Сара молча шла по гравиевой дорожке в сопровождении офицера Колла. Ей казалось, что родительский дом смотрит ей вслед, ожидая ответа на вопрос о том, что в нем произошло. Ускорив шаг, она вышла из калитки, и тут ее окликнули.
Ее сердце забилось чаще.
Она повернулась направо и увидела его, стоящего возле открытой дверцы автомобиля.
По блеску его глаз и по языку тела, который она знала наизусть, Сара поняла, каких титанических усилий стоило Кристоферу заговорить с ней. Словно влюбленному подростку, не решающемуся первым подойти к девочке, в которую безумно влюблен.
– Адриан, подождите меня в машине, я скоро.
Когда офицер Колл отошел на достаточное расстояние, Кристофер сделал несколько шагов к Саре. Ей с трудом удалось заставить себя не уступить желанию броситься в его объятия.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Я догадался, что ты поедешь к родителям… Но что происходит?
Он указал на черно-желтую ленту, преграждавшую вход в дом.
– Мой отец… – Саре было тяжело закончить фразу. – Его убили, – наконец договорила она.
Кристофер побледнел.
– Что? Твоего отца… Но… не может быть…
Прижав руку ко лбу, Кристофер смотрел на дом так, словно даже его существование казалось ему нереальным.
– Пожалуйста, не говори ничего Симону. Во всяком случае, сразу, сейчас. Не раньше, чем выяснится, что произошло.
Кристофер, казалось, подбирал слова для ответа, но Сара прервала его размышления:
– Послушай, мне очень жаль, но я должна ехать.
– Подожди, ты не можешь уйти вот так. После всего этого времени. После того, что ты мне сейчас сообщила. Дай мне… хоть несколько минут.
– У меня нет времени, мне надо ехать к судмедэксперту.
Сара вздрогнула, когда Кристофер положил руку ей на плечо. Чуть раньше сегодня она в аналогичной ситуации едва не выкрутила запястье Стефана. В этот раз она еле сдержалась, чтобы не положить свою руку поверх руки Кристофера, чтобы не сжать его пальцы своими. Она остановилась в последний момент.
– Одну минуту, – прошептала она.
Они сели рядом на скамейку, стоявшую на тротуаре.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кристофер.
– Пока работаю – держусь.
– Расследование будешь вести не ты?
Если бы Сара призналась Кристоферу, что расследование поручено ей неофициально, он попытался бы ей помочь, и она снова подвергла бы его жизнь опасности.
– Нет. Тот молодой офицер.
– А где ты пока будешь жить? У сестры?
– Я бы с удовольствием, но она считается свидетелем…
– Значит, одна, в гостинице?
Сара поняла, что Кристофер предлагает ей поселиться в их доме, но она не хотела давать ему ложных надежд, потому что еще не была готова к нему вернуться.
Кристофер догадался об этом по ее молчанию.
– Послушай… То, что ты мне сказала в комнате для свиданий год назад, когда прогнала меня под предлогом, что не хочешь, чтобы я портил себе жизнь, дожидаясь тебя… так вот, знай, что в стратегическом плане это был твой полный провал.
Как ей не хватало Кристофера! У него была совершено особенная манера таким образом представлять неприятные, даже болезненные, вещи, что они становились источником успокоения.
– Я не принес тебе фотографий нашего иллюминированного дома, свечей, которые мы с Симоном зажгли к твоему возвращению. Но знай, что мы тебя ждем…
Кристофер посмотрел Саре в глаза и положил свою руку поверх ее руки. «Не сдаваться!» – вздрогнув, мысленно кричала она себе. И сделала глубокий вдох.
– То, что я сказала тебе при нашей последней встрече, правда, – произнесла Сара, осторожно высвобождая руку.
– Ты говоришь о мальчике, которого нашли утонувшим?
Она подтвердила, опустив веки.
– Напоминаю тебе, что я журналист и за последние месяцы у меня было достаточно времени, чтобы изучить это дело. И пусть я пока еще не собрал всех доказательств, имею веские основания полагать, что ты не убивала этого мальчика, как бы ни старалась уверить меня в обратном. Так что для меня вопрос не узнать, говоришь ли ты правду или нет, а почему ты продолжаешь мне врать. Если не хочешь продолжать со мной отношения, так прямо и скажи. Но, выдавая себя за монстра, ты не заставишь меня убежать от тебя.
Кристофер выдержал ледяной взгляд ее голубых глаз. Возможно, он был единственным мужчиной, способным на это.
– Скажи мне, что между нами все кончено, и я исчезну из твоей жизни.
Сара дрожала. Борьба, происходившая в ней, была невыносимой. Как легко было бы предаться счастью. Но нечестно заставлять Кристофера верить, что все наладится.
– Я не могу вернуться, – пробормотала она.
– Но почему?
– Из-за этого проклятого чувства вины, которое продолжает меня грызть!
– Какой вины, Сара? – возмутился Кристофер. – Ты отлично знаешь, что не убивала папессу в Ватикане. Правосудие это доказало. И этого ребенка, его тоже не ты! Тогда о чем ты говоришь?
– О той вине, которая преследует меня с раннего детства! О той уверенности, что я совершила что-то плохое и должна искупить страдания, которые причинила.
– Да кому?!
– Я не знаю! Не знаю. Я потому и занимаюсь этой работой… Надеюсь, что, помогая всем этим потерпевшим, я однажды, возможно, заглушу то чувство, которое гложет меня изнутри и мешает жить!
– Сара, я думал, ты покончила с этим…
– Я тоже так думала, но это постоянно возвращается. Это засело у меня внутри и крутит, выжидая своего часа. И пока все останется по-прежнему, я никогда не смогу быть счастливой и не смогу сделать счастливым тебя. Ни тебя, ни Симона. Хуже того: я навалю на вас мои проблемы и разрушу вам жизнь. А это… лучше уж умереть!
Кристофер схватил встававшую Сару за руку.
– Мне очень жаль, – проронила она, мягко отстраняя руку Кристофера.
Сара повернулась к нему спиной, опустошенная оттого, что заставила страдать того, кого любила, и направилась к машине, где ее ждал Адриан, усевшийся на пассажирское место. Она с тяжелым сердцем села за руль и молча отъехала.