Гаврилин ринулся в плотные ветровые струи безграничного Пятого океана и камнем полетел к земле. Она стремительно неслась ему навстречу. Пятикилометровая бездна довольно глубока.

Случись не раскрыться парашюту, этому весьма полезному изобретению Глеба Котельникова, то времени будет вполне достаточно. Успеешь припомнить всю свою жизнь, почти тридцатилетнюю. Правда, только в том случае, если смертный ужас неминуемой гибели не остановит мысль, не обратит ее в нескончаемый однообразный вопль, наполненный тупым ожиданием своего последнего мига и жуткого, беспощадного соприкосновения с твердью земной. Да, страшновато вот так, без надежды на подстеленную соломку оказаться в роли бескрылой птицы.

Вот для этого сегодня и проводятся учебные прыжки. Надо отработать варианты выживания в самых экстремальных, совершенно невероятных ситуациях.

Гаврилин в нужный момент раскрыл купол. Через несколько секунд он краем глаза увидел заместителя командира взвода старшего сержанта Петруху Смирнова. Тот стремительно приближался к нему сверху, чуть наискосок.

Еще через мгновение они довольно жестко соприкоснулись. Спецназовцы могли бы тут же разлететься в разные стороны, как шарики пинг-понга, если бы не вцепились друг в друга мертвой хваткой. Скорость их совместного спуска под одним куполом тут же заметно увеличилась, но не настолько, чтобы стать убийственной.

– Порядок, Дед! – проорал Смирнов. – Разъединяемся?

– На счет «три»! – ответил Борис.

Еще через пару секунд они оттолкнулись друг от друга. Петруха тут же ухнул вниз, словно гиря в колодец. Через несколько секунд над ним тоже раскрылся купол парашюта, и последние метров триста Смирнов спускался, как это назвали спецназовцы, с комфортом.

Хотя о каком комфорте может идти речь? Как ни смягчает падение шелк, натянутый уплотнившимся воздухом, ноги парашютиста при ударе о землю все равно испытывают нагрузку, минимум такую же, как если бы он спрыгнул без подстраховки с высоты второго этажа. Уж такой он суровый, этот экстремальный комфорт.

Когда весь взвод отработал сегодняшнее задание и собрался у штабного вагончика на полигоне, Борис объявил:

– Ставлю всем положительную оценку, но могли бы сработать и лучше. Сейчас на обед. Передышка не более получаса, а потом – кросс на половину марафона. Стрельба из автомата на ходу, одиночными и очередями. На финише – лабиринт и полоса препятствий.

– Товарищ капитан, а лабиринт который – первый или второй? – с хитроватой надеждой в голосе уточнил Леня Костков, уроженец Самары, недавно зачисленный во взвод.

Саратовец Мишка Дубаров иронично обронил:

– Размечтался! Конечно, второй! Первый у нас и дошколята проходят на раз.

Все бойцы «Рыси» – элитного подразделения спецназа ГРУ – уже не раз испытали на собственной шкуре лабиринт-один и лабиринт-два. Эти изобретения какого-то садюги, мастера по части всевозможных каверз и подвохов, были знакомы всякому, кто проходил подготовку в этом подразделении российских спецслужб, мало кому известном.

Что такое лабиринт-один? Та же полоса препятствий, только тянущаяся в основном под землей, с минимумом ложных маршрутов и всего парой примитивных ловушек.

А вот лабиринт-два – это, можно сказать, шедевр пыточного искусства. Здесь один только удавчик – многометровая извилистая труба с несколькими ложными ответвлениями – стоит всего первого лабиринта. А уж самый сложный отдел удавчика, интеллигентно поименованный сучьей глоткой, не рисковали упоминать всуе даже самые прожженные спецназовские корифеи.

Года три назад одному американскому журналисту удалось посетить базу «Рыси». С первого же взгляда было яснее ясного, что он разведчик до мозга костей, но высокое руководство – начальник отдела зарубежных операций генерал-майор Дроздых и командир «Рыси» полковник Красницкий – дало-таки на это свое добро. Впрочем, как оказалось позже, это было сделано не без определенного умысла, с дальним, стратегическим прицелом, который себя полностью оправдал.

Американца привезли на базу с завязанными глазами, еще в Москве переодели вплоть до трусов. Понятное дело, при себе он не имел никаких гаджетов, даже телефона и наручных часов.

Контачили с ним на базе офицеры-хозяйственники, не участвующие в операциях за границами России, да человек пять старичков, которые уже собирались на дембель, в связи с чем тоже не принимали участия в серьезных делах.

Оказавшись на сверхсекретном объекте российского спецназа ГРУ, американец поначалу был несколько разочарован. Обычная военная база, похожая на любую другую. Да и эти парни его не особо впечатлили. Мол, видывали мы у себя, в Юнайтед Стэйтс, суперменов и покруче!

Но вот когда ему предложили пройти минималку для салаг, самый легкий вариант программы подготовки желторотых новичков, скепсиса у него резко убавилось. Дистанция была выбрана щадящая, всего-то десятикилометровая четвертинка марафона при полной выкладке. Уже к середине маршрута он обливался потом, сбивался с ноги и дыхания.

Журналист с недоумением и завистью глядел на спецназовцев, резво бегущих по тропе, тянущейся вверх по склону холма, да еще и подначивающих друг друга. Им как будто не в тягость был груз, куда более тяжелый, чем у него, оттягивающий плечи к земле. Чуть ли не спринтерский темп бега их почему-то не слишком изматывал.

К его вящей досаде, эти чертовы русские стрельбу тоже продемонстрировали весьма завидную. Добежав до очередной огневой позиции, его спутники привычным движением на ходу изготавливали автоматы к бою и, ни на секунду не задерживаясь, поражали мишени одиночными выстрелами или короткими очередями. Американцу же всего лишь раз или два удалось более-менее удачно шмальнуть в нужном направлении.

Ближе к концу марш-броска спецназовцы забрали у дорогого гостя и автомат с подсумками, и вещмешок. Поэтому на территорию базы он вернулся, что называется, налегке.

Как оказалось, на маршруте они находились не более сорока минут. Но бедолаге-журналисту это время показалось долгими часами.

После некоторой передышки сопровождающие предложили визитеру пройти небольшой, простенький тренировочный лабиринтик. Американец забрался в недра этого «рашен кошмаринга» и вдруг отчаянно захотел вернуться домой, в родной и любимый округ Колумбия.

Он оказался в кромешной темноте и угодил в первую же ловушку, хотя его о ней предупредили заранее. Тут-то этот фрукт и понял на собственной шкуре, что именно испытывают караси-идеалисты и премудрые пескари, оказавшись в пасти щуки.

В принципе, выбраться из ловушки мог любой салажонок, явив минимум гибкости и некоторую смекалку. Но гостю базы было не до этого. Он минут пятнадцать пробарахтался в веревочных тенетах и нажал на кнопку вызова помощи. Менее чем через минуту к нему на выручку пришел спецназовец, который сноровисто помог гостю выбраться на свободу.

Русский боец предложил визитеру пройти лабиринт до конца вместе с ним. При этом американца поразило отличное владение этим парнем разговорным английским. Но геройствовать дальше журналист категорически отказался. Его внезапно охватил приступ клаустрофобии и отбил всякую охоту углубляться в недра этого жутковатого места.

Тем же днем американец отбыл с базы, даже не дождавшись ужина. Трудно сказать, что он написал в своем отчете. Но вскоре начался очередной мировой чемпионат спецназа разных стран. Американцы, в том числе и их разрекламированные морские котики, наотрез отказались участвовать в нем, когда услышали, что русские приедут обязательно.

Обед, как и всегда, прошел оживленно, в непринужденной обстановке. На базе работали повара весьма высокого класса. Бойцы взвода Гаврилина употребили армейские деликатесы, приготовленные для них, и отправились в свою казарму. Парни на ходу обсуждали предстоящие полмарафона, то есть двадцать километров по пересеченной местности, которые им сегодня надлежало преодолеть за час с небольшим. Весь вопрос был в том, какой именно маршрут выберет Дед. Относительно легкий, по равнине, или куда более трудный – по лесистым холмам?

Однако уже в казарме бойцам стало известно, что Гаврилина только что зачем-то срочно вызвали в штаб. Это тут же дало богатую пищу прогнозам и предположениям. Были озвучены несколько разных версий дальнейшего развития событий, однако все их объединяло одно ключевое слово – «командировка». Это будоражило спецназовцев, пенило кровь ожиданием возможности где-то побывать, что-то увидеть, испытать азарт и риск опасных приключений.

Борис Гаврилин услышал пиликанье своего телефона еще в столовой и тут же интуитивно понял, что это неспроста. Он увидел на мониторе номер полковника Красницкого, с которым они общались утром на разводе, и окончательно убедился в том, что случилось нечто, достаточно серьезное. Поэтому ему вполне может светить деловая поездка.

– Борис, зайди ко мне. Есть разговор, – произнес тот сухо и спокойно, после чего послышались короткие гудки.

Гаврилин положил гаджет в карман, отодвинул стакан с недопитым компотом и вышел из столовой.

Полковник сидел за рабочим столом и перебирал какие-то бумаги.

Он взглядом указал капитану на стул, откинулся к спинке кресла и спросил:

– На Балтике побывать нет желания?

Борис сразу же сориентировался, улыбнулся, пожал плечами и ответил:

– Она большая, Виталий Эдуардович. Но аллергии к ней я не испытываю.

– Вот и замечательно! – Полковник одобрительно кивнул. – Тогда ближе к делу. Ситуация, в общем, такая. Наш источник недавно сообщил о том, что на небольшом островке Фишфанг, где-то между Калининградом и Швецией, начала какую-то непонятную, но довольно-таки бурную деятельность некая частная компания, зарегистрированная на Каймановых островах.

– А остров этот чей? – уточнил Гаврилин.

– Шведский. – Красницкий коротко развел руками. – Еще со времен короля Карла Двенадцатого. Ну да, того самого, которого под Полтавой разгромил Петр Первый. Островок безлюдный, представляет собой голые скалы и лесистые низины. Его размеры – километр на три. Насколько мне известно, там еще до войны проживали несколько семей рыбаков. Но потом на острове начали хозяйничать немцы, и шведы его покинули. До самого конца войны он считался собственностью Германии. Потом Швеция снова объявила его своим. Хотя если копнуть в историю глубже, то задолго до появления Швеции им кто только не владел. В частности, племена славян-венедов, хозяйничавших на территории современной Калининградской области. Так что, если хорошенько подумать, то…

– То получается, что на него могла бы претендовать и Россия, – закончил Борис его мысль и рассмеялся.

– Ясно. А что эти непонятные, мутные граждане могут делать на острове?

– Точной информации на этот счет нет. – Полковник задумчиво потер переносицу. – Официально там работают некие зоологи-экологи, которые якобы исследуют пути миграции местной разновидности леммингов. Это зверьки такие. Брехня, конечно, полнейшая. Есть предположение, что там ведутся изыскательские работы. Но какого именно профиля – об этом мы пока можем только строить догадки. Мне кажется, они собираются делать что-то очень серьезное, раз так это все засекречено, обеспечено информационное прикрытие.

– Может быть, они там что-то ищут? Например, ту же янтарную комнату? – Гаврилин вопросительно взглянул на Красницкого.

