Очутившись в просторной и светлой гостиной, дядя Витя расположился за большим столом, стоящим напротив окна. Остальные родственники устроились рядом.
И дядя Витя начал обзор коллекции:
– Монет в коллекции отца не так уж и много, чуть больше сотни…
– Точнее, сто двадцать три, – поправил его дядя Петя.
– Но это все исторические реликвии, – продолжал дядя Витя. – Отец собирал монеты по странам. Вот, например, страница, посвященная Франции. Золотые наполеоны времен империи. А вот луидоры, которыми расплачивались еще во времена Людовика Солнце. А за эти самые экю Д’Артаньян, возможно, и продал своего коня по приезду на нем в Париж.
Перевернув страницу, дядя Витя сразу попал в Испанию и прочел небольшую лекцию о временах Колумба и завоевания Нового Света. Потом из Западной Европы переехали в Персию и спустились в Древний мир.
– Извольте взглянуть, дарики, отчеканенные в правление самого Дария Первого, тетрадрахмы Александра Македонского, а это монеты времен Римской Республики. А этими денариями могли расплачиваться с самим Спартаком, когда он еще выступал на гладиаторских боях. Но я уже объяснял, редкость монеты обусловливает ее цену. В некоторые годы чеканилось много монет, они до сих пор попадаются довольно часто. А некоторые годы монеты чеканились в небольших количествах, такие пойди поищи, они и стоят дорого.
– А есть наши российские монетки?
– Есть рубли из нашей родной истории – эпохи Петра, например. Или вот золотые времена его уважаемого папеньки – царя Алексея. Но отец говорил, что самые дорогие монеты относятся ко времени правления Анны Леопольдовны – регентши при малолетнем царевиче Иоанне, чье царствование продлилось считаные месяцы. Такие монеты вообще безумная редкость, правил малолетний царь мало, значит, и монет с его изображением успели отчеканить немного. Да еще не все из них отправились в народ, многие оставались в казначействе и были впоследствии перечеканены уже на рубли с изображением Елизаветы – дочери Петра Великого, взявшей власть в России в свои руки.
– Редкие, выходит, монетки.
– Уникальные!
– Сколько же может стоить вся коллекция целиком?
– Дорого! – заверил всех дядя Витя. – Очень дорого!
Лицо его сияло. Таким счастливым Саша своего дядю никогда раньше не видел.
И он попросил:
– Можно мне посмотреть поближе?
Дядя Витя поколебался, но альбом племяннику передал. Впрочем, он тут же впился глазами, следя за каждым движением Саши. Не ровен час, сопрет какую-нибудь монетку. А Саша переворачивал страницы, вглядывался в монеты, старался запомнить, как они выглядят. Вроде бы все было в порядке, все монетки находились в специально отведенных для них ячейках, каждая была снабжена соответствующей надписью. Не хватало лишь одной монеты, относящейся к периоду правления императора Октавиана Августа.
Дядя Витя тоже обратил внимание на пустую ячейку и возмутился:
– Как это понимать? Куда делась монета? Сашка!
– Я не брал!
Но дядя Витя ему не поверил.
– Выворачивай карманы! Живо!
– Ну что ты, Витя! Мальчик смотрел альбом при нас. Ты лично глаз с него не спускал. Монета исчезла раньше.
– Но она была! – завопил дядя Витя. – Отлично помню, когда отец в последний раз показывал мне альбом, все ячейки были заполнены! Петя! Где монета?
– Я? А при чем тут я?
Дядя Петя выглядел испуганным.
– Мать этот альбом из рук не выпускала. Каждый вечер перед сном просматривала, проверяла, все ли с коллекцией в порядке. Если монеты нет в отведенной ей ячейке, значит, мать сама ее куда-то припрятала.
– Не стала бы она такое делать без нашего ведома! Она о каждом своем чихе нам докладывает, а тут целая монета!
– Надо будет спросить у матери.
