Введение

Мне никогда не удавалось приобщиться к занятиям спортом без того, чтобы не получить какую-нибудь травму. Иногда повреждения были незначительными, иногда – довольно серьезными. Позвольте мне рассказать об этом более подробно.

Несколько лет назад во время езды на велосипеде я сломал запястье – не такая уж безобидная травма для хирурга. А ведь даже не падал! На какое-то мгновение я отвлекся, руль немного повернулся, и велосипед съехал на обочину. Асфальтированная дорога имела небольшой уклон для отвода воды. Рядом с дорогой шла канава, а впереди, всего в нескольких метрах от меня, сбоку подходила подъездная дорожка с бугром дренажной трубы поперек нее. Вот к этому-то бугру я и приближался на полном ходу. Произойди столкновение по прямой – велосипед бы резко застопорился и меня бы катапультировало вперед через руль.

В такие сюрреалистические моменты, когда вы осознаете, что сейчас случится беда, время словно замедляется: я ясно представил, чтό должно произойти и какими страшными травмами для меня это чревато. Я понимал, что авария неизбежна. Вопрос лишь в том, насколько она будет серьезной.

В отчаянии, усиливаемом паникой, я попытался изменить курс. Было всего несколько микросекунд, чтобы принять решение, и я резко повернул велосипед обратно на асфальтовую дорогу, понимая, что могу упасть. Но лучше уж упасть вместе с велосипедом на небольшой скорости, чем быть катапультированным в воздух.

Поначалу мне показалось, что все удалось. Переднее колесо наткнулось на асфальтовую кромку, немного подпрыгнуло и приземлилось на поверхность дороги, за ним последовало и заднее колесо. Я вернулся на дорогу, удержался в седле и даже продолжил двигаться в правильном направлении. Никто из знакомых, которые ехали вместе со мной, кажется, ничего не заметил.

Однако удар переднего колеса об асфальт передался через колесную вилку на руль, а от него и на ладьевидную кость моего левого запястья. На боль, вначале вполне терпимую, я не стал обращать внимания, решив, что отделался всего лишь растяжением. Я испытывал большое облегчение от того, что мне не потребовались услуги местной скорой помощи, а также втайне гордился собой, поскольку мне удалось так легко избежать, казалось бы, неминуемой катастрофы. Вместе с друзьями я доехал до пункта назначения, погрузил велосипед в машину и поехал домой.

К вечеру запястье распухло и боль заметно усилилась. Я отправился в свою больницу и сделал рентген. На снимке было видно повреждение, похожее на перелом, но, так как в моей практике мне редко приходится сталкиваться с рентгеновскими снимками конечностей, я обратился к коллеге из отделения скорой помощи. Он подтвердил перелом.

Ладьевидная кость – одна из восьми костей, которые образуют наше запястье. К несчастью, у таких переломов довольно высокий процент несращений: кость не срастается вообще или срастается неправильно, что приводит к хроническим болям, а для тех, кто работает руками, это чревато недееспособностью.

Я проконсультировался со своим другом, хирургом Бобом Такеи (да-да, кузеном Джорджа Такеи, сыгравшего Хикару Сулу в знаменитом сериале «Звездный путь»), который предложил мне два варианта: либо загипсовать руку на двенадцать недель, после чего, если перелом не срастется, сделать операцию и зафиксировать фрагменты кости винтом, либо сразу вкрутить винт, и в этом случае я смогу приступить к работе всего через месяц.

На следующий день мне сделали операцию, и через две с половиной недели я уже вернулся в операционную – в качестве хирурга. Боб не был доволен такой спешкой, но радовался тому, что выздоровление шло хорошо. На самом деле медики – худшие пациенты из всех, за исключением, возможно, медсестер.

Почему я рассказываю об этой травме? Да потому, что весь мой личный опыт, а также более тридцати лет медицинской практики убеждают меня в том, что любой спорт – это травмы.