Тот немного подумал и ответил:

– Версия, конечно, очень интересная, но маловероятная. Видишь ли, согласно архивным данным и показаниям очевидцев, янтарная комната, скорее всего, была спрятана где-то в Альпах, конкретно – на территории Австрии, или же в Кенигсберге. Но, как бы там ни было, нам надо точно знать объект интересов наших, так сказать, партнеров. Вдруг они ведут предварительные изыскания, чтобы в дальнейшем тайком оборудовать там пункт электронной разведки? Или, например, намереваются разместить там базу противокорабельных ракет? Это куда серьезнее. В общем, Борис, тебе и твоим орлам надо втихую отправиться на этот Фишфанг и все хорошенько там разузнать. Сколько бойцов ты взял бы с собой?

– Человек шесть, не меньше, – ответил Борис. – Персонально думаю взять Федькина, Зубово, Гольчакина. Кого еще? Ну, Кипреева, наверное, Артура Романиса, Мишу Дубарова.

Спустя тридцать минут в кабинет Красницкого вошли спецназовцы, отобранные капитаном для участия в операции. Полковник знал всех и остался доволен командой. Он вкратце высказался о некоторых нюансах предстоящего задания, особо подчеркнул необходимость сработать чисто, без малейших помарок.

Что ни говори, а излишне экзальтированная Швеция и по прошествии нескольких веков все еще живет неприятными воспоминаниями о Полтаве. При малейшем подозрении о присутствии российских военных на ее территории она гарантированно закатит всемирную истерику. Из-за своих исторических обид шведские политики нередко творят совершенно глупые вещи, порой даже себе в убыток. Например, ее представители в ООН в пику России практически всегда голосуют диаметрально противоположно ей, что уже не раз становилось поводом к всевозможным анекдотам.

Да и ребята из Вашингтона были бы несказанно рады обнаружению российского спецназа на острове, подконтрольном Швеции, пока еще нейтральной. А как же! Это был бы лишний довод за то, чтобы и Стокгольм сунул свою шею в петлю НАТО, начал бы отстегивать немалые средства в североатлантический общак.

В ходе разговора были рассмотрены и варианты проникновения спецназовцев на Фишфанг. Полковник Красницкий рассказал, что генералом Дроздых принято решение отправить их к острову на малотоннажной подводной лодке. Высадка произойдет в ночную пору, когда большая часть контингента, работающего там, отбывает в Швецию. Выгружаться придется на глубине, с дыхательными аппаратами, через специальный шлюз.

Первым делом на острове нужно будет найти хорошее убежище. По некоторым данным, там есть множество пещер, пригодных для временного проживания.

Полковник протянул Гаврилину принтерную распечатку плана острова, выполненного на основе спутниковых снимков. По своей форме Фишфанг сверху немного напоминал латинскую букву «S». На его восточной и западной оконечностях, судя по специальным значкам и отметкам, вздымались невысокие холмы. Скорее всего, каменистые. Средняя часть острова представляла собой мешанину из сопок, покрытых клочками лесистой поросли, нескольких небольших пресных озер и отдельных скал.

– Прежде всего вам нужно будет установить плотное наблюдение за людьми, находящимися на Фишфанге, – сказал полковник и устало вздохнул. – Анализ их работы, прослушка разговоров и прочее должны позволить нам выяснить, чем же они там занимаются и что вообще замышляют. Уверен, за всем этим стоит НАТО и кураторы из США.

– Ясно. – Борис утвердительно кивнул.

– Получишь на складе хорошие, современные средства маскировки и радиоэлектронной борьбы. Но! – Красницкий сделал небольшую паузу. – В руки противника они не должны попасть ни целиком, ни частями. С аппаратом подавления электроники вы, по-моему, уже работали? Вот и отлично. В тех местах, где ваши подопечные выполняют какие-то свои работы, будете устанавливать видеоаппаратуру.

– Сделаем. – Борис положил план на стол, на мгновение закрыл глаза.

Пары минут ему хватило на то, чтобы запомнить географию Фишфанга во всех подробностях. Теперь он мог, даже не заглядывая в оригинал, выполнить его точную копию на бумаге.

Полковник окинул спецназовцев суровым взглядом и продолжил:

– Я твердо уверен, что всевозможные «вдруг» для вас начисто исключены. Но если кто-то вдруг окажется засвеченным и попадет в руки западных спецслужб, то не возбраняется объявить себя немецким или каким-то еще авантюристом, занимающимся нелегальным кладоискательством.

Полковник предупредил спецназовцев о нежелательности даже мимолетных контактов с людьми, работающими на острове. Нельзя было дать даже намек на свое присутствие. Сработать следовало так, словно их там никогда и не бывало. Появились, сделали дело, исчезли.

– Даже если кто-то кого-то при вас станет убивать, то вы не будете иметь никакого права вмешаться в происходящее! – сурово отчеканил полковник. – Я понимаю, это звучит жестоко. Никуда от этого не деться. Такова специфика нашей профессии.

Красницкий рассказал историю, услышанную им еще курсантом военного училища от старого фронтовика.

В сорок третьем году двое разведчиков возвращались из глубокого немецкого тыла. В лесу у какой-то деревни они стали свидетелями готовящейся казни десятка женщин и детей. Разведгруппа должна была доставить командованию важнейшую, бесценную информацию и рисковать не имела никакого права. Но они не выдержали и срезали из автоматов двух немцев и нескольких полицаев.

Людей спасли, но за ними тут же началась охота. Разведчики едва смогли добраться до линии фронта и пересечь ее. Командир группы, кстати, и рассказавший эту историю, был серьезно ранен. А когда он вышел из госпиталя, его едва не отдали под трибунал за нарушение приказа.

– Как вы думаете, почему? – Красницкий окинул своих собеседников вопросительным взглядом. – Да потому, что если бы разведгруппа не доставила сведения, то в ходе дальнейших боев погибли бы многие сотни, а то и тысячи наших солдат. Могла быть сорвана важнейшая операция. Вот такие дела! Отправляясь в тыл противника, все свои эмоции и чувства вы должны оставить дома. Вы – люди-тени, и этим все сказано. Меня все хорошо поняли?

– Так точно! – негромко, но уверенно откликнулись спецназовцы.

Дизель-электрическая подводная лодка самого малого класса была прозвана военными моряками «Ершом». Причины – предельно малые размеры при достаточно мощном вооружении. Рыбка невелика, зато задиристая и колючая.

Ранним утром она вышла в море со своей стоянки на военно-морской базе в Финском заливе. Помимо экипажа из шести человек в ее обтекаемом, изящном чреве разместились еще семеро пассажиров, которых надлежало доставить до острова в акватории Балтийского моря, преодолеть около четырехсот морских миль со средней скоростью двадцать узлов. Им предстояло провести почти сутки в тесноватой каюте «Ерша» и к месту назначения прибыть только под утро следующего дня. Тоска и скука!

Но спецназовцы были народом нетребовательным, привычным к любым, даже самым некомфортным условиям. К тесноте они отнеслись абсолютно спокойно, стоически, с юмором переносили свое подводное путешествие.

Хотя по большому счету назвать так их пребывание в подлодке было бы слишком громко. Путешествие – это на поезде, в самолете, на автомобиле, да хоть верхом на палочке. Там можно видеть дорогу, деревья, людей, дома. Пусть даже облака – и то неплохо.

А в подводной лодке перед тобой только стены. Загрузился в нее, сиди и не отсвечивай. По ощущениям она час, два, сутки стоит на одном и том же месте. Особенно этот «Ерш», обладающий едва ли не нулевым уровнем шума. Хотя на самом деле позади ежечасно остаются многие мили маршрута.

Гаврилин внимательно изучил географию острова, заранее прикинул, с чем они там могут столкнуться. Он не раз прокрутил в голове все, что им придется проделать.

Вот, например, высадка. Перед отплытием им показали шлюзовую камеру и объяснили принцип ее действия. Собственно говоря, ничего особенного. Учебные высадки они уже выполняли не раз. Пусть и с других типов подлодок. Выходить из «Ерша» им придется на семиметровой глубине, в два приема, по трое. Тоже ничего сложного.

Выгрузка произойдет около трех часов ночи. Темень кромешная над водой, тем более под ней. У каждого на руке будут электронный компас и радиомаячок. Но все равно лучше плыть к берегу всем вместе.

Компактные дыхательные кислородные аппараты спецназовцев не имеют демаскирующего выхлопа отработанного воздуха. Они способны обеспечить почти четырехчасовое пребывание под водой без движения и двухчасовое, если плыть достаточно интенсивно. Так что к берегу парни могли бы приблизиться совершенно незаметно и днем. Главное тут – не распыляться, действовать согласованно, как единый организм.

Тем более что устройство подавления работы электронных приборов у них одно на всех.

Поэтому вариант высадки на сушу тут может быть только таким. Он первым приближается к берегу, включает подавитель, попросту именуемый глушилкой, дает сигнал своим подчиненным. Они все вместе без проблем уходят в глубину острова.

А там уж, как говорится, что бог даст. Главное, сдуру не нарваться на иноземцев, непонятно что замутивших на Фишфанге.

Примерные координаты мест, где расположены пещеры, у него имеются. Вопрос только в том, насколько они пригодны для обитания.

В целом экспедиция на остров рассчитана на двое-трое суток. Как только им удастся решить все задачи, поставленные командованием, они подают радиосигнал. Через двадцать часов на том же самом месте их будет ждать подводная лодка. Финита ля комедия.

Да, в теории все легко и просто. А на деле?.. Вот, скажем, надо будет вести наблюдение за шведами. Хотя следует думать, что тут орудуют не только они. Наверняка не обошлось без американцев и прочих натовцев.

Допустим, уже в ночь прибытия команда спецназа ищет и – хотелось бы надеяться! – без проблем находит лагерь своих подопечных. Бойцы устанавливают там камеры видеонаблюдения с передачей сигнала в радиусе до трех километров. Понятное дело, пару таких штуковин надо будет приткнуть и у своего временного пристанища, чтобы их не застали там врасплох.

Все это, конечно, здорово. Но вдруг хоть одну из этих камер обнаружат шведы? Они ведь тоже не идиоты, сразу догадаются, что на острове появились посторонние люди. Вот и все! Начнется суматоха, ввяжется шведская контрразведка. Опять же финита ля комедия, только уже с другим итогом.

Вот и задумаешься поневоле. Стоит ли вообще задействовать эти самые камеры?

Очень много вопросов вызывает и возможность остаться незамеченными на таком вот не слишком просторном островке. Исходя из теории вероятностей и общеизвестного закона подлости, есть весьма немалый риск того, что их случайно кто-то может обнаружить.

Впрочем, на этот пожарный случай Борис сделал кое-какие дополнительные приготовления. Он купил в магазине «Хэллоуин» силиконовую маску какого-то страшилища. Не стрелять же, в самом деле, в какого-нибудь излишне любопытного потомка викингов.

Оружие – последняя модель портативного пистолета-пулемета немецкого производства – есть у каждого из спецназовцев. Найдется и еще кое-что, причем достаточно мощное, с чем можно было вы выиграть бой с довольно-таки значительными силами противника. Но использование его – уже крайность. Это оружие вряд ли им понадобится.

Нет-нет! Можно быть заранее уверенным в том, что сработают они чисто, без помарок и огрехов. Команда отменная, работать парни могут и в группе, и поодиночке.

Скажем, Геннадий Федькин, уроженец сурового города Челябинска. Позывной Лом, в честь персонажа «Приключений капитана Врунгеля». Вынослив, как вол, может выдержать любой, самый затяжной марафон. Владеет скандинавскими языками. В рукопашной ему вообще цены нет, отправит в нокаут любого чемпиона по боксу. Надо думать, что если бы он на ринге встретился с Майком Тайсоном, то хваленому американскому костолому едва ли удалось бы потом похвастать очередной победой.

