Глава 5
Тридцать первого декабря ребята Банды пяти, которые с недавних пор привыкли называться «литовцами» (как коротким вариантом разговорного «бандопитивцы»), собрались в Джетыгаре отметить Новый год чаепитием из самовара.
– Может, поедем в Тургояк? – спонтанно предложил Серёжа.
– А что, если и вправду всем на остров? – подхватил Цыпа, одеваясь.
– Справим праздник тогда ретроспективно на острове Веры, – поставил точку Матвей.
Ехали поездом, так как «Робинсон» до сих пор был в руках филипповцев. Заслуженный вертолётчик Жорка сумел проманеврировать им назад сквозь впадину и воронку, однако на захват пустующего острова Веры ему не хватило чувства ответственности. Так филипповцы и ждали возвращения главаря с его приказами из Титании, прибывшего одновременно с владельцами острова, к счастью последних…
Приехав на остров теперь уже из Казахстана, те не застали здесь вновь оставшегося Бориса. Его не было ни дома, ни в его мини-обсерватории. Несмотря на всемирный праздник, тот в одиночку совершил вылазку в Дальньму, где сделал очередное открытие в спелеологической хронике Банды пяти.
В процессе исследования новой пещеры он догадывался: «А не та ли самая это пещера, что упомянута в книге «Памятники природы Челябинской области» как место проживания людей эпохи неолита? Для них остров Веры вообще был сакральным, энергетическим местом. Кое-что из артефактов той эпохи лежит, может, под водами Тургояка. А типа кладбище в Горане – это культовая площадка людей неолита… Недаром здесь приютился таинственный снежный человек, некое ответвление эволюции. Не к современным же людям в городах ему тянуться! Прикольно, сколько всего хранит наш остров! Но там было ещё что-то упомянуто, в той книге… А-а! Про неких скитальцев или рудокопов, которые уже в этом столетии всё добытое в рудниках золото припрятали в пещере…»
На следующий же день по-весеннему тёплого января мотивированная новым кладом пятёрка отправилась через Перевал смелых к пещере уже имени Бориса…
– Очевидно, у этой пещеры тоже имеется немало ходов. Целый лабиринт, – сказал Матвей, когда они уже достаточно ушли вглубь.
– Да, и я хочу вам сказать: коль увидите что-то странное, не обращайте на это внимания. Просто не обращайте внимания так же, если случится нечто неожиданное, – предупредил Борис.
Его друзья молчали, никак не настороженные. Лишь Вася поперхнулся собственной слюной.
– М-да, вас уже не напугаешь, – с лёгкой досадой вздохнул Борис. – Короче, здесь водятся чудовища. Двуногие.
– Двуногие? – переспросил Цыпа. – Ой, мне что-то в туалет охота! Подождите меня, я скоро вернусь.
И он убежал.
– Что за характер, – раскритиковал его Борис. – Стоит лишь чему-то удариться в голову, как он сразу бежит на дело.
Через минуту на них вышло высокое, лохматое и косматое чудовище действительно на двух ногах, которое было ни кем иным, как снежным человеком. С яростным оскалом оно бросилось на мальчишек защищать своё жилище.
– Бей его котелком, Сергей! – закричал в панике Матвей.
Серёжа с большим трудом вытащил свой котелок из походного рюкзака и с лёгкостью рыцаря был готов им ударить, но гоминид увернулся и напал теперь на него лично. Хорошо ещё, что Борис со стороны вмазал волосатому чудищу по черепу своими очками, и, шатаясь от боли, оно скрылось восвояси.
Сергей кое-как запихнул котелок обратно в рюкзак. Когда ребята пошли дальше, к ним выбежал Цыпа.
– Ну ладно, – начал торопиться Борис, – сейчас мы уже недалеко от главной галереи, где обалденно много чудовищ. Там, обещаю вам, и должна быть гора сокровищ.
– Опять эти чудовища! – буркнул Цыпа. – Слушайте, я где-то позади кое-что забыл. Подождите меня, я мигом.