Возможно, мне просто не везет. Людей, подобных мне, обычно называют подверженными травмам, хотя я склонен подозревать, что к таковым относятся все люди, занимающиеся каким-либо видом спорта. За несколько лет до велосипедной травмы, играя на третьей базе за команду своей больницы по софтболу[1], я бросился за низко летящим мячом и услышал тревожный треск в задней части моей голени. Я почувствовал резкую боль, и в скором времени гиперемия кожного покрова чуть выше задней части лодыжки указала на наличие кровоизлияния. Выяснилось, что я порвал подошвенную мышцу – небольшую мышцу голени, относящуюся к задней группе. Целый месяц я провел на больничном. Костыли (потом трость) и унижение стали моей наградой. Я получил травму, играя в так называемый мягкий мяч!

Потом было айкидо.

Мой двоюродный брат Дэвид Голдберг имеет третий дан по айкидо (и мастерскую степень по фехтованию на самурайских мечах) и является сэнсэем в собственном додзё неподалеку от моего дома. Айкидо – это боевое искусство, основанное на использовании силы противника против него самого: вы перенаправляете энергию на него самого. Это не только вид единоборства, но и жизненная философия. Дэвид предложил мне походить к нему на занятия, чтобы лучше понять и то и другое. Поэтому я приобрел себе кимоно (а вместе с ним и весьма воинственный вид) и решительно встал на путь к здоровью и мастерству самообороны. Это не продлилось и месяца. Во время очередного кувырка на татами – в айкидо различные кувырки и перекаты занимают важное место – я перекатился боком через собственную руку. Там, где между татами и ребрами попал мой локоть, раздался характерный хруст. Резкая боль и невозможность глубоко вдохнуть свидетельствовали о переломе ребра. Так закончилась моя очередная попытка заняться спортом. Переломы ребер очень болезненны, и для их полного срастания требуется несколько месяцев. Если вы получили такую травму, постарайтесь не кашлять.

Что еще? Небольшое сотрясение мозга во время игры в баскетбол на местной спортплощадке и еще одно повреждение трехглавой мышцы голени во время катания на лыжах в Колорадо вместе с друзьями-коллегами из моей больницы. Огромное спасибо Полу Анготти, подиатру, который наложил мне фиксирующую эластичную повязку и дал возможность если уж не кататься на лыжах, то хотя бы передвигаться на своих двоих.

Но и это еще не все. Однажды я играл в гольф вместе со своим соседом Бобом Фридманом. Я встал примерно в двадцати метрах от Боба, превосходного игрока в гольф. Как я считал, на таком расстоянии я вполне мог чувствовать себя в безопасности. Оказалось, что это не так. Боб попал по мячу пяткой клюшки, и тот полетел в мою сторону со скоростью ракеты. Я пытался отбежать с его траектории, но не успел. Мяч угодил мне прямо в голень. От боли у меня посыпались искры из глаз, а в ушах раздался звук, похожий на удар выбивалки о висящий на перекладине ковер. Знаете, телесные травмы сопровождаются удивительно разнообразным набором звуков! Нет, на этот раз обошлось без переломов, но на ноге у меня образовалась гематома размером больше гусиного яйца. Мяч, разумеется, вместо того чтобы попасть в заросли деревьев позади меня, откатился прямо на фервей[2], почти на 100 метров вперед. Поинтересовавшись моим самочувствием, Боб поблагодарил меня за рикошет. Вот так я получил травму. Играя в гольф!

А теперь расскажу вам о своей «самой любимой» травме. Еще учась в школе, во время одного баскетбольного матча я попытался принять передачу, но мяч отскочил от моих рук и при этом сильно ударил по двум выставленным вперед пальцам. В результате я получил переломы дистальных фаланг средних пальцев. Это были внутрисуставные оскольчатые переломы, поэтому для вправления и фиксации осколков в правильном положении требовалось удерживать пальцы в выпрямленном состоянии. Можете представить себе комментарии других учеников, когда я шел по школе с растягивающими приспособлениями на средних пальцах обеих рук! Чтобы описать все эти комментарии, потребовалась бы отдельная книга.