Или, например, Мишка Дубаров, он же Болт. Нет, не тот, на который накручивают гайку, а стрела арбалета. Парень еще до армии на спор переплывал Волгу. Но это пустяк в сравнении с его памятью и эрудицией. В частности, географию севера Европы и Скандинавии он знает более чем детально. Соответственно, ему неплохо известны и языки тех же скандинавов. Если бы этому бойцу довелось где-нибудь в Стокгольме выдать себя за шведа, то с этим не возникло бы никаких проблем.

А вон Артур Романис, белобрысый крепыш с жилистыми руками. Сын офицера Советской Армии, после распада Союза уехавшего из Прибалтики в Россию. Его отец, твердый интернационалист и сторонник левых идей, не захотел служить новой, проамериканской, националистической латвийской верхушке.

Поэтому Артур появился на свет и вырос в Смоленске, на родине своей мамы. Не без влияния отца он с детства занимался спортом и после школы поступил в училище ВДВ.

Но вот попасть в состав «Рыси» для него оказалось делом не совсем простым. Кто-то из излишне бдительных кадровиков заподозрил, что парень с латышской фамилией, имеющий близких родственников в натовской Риге – не самая подходящая кандидатура для секретного подразделения ГРУ. Лишь вмешательство полковника Красницкого, который лично знал его отца, решило вопрос положительно.

Артур, как и все прочие члены команды, имел немало спортивных титулов, всевозможных навыков и умений. Он был мастером спорта по фехтованию и кандидатом – по плаванию, являлся большим знатоком хатха- и даже раджа-йоги. Во взводе едва ли кто-то еще сумел бы завязать самого себя в самые невероятные узлы йоговских асан.

Коренной москвич Георгий Зубово с детства увлекался путешествиями под землей в составе группы диггеров, не хуже кошки мог ориентироваться в абсолютной темноте. Поэтому он стабильно побеждал в соревнованиях по прохождению учебного лабиринта-два.

Захар Гольчакин, уже не раз принимавший участие в заграничных командировках, имел немало всевозможных дарований. Например, он лучше всех мог читать по губам, понимал даже иностранную речь. Природа даровала ему умение выполнять бесконтактный массаж, снимать боль и воспаления.

Василий Кипреев…

От размышлений Гаврилина отвлек голос кока, который заглянул в кубрик и объявил, что обед уже готов.

Поглощать его пришлось в два приема. Крохотная столовая вмещала только трех человек.

Уминая отлично приготовленный гуляш, парни не переставали болтать. Жорка Зубово обменивался с Василием Кипреевым впечатлениями о сегодняшнем вояже на подводной лодке.

– Нет, ну надо же! – озадаченно проговорил он. – Такое ощущение, будто мы как стояли, так и стоим у причальной стенки. Просто тупо сидим в недрах этого железного «Ерша» и на халяву уничтожаем продовольственные запасы его экипажа. Вот сколько раз уже ходили на подлодках на задание, а привыкнуть никак не могу.

– А мне это больше напоминает КПЗ… – Кипреев ностальгически вздохнул. – Сидишь там днями и ночами. Постепенно в голову начинают лезть самые умные и правильные мысли. Брошу пить, курить, влюбляться, буду спортом заниматься.

– А ты что, и в самом деле в КПЗ сидел? – Зубово с сомнением взглянул на Василия.

– И не раз! – ответил тот и с какой-то безнадежной удалью коротко махнул рукой. – Я еще когда в школу ходил, учителя от меня плакали. Округа стонала. Нет, сволочью я не был. Слабых не обижал принципиально, гадостей нормальным людям не делал. Но прикалываться любил по-черному! Вот пример. Сосед у нас там по улице жлоб, каких поискать. Однажды я решил над ним пошутить. А мне тогда было лет десять. Кинул я в его дворовый нужник брикет дрожжей. Что там началось!.. Учитывая, что мы сейчас обедаем, от подробностей воздержусь. Скажу лишь, что у жлоба была крайняя истерика. И надо же такому случиться!.. Кто-то меня ему сдал, а он – брат участкового. Тот меня и спровадил в детскую комнату милиции. Это был мой первый конфликт с законом.

– Но это совсем не КПЗ! – Жорка снисходительно хохотнул. – Я тоже в свое время стоял на учете.

– Так я же тебе и говорю, что это было начало, так сказать, большого пути! – Васька многозначительно поднял брови. – Первый раз я оказался в КПЗ уже в одиннадцатом классе, когда ехал на местной электричке и там отходил как следует двух шакалов, которые у мелюзги отнимали карманные деньги. Малость, конечно, перестарался, и они побежали жаловаться в милицию. Приезжаю в наш райцентр, а меня уже ждут. Сидел почти сутки, пока не приехал батя и не забрал. Первым делом надрал он мне уши. Жуть! А я назло ему тогда и курить бросил, и даже пиво стал игнорировать. С турника не слазил. В армию призвали, сам попросился в ВДВ.

– Ну а сейчас-то батя как? – вклинившись в разговор, спросил Гаврилин.

– О-о-о! Гордится! – Василий от души рассмеялся. – Все допытывается, кем и где служу. Говорю, что писарчуком при штабе. Одно его огорчает – никак не женюсь. У моего старшего брата уже трое мелких, два сына и дочка. А я все никак свою судьбу не встречу.

Спецназовцы постепенно втянулись в рутину подводного путешествия, совсем не похожего на перемещение из одного пункта в другой. Кто-то, как, например, Федькин, мирно дремал. Кипреев упражнялся в острословии, травил флотские анекдоты.

Зубово и Гольчакин сражались в шахматы при явном перевесе Георгия. Все-таки второй разряд и неплохая теоретическая подготовка давали себя знать. Захар играл сильно, но исключительно по наитию. Из пяти партий он только две смог свести к ничьей, остальные продул вчистую, однако нисколько не огорчался по этому поводу.

Нестерпимо долго тянулись часы и даже минуты однообразно-монотонного подводного плавания.

Наконец-то прозвучало долгожданное:

– Товарищи спецназовцы! В заданную точку прибыли. К высадке – товсь!

И началось!.. Парни оперативно облачились в гидрокостюмы, прихватили с собой специальные водонепроницаемые сумки и собрались у шлюзовой камеры.

Старпом окинул их придирчивым взглядом и сообщил:

– До поверхности двадцать футов, до берега – около кабельтова. На поверхности сейчас ночь, два часа пятнадцать минут по местному времени. Первые двое – заходи!

Как Гаврилин и планировал, первыми пошли самые бывалые – он и Федькин. В тесной шлюзовой камере неярко светил плафон, вделанный в потолок. Борис включил дыхательный аппарат и кивком подтвердил готовность ноль.

Внутренний люк камеры закрылся, и снизу быстро начала подниматься холодная забортная вода. Вот она дошла до пояса, плеч, потолка.

Открылся наружный люк, и Гаврилин шагнул в непроглядную темень моря. Следом за ним выбрался Геннадий. На головах у них горели налобные светодиодные фонарики.

Через несколько минут высадка была закончена. Борис движением руки приказал бойцам следовать за собой. Все, работая ластами, направились к берегу.

Они плыли словно в никуда. Со всех сторон их окружала холодная, безмолвная темнота.

Но минут через десять неспешного перемещения в непроницаемой, темной толще Балтийского моря в слабом свете фонаря Гаврилин неожиданно увидел под собой большие каменные глыбы, покрытые водорослями. Наконец-то!

Еще через минуту командир выключил фонарик, встал на одну из этих глыб, выпрямился и осторожно выглянул из воды. В свете луны он увидел перед собой высокий берег холмистого острова, окруженного темной гладью спящего моря.

Борис достал из сумки устройство подавления чужеземной электроники. На ту, которая имелась у спецназовцев, оно не действовало. Борис поднял его над водой и нажал на кнопку включения. На панели прибора тут же вспыхнул красный индикатор. На мониторе появился текст, уведомляющий о том, что явных признаков наличия каких-либо электронных устройств на берегу не обнаружено.

Через несколько секунд прибор чуть слышно пискнул. Красный огонек погас и вспыхнул зеленый. Это означало, что если где-то и имелись электронные устройства, призванные фиксировать появление чужаков – видеокамеры, датчики движения и тому подобное, – то с этого момента они были временно парализованы, утратили возможность видеть и слышать.

Гаврилин без опаски выбрался из воды и направился к берегу, осторожно ступая по скользким валунам. За ним поспешили все остальные.

Парни вышли на сушу, быстро сняли дыхательные аппараты, гидрокостюмы и все прочее подводное снаряжение. Они сложили все это в сумки, предварительно достав из них повседневный камуфляж, обувь и оружие.

Через несколько минут команда уверенно двинулась в глубину острова. Спецназовцы широко растянувшейся цепью шли по пологому каменистому склону сопки, поросшему редковатым смешанным лесом, без конца огибая здоровенные каменные глыбы. Им то и дело приходилось преодолевать плотные заросли колючих кустарников, перепрыгивать через ручьи, бегущие к морю, перебираться через стволы упавших деревьев.

Несмотря на всевозможные ухищрения, совершенно бесшумно перемещаться по этому ночному лесу даже в условиях относительной видимости удавалось далеко не всем. Слишком много сушняка валялось под ногами. Поэтому время от времени то здесь, то там раздавался негромкий хруст, заглушаемый лишь стрекотанием кузнечиков и криками ночных птиц. Впрочем, если бы не достаточно высокий уровень подготовки спецназовцев по части бесшумного перемещения, не их ботинки со специальной эластичной подошвой, то шума было бы гораздо больше.

Борис поглядывал на светящуюся стрелку компаса и выдерживал правильный курс. Где-то в районе первого изгиба буквы «S» восточной части Фишфанга, поперек него, согласно спутниковым снимкам, проходила глубокая, поросшая лесом каменная балка. Именно в ней и могли располагаться пещеры, в той или иной мере пригодные для обитания.

Минут через десять Гаврилин и в самом деле внезапно увидел перед собой край обрыва, переходящего в широкую лесистую ложбину с довольно-таки крутыми склонами. Он огляделся и негромко свистнул. Спецназовцы тут же подбежали к нему.

– Сейчас нам придется обшарить этот провал и поискать себе место для бивака, – негромко сказал командир. – Будет очень здорово, если шведы в этом месте уже наследили, к тому же очень плотно. Данный факт означает, что эту территорию они отработали полностью и им тут больше делать нечего.

– Интересно, сами-то эти поисковики хотя бы представляют, что именно им нужно найти? – спросил Федькин, продолжая разговор, начатый еще во время пребывания на «Ерше».

– Не уверен. Вполне возможно, им лишь в общих чертах объяснили, что они будут искать нечто ценное и значимое. И все. Но шведы могут и не знать, что конкретно они должны найти. Так, парни! Лом, Таран, Смерч спускаются вниз и заходят с левой стороны, Тур, Болт и Кипр – с правой. Я остаюсь здесь, контролирую обстановку. Приступайте!

Молча, почти бесшумно, Федькин, Гольчакин и Зубово пошли вниз по левому склону холма. Романис, Дубаров и Кипреев двинулись в противоположную сторону.

Борис достал из сумки бинокль с прибором ночного видения, включил питание и поднес окуляры к глазам. Однообразная бледно-зеленая картина ближайших окрестностей ничего угрожающего в себе не таила. Никаких признаков присутствия людей даже при самом придирчивом осмотре обнаружить не удалось.

