От редактора

Пользоваться для печати Остафьевским архивом начал еще князь Петр Андреевич Вяземский в 30-х годах прошлого столетия, и с тех пор в различных изданиях появилось уже не мало ценных материалов, извлеченных из этого архива[2]. Но Остафьевский архив не есть собрание случайно приобретенных коллекций, не имеющих между собою непосредственной связи, и интерес он представляет не потому только, что в нем хранятся отдельные любопытнейшие (и далеко еще не исчерпанные) материалы: заключая в себе главным образом переписку нескольких поколений семьи Вяземских, он представляет собой нечто целое, причем в значительнейшей и характернейшей части состав этого целого определился той ролью, какая принадлежала князю П. А. Вяземскому в современной ему литературной жизни, и теми дружескими связями, в каких находился он с самыми крупными представителями русской литературы концы XVIII – первой половины XIX века. Научно использован такой архив, конечно, может быть лишь путем систематического издания, в котором одни материалы должны быть перепечатаны целиком, другие – в извлечениях, третьи – подробно описаны. Подобное издание и было задумано еще князем Павлом Петровичем Вяземским[3]. Но прочное основание систематическому обнародованию Остафьевских материалов было положено в 1890 году, когда вышли в свет первые четыре тома предпринятого графом С. Д. Шереметевым издания: «Остафьевский Архив князей Вяземских», заключающие в себе напечатанную под редакциею В. И. Саитова обширную переписку кн. П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым. Переписку эту В. И. Саитов обставляет примечаниями, для которых им использован огромный материал и которые нередко разростаются в самостоятельные биографии и целые разыскания но отдельным вопросам. Практика показала однако, что даже для В. И. Саитова, с его знаниями и его опытом, нужно было девять лет, чтобы издать такие примечания ко II-му и III-му томам «Переписки кн. П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым»[4]. В виду этого пред издателями «Остафьевского Архива» неизбежно должен был возникнуть вопрос, следует ли примириться с тем, что обнародование Остафьевских материалов затягивается на очень продолжительное время, или же нужно несколько упростить комментарий к материалам, приблизив «Остафьевский Архив» к типу периодических изданий. Издатели считали более правильным принять последнее решение; редактор мог только всецело присоединиться к нему. Не с легким сердцем, конечно, новый редактор, приступая к продолжению издания, ставит себе задачи, более узкия, чем те, какими задавался редактор первых томов, но в данном случае поступить так было необходимо. Примечания В. И. Саитова выше того уровня, на котором находятся у нас историческая библиография, генеалогия, вообще детальная разработка новейшей русской истории, и составление комментария, даже лишь приближающагося к тому, какой дает В. И. Саитов, потребовало бы от нового редактора, только что приступившего к изучению Остафьевского архива, такой подготовительной работы, которая надолго отодвинула бы появление в свет дальнейших выпусков издания. Между тем, ознакомившись несколько с Остафьевским архивом, редактор не мог не вынести убеждения, что опубликовывать Остафьевские материалы было бы крайне желательно без особых замедлений в виду того значения, которое они имеют для изучения ноной русской литературы. Поэтому как в настоящем, так и в последующих выпусках на первое место будут выдвинуты собственно материалы, извлеченные из Остафьевского архива. Что же касается примечаний, то в тех случаях, когда в распоряжении редактора будут, данные, которые позволят давать пояснения к издаваемым текстам, эти данные будут использонаны, но от примечаний, которые потребуют специальных поисков, могущих замедлить выход в свет издания, редактор будет воздерживаться, не отказываясь, впрочем, от мысли пополнять примечания в дальнейших выпусках. В тех – очень многих – случаях, когда примечания В. И. Саитова к трем предшествующим томам «Остафьевского Архива» служат комментарием и к вновь издаваемым материалам, редактор будет ограничиваться простой ссылкой на эти примечания.

Следуя таким приемам, редактор вызовет упреки в скудости материала, которым он располагает для примечаний, но зато таким путем может быть ускорено появление в свет хранящихся в Остафьепском архиве материалов.

При составлении примечаний редактор пользовался советами и указаниями И. А. Бычкова, А. А. Богоявленского, В. В. Майкова, В. И. Саитова, Л. А. Саккети, А. А. Флоридова и А. А. Чебышева, которым и приносит искреннюю благодарность.

Примечания, обозначенные буквами В. С. и А. Ф., принадлежат И. И, Саитову и А. А. Флоридову.


Портрет князя Петра Андреевича Вяземского воспроизведен фототипиею, в уменьшенном виде, с писанного масляными красками портрета, который принадлежит в настоящее время внуку князя Петра Андреевича князю Петру Павловичу Вяземскому.



Портрет княжны Веры Федоровны Гагариной, впоследствии княгини Вяземской, воспроизведен фототипиею, в натуральную величину, с медальона, который имеет следующую историю.

До сватовства князя Петра Андреевича Вяземского, за княжну В. Ф. Гагарину посватался близкий знакомый её вотчима П. А. Кологривова, его ровесник Маслов. По настоянию вотчима, княжна – неохотно и со слезами, но дала согласие выйти замуж за Маслова, который был гораздо старше её. Тот же Кологривов, поссорившись с ним, расстроил этот брак и, как рассказывала сама Вера Федоровна, доставил ей этим большое огорчение, так как у неё установились уже с женихом хорошие отношения.

Смертельно раненый в Бородинской битве, Маслов вручил одному из братьев княгини Веры Федоровны, для передачи ей, письма её и упомянутый портрет, которые он носил на груди. Впоследствии княгиня Вера Федоровна подарила этот портрет, изображающий ее в ранней молодости, своей внучке княжне Екатерине Павловне Вяземской, ныне графине Шереметевой, у которой он и хранится. (Со слов графини Е. П. Шереметевой).



ПИСЬМО КНЯЗЯ П. А. ВЯЗЕМСКАГО

к своей невесте (княжне В. Ф. Гагариной),

1811 года,

и

ПИСЬМА ЕГО К ЖЕНЕ,

1812, 1824 И 1825 гг.