– Как? Она в больнице, в реанимации! Или ты забыл?
Дядя Витя выругался. Тетя Рита предположила, что монета могла каким-то образом оказаться в другой ячейке. Стали листать страницы, искать монету, но, даже просмотрев все страницы, искомого золотого ауреуса не нашли.
– Все ясно, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнес дядя Витя. – В доме есть вор! Мечтал украсть всю коллекцию, не получилось, так он хоть одну монету да спер! Кто из вас это сделал? Признавайтесь?
Все молчали, хотя понимали – сама по себе монета исчезнуть из альбома не могла. Кто-то ее взял. И раз этот кто-то не спешит признаваться, значит, монета украдена. Это было очень неприятно, но, в принципе, ожидаемо. Когда храните в доме большие ценности, рано или поздно у кого-нибудь может возникнуть искушение эти ценности присвоить.
Одно Саше было непонятно, как альбом очутился на втором этаже? Ведь сам Саша спрятал его в комнате первого этажа. Кто-то нашел альбом в ящике письменного стола и перенес его наверх? Но зачем? И почему решил подняться наверх через гараж? Почти у самых дверей комнаты Эльзы Константиновны имелась лестница наверх. А чтобы добраться от нее до гаража, нужно было еще вдоволь попетлять и покружить по дому, а то и вовсе выйти на улицу.
– Дай-ка мне тоже взглянуть.
И дядя Петя потянул альбом к себе. Он тоже принялся его рассматривать, сосредоточенно хмуря лоб. В отличие от своего брата, дядя Петя выглядел озабоченным. Он то и дело покачивал головой и, кажется, жалел, что альбом нашелся. Пока Саша следил за своим дядей, он и сам понял, что показалось ему изначально странным в этом альбоме. Найденный Аленой на втором этаже альбом был какой-то слишком уж яркий. Тот, который передала Саше бабушка, выглядел куда более потрепанным жизнью. Или это зависело от освещения? Тут оно было ярким, а в комнате бабушки Эльзы царил полумрак, приглушенный шторами солнечный свет мог исказить цвет альбома.
Дядя Петя закончил свой осмотр, неожиданно небрежно отбросил его в сторону и заявил:
– Это подделка!
Дядя Витя воззрился на него с недоумением, и дядя Петя прибавил:
– Это не папин альбом!
– Что? Ты глаза-то протри!
– Не тот альбом! – повторил дядя Петя. – Чужой.
– А монеты?
– Монеты не пойму. Может, они тоже не наши, а может, и наши. Тут специалиста вызывать надо. Но альбом точно другой.
– Да с чего ты это взял? Я тоже видел альбом много раз, он очень похож.
– Похож, но не он. Ты альбом последний раз видел, когда еще отец жив был. А с тех пор много воды утекло.
– Объяснись!
– Когда Анька маленькая была, она на первой страничке крякозябру какую-то нарисовала. А в этом альбоме детского рисунка нет.
– Да, я тоже это помню! – воскликнула Аня. – Бабушка сначала на меня за это рассердилась. Но я ей объяснила, что это я ее рисовала, и она передумала сердиться. И даже сказала, что очень неплохо получилось, пусть этот рисунок останется тут, вроде как фотография владельца.
Она открыла первую страницу, которая была совершенно чистой.
– Нету!
– Так что альбом точно не наш, – произнес дядя Петя. – Подделка!
Саша едва сдержался, чтобы не кивнуть в знак того, что он согласен с дядей Петей. В последний момент удержался. Но теперь он мог сказать, что хотя этот альбом тоже был из плюша, который от долгого использования местами и особенно по краям изрядно потерся, но у него было отличие от того альбома, который Саше довелось подержать в руках. Тот тоже был в потертостях, но тот был немного другого цвета, чуть более тусклым. Сначала Саша подумал, что так казалось, потому что в комнате Эльзы Константиновны был полумрак, а сейчас альбом находился на ярком дневном свете, но отсутствие приметного рисунка подтверждало подозрения Саши.