Гаврилин еще раз огляделся и тоже спустился в балку. Он придерживался руками за стволы сосен, липкие от смолы, и переступал с валуна на валун, пока не увидел в уже поредевшем полумраке ручеек, бегущий по склону. Борис внезапно ощутил жажду, вылил из фляжки воду, уже заметно нагревшуюся, зачерпнул из ручья и с удовольствием напился свежей, студеной влаги.

В этот момент в полусотне шагов справа от него раздался негромкий короткой свист. Он поспешил в этом направлении, вскоре увидел за зеленью кустарников силуэты двух своих парней, расслышал их тихий говор. Это были Зубово и Гольчакин, которые почти одновременно нашли вход в какую-то пустоту в толще скальных пород.

– Внутрь мы уже заглядывали. Там вроде бы все нормально, – сообщил Зубово на правах завзятого диггера. – Потолок, стены и пол сухие. Кубатура приличная. К тому же нора уходит куда-то далеко вглубь, так что места хватит хоть для целой роты.

– Вот и отлично! – одобрил Борис. – Тут, кстати, неподалеку ручеек стекает по склону. Воду пробовал – вкусная.

– Чудесно! – обрадовался Захар. – Пойду хлебну маленько. А то что-то тоже пить захотелось.

– Я с тобой! – Жорка сбросил с плеча сумку, замурлыкал себе под нос что-то оптимистичное, жизнерадостное и вприпрыжку поспешил следом за ним.

Едва стихли их шаги, невдалеке вновь раздался шорох. Гаврилин увидел Романиса, Федькина, Дубарова и Кипреева, вынырнувших из сумрака. Парни сообщили командиру, что тоже нашли пару интересных пещер. К тому же, судя по всему, кто-то ранее обживал их.

– А тут, я гляжу, наши хлопцы тоже отыскали что-то такое, да? Но все это не вызывает у меня особого доверия. Вон и вход какой-то неказистый, – с некоторым пренебрежением проговорил Кипреев.

Впрочем, заглянув в тесноватый зев пещеры и посветив вглубь фонариком, он неохотно признал, что это место, бесспорно, наилучшее. А уж наличие поблизости ручья и вовсе, по мнению Дубарова, делало ее настоящим подарком судьбы.

Остаток ночи ушел на обследование пещеры. В глубине она и в самом деле разделялась на три узких туннеля, уходящие под наклоном куда-то вниз, вверх и вбок.

Изрядную долю времени отняло оборудование спальных мест и налаживание бивачного быта. Лишь на рассвете пятерым членам команды наконец-то посчастливилось уснуть на толстых лежаках из хвойного лапника.

Борис и Лом, назначенные дежурными, в число этих везунчиков не вошли по собственному желанию. Гаврилин решил провести первую рекогносцировку прилегающей местности при свете дня. Федькин, куда более стойкий к бессоннице, чем все прочие члены группы, сам вызвался подневалить.

Борис вышел из каменной норы, самым тщательным образом огляделся по сторонам, надел на голову маскировочную маску наподобие балаклавы и быстро зашагал вверх по склону балки. Солнце, еще по-утреннему холодноватое, красное, просвечивало меж стволами деревьев, суля хороший, ясный день.

По соснам, звонко цокая, скакали крупные, по-летнему рыжевато-серые белки. Шурша в траве, деловито пробежал ежик. При его появлении лесная гадюка проворно шмыгнула куда-то под камень, издала короткое, встревоженное шипение.

– Что, подколодная, жить хочется? – Гаврилин невольно рассмеялся.

После суточного заточения в каюте подлодки он, можно сказать, наслаждался этим привольем, сыроватым холодным ветерком, потянувшим с моря, безграничной, безукоризненно чистой небесной синевой. Нет!.. Подводники, конечно, парни замечательные, сама подлодка – вещь тоже феноменальная, но Борис едва ли согласился бы служить на ней.

Да, прыгая с парашютом, он тоже здорово рисковал. Особенно если приходилось отрабатывать всевозможные варианты экстренной высадки в условиях реального боя. Например, затяжной прыжок, когда парашют порой раскрывается менее чем в сотне метров от земли. Но там если и грохнешься, то под открытым небом, и преставишься очень быстро.

А оказаться в горящем или затопленном отсеке субмарины!.. Наверное, все-таки для того, чтобы ходить на ней и не испытывать при этом каких-то напрягов, надо родиться подводником. Так же как и спецназовцем. Тут свои напряги, собственные тараканы.

Борис поднялся на вершину лесистой сопки, взобрался на старую сосну, уселся на широкой развилке и поднес к глазам бинокль. Отсюда весь остров был как на ладони.

Понятное дело, всевозможные складки местности, тем более поросшие лесом, даже при посредстве бинокля рассмотреть было проблематично. Зато все открытые места просматривались как нельзя лучше. Гаврилин запоминал как отдельные детали рельефа Фишфанга, так и те или иные участки территории в целом. Он скользил взглядом по каменистым холмам, по деревьям, растущим на них – соснам, березам, осинам, смотрел на оба залива, образованные изгибами концов острова.

Море у того изгиба, который был восточнее, где и обосновались спецназовцы, смотрелось как довольно глубокое. Вода в этом месте отливала темной синевой с зеленоватым оттенком. А вот у западного края острова залив был явно мелковат, со светлой водой и замечательным пляжем. Ярко-белая подкова песчаной косы искрилась кварцем под лучами утреннего солнца.

Борис оглядел сосновый бор, подступающий к ней, и заметил две синие палатки туристического фасона. Подле одной из них хлопотал мужчина, разжигал костер. По всей видимости, он собирался готовить завтрак.

Переведя бинокль на море, Гаврилин обнаружил, что к Фишфангу мчатся два моторных катера типа РИБ, с жестким дном и мягкими надувными бортами. В каждом из них находилось не менее чем по шесть-семь человек. Минут через пять катера причалили к берегу. Пассажиры спрыгнули на сушу и зашагали в сторону палаток.

Человек, разжигавший костер, при появлении этих людей выпрямился и приветственно помахал им рукой. Из палаток выбрались еще трое молодых мужчин, которые подошли к костру.

Здоровенный тип из числа прибывших, в бейсболке и натовском камуфляже, размашисто жестикулировал и что-то говорил. По ходу своего спича он указывал пальцем то в одну, то в другую сторону. По всей видимости, этот субъект здесь был главным и давал людям задание на предстоящий день.

Наблюдая за ним, Борис мысленно пожалел о том, что сейчас рядом с ним нет Захара, который мог бы «перевести» сказанное иноземцем. Впрочем, он и сам был неплохим психологом и лингвистом. По артикуляции, мимике, жестикуляции капитан смог уловить общий смысл его выступления.

Насколько можно было понять, тот критиковал своих слушателей за неважно выполненную ими работу. Человек в камуфляже убеждал их в необходимости рыть что-то на глубину до семи футов. Это явствовало из характерной жестикуляции. Его руки как бы гребли что-то сыпучее. Потом он широко, наискось, раскинул их.

Его аудитория по-разному реагировала на эти филиппики и призывы. Кто-то сокрушенно разводил руками, как бы взывая к пониманию. Мол, выше головы-то нам не прыгнуть. Кто-то флегматично кивал, как бы соглашаясь с начальством, но внутренне игнорируя и призывы, и упреки.

Среди этой команды, состоящей из примерно полутора десятков человек, Борис заметил четырех молодых женщин. Они, как и большинство прочих, были одеты во что-то военно-спортивное.

Несмотря на расстояние, он разглядел и две странные фигуры в излишне ярком прикиде типа унисекс, с густой щетиной на лице и ярким, даже крикливым макияжем. Эти последователи Кончиты Вурст стояли, держась за руки, постоянно кокетничали и жеманничали друг пред другом.

«Ни хрена себе, вот так прикол! – Гаврилин поморщился и негромко рассмеялся. – Вот кого тут только не хватало! Да уж. Гейропа во всей красе».

Тем временем люди, прибывшие на остров, разобрали из отдельно стоящей палатки-склада лопаты, металлоискатели, какие-то совки и скребки. Потом они потянулись к средней части Фишфанга. Борис навел туда бинокль и разглядел множество недавних раскопов на склонах холмов. Это лишний раз подтвердило правоту его предположения о том, что представители Швеции и НАТО что-то здесь ищут.

Как бы узнать, что именно тут хотят отыскать эти хреновы сталкеры? А как их еще назовешь? Сколько времени придется потратить на то, чтобы это выяснить? Главное, как вообще это сделать, если команда спецназовцев напрочь лишена права вступать в какие-либо контакты со шведами? Это же все равно что связать бегуна по рукам и ногам и заставить его бежать стометровку с рекордным результатом.

Борис подумал, что неплохо было бы незаметно подключиться к поискам, опередить иноземцев, первыми найти это нечто, пока неизвестное. Или тихонечко стибрить объект, если вдруг его удастся найти шведам.

Следующая задача – каким-то образом доставить в Россию то, что спецназовцы смогут раздобыть. Если оно тяжелое, даже очень, но компактное – чепуха, они справятся. Но сей предмет может быть и весьма объемным, не влезть в люк подлодки. Вот и думай, командир, как быть в таком случае. Это тебе вопрос на засыпку.

Капитан решил, что, как только парни встанут, Гольчакина надо будет мобилизовать на постоянное наблюдение за сталкерами. Особенно за дядькой в камуфляже. Он тут, безусловно, дирижер. Днем всему личному составу стоит разойтись, неотрывно наблюдать за шведами, по мере возможности прослушивать их разговоры. У мест, где они что-то ищут, при необходимости установить видеокамеры.

Если исходить из установок полковника Красницкого, то на выполнение этого задания у их команды в распоряжении дня три – не более. Надо отработать их на все сто, чтобы потом не краснеть и не искать оправданий, если вдруг постигнет неудача.

Впрочем, не повезти может и сталкерам. Этот остров, конечно, не слишком велик даже в масштабах Балтийского моря, тем не менее его площадь составляет около трех миллионов – да-да, именно миллионов! – квадратных метров. На то, чтобы детально обшарить ее, проверить каждый клочок территории, даже тысяче поисковиков потребуется около трех лет. А ведь есть еще и прибрежное мелководье. Нет никакой гарантии, что искомый объект не находится именно там. Вот ведь, говоря неинтеллигентным языком, выпал им геморрой, да еще и с осложнениями!

Если здраво рассудить, то вовсе не факт, что эти шведы и натовцы гарантированно станут триумфаторами. Но если их ждет фиаско, то у команды спецназовцев, имеющей куда более суженные возможности, шансы на успех еще меньше. Достаточно того обстоятельства, что искать это самое незнамо что они могут лишь тайком от конкурентов.

В этом смысле общеизвестному Иванушке-дурачку из тридесятого царства было не в пример комфортнее выполнять заведомо нереальное повеление батюшки царя. Он знал хотя бы то, что ищет всего-навсего жар-птицу. Что?.. Она начисто отсутствует в природе? Да ладно вам. Это же совершенно неважно.

Хотя не стоит заранее вздыхать по поводу сложностей и трудностей. Разве в ходе прежних операций им доставались задачи попроще? Если бы! Да, он постоянно с ними, все тот же извечный геморрой, только чуточку другого фасона.

Все-таки что же они, эти шведы, тут ищут? Можно ли определить это вот так, как говорится, навскидку?

