Радовена, столица королевства Чагар, ликовала после эпохальной победы. Смешавшийся с союзными войсками народ с самого вечера интенсивно уничтожал городские запасы вина, пива, эля и более крепких напитков. Останавливаться в начавшемся триумфе никто не желал, да и недавно объявленный королём манифест ясно указывал на сроки праздника – три дня. Впервые за девятьсот лет люди побережья вздохнули свободно, избавившись от ига завоевателей, и теперь каждый представлял себе только сказочное и безмятежное будущее.
Хотя и оставались такие, кто продолжал озабоченно думать о дне грядущем, даже при всеобщем бесшабашном ликовании. Пожалуй, больше всех волновался и метался по всей столице и её пригородам король Чагара. Гром Восьмой только к самому утру следующего после победы дня примчался к своему дворцу и, даже не меняя пропылённой и пропахшей конским потом одежды, поспешил первым делом в королевский госпиталь. А там без остановки проследовал в наибольшую палату, где врачи все последние часы боролись за жизнь Монаха Менгарца.
При этом Гром нисколько не сомневался, что самых родных и близких он застанет именно там. Когда король появился, несколько врачей и сиделок быстро покинули помещение, понимая и без приказа, что не всё здесь услышанное может подлежать широкой огласке. После короткого взгляда на забинтованное лицо пришельца, лежащего без движения в кровати, монарх кивком головы поздоровался со старшей дочерью, а затем приглушённым голосом обратился к своей матери:
– Как он? Что с ним?
– Всё самое страшное осталось позади, – с усталой улыбкой ответила Линкола. – Но по уверениям врачей, это просто чудо, что он остался жив после такой невероятной потери крови. Помогло ещё и присутствие тех самых жрецов-дионийцев из дальнего королевства Кезохи, которые каким-то образом сумели влить кровь в тело нашего Виктора. По крайней мере, он теперь хоть дышит более равномерно и уже не так бледен, как в первые часы. А совсем недавно что-то пытался шептать твоей дочери.
– Как у него с ногами? – Задавая этот вопрос, король с горечью заметил то движение, которым Роза постаралась забинтованными пальцами утереть непроизвольные слёзы. Словно не желая вспоминать о грустном, его мать стала отвечать ещё более тихим шёпотом:
– Вот с ногами у него вообще плохо. Левую ступню не удалось сшить как следует, так что скорее всего она у него отсохнет. Возможно, и ногу придётся отрезать по колено, если начнётся гангрена. Правой ноге досталось значительно меньше, но если припомнить, что он и раньше на неё опирался с трудом…
– Понятно… а лицо и рёбра?
– Тоже мало приятного. Порванные мышцы под предплечьями со временем могут не так срастись и принести частичный паралич рук. Ну а дополнительные несколько шрамов лица на общем фоне других ран и упоминать не стоит.
– Какая жалость! – с отчаянием протянул Гром, косясь глазами в сторону старшей дочери. – И ничего больше для него не удастся сделать?
– Врачующие жрецы из монастыря-твердыни Дион помалкивают. Говорят, что им надо посоветоваться с больным. Остальные врачи думают. Да и во все соседние стороны разослали посыльных. Обещали собрать всех знахарей, колдунов и прославленных медиков, но вот поможет ли это…
Сын с матерью многозначительно переглянулись и вообще перешли на еле различимый шёпот:
– Ну а как Роза?
– Хм! – Линкола с гордостью взглянула на свою старшую внучку, – Ведёт себя как истинная принцесса! А уж командует всеми! Но любой человек всё равно теперь на неё смотрит с обожанием и восторгом.
– Да уж! Мне самому до сих пор не верится, что именно ей удалось спасти Виктора. Полёт на дельтаплане навсегда во всех подробностях останется в моей памяти. Я когда за ним наблюдал, то от переживания бинокль чуть себе в голову не вдавил…
– Чего вы там шепчетесь? – довольно громко и строго спросила Роза у своего отца.
– Да тише ты! Разбудишь ведь! – всполошилась её бабушка.
– Ничего, Виктору и так не спится, и он давно хочет услышать последние новости. Даже мне нашептал несколько вопросов. Так что, папа, можешь говорить громко и отчётливо.
– Ты уверена? Неужели он не спит? – Гром Восьмой подошёл к кровати с раненым, в сомнении присмотрелся к узким щёлкам в бинтах, уселся на стул и только тогда пожал плечами: – Ладно, хотя ничего важного пока сказать не могу. Тело Гранлео так до сих пор и не нашли, хотя всех на него похожих воинов раскапывают из ила, достают из луж и свозят на центр долины Покоя. Постараемся завтра сделать опознание, хотя от тысяч тел остались только измочаленные, обезображенные останки. Ещё больше трупов река унесла к самому океану. Удалось отыскать или захватить большую часть обоза и многие личные вещи императора. Его огромный шатёр при отступлении успели подвергнуть разграблению сами Львы Пустыни, что, в общем-то, показалось нам очень странным. Похоже, вся личная гвардия императора и его ближайшие сподвижники выстроились для создания коридора среди войск и в подавляющем большинстве погибли. Наладить дисциплину и сохранить наивысшие ценности в ставке было некому. Особую ценность представляют подробные карты всех частей материка и, в частности, имперской столицы. Сейчас это всё раскладывают и изучают в одном из соседних залов.