Вскоре после того как Цыпа исчез, с верхнего яруса на них кинулось нечто такое же волосатое, косматое и лохматое, но невысокого роста и на четырёх лапах – какой-нибудь сторожевой пудель снежного человека.
Ребята успели расставиться в оборонительных позах подобно хоккеистам при численном преимуществе. Когда чудовище приблизилось, на него посыпались ловкие удары.
Борис бил своими неломающимися очками. Серёжа – котелком. Матвей интенсивно учил английский язык, поэтому он даже в дорогу взял громоздкий словарь в двух томах. Ими он как раз и ударял – с двух сторон, как будто хлопая в ладоши.
А Вася достал дубину, выжидая, простоял в стороне, а потом в свою очередь залепил этой дубиной чудовищу по голове… Да мимо! Пёс давно уже заскулил жалким щенком и уполз, а Вася ударил по собственной ноге и громко заорал.
Только битва кончилась, из темноты, как и ожидалось, вынырнул Цыпа…
Минеральных камней и немного золота в конце их успешных поисков оказалась отнюдь не гора, но хватило всё же на два тяжёлых мешка.
– Эх! – воскликнул инициатор похода Борис. – Как бы ещё найти обратную дорогу. Без нити Ариадны.
– Небось, этот лабиринт тоже ведёт в Титанию, – предположил Матвей.
Он ошибался. Вскоре питивцы убедились в том, что пересекли под землёй пространство, расположенное под озером. Потому что, когда они вылезли на свет из одной берлоги, укрытой голыми яблонями, то оказались на северо-восточном побережье Тургояка. Спустя пять минут ходьбы в сторону посёлка Серёжа сказал:
– Ещё немножко, и я покажу вам место, где последний раз причаливал, чтобы закупиться в магаз…
– … Прокатиться в лимузине? Так-так, – оборвал кто-то его на поолуслове.
Из-за кустов малины на тропинку выскочила дюжина пацанов во главе с Филиппом.
– Смотрите, у них какие-то мешки! Наверно, с золотом! – чётко отметил долговязый Колька.
Драться было неудобно, потому что, несмотря на тепло, все были в зимних одеждах. Тогда Цыпа снял пальто и свитер и в одной рубахе раскидал, разметал филипповцев по нежному слою пушистого снега на тропинке, при этом даже почти не вспотев. Но численное превосходство сыграло свою роль. Не помогли и кое-какие знания Серёжи из школы карате. Враги лихо набросились заново на питивцев и отобрали мешки. Те еле ноги унесли. Точнее, Вася – только одну ногу. Второй, с закрытым переломом, он не мог наступать.
– Что-то хило удался наш поход, – подвёл итоги Матвей, когда они вернулись в дом на острове. – В таких случаях остаётся одно: давайте пошлём Цыпу, чтобы он как-то отвоевал у филипповцев мешки. Ведь хоть он дал слабину в пещере, зато оправдал ожидания в драке. Ты согласен?
– Согласен. Только в таком же случае прошу делить добычу, а то всегда только типа «общее»! Пятьдесят процентов – мне!
На следующее утро Цыпа встал очень рано, когда все ещё дрыхли, сел в лодку и оттолкнулся от берега. Причалив в посёлок, он направился к общеизвестному, прилично выглядящему дому Филиппа, где, скорее всего, находились мешки. Рассвет ещё длился, и в полутьме Цыпа позади слишком поздно обнаружил другого прохожего. Когда незнакомый пацан его догнал, Цыпа обернулся и в этот же миг получил нехилый удар чем-то по макушке…
Пришёл в сознание он уже на чердаке Филиппа и почти что обрадовался: не надо было больше ломать и так от удара болевшую голову над тем, как проникнуть в дом врага. К тому же те, кто притащил его сюда, допустили оплошность, наспех в такую рань оставив его несвязанным. На цыпочках по скрипучей деревянной лесенке Цыпа спустился с чердака в коридор и услышал в одной из комнат голоса:
– Эй, Жорка, сходи-ка в подпол за золотом, посмотри, оно ещё там?
– Есть!