Понятное дело, экологию, зоологию и всю прочую ботанику, конечно, можно отбросить сразу, даже не раздумывая. Какие-нибудь древние или относительно новые клады? Да, это может иметь место быть. Вполне! Но эта сталкерская шатия-братия весьма напоминает подразделение НАТО, хоть и наряжена под шведских подданных, даже весьма неформальных. А Североатлантический блок – контора серьезная. Неужто ему клады нужны?!

Гаврилин закончил изучение географии острова, понаблюдал за шведскими сталкерами и отправился к расположению своей команды. Наконец-то недосыпание и усталость настигли его и приказали сделать то, чего так жаждал организм, – лечь и отдохнуть.

Он издал негромкий условный свист у входа в пещеру, прошел внутрь и с трудом различил в темени спецназовцев, лежащих на грудах хвойного лапника.

Кипреев шагнул к нему из темноты и шепотом доложил:

– Дед, здесь все в порядке. Три минуты назад я подменил Лома.

– Хорошо, – тихо ответил Борис. – Шведы уже на острове, прибыло их человек четырнадцать, на двух РИБах. Еще четверо постоянно находятся здесь. Сейчас они разобрали лопаты и пошли что-то искать. Будь начеку! Если кто-то к нам сюда сунется, из моей сумки возьми маску, пугни как следует. Можно завыть пострашнее.

– Есть! Готов завыть и пугнуть! – бодро прошептал Василий.

Гаврилин сбросил ботинки, с неописуемым удовольствием растянулся на развернутом спальном мешке, брошенном поверх хвойного «матраца», и мгновенно провалился в бездну крепкого сна.

Он плыл в толще уютного теплого моря, в прозрачной, чуть зеленоватой воде. Дно, усыпанное разноцветными камешками, над которыми носились стайки ярких рыбешек, казалось очень близким. Борис был без акваланга, но почему-то мог дышать совершенно свободно, не хуже большущих диковинных рыб, которые шевелили жабрами и удивленно рассматривали его с безопасного расстояния.

Неожиданно откуда-то из темной глубины появился улыбающийся огромный синий кит. Проплывая мимо капитана, он приятельски подмигнул, неожиданно разинул огромный рот и издал хриплый душераздирающий вопль.

Борис открыл глаза, мгновенно вспомнил, где и зачем он находится, на автопилоте схватил пистолет, лежавший в изголовье, и в долю секунды поднялся со своего лежака. Вскочили и все остальные, изумленно глядя в сторону входа в пещеру. Там, снаружи, словно окаменев, в потоке света стоял человек непонятного фасона в яркой одежде типа унисекс, со щетиной и женственным макияжем на лице, искаженном гримасой ужаса. Кипреев в маске упыря скрючил пальцы наподобие когтей, издавал угрожающие хрипы и вой.

В какой-то миг этот тип дрогнул, громко икнул. В его животе что-то булькнуло. Он схватился за клеенчатые штаны, плотно облегающие ноги и отчего-то резко потяжелевшие. Незваный гость издал отчаянный визг, дернулся всем телом. Его глаза остекленели, выпучились. Он ринулся наутек, не разбирая дороги.

– Ни у кого запора нет? – не снимая маски, спросил Васька, обернулся и пошевелил над головой скрюченными пальцами. – А то могу поспособствовать, чтобы пронесло без касторки.

– Ну, зараза, не дал поспать! – сокрушенно пробурчал Федькин, протирая глаза кулаками.

– А я тут при чем? – Кипреев пожал плечами и неспешно избавился от личины страшилища. – Действовал в соответствии с инструкциями Деда. Слышу, кто-то идет в нашу сторону, чего-то там сопит, что-то такое поет из репертуара Элтона Джона. Я маску достал и, как только он сюда сунулся, устроил ему маленькое представление. Откуда только взялся этот клоун?

– Часа полтора назад с материка приплыли на РИБ-катерах человек четырнадцать, – направляясь к выходу, пояснил Гаврилин. – Среди них четыре женщины и двое, как можно догадаться, голубых. Они что-то ищут по всему острову. Вот один из этих милых ребят и сунулся по недоразумению в наши апартаменты.

– Ну, ты, Кипр, зверь! – Гольчакин с ернической укоризной всплеснул руками. – Так напугать человека! У бедолаги, учитывая его ориентацию, случился непредвиденный выкидыш. Ай-ай-ай!..

На этот прикол парни отреагировали взрывом хохота. Борис обернулся и погрозил им крепко сжатым кулаком. Мол, тише! Все мгновенно затихли, но тема уже была подхвачена. Спецназовцы, негромко пересмеиваясь, обсуждали те или иные стороны личной жизни своих, так сказать, конкурентов.

Гаврилин достал из кармана зеркальце, осторожно выдвинул его краешек из-за каменной стены и внимательно оглядел территорию с обеих сторон от пещеры. Он никого не заметил.

Борис вернулся за глушилкой. Мало ли кто что успел установить у их обиталища за минувшую пару часов? Потом он подошел к краю пещеры и «стерилизовал» окружающее пространство. Впрочем, умный прибор известил его, что посторонних электронных устройств выявлено не было.

Гаврилин надел камуфляжную балаклаву, вышел наружу и еще раз огляделся. Но и теперь ни вблизи, ни в отдалении не отмечалось ни малейших признаков присутствия людей.

Когда он вернулся назад, парни вовсю занимались завтраком. Они разогревали контейнеры с сухим пайком и обсуждали варианты пополнения своего рациона за счет местной флоры и фауны. Мало ли, неизвестно еще, на сколько дней им придется тормознуться тут.

Кипреев, как видно, оголодал больше всех. Он начал уминать комплексный обед чуть теплым, для экономии потушил сухое горючее.

Боец торопливо прожевал еду, причмокнул, подошел к командиру и негромко поинтересовался:

– Дед, а женщины из этой капеллы, они как? Молодые, симпатичные?

Гаврилин строго взглянул на не в меру женолюбивого Кипра. Он хотел сказать, что в данной обстановке тот мог бы вообще не вспоминать о женщинах, но его опередил Артур.

Он тоже приступил к еде, невольно фыркнул, при этом едва не поперхнулся, помотал головой и со смехом резюмировал:

– Я в отпаде! Не перестаю восхищаться нашим Кипром. Он, наверное, и на смертном одре не станет говорить прощальных слов, а попросит женщину.

Рассмеялись и другие бойцы.

Борис сокрушенно вздохнул – горбатого могила исправит! – и негромко, но категорично уведомил подчиненного:

– Кипр, и не мечтай! Здесь об этом даже мысли быть не может. Ведь нас тут нет! Ясно? Это должен помнить каждый. Если вдруг засветимся, то это может повлечь такой скандалище, который нанесет огромный политический урон нашей стране. Конечно, пугнув этого шута, который сунулся к нам, ты поступил абсолютно правильно. Но сам факт того, что наши конкуренты уже будут догадываться, что на острове, кроме них, может быть кто-то еще, меня к оптимизму никак не располагает. Этот-то дурень – да, обделался по полной программе. Но не все члены той компании столь впечатлительны, верят в зомби, упырей и вурдалаков. Вдруг кто-то захочет проверить, что творится в этой пещере на самом деле? Тогда мы можем быть рассекречены. А это чревато. Так что, орлы, давайте-ка подумаем вместе, не поменять ли нам от греха подальше место расположения. Какие будут идеи на этот счет?

Под каменным сводом пещеры на какое-то время повисло молчание. Затем все разом заговорили, заспорили. Спонтанная дискуссия быстро превратилась в неорганизованный галдеж.

– Тихо! Говорить по одному! – Гаврилин решительно обрубил митинговщину взмахом руки.

– Дед, а может, пока горячку пороть не стоит? – поинтересовался Лом, неспешно употребляя свой завтрак. – Во-первых, другое такое удобное место найти удастся едва ли. Во-вторых, где гарантия, что и туда никто не сунется? И что, опять искать себе убежище? К тому же еще неизвестно, будет ли этот обделавшийся гомик рассказывать другим о своем приключении. И последнее. Мне кажется, коль уж так случилось, что наша гостиница привлекла к себе постороннее внимание, то теперь нам волей-неволей придется доигрывать роль шайки вурдалаков до конца. Дня три продержимся. А там видно будет.

Борис выслушал его и утвердительно кивнул.

– Кто еще хочет высказаться? – спросил он, окинув взглядом подчиненных.

– В принципе, я собирался сказать то же самое, только Лом меня опередил, – откликнулся Зубово, он же Смерч. – Добавить могу только один нюанс. На день все эти лежаки и вещи надо будет убирать вон в тот боковой отнорок. Дневальному придется постоянно сидеть тут. Обязательно в маске. Вот, собственно, и все.

– Еще какие будут суждения? – осведомился Гаврилин.

Бойцы поддержали Лома и Смерча, а Кипр спросил Бориса напрямую:

– Дед, скажи честно, ты ведь и сам так думал, да? Просто решил проверить свои соображения на прочность? Так сказать, провел мозговой штурм. Я прав?

Борис сдержанно улыбнулся.

– Возможно. – Он потер лоб всей пятерней и продолжил: – Хорошо, будем считать вопрос решенным. Пока что остаемся здесь, но соблюдаем максимум конспирации. Задачи на сегодня таковы. Таран, ты берешь мой бинокль и с этого момента постоянно занимаешься одним и тем же – находишь самых разговорчивых клиентов, следишь за ними, читаешь по губам, выбираешь нужную информацию.

– Есть следить и выбирать! – бодро откликнулся Гольчакин.

Гаврилин взглянул на Кипреева и риторически спросил:

– Дневальный у нас сейчас Кипр? Будешь топтать службу до вечера. Перед отбоем назначу кого-нибудь другого.

– Дед! За что?! До вечера безвылазно сидеть в этой норе?! Охренеть! – Василий в безграничном огорчении развел руками.

– Разговорчики! – Борис погрозил ему указательным пальцем. – Кто тебе сказал, что ты будешь тут сидеть? Вот мы сейчас уйдем, обязательно какие-то следы на камнях, на песке от нас останутся. Твоя задача – их ликвидировать, обеспечить отсутствие даже намеков на то, что здесь есть люди. Воды принести, лежаки, как предложил Смерч, и вещи убрать в боковой отнорок. Да мало ли дел для тебя найдется на новом месте жительства.

– Есть дневалить!.. – уже несколько оптимистичнее проговорил Кипр, упер руки в бока и хозяйственно огляделся по сторонам.

– Ну а все остальные – за дело. Форма одежды – маскировочная. С собой берем переговорные устройства, но работаем в режиме молчания. Выходим на связь лишь в случае каких-то экстренных обстоятельств. Общаемся только по-немецки, чтобы никто не смог определить нашу реальную принадлежность, даже если нас и подслушают. В плане выбора объектов наблюдения предлагаю вариант свободного поиска. Каждый приглядывает себе ту или иную группу сталкеров и начинает смотреть за ними. В контакт, понятное дело, не вступать ни при каких обстоятельствах! Кипр, возьми глушилку и отработай всю территорию, окружающую нас. А то вдруг наши подопечные надумают установить здесь камеры видеонаблюдения.

– Есть отработать! – Васька шустро метнулся к выходу, осторожно выглянул наружу и включил прибор.

Когда загорелся зеленый индикатор, он вернулся обратно и доложил:

– Территория обезврежена. Опа! Дед, а что это за значок на мониторе высветился? Как будто перечеркнутый силуэт видеокамеры?

– Ну-ка, ну-ка!.. – Гаврилин с интересом взглянул на монитор. – Хм! Да, по всей видимости, шведы все-таки установили камеру где-то невдалеке от нас. Когда же они успели-то? Я всего каких-то полчаса назад работал с подавителем. Теперь понимаете, что мы тут как на минном поле? То-то же!