И тут снова ему на помощь вновь пришел дядя Петя, который сказал:
– И цвет у альбома другой! Такой цвет у него был лет десять назад! У отца альбом в специальном хранилище лежал, в темноте, поэтому плюш и не выгорал. А мама постоянно альбом с собой носила, иногда даже перед окном забывала. Яркий солнечный свет из окна на плюш падал, и за эти десять лет плюш на обложке сильно выцвел.
Все молча уставились на раскрытый альбом. Сомневаться в словах дяди Пети причин ни у кого не было. Но что это могло значить, никто не понимал.
– А монеты? – произнес Мишель. – Альбом дело десятое, тот или не тот, не так важно. Монеты подлинные или они тоже подделка?
– Это я так сказать не могу. Вроде бы все монеты, кроме одной, на месте. Выглядят тоже нормально. Но те они или не те, я сказать не берусь. Надо к эксперту нести, к Петру Ефимовичу.
Петром Ефимовичем звали старого антиквара-нумизмата, который помогал Юрию Семеновичу в сборе его коллекции, покупке все новых и новых экземпляров.
– Он единственный, кто может сказать, подлинные эти монеты или фальшивка.
– До Петра Ефимовича мы прямо сейчас не доберемся, – возразила тетя Рита. – Давайте определим хотя бы, золото это или нет. Если монеты фальшивые, то их могли изготовить из какого-нибудь дешевого металла.
– А как проверить?
– Нальем на монету немножко кислоты. Если золото, то оно устоит. Если какой-то другой металл, пойдет реакция.
– Монету испортим.
– Если монета подлинная и золотая, то ничего ей не сделается. А если фальшак, то и жалеть его нечего.
– А где кислоту возьмем?
– У меня на кухне есть уксусная кислота, – сказала тетя Рита.
– Уксус не подойдет. Он слишком слабый.
– Верно, в кулинарии используют чаще всего девятипроцентный раствор уксусной кислоты. Есть еще в продаже семидесятипроцентная уксусная эссенция. Но у меня припрятана именно уксусная кислота, она еще более концентрированная. Думаю, что подойдет.
– Зачем она у тебя?
– Как-то купила в Турции по случаю цепочку, потом засомневалась, вот и попросила подругу, она химик, раздобыть мне немножко серной кислоты. Серной она мне не принесла, дала уксусную, сказала, что сработает ничуть не хуже. Чтобы понять, золотая цепочка или просто позолоченная, я по совету ювелира немножко поцарапала цепочку, потом на царапину капнула кислотой и в лупу посмотрела. Никакой реакции не пошло, значит, золото! Тут с монетой надо сделать то же самое.
Тетя Рита говорила так уверенно, что ей почти всех удалось убедить. Неожиданно против восстал один лишь дядя Петя.
– Не позволю я монету царапать! Ишь, чего придумали! А если монета настоящая? Это же все! Царапина на монете – это минус треть цены! А то и половина! Прекрасно помню, как отец говорил, что монета в безупречном состоянии и та же самая монета, но потертая или с царапинами – это две большие разницы.
– Никто не собирается царапать монету на видном месте.
– А у монеты все места видные! – отстаивал свою позицию дядя Петя. – Это тебе не цепочка, спрятал царапанное место под воротник, и порядок. Когда монету на аукцион несут, ее там со всех сторон под микроскопом рассматривают.
Услышав про микроскоп, дядя Витя неожиданно встрепенулся:
– Как ты сказал?
– Говорю, что перед продажей монету эксперты разглядывают под микроскопом.
Теперь дядя Витя взглянул на свою жену:
– Рита! Микроскоп!
Женщина какое-то время непонимающе смотрела на него, потом всплеснула руками:
– В самом деле! Как мы могли с тобой забыть!