Цыпа аккуратно выждал, когда Жорка пройдёт по коридору и ключом откроет квадратную дверцу подполья в кладовой, затем бесшумно последовал за ним.
На полу он сразу же нашёл палку. Её крючковатый конец ему что-то напомнил, особенно когда он пощупал свою шишку на макушке. Стало ясно, чем его побили до беспамятства. «Что ж, и мы не лыком шиты!» – подумал Цыпа.
И он вновь притаился за углом.
Когда Жорка после осмотра подполья показался в нескольких шагах от него, Цыпа резко выскочил из-за угла и огрел его палкой по башке. Вертолётчик филипповцев упал как подкошенный.
Цыпа же поспешил туда, где горела включённая Жоркой лампочка. В углу он увидел два полных мешка, хотел было их взять и бежать… Да не тут-то было! Мешки были тяжеловаты для одного человека. Отыскав в хламе картон и верёвки, мальчишка смастерил салазки, водрузил на них мешки и поволок до дверцы из подполья. Тащиться с салазками обратным путём – из подпола по лесенке на чердак и так далее – ему показалось крайне нерезонным. Поэтому Цыпа просто взломал ногой другую дверь, ведущую прямо на улицу. Обошлось без всяческих переломов, закрытых или открытых.
Но из-за шума его мгновенно засекли местные пацаны, которые были в курсе, так как практически все принадлежали к банде Филиппа.
– Лови вора! – послышались крики из окон.
Цыпа не растерялся. Он увидел прислонённый к стене велосипед и, запрыгнув на него, начал давить педали с усилием одного оставшегося гребца в галере на десять гребцов. Пока филипповцы повытаскивали свои велосипеды и помчались в погоню, Цыпа заработал себе обнадёживающий отрыв.
Однако его «Орлёнок» больше качался с одной стороны в другую, как клоунский одноколёсный в цирке, чем ехал, так как был обвешан грузными мешками. Поняв, что дела его плохи, Цыпа с нечеловеческим усилием газанул на один пригорок на северной окраине посёлка. А оттуда уже дал драндулету возможность катиться, готовясь спрыгнуть с него к чертям снежночеловечьим. С прыжком мальчишке не повезло: его угораздило в кусты пожухлой крапивы. В то же время «Орлёнок» закувыркался по неровной дороге, раскидав мешки, из которых в разные стороны летели минералы и золотые камни, и в результате стал больше похож на Серёжину мясорубку, нежели на велосипед.
Стиснув зубы, Цыпа выкарабкался из крапивы, подобрал заметно полегчавшие мешки и спрятался в той самой берлоге за деревьями, откуда вчера они, питивцы, вылезли.
– Где он? – рявкнул Кайрат.
Погоня резко затормозилась из-за драгоценностей, которые попадали под шины великов. А тут ещё и преследуемый бесследно исчез.
Кайрату никто не ответил. Те, кто шандарахнулся не слишком больно, тут же бросились каждый для себя собирать рассыпанные камни. Постепенно все разошлись. А Цыпа решил чуток поспать в своём укрытии. Когда же он, промерзнув, проснулся, то в темноте пошёл не к выходу из подземелья, а вглубь и полностью потерял ориентир.
Пробыл разведчик питивцев в фактически не изученной пещерной системе почти три недели, пока случайно не отыскал тот же выход. Всё это время он питался мелкой живностью да грибами, которые в изобилии росли там. При нём всё ещё были отвоёванные мешки. Со временем он настолько одичал и озверел, что уже дикие люди подземелья стали бояться его, а не он – их…
В первые минуты мир снаружи показался ему совершенно чужим и слишком ярким, а срок, проведённый под землёй, – вечностью. Первым делом Цыпа направился в посёлок – посмотреть, как там дела. Ощущение, что мир стал каким-то чужим, не проходило, а, наоборот, усиливалось. Лишь снега лежало до сих пор мало этой рано пришедшей и будто уже ушедшей зимой.
