Вера проснулась одновременно с мужчиной, на плече которого спала. Сладкое предчувствие начинающегося приключения наполнило все ее тело радостным томлением. Но она не спешила показывать, что проснулась. Ей очень хотелось узнать, как он будет себя вести дальше. От этого многое зависело, и в первую очередь – главное: не ошиблась ли она, посчитав его тем мужчиной, о встрече с которым мечтала с детства? Не начнет ли он суетиться, спешно искать свою одежду, судорожно одеваться, разыскивать свои железные смертоносные игрушки и испуганно озираться по сторонам?
Что ж, в таком случае она не станет ему мешать, она даже сделает вид, что не заметила его перепуганных метаний, и даст ему уйти. Это будет означать, что она в очередной раз ошиблась и приняла желаемое за действительность.
Мужчина несколько раз втянул в себя воздух. Вера знала, что он сейчас принюхивается к ее запаху, и ее наполнило волнение. Именно так он и должен реагировать, по ее представлениям, – прежде всего запах! Точно так же, как в древнем первобытном мире, где мужчины были все настоящими, поскольку не настоящие, слабые и безвольные просто погибали от рук тех, кто сильнее. Ощутить запах – древнейшая реакция – и это очень хорошо! В том, что осталось в человеке от первобытного мира, в том, что люди сумели сохранить в себе с древнейших времен, очень много подлинного, непридуманного.
«Теперь он должен на меня посмотреть, – подумала Вера, – а потом прислушаться к самому себе, нет ли для него опасности?»
Она почувствовала, как он повернул голову в ее сторону. Все правильно. Он услышал ее запах и захотел посмотреть на нее. Значит, ее запах ему понравился, иначе он просто отстранился бы, не взглянув в ее сторону. А теперь он разглядывает ее обнаженное тело. Наверняка его удивит, что и он обнажен тоже.
Его тело слегка напряглось и тут же вновь расслабилось, но Вера поняла, что это не от ощущения опасности, просто он проверял свои ощущения от прижавшегося к нему женского тела. И это тоже так и должно быть – сработала еще одна сигнальная система. Он постепенно включается в реальность и не испытывает при этом опасности. Вера была уверена, что сразу поймет, едва только в нем зародится ощущение опасности. Она привыкла общаться с мужчинами на физиологическом уровне и очень хорошо понимала язык тела. Сейчас мужчина разговаривал с ней именно на этом языке.
Напротив, она чувствовала в его теле интерес к себе, не сексуальный, а… Вера не знала, как это называется. Просто человеческий, что ли, интерес.
Принимая ее за спящую и стараясь ее не потревожить, мужчина вытащил из-под ее головы руку. Секунду помедлив, он сел. Сквозь опущенные ресницы Вера видела, что он поднял руку с пистолетом и удивленно посмотрел на оружие.
«Надо показать, что я все еще сплю! – подумала Вера. – Я вчера сделала слишком много, сегодня можно и не проявлять такую активность. Вчера он был слаб, словно раненный в драке зверь. Сегодня он отдохнул и должен сам быть инициативным. Все зависит от того, что он сейчас сделает».
«Все» – означало ее жизнь и ее будущее. Но в это Вера уже не имела права вмешиваться. Это должно было совершиться само, без ее участия. Свой шаг она уже сделала.
Она не стала «просыпаться», а только сладко потянулась, испытывая удовольствие от того, что он смотрит на ее обнаженное тело, распрямила затекшие ноги, зачмокала губами, пошевелила головой. Как и все женщины, она умела играть органично, когда этого требовали обстоятельства.
Вера повернулась, легла на спину. Ощущая легкость во всем теле от охватившего ее чувства полной свободы, она поскребла ногтями волосы на лобке и «забыла» руку между ног. Другую руку она положила себе на грудь, слегка сжала и замерла в расслабленной неподвижности. Дыхание ее было ровным и спокойным.
Пока она возилась, мужчина смотрел на нее. Потом он огляделся вокруг и заметил свою одежду. Одеваться он начал медленно и спокойно, без всякой суеты, словно это был его дом, его спальня, его женщина лежала на кровати и он просто собирался на работу, как делал это изо дня в день каждое утро. От его движений веяло обыденностью и уверенностью. Веру это еще более обрадовало, но и насторожило.
Мужчина не мог просто так одеться и уйти, пусть даже он сделает это спокойно и уверенно. Он должен был что-то совершить, чего Вера от него ждала. Если он этого не сделает, Вера будет считать, что она его нисколько не заинтересовала. Муторное предчувствие страданий от ощущения своей женской неполноценности заставило ее напрячься, и она едва не открыла глаза. Ее остановило только то, что мужчина, одеваясь, продолжал ее разглядывать. Вера следила за его взглядом.
Он несколько раз провел взглядом по ее телу, но на его лице ничего невозможно было прочитать. Вера смогла только понять, что его глаза чуть дольше задержались на ее бедрах. Остановил он взгляд и на черном треугольнике ее лобка. Но она не видела в нем того чувственного ажиотажа, с которым рассматривали ее тело другие мужчины. Они заставляли ее раздвигать ноги и тщательно, другого слова она не может подобрать, исследовали ее влагалище. А этого вовсе не интересовало… Он смотрел на ее лобок, как на «знак» женщины. Вера поняла, что ему просто приятно смотреть на ее тело и что он хочет смотреть на него еще и еще.