Глава 3 КЛЮЧЕВАЯ ФИГУРА

Египет, март 2007 года

К видеокамере марки JVC, закрепленной на штативе, подошел человек в клетчато-полосатом платке, покрывающем его голову и лицо так, что на виду оставались только его черные глаза. Они в течение нескольких секунд были прикованы к миниатюрному жидкокристаллическому дисплею. Акхавани остался доволен увиденным: все пять человек попадали в кадр. Трое стояли на коленях, со связанными руками. Двое, вооруженных автоматами Калашникова, стояли за спинами приговоренных к казни.

Их привели в этот сырой подвал рано утром – не было еще пяти, и первое, что они увидели, – жуткое подобие зрительного зала, совмещенного со сценой. Наспех сколоченные лавки стояли вдоль дальней стены в два ряда, но пока пустовали. Любители посмотреть на казнь еще нежились в своих кроватях. Кто-то получил ласки от юных красавиц, кто-то от юных красавцев. Кочевая жизнь приучила их получать удовольствие и в полевых условиях. Мужчины средних лет влюблялись в безусых красавцев, проводили вместе ночи напролет и на передовой всегда были вместе. Их руки так привыкли друг к другу, что они узнавали их с первого же прикосновения.

Этот отряд террористов считали ячейкой «Аль-Кайды». На деле же «Посвященные» подчинялись только своему командиру по имени Садык, а тот выполнял приказы Анвара Эбеля. Они пришли из Палестины, где «немного постреляли в израильтян». Этой вылазкой нельзя было похвастаться. На счету отряда в этот раз два или три раненых солдата. И – удача! – на обратном пути им встретились «стервятники с камерами и микрофонами». Они не разрабатывали план захвата специально. Так получилось, что микроавтобус, на котором они ехали в Каир, подрезал автомобиль с российской съемочной группой. Садык тут же отдал приказ, и опытный водитель вначале прижал внедорожник с крупной надписью на бортах и на крыше «PRESS» к обочине, а затем перекрыл ему дорогу. Садык, оглядев журналистов, удовлетворенно покивал: тут было чем поживиться.

– В машину их, – распорядился он.

Несколько мгновений – и все трое россиян оказались в микроавтобусе.

Садык обратил внимание на журналистку, указал большим пальцем за спину, где осталась на обочине съемочная группа, и спросил:

– Зачем вы подписываете свои секс-машины – «Я вся твоя», «Поезжай за мной», «Хочешь меня?»…

Именно так переводилось террористами короткое слово «Пресса», которое было видно как из глубокой ямы, так и с воздуха.

– Вы несете ложь, сеете вражду, – продолжил Садык. – Вы снимаете одно, а комментируете совсем другое. Аллах покарал вас, когда указал мне на вашу машину с надписью «Расстреляйте нас».

Интендантская группа «Посвященных», также исполняющая обязанности квартирмейстеров, подготовила к этому времени сносное помещение в заброшенной мечети-медресе, что на окраине Каира. Интендант отряда, одетый в пыльные джинсы, рубашку с закатанными рукавами и кроссовки, сообщил Садыку, что эта мечеть-медресе построена султаном Баркуком в конце четырнадцатого века. На что Садык ответил коротко:

– Мне наплевать. – И тут же продемонстрировал свое отношение к заброшенному памятнику старины, плюнув на стену.

Он занял отдельную комнату, где еще сохранился потолок, и решал непростую задачу. Русские заложники хороши, если их содержать в России. Здесь они, по сути дела, бесполезны. Русские дипломаты, члены русской общины и прочие начнут тянуть резину, и она в конце концов лопнет – это не домыслы, а голая реальность, рассуждал Садык. Он увидел в съемочной группе «приличное пугало о трех головах».

Случайные русские заложники фактически стояли в помещении, размером с туалет в пассажирском вагоне. На третий день их вывели в коридор, заваленный отвалившимися от стен камнями, сгнившими балками, и завели в комнату, которая сказала пленникам все…

Садык пришел последним и занял лучшее место – в середине первого ряда. Прямо напротив него стояла на коленях женщина лет тридцати с небольшим. В ее глазах было выражение ужаса. Справа и слева от нее – двое мужчин, и тот же ужас в глазах.

Женщина что-то хотела сказать, но один из палачей несильно ударил ее прикладом в шею – предупреждая, что в следующий раз ударит наотмашь.

Оператор-любитель, включив камеру, занял место позади женщины. Садык подал знак своему товарищу, и тот завязал глаза широкой повязкой сначала женщине, потом мужчинам.

– Спины выпрямить, головы наклонить, – распорядился Акхавани. Ему пришлось работать с женщиной. Но пол ему был безразличен: она была и остается неверной.

Садык сделал знак рукой: «Начинай».

Акхавани зачитал по бумажке, коверкая английские слова:

– Вы похожи на останки в братской могиле: одинаковые черепа, кости, даже чудом сохранившиеся лохмотья. Мы будем убивать вас по всему миру. Вы напрасно думаете, что за вас мы попросим выкуп. Нет. И пусть об этом узнают ваши родственники, весь мир. Выкуп нам заплатят толстозадые чиновники из белых домов, парламентов. Смерть неверным. Аллах акбар!

Все трое палачей опустили «калашниковы» и разом спустили курки.

Акхавани ничего не понял, когда его стрелковое оружие дало осечку. К этому времени он сильно надавил стволом автомата в основание шеи женщины. Выстрел в это место убил бы ее мгновенно.

Боевик пришел в ярость. Он хорошо был знаком с неписаным законом предков: если ты не поразил жертву с первого раза, жертву отпускают. Но не в этом случае, был уверен Акхавани. Он, коротко замахнувшись, ударил женщину в спину. Она к этому времени упала на пол, не понимая, что чудом избежала смерти. Акхавани выдал две форсированные очереди, стараясь попасть женщине в голову и чтобы пули не срикошетили в товарищей. При этом он брызгал слюной, выкрикивал слова, которые любой, кроме его товарищей, принял бы за бред: «Шкуру, шкуру спущу!»

Садык первым встал с места. Подошел к видеокамере и выключил ее. Он поторопился покинуть помещение, где остались три трупа.

Загрузка...