– А как долго эта камера будет отключена? – поинтересовался Романис.

Борис возвратил глушилку Кипру и пояснил:

– Если судить по инструкции, до того момента, как кто-то ее снова включит. Или перезагрузит. Так что, парни, ушами не хлопать. Хотим мы того или нет, но на нас уже в некотором смысле началась охота. Так что, Кипр, всякий раз, выходя из пещеры, стерилизуй территорию. Да и перед возвращением кого-то из нас тоже. Если кто-то из нас идет сюда, то подает сигнал – ногтем скребет микрофон переговорника. Ясно?

– Дед, а блока питания глушилки надолго хватит? – наморщив лоб, спросил Дубаров.

– На сутки непрерывной работы. – Гаврилин взглянул на монитор, где высвечивался указатель уровня заряда батареи. – К тому же у нас есть резервный аккумулятор. Должно хватить с запасом.

– И последнее! – Зубово, как на школьном уроке, вскинул руку. – Если вдруг при мне эти самые сталкеры найдут что-то, к примеру, ящики, сундуки и так далее, мне самому такое добро отбить у них?

– Нет! – Борис категорично качнул головой. – Сначала надо поставить в известность меня, сказать по-немецки: «Он найден». Я объявляю общий сбор, и мы действуем, исходя из сложившихся обстоятельств. Все! Кончаем разговоры, на выход. Как говорится, с богом!

Один за другим они вышли из мрака пещеры в слепящее сияние начавшегося дня. Спецназовцы полушепотом, в нескольких словах распределили направления и моментально растворились в зелени разросшихся кустарников. Все они были словно близнецы, даже на головы надеты одинаковые камуфляжные балаклавы. Поэтому узнать, кто есть кто, можно было лишь по номеру на маске. У Гаврилина, разумеется, стояла единичка.

Каждый из спецназовцев имел при себе лишь самое необходимое. Воду брать не стали. Здесь, на острове, родников было в достатке. Бойцы взяли лишь сухой паек. Зато у каждого имелось по подзорке – миниатюрной оптической системе немецкого производства. Из оружия – десантные ножи натовского образца и австрийские пистолеты «глок» укороченной, двадцать второй модели.

Ничего из того, что могло бы указать на принадлежность команды к России, при них не было. Все только западное.

Борис бесшумно пробирался через жидковатую зеленку. Она была лишь бледным подобием тех африканских джунглей, где Борису меньше месяца назад довелось проводить ответственную операцию по освобождению заложников. Капитан вслушивался в каждый шорох. Его глаза непрерывно всматривались в любую деталь ландшафта.

Здесь, как и в дикой природе, главенствовал очень простой принцип: кто обнаружил, тот и победил. Если хищник первым заметит потенциальную жертву, то ему уже не надо будет думать, чем бы пообедать. Если возможная добыча раньше увидела опасность, то ей гарантирован главный приз – спасение от клыков и когтей.

Здесь, конечно, никто никого есть не станет. Но напряжение нисколько не меньшее, чем во времена пещерного человеческого бытия. Для Гаврилина провал операции был делом немыслимым в принципе.

Западные сторонники общечеловеческих ценностей считают, что бизнес важнее всего. Любые победы и поражения имеют свой денежный эквивалент. Задание выполнил – деньги получил. Операцию провалил – потерял. Только и всего.

Собственно говоря, монетизировать ведь можно все, что душе угодно. Например, если западный агент попался в России, то его отсидка в нашей тюрьме просчитывается не в годах, а в шпионских гонорарах, не полученных им.

А вот для русского спецназовца срыв ответственной операции является бедой куда более серьезной. Прежде всего в моральном плане.

Изучая европейские языки, Гаврилин с удивлением обнаружил, что во многих из них нет полного аналога русского слова «совесть». В некоторых отсутствует и такое понятие, как «честь». Или же оно звучит весьма своеобразно. К примеру, по-польски «честь» – это «гонор». Этим все сказано.

Борис наблюдал за обстановкой, старательно запоминал очертания ландшафтов, рисунок холмов и сопок, контуры заливов, врезающихся в берег. Этим же самым сейчас должны были заниматься и все его подчиненные. Сегодня вечером при свете фонарей они изложат на бумаге результаты своих наблюдений, что позволит повысить степень безопасности каждого из них в ходе выполнения операции. Если ты хорошо знаешь местность, то уже имеешь существенные преимущества перед противником.

Гаврилин форсировал каменистую балку, сплошь поросшую колючими кустарниками, взобрался на вершину холма, один из склонов которого обрывом уходил к морю, и почти сразу же в полукилометре от себя заметил двух мужчин и женщину. Они стояли на голом каменном пригорке, окруженном зеленью, и, судя по всему, что-то обсуждали.

Борис подобрался поближе, укрылся за пышно раскинувшимся кустом и достал подзорку, очень похожую на половинку театрального бинокля. Он покрутил розочку подстройки и поднес эту штуку к правому глазу. Теперь капитан видел все в деталях, как если бы стоял рядом.

Яркая блондинка в синем комбинезоне и светлой рубашке что-то горячо доказывала своим собеседникам, указывая рукой на юг. Кучерявый смуглолицый парень в одежке военного образца, похожий на уроженца Ближнего Востока, с ней категорически не соглашался, тыкал пальцем куда-то вправо. Третий, долговязый, огненно-рыжий тип в джинсовом прикиде, с озадаченным видом вертел в руках лопату. Он, как видно, не знал, кого из них поддержать.

Наконец блондинке удалось переспорить кучерявого мужика. Все трое начали спускаться в южном направлении.

Гаврилин быстро сориентировался и поспешил за ними.

После недолгого пути трио сталкеров оказалось в небольшой зеленой низине, меж двух островерхих каменных холмов. Кучерявый тип поводил вправо-влево портативным металлоискателем, неожиданно замер, потом еще немного подвигал туда-сюда бубликом датчика и что-то восторженно сообщил своим спутникам.

Рыжий субъект оживился, восторженно улыбнулся и начал торопливо копать. Земля так и летела в разные стороны. Блондинка и кучерявый фрукт наблюдали за ним и едва не подпрыгивали от нетерпения.

В какой-то момент рыжий субъект с выражением ликования на лице вскинул вверх лопату. Его кучерявый напарник натянул перчатки и начал торопливо разгребать руками землю.

Однако коллективные восторги длились недолго. Кучерявый мужик, с упоением орудовавший руками, вдруг растерянно замер, после чего стремительно отпрыгнул в сторону.

– Берегись! Всем назад! – крикнул он по-шведски своим спутникам.

Те мгновение помедлили и тоже ринулись в разные стороны. Теперь все трое выглядели испуганными и донельзя растерянными.

Они о чем-то переговорили и направились к ближней сопке. Время от времени все оглядывались на место своих раскопок.

Борис подождал, когда сталкеры удалятся на достаточное расстояние, потом подобрался к полянке и заглянул в раскоп. Увиденное его если и не напугало, то никак не привело в восторг. В центре ямы была видна ржавая немецкая противотанковая мина времен Второй мировой.

«Да уж, – мысленно резюмировал он, отступая назад. – Ни хрена себе, вот так клад нашли! Хорошо, что эта дура не рванула, а то могли бы все трое вознестись в один момент».

Капитан взглянул на сопку и увидел блондинку, бегущую в его сторону.

«Черт побери! Неужто заметила?» – мелькнуло в голове у Гаврилина, и он, не теряя ни секунды, быстро углубился в ближние заросли.

Но сталкерша примчалась сюда по причинам совершенно иного рода. Она подбежала к краю поляны, быстро подняла с земли сотовый телефон и, расстегивая пуговицы комбинезона, с мученическим выражением лица ринулась за валуны.

Через пару минут блондинка вышла оттуда с выражением счастливого умиротворения на лице. Она поправила одежду и неспешно зашагала в сторону парней, поджидающих ее.

«Понятно! – Борис усмехнулся, глядя ей вслед. – Эта умница специально уронила здесь телефон, чтобы иметь повод вернуться и решить свои секретные вопросы. Да, наверное, здорово ее прижало, а мужиков стесняется».

В этот момент сталкерша, как видно в порядке прикола, подобрала с земли увесистый камень и бросила его точно в раскоп. Раздался лязг металла. Девушка вскинула руки над головой, торжествующе выкрикнула что-то невнятное и вприпрыжку побежала вверх по склону холма.

Борис углубился в кустарники, чтобы, оставаясь незамеченным, проследовать за сталкершей, и неожиданно услышал за спиной оглушительный грохот, от которого заложило уши и даже дрогнула под ногами земля. Порывом сильного ветра в спину ощутимо толкнула взрывная волна с запахом горелого тротила.

Гаврилин резко обернулся. Он увидел комья земли и камни, выброшенные из ямы взрывом, и желтоватый дым, клубящийся над низиной.

«Вот так фокус-мокус! – поразился он. – Вот надо же было этой разумнице кидаться камнем в мину? Хорошо, швыряла с отдаления, да и взрыв грохнул не сразу. А то девчонка могла бы и без мозгов остаться. Ну и ну! Японский городовой!»

Почти одновременно со взрывом мины до Бориса донесся испуганный женский вскрик. Он взглянул в ту сторону и увидел сталкершу, которая, что-то крича, со всего духу мчалась прочь, не разбирая дороги. Ее спутники, как видно, тоже основательно струхнули и припустили следом. Гаврилин сообразил, что скоро тут будет людно, и подыскал надежное место, откуда эта территория была видна как на ладони.

Ждать ему пришлось больше четверти часа. С разных сторон к низине сбежалось около десятка человек.

Был здесь и тот мужик в камуфляже, который утром раздавал указания. Он внимательно осмотрел воронку, образованную взрывом мины, и что-то хмуро объявил людям, собравшимся возле нее.

Двое парней с металлоискателями тут же начали обшаривать каждый квадратный метр территории, прилегающей к ней. Но, как смог понять Борис, эти поиски никаких результатов не дали. То ли взорвавшаяся мина была на этом участке единственной. Тогда за каким хреном ее вообще там когда-то поставили? То ли их было много, но все прочие когда-то убрали саперы, а эту случайно пропустили.

Мужик в камуфляже произнес еще один короткий спич и зашагал прочь. Следом за ним потянулись и все остальные.

Трио, уже знакомое Гаврилину, сразу же ушло на новый участок, подальше от этой лужайки. Борис тут же последовал за ними.

Он резонно подумал, что раз сталкеры вооружены металлоискателями, то объект их интереса никак не может быть деревянным или пластмассовым. Но что это? Слитки золота, вывезенные гитлеровцами из оккупированных стран? Образец некоего чудо-оружия, спрятанный немцами на Фишфанге? Сейф с какими-то особо ценными документами?..

Двое мужчин и женщина, взятые им под наблюдение, даже не подозревали о том, что некто рассматривает их, словно инфузорий под микроскопом, продолжали свои непонятные поиски. Они обшаривали металлоискателем склоны небольшого холма, поросшего цветущим шалфеем. Кое-где смуглолицый сталкер загонял в землю длинный острый щуп. В других местах пускал в ход свою лопату рыжий хлыщ. Но капитан понял, что в недрах холма ничего дельного они не обнаружили, поэтому переместились на склон сопки, спускающийся к берегу моря.