Кроме перечисленного, мой перечень травм включает два перелома ключицы, перелом пальца ноги, перелом указательного пальца и три перелома ребер. Плюс множество самых разных растяжений, вывихов, ушибов, ссадин и ран, которые сопровождали любые мои попытки заняться спортом, да и вообще всякую физическую активность, на протяжении всей моей жизни. Во время игры в теннис, еще в школе, я получил удар мячом прямо в глаз и с тех пор страдаю от «плавающих мушек» перед ним.

Так кто же я такой? Я врач. Точнее, нейрохирург. Я делаю операции на головном мозге, позвоночнике и периферических нервах. Поскольку я работаю в центре травматологии, мне приходится регулярно сталкиваться с травмами (в том числе спортивными), затрагивающими именно эти важнейшие части человеческого тела. Кроме того, хотя я не хирург-ортопед, не инструктор по лечебной физкультуре, не травматолог и не специалист по спортивной медицине или реабилитации, мне, благодаря моим собственным травмам, довелось тесно соприкоснуться с каждой из этих профессий. Через меня каждый год проходит множество пациентов с травмами головы. В последние годы в новостях можно часто услышать о том, что сотрясение головного мозга прервало карьеру того или иного известного спортсмена. Я видел множество случаев сотрясений мозга, а также еще более страшных вещей, таких как ушибы мозга, внутримозговые кровоизлияния и переломы черепа. Я видел ужасающие, круто меняющие человеческую жизнь спинномозговые травмы, которые чаще всего являются результатом контактных видов спорта, верховой езды и даже дайвинга.

Я знаю немало случаев, когда боли в спине, шее, руке или ноге, нарушения походки, онемение конечностей – плоды многолетнего добровольного насилия над человеческим телом – стоили людям карьеры и даже дееспособности. Многие пациенты приходят ко мне тогда, когда любая физическая активность вызывает у них боль и они хотят избавиться от этой проблемы. Я напоминаю им старый анекдот о докторе и пришедшем к нему на прием больном: «Доктор, когда я поднимаю руку, мне больно!» – «А вы ее не поднимайте». Но пациентам не нравится эта шутка. Они хотят, чтобы их вылечили.

Все объясняется очень просто. Мы изнашиваемся. И чем старше становимся, тем больше изнашиваемся. В 45 лет мы не можем сделать то, что с легкостью делали в 25. Но и те, кому сейчас 25, не застрахованы от изнашивания, потому что зачастую склонны переусердствовать со спортивными занятиями. Однако большинству пациентов, особенно беби-бумерам, таким как я, не нравится это объяснение. Мы стали первым поколением, которое возвело занятия спортом в культ. У предыдущих, вплоть до поколения наших родителей, все было не так. Им этого не требовалось: люди просто вели более активный образ жизни. Среди них было больше рабочих и фермеров, их окружало меньше различных механизмов и транспорта. Дети, не имевшие компьютеров и других электронных гаджетов, целыми днями играли на улице. Люди ели здоровую пищу: в их рационе преобладали свежие продукты, было гораздо меньше обработанных, замороженных, напичканных гормонами и антибиотиками полуфабрикатов. Мы же, беби-бумеры, в большинстве стали работниками умственного труда, ведем сидячий образ жизни и придерживаемся весьма сомнительных пищевых привычек. В попытке сохранить свое здоровье и стройные фигуры мы выходим на корты и стадионы, упражняемся в тренажерных залах, бегаем на беговых дорожках, крутим педали на велосипедах и изнуряем себя сотнями других способов. При этом многие из нас, да и из тех, кто помоложе, доходят в этих усилиях до крайностей.