И повернувшись к племяннице, ласково произнесла:
– Полиночка, солнышко ты наше, отличница ты наша любимая, умница-разумница. Ты же не возражаешь, если мы с дядей Витей подарим тебе твой подарок к окончанию учебного года немножко раньше… Например, прямо сейчас?
Ясное дело, что Полина не возражала. Да и кто стал бы возражать на ее месте? Она захлопала в ладоши, а тетя Рита сбегала куда-то и вернулась назад, неся в руках довольно увесистую коробку.
– Тетечка! – взвизгнула Полина. – Это что? Это то, что я думаю?
И она кинулась обнимать свою тетку, отчего Рита едва не выронила из рук свою ношу.
– Ну да, это электронный микроскоп, о котором ты нам прожужжала все уши.
Все подались вперед. И даже обычно безразличная к происходящему вокруг нее Аня вынырнула из своего смартфона и подошла поближе, с завистью глядя на подарок, который достался Полине.
– Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у девочки. – Он же кучу денег стоит!
– Да, недешевый подарок, – согласилась тетя Рита. – Но мы на родственниках не экономим.
«И можем себе позволить дарить такие подарки тем, кого любим. А кого не любим, тем шиш с маслом. Обломитесь и обзавидуйтесь», – вот что было написано на лице у тети Риты. Взрослые все поняли и молча проглотили. Но среди присутствующих была молодежь, еще не успевшая поднатореть в искусстве светских манер.
– А вот мне вы с дядей никогда ничего толкового не дарили! – возмутилась Аня. – Книжку да конфеты. И это еще в лучшем случае! Куда чаще вы просто про мой праздник забывали.
– Мы не забывали. Как ты могла такое себе даже подумать!
– Да? А почему же я тогда от вас даже простого поздравления не получала?
– Твой дядя Витя очень занятой человек. Не всегда у него находилось время, чтобы поздравить тебя день в день.
– Дядя Витя к нам домой частенько приезжает, но никогда мне таких дорогих подарков не дарит.
– Некогда ему подарки тебе выбирать.
– Ничего, я не гордая, я бы и деньгами взяла!
Тут уж дядя Петя не выдержал.
– Замолчи! – прикрикнул он на дочь. – Нечего унижаться и подарки клянчить, словно бы тебе чего-то не хватает.
Но Анька была из разряда тех людей, с которыми еще как-то можно договориться лаской и уговорами. Но стоило на Аньку повысить голос, как она буквально закусывала удила и неслась вперед, словно норовистая кобылка, не разбирая дороги и не думая о последствиях.
Вот и сейчас Анька уперла пристальный взгляд в отца и поинтересовалась:
– А чего это у меня всего хватает? Живем в какой-то помойке! Ремонт своими руками сто лет назад делали. Машина рухлядь. Новый смартфон я у вас целый год просила, в итоге подарили мне какую-то китайскую хрень! Дешевку! Но вы с матерью копейки получаете, с вас какой спрос. А вот некоторые… – И развернувшись в сторону своих дяди и тети, Аня закричала уже в голос: – А что у вас, дорогая тетя Рита, за оправдания? Вы-то сами не работаете! Могли бы мне подарок выбрать! А дядя Витя мог бы денежек в конвертике сунуть. Или даже просто так без всякого конверта. Я бы с радостью взяла! Но вы же никогда про меня не думаете.
– Мы думаем.
– Нет, я вижу, что дело тут в том, что вы Полину любите больше, чем меня! Верней, ее вы любите, а на меня вам попросту наплевать!
И разобиженная Аня отвернулась, чтобы дядя с тетей точно бы осознали, что виноваты. Но Рита была очень далека от раскаяния. А про дядю Витю и говорить не приходилось. Он вообще ничьи жалобы никогда не слышал.
Тетя Рита все же снизошла до объяснений:
– Полина учится в лицее с биологическим уклоном. Учится девочка на одни пятерки! А ты, Аня… Разве ты можешь похвастаться хорошей успеваемостью? У тебя, насколько я знаю, в дневнике толпятся лишь двойки с тройками!