Гаврилин подобрался как можно ближе к ним, затаился в густом кустарнике и вслушивался в отзвуки их разговоров. Общались все трое между собой по-шведски. Борис вполне уверенно понимал общий смысл сказанного. Он разобрал фразу, произнесенную блондинкой и донесенную до него порывом морского бриза, смешанного с запахом каких-то дорогих духов. Сказано было ею примерно следующее: «Мальчики, мне кажется, что здесь мы только впустую тратим время. Ничего тут не было и нет!»

Борис испытал острый приступ досады. Что за невезуха?! Самое главное в своем спиче эта хренова блондинка упустила. Поэтому вопрос о предмете поисков на Фишфанге так и остался без ответа.

Гаврилин едва не выразился непечатно, тем не менее взял себя в руки и вновь запасся терпением. Он тенью следовал за ними, следил за каждым словом и жестом.

Те беспечно болтали о всякой ерунде, наподобие ситуации с распавшимся малоизвестным шведским хард-дуэтом «Файн». Они с ленцой, скорее всего, для блезира покопались сперва в одном, потом в другом месте и неожиданно засобирались уходить. До слуха Бориса донеслось всем понятное слово «обед».

Сталкеры вскинули инструменты на плечо и направились в сторону своего лагеря. Когда они проходили мимо Гаврилина, затаившегося в зелени, он смог уже достаточно четко разобрать содержание их диалогов.

Кучерявый тип на ходу прижался к блондинке боком и игривым тоном объявил, что проголодался не столько физически, сколько в несколько ином, куда более романтичном смысле. Дабы не осталось сомнений в том, что именно он имеет в виду, сталкер как бы случайно провел ладонью по ее ягодицам.

Девушка довольно крепко шлепнула его по спине и объявила:

– Роб, и не мечтай! Я не свободна, так что руки распускать не советую.

– Ой-ой-ой! – ерничал тот. – Может, скажешь, что ты еще девственница? – Парень глуповато хохотнул.

Блондинка, как видно, оскорбилась, резко отстранилась и пошла в стороне от мужчин.

Хлыщ склонился к кучерявому типу и что-то негромко ему сказал.

Тот почесал затылок и окликнул девушку:

– Лотта, извини, я полный дурак. Будем друзьями. Хорошо?

Что ответила Лотта, Борис уже не расслышал. Но, судя по тому, что блондинка снова пошла рядом со своими спутниками, гнев на милость она все же сменила.

Капитан проследил за ними до самого лагеря и немного понаблюдал через подзорку за тем, что там творилось. Судя по всему, подкрепиться сбежались все участники поисковой экспедиции.

Потом Гаврилин углубился в заросли и направился к ручью, замеченному невдалеке. Там спиной к нему стоял человек в камуфляже, точь-в-точь таком, как и у него самого. Судя по росту и фигуре, это был Артур Романис. Боец тоже почуял чье-то присутствие, резко обернулся в сторону командира.

– Дед? – чуть слышно спросил Тур. – Тоже сопроводил своих до лагеря? Что там такое бабахнуло? Это случайно не у тебя?

Борис достал из кармана свой сухпай, пояснил ситуацию с миной и, в свою очередь, спросил Артура о его наблюдениях.

Романис махнул рукой и посетовал на то, что ему досталась излишне озабоченная пара – верзила в натовском камуфляже и девушка, довольно привлекательная брюнетка. Общались они меж собой по-английски. Как удалось узнать Туру, даму зовут Дорис, а кавалера – Гарри.

– Наглый, высокомерный, весь из себя начальник, – с сарказмом отметил Артур, тоже приступая к обеду. – Я так понял, он тут и в самом деле главный, вот и пытается пользоваться этим на всю катушку. Эта Дорис сначала как-то не очень соглашалась на его притязания, но он ее быстро уломал. И пошло-поехало. Пока я ходил за ними по сопкам, он ее раза три в кусты уводил. Блин, прямо кобель-производитель! Про то, что они тут ищут, не упомянули, заразы, даже намеком. У них был только один разговор – сколько бабла им обломится в случае успеха.

– Суммы называли? – сразу же заинтересовался Гаврилин.

– О конкретных цифрах ничего сказано не было. – Романис пожал плечами. – Но этот Гарри похвастался, что сразу же купит себе новенький скоростной катер. Уж очень он любит рассекать по водной глади.

– Вот как! – Борис с ироничным восхищением покрутил головой. – Босс еще тот. Да, если речь идет о скоростном катере, то дело пахнет очень даже нехилым гонораром. А на Западе деньгами просто так раскидываться не станут. Значит, на этом острове и в самом деле спрятано нечто чрезвычайно ценное.

Артур собирался что-то ответить, но Гаврилин внезапно поднес указательный палец к губам и тут же ткнул им в сторону ближайших зарослей. Спецназовцы без шума и суеты скрылись в гуще зелени.

Менее чем через минуту на полянке появились двое сталкеров. Это были те самые намакияженные голубки нестандартной ориентации. Они, видимо, были уверены в том, что их здесь никто не видит, и с ходу приступили к тому, для чего, собственно говоря, здесь и уединились. Птенчики со страстными стонами бросились друг другу в объятия и начали исступленно лобзаться. Судя по всему, эти милые люди намеревались перейти к своим специфическим утехам.

Борис испытал приступ тошноты и чуть слышно охарактеризовал происходящее весьма нелитературными терминами.

Судя по взгляду Артура, тот тоже испытывал нечто подобное.

– Сейчас я их!.. – прошептал он и поднес ко рту рупор из ладоней.

Голубки даже подпрыгнули, словно ужаленные шершнем, когда услышали хрипловатый волчий вой, раздавшийся совсем рядом с ними. Они отчаянно заверещали и ринулись наутек, лихорадочно обгоняя друг друга, спотыкаясь и напропалую прорываясь через кусты.

Гаврилин смотрел им вслед, не выдержал и рассмеялся. Потом он покачал головой, вышел из зарослей и внимательно огляделся по сторонам.

– Тур, раз уж мы так тут отметились, то надо будет как следует оформить это место, – негромко произнес командир, посматривая на Романиса.

– В смысле?.. – Тот вопросительно мотнул головой.

– Думаю, минут через пять тут будет толпа народу. – Борис указал большим пальцем через плечо, в сторону лагеря сталкеров. – Надо срочно проверить, не оставили ли мы тут чего-то своего. Ведь даже фантик от ириски может указать на наше присутствие. Уловил? Еще вот что. Раз выл волк, значит, у ручья должны остаться его следы. Этим придется срочно заняться.

– Идея – класс! – восхитился Артур, вооружился веткой и быстро заровнял следы берцев, оставшиеся кое-где на галечнике.

Потом он осмотрел свое недавнее укрытие и в самом деле обнаружил там обрывок фольги от упаковки сухого пайка. Текст на ней был выполнен латиницей, но при желании более-менее квалифицированный эксперт смог бы без особого труда установить страну-производителя. Романис заровнял следы и здесь. После этого он, ступая по крупным булыжникам, чтобы снова не нагадить, подошел к Гаврилину.

Тот вооружился двумя гладкими камнями, найденными у ручья, и искусно изобразил на мягкой глине отпечаток волчьей лапы. Концом острой палочки Борис имитировал следы когтей.

– Супер! – лаконично оценил Артур.

– Все, уходим! Времени уже не осталось, – объявил Гаврилин.

Как бы подтверждая его слова, где-то за кустами послышался треск веток и отзвуки множества голосов. Спецназовцы быстро углубились в заросли и поднялись по склону, чтобы видеть все то, что происходило у ручья.

Почти сразу же на поляну вывалила компания из десятка человек, возглавляемая Гарри и обоими сизокрылыми голубками. Те заламывали руки, делали большие глаза и что-то возбужденно рассказывали своим спутникам. Гарри кивал им в ответ и внимательно осматривал поляну.

Неожиданно раздался вскрик Дорис, прибежавшей сюда вместе со всеми. Она указывала рукой на четкий свежий отпечаток волчьей лапы.

Среди сталкеров раздались громкие ахи и охи. Некоторые задрали головы и начали всматриваться в небо. Видимо, они пытались определить, не полнолуние ли сейчас.

При всей своей внешней внушительности Гарри тоже, как видно, испытал некоторый испуг. Он растопырил руки, отступил на шаг, после чего достал из кармана сотовый телефон и сделал несколько снимков следа с разного расстояния.

Все прочие спохватились, тоже начали доставать свои гаджеты и фотографировать след хищника.

– Дед, а может, еще раз исполнить им арию одинокого волка? – чуть слышно спросил Артур с нотками завзятого проказника.

– Нет-нет, больше не надо! – Гаврилин несогласно помахал рукой. – Иначе это смажет все впечатление. Лучше поступим по-другому. Пусть ежедневно, в одно и то же время, но в разных местах острова, будет выть волк. Пока не знаю, что это даст, но, думаю, никак не пойдет во вред нам.

– Сделаем! – Романис утвердительно кивнул. – Что у нас дальше? Опять идем за своими подопечными?

– Да, наверное, так и поступим, – согласился Борис, глядя вслед толпе, потянувшейся в обратном направлении.

Они разошлись. Каждый двинулся в свою сторону.

Послеобеденная работа сталкеров оказалась весьма короткой. То ли недавний взрыв мины на них так подействовал, то ли появление на острове волка. А может быть, то и другое, вместе взятое.

Во всяком случае, трио, опекаемое Гаврилиным, ходило по острову не более пары часов. Двое мужчин и блондинка за это время с явной неохотой и ленцой обследовали одну небольшую сопку, поковырялись щупом и лопатой по берегам пресноводного озерца, после чего отправились восвояси.

Гаврилин проводил их до самого лагеря, понаблюдал, как туда подтягиваются и другие члены поисковой команды. Еще через час с острова отбыли все без исключения сталкеры. Их, конечно же, очень впечатлили сегодняшние загадочные события, поэтому на ночь оставаться тут никто не пожелал.

Да и как не испугаться? В пещере на восточной оконечности острова окопался вурдалак. В зарослях западной части Фишфанга завывал волк, не исключено, что оборотень!

Глядя на катера, убегающие в море, Борис подумал о том, что завтра им самим наверняка будет не до смеха. Ведь, кроме сталкеров, на остров запросто могут прибыть всякие исследователи загадочных явлений, инфернальщики-аномальщики. Криминальная полиция тоже вполне способна заявиться сюда. Да еще, чего доброго, со служебными собаками.

Это будет и вовсе хреново. Следует заранее подумать о том, как избежать возможного обнаружения. Черт побери! На этом крохотном островке в прятки долго играть не получится, если за них возьмутся всерьез. Понаставят, заразы, на каждом шагу камеры для слежки, и все, приплыли.

Глушилка-то у спецназа всего одна. Она вряд ли способна загасить всю чужую электронику.

Уже не таясь, с разных сторон к командиру начали подходить бойцы. Они, как и он сам, с разных сторон сошлись к лагерю следом за своими подопечными.

Гаврилин окинул взглядом свою команду, взмахом руки приказал всем идти следом за ним и поинтересовался на ходу:

– Ну, друзья мои, кто чем похвастает? Что скажет Таран?

Гольчакин пожал плечами и с ноткой досады в голосе сообщил, что узнать удалось не очень много.

– Они если и треплются, то только о всякой хрени. Кто-то про свою гениальную собаку втирает, другой – про бабушку-штангистку. Третий рассказывает про соседку-нимфоманку, которая сожительствует сразу с тремя неграми и собирается завести четвертого. А вот по поводу предмета поисков почти ничего нет. Единственное, что удалось разобрать, – ищут они вроде бы какой-то архив.