Вскоре он распознал причину своего странного впечатления: в посёлке ему не повстречался ни один человек! Только коты и собаки. Всего лишь за одну минуту два белых, три рыжих, пять тигристой окраски и семь чёрных котов перешли ему дорогу. Увлечённый загадочным отсутствием людей, Цыпа не обратил на животных внимания.
Наконец он спиной почувствовал человеческий взгляд и, обернувшись, увидел девчонку-подростка ростом с Васю. У нее были чёрные волосы, заплетённые в косу. Девочка убегала от него, прячась то за одним пустым домом, то за другим. «Лучше бы перешла дорогу», – подумал он и хотел её, как, предположительно, единственного жителя посёлка, догнать, чтобы расспросить о произошедшем. Но Цыпа вовремя понял, что из-за его внешнего вида и запаха после подземелья она не захотела бы с ним общаться.
Тогда он пошёл в сторону непонятного шума, который доносился одновременно как будто и вблизи, и издалека. В том направлении, куда Цыпа продвигался, находился главный причал.
То, что он увидел, выйдя к берегу озера, стало для него настоящим шоком:
Тургояк был от края до края забит лодками, парусниками, катерами, маленькими кораблями. Весь этот визуально изобилующий флот был выстроен по линейкам, которых Цыпа насчитал аж пятьдесят! Сотни, тысячи людей, образуя очереди, беспрерывно перепрыгивали с лодки на лодку, двигаясь в сторону… острова Веры!
– Неужели вся ребятня области – ныне филипповцы-захватчики? – порассуждал Цыпа вслух. – Нет, здесь что-то ненормальное!
Мало того, в небе кружило с дюжину вертолётов, которые шли на посадку где-то вдали.
Вставать в такую длинную очередь, чтобы попасть, походу, в свой же дом, ему было не по нутру. Поэтому Цыпа сел в одну из лодок и начал лавировать по озеру, словно шарик в игрушке-лабиринте. Только к вечеру он таким образом добрался до острова, который от Крайника до Дадлека, Реканача до Лесроща был так же полон народу, как озеро водоплавающих средств. Цыпа бросился в толпу, пытаясь всех перекричать:
– Скажите, пожалуйста, что здесь происходит?
Но никто ему не отвечал. Вдруг он заметил запыхавшихся Матвея и Васю. С большим облегчением он устремился к ним:
– Ребята! Объясните, что это такое? Что за кипиш?
Вместо ответа они знаками позвали его следовать за ними. Втроём они с трудом протиснулись сквозь толпу людей к калитке.
– Короче, там наш Серёжа, – произнёс будто бы с трауром командир.
Цыпа всё понял: с Серёжей случилось что-то такое необычное и страшное, что весь мир съехался на него поглядеть.
Тут он и увидел Сергея… да не узнал.
Потому что тот был красный, как рак.
Серёжа сидел за столиком перед домом, к которому из очереди, тянувшейся из сада, подходили люди. Отработанным движением руки он ставил каждому подходящему на какую-то бумажку печать. По красному измученному лицу и роботообразности его движений было видно, что делал Сергей это уже в течение многих часов, если не дней.
– Ему ещё час, потом моя очередь, – сказал Вася.
– Так что же всё-таки случилось? – в третий раз спросил Цыпа.
– Это – дело Бориса, – пояснил наконец Матвей. – Это он всё задумал!
– Ну, я так и знал! – произнёс Цыпа.
– А насчёт тебя, – сказал Матвей, – мы не то что о тебе забыли, у нас просто времени не было о тебе подумать! Ты, кстати, мешки отобрал?
– Отобрал. Они у меня в лодке лежат.
– Отлично… Это в какой лодке-то?
– Как – в какой?
Цыпа посмотрел с возвышенности Нлодомы в сторону озера и с ужасом понял, что Матвей имел в виду: так как все лодки и маленькие судна всё-таки передвигались по озеру, толкая друг друга и со временем меняя своё положение, его лодка с драгоценным грузом безвозвратно затерялась во всей этой катавасии.
– Да и ладно с ним, с этим золотом! – успокоил его Матвей. – Оно сейчас всем до лампочки!