Ученые, которые занимались проблемой влияния на здоровье экстремальных видов спорта, обследовали участников Васалоппета, ежегодно проходящей в Швеции массовой лыжной марафонской гонки на 90 километров по пересеченной местности. Часть вопросов касалась долгосрочного здоровья спортсменов{1}. В июньском номере журнала European Heart Journal за 2013 год доктор Каспер Андерсен, кардиолог в университетской больнице Упсалы (Швеция) и ведущий автор исследования, в ходе которого было изучено состояние сердца более чем 52 000 участников Васалоппета[3], сообщил: «Мы обнаружили, что у тех, кто участвовал в пяти и больше забегах в течение десяти лет, риск развития какой-либо формы аритмии (нарушений ритма или темпа сердцебиения) был на 30 % больше, чем у тех, кто участвовал только в одной гонке. Точно так же риск развития сердечной аритмии в последующие годы повышался на 30 % для лыжников, имевших наибольшую скорость прохождения дистанции»{2}.

Ссылаясь на ошеломляющие результаты исследования Андерсена, Гретхен Рейнольдс в интернет-версии газеты New York Times за июль 2013 года задает вопрос: «Не переусердствуем ли мы в своем пристрастии к спорту?»{3} На первый взгляд кажется: если есть что-либо хорошее, то чем его больше, тем лучше. Но это не всегда так. Например, мы, врачи, прописываем лекарства в строго определенной дозировке, которая тщательно рассчитывается для обеспечения максимальной эффективности и безопасности. И превышать дозировку даже самого полезного лекарства чрезвычайно опасно. Точно так же злоупотребление физической активностью может иметь пагубные последствия для здоровья человека и даже быть опасным для его жизни.

Почему именно у лыжников-марафонцев были обнаружены проблемы с сердцем, до конца неясно. Одним из возможных объяснений могут быть морфологические изменения сердца, наблюдаемые у заядлых любителей любых экстремальных нагрузок. В отчете об исследовании, опубликованном в Journal of Applied Physiology в 2011 году, авторы сообщили об обнаружении неожиданно высокой распространенности фиброза миокарда (рубцевания сердечной мышцы) у спортсменов старше 50 лет, которые на протяжении всей жизни занимались различными видами спорта, требующими особой выносливости{4}. А рубцевание миокарда ведет к различным формам сердечной аритмии.

В поддержку этой теории высказываются и ученые из Монреальского университета Гауш и его коллеги. Они обследовали состояние сердца крыс, подвергавшихся интенсивным физическим нагрузкам (отчет об исследовании был опубликован в журнале Journal of American College of Cardiology за июль 2013 года). У многих животных была обнаружена дилатация предсердий (расширение верхних камер сердца) и, как и в описанном выше исследовании людей, фиброз миокарда. Кроме того, у крыс наблюдалась повышенная предрасположенность к фибрилляции предсердий (мерцательной аритмии), что подтверждает результаты исследований, связывающих наличие морфологических изменений сердца под воздействием интенсивных нагрузок и аритмию{5}. У людей фибрилляция предсердий вполне поддается лечению. Но из-за возможности серьезных последствий, в первую очередь инфаркта, пациенты с такими нарушениями нуждаются в долгосрочном контроле.

Пока ничего определенного о том, что означают все эти открытия для любителей интенсивных нагрузок, сказать нельзя. Говоря в общем, любые перегрузки при наличии предрасположенности к нарушениям работы сердца ведет к сокращению продолжительности жизни. Тем не менее Рейнольдс в своей статье в New York Times ссылается еще на одно исследование, которое показало значительно меньшую распространенность такого нарушения, как фибрилляция желудочков (крайне опасного состояния, часто приводящего к внезапной смерти), среди тренированных крыс (отчет об этом исследовании был опубликован на ресурсе plosone.org[4] в июне 2013 года). Тридцать крыс были разделены на три группы: ведущие малоподвижный образ жизни; получающие непродолжительную физическую нагрузку и подвергающиеся физической нагрузке на протяжении длительного времени. У крыс, ведущих относительно подвижный образ жизни, мерцание желудочков встречалось значительно реже, чем у их малоподвижных собратьев, а самый низкий показатель был у крыс с тренированным сердцем из последней группы{6}.