– Не знала, что вы любовь к родственникам школьными оценками измеряете! Я точно такая же ваша племянница, как и Полинка! Но ей дорогущий микроскоп, а мне фигу!
– Микроскоп Полине будет нужен для дела. С его помощью она сможет приступить к выполнению сложнейших домашних заданий, проведению опытов, которые им задают в лицее. А тебе зачем такая вещь?
– Ну не обязательно же микроскоп, – пробормотала Аня. – Я бы и на что-нибудь другое согласилась.
Но ее уже никто не слушал. Все внимание окружающих было приковано к Полине, которая дрожащими от волнения руками уже распаковала подарок и теперь устанавливала в зажиме выданную ей дядей Витей монету. Аня какое-то время понаблюдала за этим, потом решительно повернулась и выбежала из комнаты. Но никому, даже родному отцу, не пришло в голову, что надо бы пойти за девочкой, попытаться ее утешить и приободрить.
Дядя Петя точно так же, как и все прочие, не мог оторвать глаз от Полины и ее действий. И девочка старалась изо всех сил. Она уже немного освоилась с новым для нее устройством, объяснила, что в лицее ей уже приходилось работать на похожем оборудовании, так что проблем не возникнет. После чего Полина взглянула на экран, на котором высветилась эта же монета, но только многократно увеличенная. Попробовала увеличить, потом уменьшить изображение. Все получилось превосходно. Можно было рассмотреть даже мельчайшие поры на металле.
Это была германская монета с изображением портрета Вильгельма Первого. Изображение послушно реагировало и двигалось взад и вперед, как было нужно девочке. Все обрадовались, одна лишь Полина не спешила радоваться.
– А что мне нужно будет увидеть? – спросила она растерянно.
– Ты не знаешь?
– Нет. Это же не растительная и не животная клетка. На что мне тут обратить внимание?
Вопрос девочки поставил всех в тупик. И на какое-то время в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь ехидным хихиканьем Ани, которая на мгновение сунула голову в комнату, но так же быстро исчезла вновь.
Первым нарушил молчание дядя Петя:
– Я помню, отец говорил, что чаще всего фальшивые монеты изготавливают литьем или литьем под давлением. Но отличие литья от чеканки в том, что при литье невозможно дать такие же четкие формы, как при чеканке. Все мелкие детали становятся как бы размытыми. Конечно, такое на монете плохой сохранности возможно и от долгого хождения по рукам, но отец предпочитал брать монеты лишь хорошего или даже отличного качества. Так что линии там должны быть четкими, углы острыми, а мелкие детали должны быть прекрасно видны.
– Посмотрите сами, видны они или не видны.
Дядя Петя подсел к Полине.
– На мой взгляд, монета выглядит неплохо. Разве что волосы на бороде у императора какие-то смазанные, но это могло случиться от того, что монетой расплачивались, она много раз переходила из рук в руки, а золото все-таки очень мягкий металл. И такие тонкие детали, как волосы, попросту стерлись.
– Значит, это все-таки тот самый альбом, который принадлежит Эльзе Константиновне?
– Нет. Альбом другой. А вот монеты похожи на настоящие. Хотя меня смущают вот эти царапины. Такое впечатление, что кто-то зачищал тут какие-то неровности, а потом попытался скрыть царапины под полировкой. Но при многократном увеличении царапины все равно видны.
– Что за царапины? Отец монету уже покупал с царапинами, или они появились позднее?
– Возможно, он такую и взял.
– Так подлинная эта монета или нет? – требовательно спросил дядя Витя.
Дядя Петя лишь развел руками:
– Я не эксперт. Чего ты от меня хочешь?
– Все! – возмутился дядя Витя. – Мне это надоело! Рита, тащи свою кислоту! Раз монета все равно поцарапана кем-то, плеснем на нее кислотой, и все дела!
