Стоило жене уехать, падчерица совсем обнаглела. Являлась под утро, хамила, курила прямо в квартире. Еды в доме никакой, зато в холодильнике искушает запотелая бутылка водки. Хотя он уже месяц в завязке.
И Юрий не удержался.
Только одну рюмашку. Единственную. И все.
Налил. Махнул.
Пролетела соколом, ожгла нутро, распрямила плечи.
Сразу налил вторую.
Закуски вообще ноль, только сыр плесневелый. Он заорал:
– Юлька, похавать приготовь!
Заглянула в кухню, увидела водку, ухмыльнулась:
– Может, еще подать тебе, алкаш? На серебряном подносе?
– Хоть покурить дай!
Она улыбнулась презрительно:
– Ты ж бросил.
Но пачку сигарет швырнула.
Вся такая модная – морда раскрашенная, в волосах синяя прядь. Ох, мало он ее бил!
– А ну, пошшла сюда! – приказал он.
Хотел врезать – в кровь, от души. Но две рюмахи подряд после месяца воздержания шибанули в голову крепко. Еле на ногах удержался. А Юлька – цок-цок на каблучинах – и сбежала.
И тут телефон. Голос в трубке женский, строгий:
– Юрий Семенович Лоскутов?
– Он самый.
– Из поликлиники звонят. Общий анализ крови сдавали вчера?
– Ну да. Для санкнижки.
– Нехорошо там у вас. Лейкоцитоз сильный. СОЭ в пять раз превышена. Гемоглобин меньше восьмидесяти.
– И чего это значит?
– Не понимаете?
– Я че, доктор?
– Все симптомы на рак указывают. Третья стадия минимум. Скорей всего, с метастазами. Срочно зайдите за направлением – и езжайте в онкоцентр. Может, чем-то смогут облегчить. Но особо не обнадежу. Слишком поздно вы спохватились.
Руки затряслись, но еще одну стопку водки накапать смог. Выпил залпом, пролепетал:
– Но у меня же ничего не болит!
– Суставы на дождь крутит? Поясницу ломит? Головные боли бывают?
– Так это у всех.
Дальним краешком сознания он улавливал странность. Как можно серьезный диагноз по одному анализу ставить?
Но в голове уже шумело, а когда закурил – с отвычки «повело» окончательно.
Телефон снова тренькнул: от жены эсэмэска. Даже читать не собирался – не до ее глупостей сейчас. Но все ж открыл:
Юрий, я от тебя ушла. Документы на развод подала. Но вряд ли ты успеешь со мной посудиться. Я долго терпела, но ты зря надеялся, что я прощу тебе свою загубленную жизнь. Лучшие гадалки страны наводили на тебя порчу, и свое дело сделали. Твое тело теперь гниет изнутри. Желаю поскорей сдохнуть в муках.
Перед глазами сначала все поплыло, потом заплясали цветные огни. Запоздало подумал: зря развязал. Но остановиться уже не мог. Как возьмешь себя в руки, когда столько дряни вывалилось в один день?!
Налил снова водки, половину расплескал. В голове шумело все круче. В руке продолжала дымиться сигарета. Сердце барабанило быстрее – рысь, галоп, – рвалось из груди прочь.
Мужчина сполз по стене. Цветные всполохи перед глазами сменились тьмой. Сигарета выпала из пальцев.
Будь трезвый, удивился бы, почему паркет вспыхнул настолько быстро. И успел бы увидеть, как падчерица вбегает в комнату, поднимает его телефон, швыряет в свой карман. Наглухо закрывает окно и снова исчезает.
Но сознание уже покинуло Юрия Семеновича.
А в криминальную хронику его смерть даже не попала – сошла за обычный «пьяный» несчастный случай.