Взаимосвязь между результатами исследований здоровья животных и участников гонки Васалоппета является чисто гипотетической. Кроме того, результаты двух описанных исследований крыс отчасти противоречат друг другу. Как отмечает Рейнолдс, цитируя одного из ученых Монреальского университета, причина может быть в том, что во втором исследовании крысы подвергались менее интенсивной физической нагрузке, к тому же на протяжении менее длительного времени, чем в монреальском исследовании; поэтому у них не успел развиться фиброз миокарда и такие его последствия, как мерцание желудочков, и полученные данные свидетельствовали только о пользе физических упражнений.

Благотворное влияние физической активности на сердце, а также на здоровье и общее благополучие человека считается абсолютно доказанным фактом, который подтверждается огромным массивом всевозможных исследований, особенно осуществленных на протяжении последних десятилетий. Но, как я покажу вам в этой книге, есть и обратная сторона медали. Я утверждаю, что занятия спортом могут причинить вред вашему здоровью в нескольких отношениях. Травмы можно получить в результате даже самых простых и легких физических упражнений. Кроме того, серьезную опасность таит в себе кумулятивный эффект, который могут давать самые тривиальные травмы или же просто длительная чрезмерная нагрузка на наши суставы и мышцы даже при отсутствии травм. Злоупотреблять спортом опасно.

Далее на страницах этой книги я расскажу вам истории двух известных бегунов, умерших от сердечных приступов в относительно молодом возрасте. Безусловно, существует гораздо больше историй, прямо противоположных по смыслу, – о людях, которым интенсивные занятия спортом принесли только пользу; каждый из вас, читателей, вероятно, знаком с такими людьми. Тем не менее занятия спортом иногда могут быть вредны для вашего здоровья, и далее я постараюсь объяснить почему.

У меня было две причины для того, чтобы написать эту книгу. Я ненавижу заниматься спортом. Этот факт будет очевиден на протяжении всего повествования. Кроме того, я физически ленив, что также будет ясно. Я больше не извиняюсь за эти свои персональные качества. Раньше я стеснялся их и завидовал друзьям, которые были более дисциплинированны в своих спортивных усилиях. И я тоже старался изо всех сил. Выше я уже описал некоторые из своих спортивных подвигов, а ниже расскажу о попытках начать вести активный образ жизни. Признаюсь сразу: все эти попытки с треском провалились. Я так и не сумел преодолеть свою едва ли не врожденную неприязнь к спорту и в особенности к сопряженным с ним травмам и боли.

Со временем я пришел к осознанию того, что я не исключение. Многие люди думают в точности так же, как я. Даже среди моих коллег-врачей, которые, как предполагается, осведомлены лучше других и традиционно заявляют о важности физической активности для поддержания здоровья, распространено убеждение, что спорт – это необходимое зло (ударение на слове «зло»). Такое же отношение я обнаружил у многих людей, с которыми заговаривал на эту тему. Для меня это стало откровением. Выяснилось, что людей, подобных мне, очень много. Я был не одинок, такие же проблемы оказались и у других, кому я мог признаться и рассчитывать на поддержку, а не ожидать насмешек. На самом деле мы, люди, очень мало знаем друг о друге, потому что у нас не принято откровенничать. Поэтому я решил принять себя таким, какой я есть, и перестать извиняться за свою физическую лень и неприязнь к спорту. Такой уж я есть и вряд ли когда-нибудь смогу измениться.

У меня было два варианта дальнейших действий. Первый – создать организацию для поддержки тех, кто не любит спорт. Я мог бы получить согласно Налоговому кодексу США статус 501 (с) (3)[5], который охватывает различные благотворительные организации, включая религиозные, образовательные, любительские спортивные, научные, литературные, организации по обеспечению общественной безопасности, а также по борьбе с жестоким обращением с детьми и животными. Думаю, моя организация подпадала бы сразу под несколько этих категорий, таких как образовательная (это понятно), любительская спортивная (ну или как антиспортивная), как организация по обеспечению общественной безопасности (избежание травм!) и по борьбе с жестоким обращением с людьми (или людей с самими собой!).

И второй вариант – написать книгу.