Кислоту плеснули с избытком. Монета буквально утонула в ней. По комнате тут же распространился едкий запах, отчего все зажали носы. Саша заметил, что бедный Барон, изнывая от вони, скребется у закрытой двери, и выпустил собаку. Пес пулей вылетел вон из провонявшего испарениями кислоты помещения. Саша немного подумал и пошел за ним.
Ему не давала покой мысль, что же произошло с тем альбомом, который он спрятал в ящик письменного стола. Оставшиеся в комнате родственники тоже недолго выносили создавшуюся атмосферу. Первым не выдержал Мишель, который кинулся открывать окно нараспашку. Именно он и заметил припаркованную на улице машину.
– Кажется, к нам еще гости, – сказал он брату.
Дядя Витя нахмурился:
– Я больше никого не жду.
– Это машина медиков.
– Наверное, они привезли назад маму! – обрадовался дядя Петя. – Надо им открыть!
Медиков впустили, они вошли в дом и тут же стали подозрительно принюхиваться.
– Чем это у вас тут пахнет?
– Немножко кислоты пролили. Хотели монетку почистить, а жидкость пролилась.
Врач пожал плечами.
– Вы бы поосторожней с кислотами. Впрочем, в создавшихся условиях – это даже хорошо, что вы нашли себе хоть какое-то развлечение, потому что я вынужден вам сообщить крайне неприятное известие.
Вид у него был при этом такой скорбный, что все немедленно вообразили себе самое худшее.
Со всех сторон раздались полный скорби возгласы:
– Мама!
– Бабушка!
– Эльза Константиновна!
– Она умерла!
Врач поморщился.
– Нет, нет, не надо слез и стенаний! Ваша старушка пока что в порядке.
– Где же она?
– Мы поместили ее в палату интенсивной терапии. Но перед этим мы сделали экспресс-тест. И увы, вынуждены вам сообщить, что у вашей бабушки подтвердился первоначальный диагноз. Она больна атипичной скарлатиной. Заболевание крайне заразное, а потому вы все помещаетесь мной в карантин.
– Что? Какой еще карантин?
– В течение недели вам нельзя покидать это место, нельзя контактировать с другими людьми, нельзя принимать у себя никого, кто мог бы заразиться от вас. Другими словами, вы должны находиться тут и никуда не перемещаться.
– А как же вы, дорогой доктор? Вы не боитесь заразы?
– Я уже переболел этим заболеванием. У меня выработался иммунитет.
– Но мы все прекрасно себя чувствуем. Ни у кого из нас нету ни малейших симптомов заболевания.
– В том-то и коварство этого заболевания. Первоначальных симптомов нет, но зато когда они проявляются, то болезнь моментально расцветает махровым цветом.
– Но мы здоровы!
– Очень рад за вас. Если за семь дней никто из вас не заболеет, то карантин будет снят.
– А если… заболеет?
– Тогда карантин будет продлен еще на семь дней. Вы меня поняли? Но в ближайшие семь дней никто из вас не может покинуть это место под страхом уголовного преследования. За нарушение карантинных мер предусмотрена ответственность вплоть до заключения.
– Но это же абсурд! У нас у всех работа. Дети учатся. Всем нужно быть по делам в разных уголках страны.
– Боюсь, что на ближайшее время единственным и самым важным для вас занятием будет как раз то, как не разнести эту заразу в разные уголки страны.
– Нет, это просто невозможно! – воскликнул дядя Витя. – Официально заявляю, что никто из нас не собирается выполнять ваши идиотские требования! Ни я, ни мои родные ничем не больны. А потому и никакой карантин нам не нужен!
Врач кивнул.
– Я предвидел, что ваш ответ будет именно таков. Всегда происходит одно и то же. Очень редко можно встретить ответственного и сознательного гражданина. По большей части люди реагируют именно таким образом. Потому должен вам сообщить, что вашего согласия никто и не требует. Я ставлю вас перед фактом, что будет именно так и никак иначе. Вы должны находиться в изолированных условиях карантина ровно семь дней.