– Так! – Борис одобрительно улыбнулся. – Архив, говоришь? Это очень интересно! Молодец! Весьма важный момент, между прочим. Значит, ищут они не золото, не какую-либо технику, а некие важные бумаги, упакованные, надо думать, в металлическую тару, раз эти ребята бегают с металлоискателями. Судя по всему, архив этот времен Второй мировой воны. Только чей он конкретно и чем может быть ценен?

– Дед, а если в этом архиве и хранится информация о сокровищах Третьего рейха? – подал голос Мишка Дубаров.

– Саратовские, они – такие! А Болт, он всегда бьет в яблочко. Бац – и мишень насквозь! – заявил Кипреев.

– Думаешь, нет? – Мишка с вызовом прищурился.

– Думаю, да! – иронично проговорил Васька.

– Спокойствие, горячие эстонские парни, – включился в пикировку Романис. – Как ни верти, а Болт, в общем-то, прав. Я не думаю, что шведы стали бы тут так усердно шарить, если бы это были какие-нибудь заурядные бумаги, например, «кормовые» ведомости какого-то немецкого полка или отчеты о потерях личного состава.

– Возможно, это и так, – резюмировал Гаврилин. – Хорошо! Кое-что сегодня разузнать нам удалось. День прошел нормально. Но завтрашний для нас может выдаться очень горячим. И вот почему…

Он изложил свои предположения о вероятности прибытия на Фишфанг исследователей аномальных явлений и сотрудников полиции. Его слова сразу же погрузили парней в некоторую задумчивость.

Жорка Зубово хлопнул Артура по спине и произнес с веселой укоризной:

– Эх, Тур! И надо же было тебе напугать этих двух голубочков! Ну, расслабилась бы эта сладкая парочка, стошнило бы вас с Дедом разок-другой. Зато нам не пришлось бы теперь ломать голову, что делать завтра и куда прятаться. Кстати, если шведы привезут с собой собак, то укрыться можно будет только под водой.

– А вот это неплохая идея! – заявил Борис. – До вечера еще далеко. У восточного мыска надо будет обследовать два обрыва, уходящие на глубину. Мне думается, там могут быть входы в подводные пещеры, связанные с теми, которые находятся на суше. При необходимости можно будет заплыть туда, найти сухое место, там переждать, потом выйти и продолжить свою работу. Нормально! Тогда сейчас сделаем так. Я и еще двое – ну, скажем, Лом и Болт – отправляемся на поиски подводного убежища. Остальным задание – найти траву цапельник пятнистый.

– Что-то знакомое. – Федькин напряженно наморщил лоб.

– Если этой травой натереть, например, камни перед нашей пещерой, то туда ни одна собака не посмеет зайти. Кстати, подошвы берцев ею тоже можно будет обработать. Тогда ищейки след не возьмут.

На некоторое время установилось полное молчание, после чего Дубаров недоуменно произнес:

– Дед, об этой траве я слышал, но ни разу ее не видал. Едва ли найду. Да и остальные тоже. Может быть, ты этим цапельником сам займешься, а мы с ребятами – подводными пещерами? Как смотришь?

Гаврилин потер лоб, махнул рукой и сказал:

– Ладно, пусть будет так. Но на рожон под водой не лезть, куда попало не соваться, обследовать пещеры, если таковые найдутся, только при наличии страховочного линя, с ярким фонарем. Это понятно?

– Так точно! – Лом согласно кивнул.

– Дед, а если вдруг таких пещер просто не обнаружится? – озабоченно спросил Захар Гольчакин. – Что будем делать тогда?

– Снимем штаны и будем бегать кругами! – подначил его Дубаров. – Варианты есть всегда. Надо только как следует мозгами пораскинуть!

– Ну да, как в анекдоте, – с ухмылкой парировал Таран. – Штирлицу пуля попала в голову. Пораскинув мозгами, он догадался: разрывная.

Мишка изобразил кислый вид, сокрушенно вздохнул и заявил:

– У этого анекдота бородища метра на три!

– Ничего, – тут же нашелся Захар. – Ты и с пятиметровой бородой, бывает, выдаешь. И никто пока не помер. Я имею в виду со смеху. Так что, мин херц Болт, бородатые анекдоты – это большое благо. Они – как разряженная мина: абсолютно безопасны.

– Хорош трепаться! – Лом решительно перебил их дискуссию. – Таран, вместо Деда понырять не желаешь?

– Да запросто! – Гольчакин великодушно развел руками.

– Хорошо, парни, давайте двигайте в расположение, а я пока похожу, поищу траву, – объявил Борис, свернул и направился к ближайшей сопке.

Спецназовцы, оживленно делясь сегодняшними впечатлениями, быстро зашагали дальше, а он неспешно начал обследовать лужайки и куртины кустарников, высматривая характерные, заостренно-разлапистые листья цапельника. Эта трава с резким запахом прогорклой селедки встречается от средних широт до Заполярья. Теоретически она могла произрастать и на Фишфанге. Или нет. Найти ее тут было бы большой удачей.

Борис в течение часа бродил по склонам сопки, обшарил ее основание, обследовал соседние холмы и расщелины, прочесал кустарники и небольшой лесной массив. Он с досадой был вынужден констатировать, что цапельника, несмотря на все усилия, найти так и не удалось.

Солнце уже шло на закат. Поэтому капитан счел резонным прекратить свои поиски и идти к пещере.

По пути Гаврилин продолжал вглядываться в куртины травянистых зарослей в надежде увидеть то, что его так интересовало. Он уже был на подходе к каменистой балке и справа от себя увидел обширные заросли шиповника. Капитан свернул к ним, с близкого расстояния вгляделся в зеленую стену колючих веток и продолговатой листвы и от неожиданности даже присвистнул. В этом кустарнике росло полным-полно цапельника пятнистого!

Раздирая в кровь руки острыми шипами дикого родственника розы, он нарвал целую охапку травы и, донельзя довольный, поспешил к пещере. На несколько метров вокруг него распространялись дивные ароматы рыбопосольного цеха, давно не проверявшегося санитарной инспекцией.

Почти одновременно с ним вернулись и водолазы. Лом доложил командиру, что все подводные обрывы ими были обследованы, но ничего дельного обнаружить не удалось. Подводные пещеры парни нашли, аж три штуки. Но все они на убежище, даже временное, никак не тянули, поскольку уходили со снижением куда-то очень далеко под массив острова.

Сам Геннадий нашел еще одну, четвертую пещеру, о которой рассказал особо:

– Короче, дырища там наподобие колодца с бесформенными краями. Уходит она куда-то вниз, почти вертикально. Глубина, похоже, огромная. Фонарем светил – дна не видать. И вот что самое занятное. Когда я подплывал к этой бездне, откуда-то снизу до меня, хоть и чуть слышно, донеслось что-то наподобие органной музыки. Честное слово! Врать не буду, отчего-то по спине как будто мороз загулял. Жуть! Только собрался я отплыть назад, меня в этот момент словно потоком воды туда как двинет! Хорошо, руки успел раскинуть. Фонарик улетел сразу. А я ладонями в края колодца изо всех сил уперся, думал, не удержусь. Еле-еле!.. Секунды две меня туда тянуло, а потом отпустило. Я тут же как дал ходу! Помчался, как пескарь от щуки! А что? Ощущение такое, что если бы меня туда вдруг затянуло, то, думаю, выбраться уже не смог бы.

– Вот как? – с удивлением в голосе произнес Борис и тут же уточнил: – Ну а линем подстраховаться, перед тем как подплыть к этой прорве, ты не догадался?

Лом понурил голову, сконфуженно наморщил лицо и виновато подтвердил:

– Не догадался, виноват. Да кто бы мог подумать, что такая хрень вообще возможна?! – Он потрясенно всплеснул руками.

– Я подумал! – Гаврилин укоризненно усмехнулся. – О чем тебе и говорил не больше пары часов назад. Помнишь? Дорогой мой, ты не забывай, что если мы с небом не всегда на «ты», то с морем и подавно. Человечество на сегодня лучше изучило Луну, нежели Мировой океан. Что на самом деле творится в его глубинах, доподлинно не знает никто. А инструкции для саперов, электриков, парашютистов, подводников и еще невесть кого, образно говоря, написаны кровью. Ты, надо думать, хотел и свою каплю красных чернил добавить в какой-то из пунктов техники безопасности подводных исследований?

– Дед, я все понял! Виноват! Больше не повторится! А это и есть цапельник? Фу-ты, ешкин кот! Натурально тухлой селедкой пахнет. Вот он какой, оказывается. Значит, цапельником я считал совсем другую траву.

Борис понимающе покачал головой:

– Знаешь, почему так вышло? Потому, что на занятии по прикладной ботанике ты чем занимался? Правильно, писал письма некой Катеньке. Кстати, как у вас с ней?

Лом расплылся в смущенной улыбке.

– Нормально все. Уже ребенка ждем. Пацан будет! – с некоторой гордостью сообщил он.

– Ладно, тогда я прощаю тебе этот грешок, – явил великодушие Гаврилин. – А то бы!..

– Что?.. – Федькин выжидающе расширил глаза.

– Уши оторвал бы напрочь! – под дружный смех Болта и Тарана Борис указательным пальцем постучал по лбу Геннадия.

– Дед, ну и что теперь будем предпринимать, раз под водой укрыться не получится? – с задумчивым видом поинтересовался Дубаров и упер руки в бока.

– Будем скрываться на суше, – как о чем-то обыденном сказал Борис. – Вот она, волшебная травка, наша спасительница. Все, надобность в подводных пещерах отпала начисто. К тому же за сегодняшний день мы более-менее изучили Фишфанг, знаем все укромные места, где можно спрятаться. Собаки, если их полиция и задействует, нам теперь уже не страшны. След они не возьмут. Видеокамеры подавим глушилкой. Теперь особо волноваться незачем. Завтра встанем пораньше, ликвидируем следы своего пребывания в пещере, обработаем цапельником стены и подошвы берцев. Потом можем весь день без особых проблем курсировать по острову. Все!.. – Капитан чуть развел руками.

– Ура! – оптимистично провозгласил Гольчакин, потрясая над головой кулаками. – Это мне куда больше нравится, чем тупая отсидка в темной сырой подводной пещере. Да здравствует цапельник!

Услышав их голоса, из пещеры к ним потянулись и все прочие. Спецназовцы узнали о существенной корректировке планов на завтра и горячо одобрили эти перемены.

– Другими словами, завтра у нас намечается чемпионат по пряткам, национальному виду спорта прекрасной страны Бакардии! – с наигранной напыщенностью объявил Жорка Зубово.

– Какой страны? Пакарпии? – Лом недоуменно наморщил лоб.

– Бакардии! – снисходительно проговорил Георгий. – Ты что, не смотрел «Приключения принца Флоризеля»? Его еще Олег Даль сыграл.

– Как это не смотрел? Фильм-то видел, конечно, – поспешил сообщить Федькин. – Классная киношка. Жаль, сейчас такие не снимают.

– Это точно. Я от него тоже в отпаде, – с оттенком иронии констатировал Романис. – Дед, но мы же, я так понимаю, помимо пряток завтра еще и чем-то другим будем заниматься?

– Разумеется. – Борис чуть пожал плечами. – Продолжим вести наблюдение за сталкерами. Независимо от обстоятельств, задачи с нас никто не снимал.

– Эх, завтра от души поприкалываемся! – Артур азартно тряхнул воздетым кулаком. – Волчий след их слегка уже напряг. Теперь надо будет изобразить отпечаток ножки динозавра. Что они на это скажут?