Это подводит ко второй причине, подтолкнувшей меня к писательству: я хотел объяснить, почему ныне существует культ спорта, несмотря на то что занятия им чреваты потенциальными опасностями, как несомненными, так и не вполне очевидными: возьмите хотя бы неблагоприятное влияние на сердце экстремальных физических нагрузок, обнаруженное в упомянутых исследованиях Гауша и шведских ученых (обследование участников Васалоппета). Как хирург, перед проведением любой операции я этически и юридически обязан получить от пациента информированное согласие на это вмешательство. Каждый день я рекомендую операции своим пациентам; в конце концов, именно этим я зарабатываю себе на жизнь. Я определяю, могу ли я решить проблему пациента хирургическим путем, и подробно рассказываю, почему я так думаю, детально описывая саму проблему и суть операции. Я использую схемы и иллюстрации, которые либо беру из медицинской литературы, либо рисую сам, чтобы сделать наглядной конкретную проблему. При помощи рентгеновских снимков, томограмм и сканов органов пациента я показываю ему, что с ним случилось, и помогаю понять, что именно я рекомендую. Я говорю, какова вероятность успешного хирургического вмешательства, и объясняю, почему иногда операция не приносит результатов.

Полностью информированное согласие требует, чтобы пациент знал от меня в мельчайших деталях, чтό может пойти не так. Если пациент не в состоянии понять, что я ему говорю, я должен объяснить это опекуну. Если пациент не говорит по-английски, я юридически обязан предоставить ему информацию через сертифицированного медицинского переводчика, хорошо владеющего обоими языками. Если пациент страдает глухотой, нужно пригласить сурдопереводчика. Кроме того, я должен рассказать обо всех общих рисках, присущих хирургическим вмешательствам, таких как инфекции, проблемы с заживлением ран, кровотечения, а также об индивидуальных рисках, таких как осложнения после анестезии и реакция на медикаменты и переливание крови. В моей области – хирургия головного и спинного мозга – возможные осложнения могут быть особенно тяжелыми. Операции на головном мозге иногда приводят к параличу, слепоте, нарушению способности говорить, глотать или слышать. Операции на позвоночнике могут оставить пациента навсегда прикованным к инвалидной коляске и зависящим от других людей. Хотя такие осложнения редки – элективная нейрохирургия всех видов имеет очень низкий процент осложнений, – пациенты всегда задумываются, прежде чем подписать форму информированного согласия. Я лично распечатываю форму со всей перечисленной информацией и вручаю этот документ пациентам. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих пациентов считал, что я не объяснил ему всего, что он должен был знать, чтобы принять осведомленное решение о ходе лечения и особенно о хирургическом вмешательстве. В форме также указано, что я предоставил пациенту возможность задать любые вопросы и ответил на них удовлетворительным образом.

За все годы, что я покупал всевозможное спортивное снаряжение, силовые тренажеры, абсурдно дорогие шоссейные велосипеды, беговые дорожки, кроссовки и тому подобное, ни один продавец ни в одном магазине не рассказал мне о возможном вреде того вида физической активности, для которого требовалась приобретаемая мной вещь. К сожалению, в индустрии физической культуры и розничной торговле спортивными товарами не существует доктрины «информированного согласия».

А она необходима. Несмотря на то что принцип «пусть покупатель будет бдителен» – испытанная временем коммерческая максима, она неприменима к сигаретам, лекарственным препаратам, детским бассейнам, лестницам, пластиковым пакетам, автомобильным подушкам безопасности, алкоголю, электроудлинителям, детским игрушкам и массе других товаров и услуг. Разумеется, она не распространяется на медицинские услуги и в особенности на хирургическое лечение. Не должна она применяться и в такой области, как физическая культура и спорт.

Посмотрите когда-нибудь на свою переносную лестницу. Держу пари, что почти вся она заклеена разными предупреждающими этикетками. Если вы прочитаете все эти предостережения, вы никогда не подниметесь даже на первую ступеньку. К сожалению, до недавнего времени я не обращал на них внимания. Пока не произошло несчастье. В один из выходных дней в октябре 2012 года, перед тем как на северо-восточное побережье США обрушился ураган «Сэнди», я решил почистить водосточные желоба на крыше своего дома. Официально «Сэнди» классифицируется как тропический циклон со скоростью ветра, достигающей 185 км/ч. Слово «ураган» звучит страшнее, чем «циклон», хотя с метеорологической точки зрения это одно и то же природное явление. Я прислонил лестницу к краю крыши и принялся выгребать из желоба прелые листья, лежавшие там с прошлой осени. Внезапно лестница начала скользить, сначала медленно, потом все быстрее. Это была длинная лестница, и она возвышалась над крышей еще на добрых полтора метра. Поскольку она скользила ровно, не отклоняясь в сторону, я решил проехаться на ней и спрыгнуть на землю, прежде чем ее край соскользнет с крыши и она упадет. Хотя я контролировал свои движения и прыгнул с высоты не больше метра, я неудачно приземлился на ногу и сломал правую лодыжку.

Боль была такой сильной, словно меня полоснули по ноге ножом, и я рухнул на асфальтовую дорожку как подкошенный. Чтобы не удариться головой о твердую поверхность (это первое, о чем думает нейрохирург в подобных ситуациях), я прижал подбородок к груди и приподнял затылок. Радуясь тому, что мне удалось избежать сотрясения мозга, я вскочил на ноги, но тут же снова упал на землю из-за боли в ноге.

Хотя эта травма не связана с занятиями спортом, она служит наглядным примером того, что может случиться, когда человек не полностью информирован. Когда мне наложили гипс, я приковылял в сарай и изучил надписи на лестнице. Все предостережения отвечали здравому смыслу и были абсолютно логичными. На одной из этикеток было написано: «Несоблюдение инструкций по эксплуатации данной лестницы может привести к травмам и даже смерти». Надпись сопровождалась изображением падающего с лестницы человечка, размахивающего руками и ногами. В свое оправдание могу лишь сказать, что там не было этикетки, предупреждающей конкретно о переломе лодыжки.



Эта книга предлагает любителям спорта основу для информированного согласия. Если воспользоваться знаменитой формулой журналиста Пола Харви, она содержит «остальную часть истории»[6]. В книге я подробно обсуждаю некоторые из наиболее распространенных опасностей, возникающих при занятии спортом, и способы, как их избежать. В конце концов, физическая активность действительно полезна, и даже самая скептическая часть моего «Я» вынуждена признать, что спорт всегда будет присутствовать в нашей жизни. Однако спортивную историю писали тысячи авторов. Убежденность в том, что спорт полезен для нашего здоровья, укоренилась в сознании американцев столь же глубоко, как и любовь к яблочному пирогу. Представляя «остальную часть истории», я надеюсь убедить вас в том, что в нашем отношении к спорту должно быть место умеренности и здравому смыслу, поскольку спорт может причинять вред. Ежегодно занятия физкультурой и спортом приводят к гораздо большему количеству травм, чем число осложнений от всех видов хирургических вмешательств вместе взятых{7}. Главная моя цель – помочь вам понять, что вы должны внимательно относиться к своему телу и его потребностям, а не становиться жертвой маркетологов, утверждающих, что в своем пенсионном возрасте вы должны выглядеть на 18 лет. Какой смысл иметь на животе шесть кубиков пресса в 60 лет, если для этого вам приходится изнурять себя непосильными упражнениями? То же самое касается и 50-, и 40-летних. Мне хотелось бы думать, что большинство людей обладают здравым смыслом. Именно к нему и обращается эта книга.

И последнее вводное замечание: я старался писать эту книгу с юмором, чтобы сделать чтение более приятным и уравновесить ее серьезную, порой даже тяжелую сторону. В ходе многолетней практики я научился тому, что врач должен поддерживать некий барьер между собой и теми заболеваниями, которые он лечит, чтобы сохранить нормальную психику. Существует много способов создать такой барьер, и один из них – юмор. Поэтому, пожалуйста, простите меня за те места книги, в которых мое отношение покажется вам неуместно легким и беззаботным. Это помогало мне выживать на протяжении последних сорока с лишним лет.