Король сделал паузу, вопросительно поглядывая на дочь. Когда та кивнула, подтверждая, что Менгарец внимательно слушает, описание создавшейся обстановки продолжилось:
– Теперь о боевых действиях. Наша северная группировка войск Союза Побережья выдержала удар прорывающихся к себе домой остатков имперских Львов Пустыни. По докладам, поступившим на данное время, никому из окружения вырваться не удалось. Зато в южном направлении совершенно для всех неожиданно вдоль моря прорвался трёхтысячный, закованный в железо, кавалерийский резерв Гранлео. Наши союзники просто не смогли задержать яростный поток этой стальной лавины. Поражает состав этого резерва: отборные рыцари в доспехах, кони прикрыты защитными попонами! Мы до сих пор и не представляли, что у Сангремара имеются такие воинские подразделения. Видимо, рыцарство предназначалось для прикрытия с южного фланга, а потом оказалось отрезанным от севера потоком воды. Вследствие чего вышедшая из берегов река отрезала им путь на север, и они решили просто уйти таким образом в другую сторону. Будем надеяться, что у русла реки Хаваси их обязательно остановят, а там и наши кавалеристы догонят, завяжут с ними бой. Но ведь могут эти рыцари и дальше вдоль берега прорваться, если хоть один мост захватят. Трудно представить, как они собираются в дальнейшем уйти от погони вдоль всего побережья, но на запад срочно двинулись наши подразделения горных егерей. Наверняка они достигнут западного берега Первого Щита гораздо раньше бегущего имперского резерва.
Невзирая на свою молодость, Роза покивала, смешно копируя солидность своей бабушки:
– А что слышно про корабли королевства Гачи?
– По договорённости, они уже завтра должны вывести десяток яхт и фрегатов в открытое море. Опять-таки, если этим планам не помешают проклятые рыцари. Но узнаем мы об этом только послезавтра. – Король чуть подался вперёд. – Почему он об этом спрашивал?
– Говорил, что это очень важно. Надо немедленно выяснить причину запрета на плавание по Речному проливу и тщательно обследовать как можно большее водное пространство. В идеале: немедленно наладить регулярное судоходное сообщение со Вторым Щитом через воды Речного пролива.
– С этим должны справиться люди барона Эдмонда, у них уже заготовлены целые стаи почтовых голубей, которые погрузят на яхты. Что ещё?
– Напомнил о немедленном начале строительства первой крепости на берегу моря.
– Там тоже задержки не будет. Уже завтра начнётся строительство в намеченном месте.
– Очень настаивал на подробных допросах всех пленных, – деловито перечисляла принцесса. – Особенно тех, кто вхож в столицу и окружение императора. Важно выяснить всё о сути святынь Гранлео, о его интимных местах отдыха и нанести на карту Шулпы все точки, куда посторонним вход воспрещён.
– Немного преждевременные действия… но я распоряжусь.
– Возможно, тайные места имеются и вдали от столицы Кровавого Моря. Об этом надо узнать заранее.
– Тоже выясним… – Гром Восьмой заметил, как пальцы левой руки Виктора требовательно пошевелились. – Что он ещё хочет спросить?
Роза прильнула ушком к белым бинтам, и глаза её стали расширяться от удивления:
– Виктор требует немедленно собрать все воинские силы и двигаться к империи Сангремар. Не через две недели, как планировалось раньше, а уже через три дня. Вперёд отправить мощный кавалерийский кулак для захвата и последующего удержания моста через пролив Стрела. Без этого весь поход может оказаться под угрозой. Надо как можно быстрей нанести окончательный удар по их столице Шулпе. Не допустить разрушения дворца Гранлео и взять под охрану все самые важные объекты в первый же день оккупации. Виктор очень надеется, что это поможет раскрыть тайну долголетия династии Гранлео. Говорит, что только там у него появится единственный шанс…
– На что именно? – воскликнула Линкола, приблизившись сзади к сыну и положив ему руки на плечи. Её внучка опять надолго прислушалась к неслышному для всех шёпоту:
– Шанс – не превратиться в калеку. Он всё о своих ранах слышал и не хочет таким ущербным оставаться до конца отмеренных для него лет.
– Мы ведь и так планировали атаковать Шулпу, – стал сердиться монарх Чагара. – Но войска тоже надо подготовить к дальнему походу. К чему такая спешка? Да и вообще, это уже не его дело. Пусть себе пока лежит и набирается сил. А вот когда мы вернёмся с окончательной победой…
– Нет. Виктор настаивает на том, чтобы его сразу повезли с собой.
– Как?! В таком виде? Да он с ума сошёл!
Тут и Линкола переполошилась, нависая над Монахом рядом с внучкой:
– Может, ты чего не расслышала? А может, он вообще бредит после удара лицом о камни? – Заметив, как дёрнулась Роза от возмущения и набирает воздуха для возражений, поспешно добавила: – Не всегда бредит, а иногда! Вот как в данном случае с поездкой.
– Бабушка! Наверняка он знает, что говорит… – Очередные движения пальцев заставили склониться принцессу над раненым. Некоторое время она не дышала, вслушиваясь в шёпот, а потом выпрямилась: – Говорит, что ему очень мешают пропитанные толстым слоем заживляющей мази бинты. Но завтра перед обедом, а вернее уже сегодня, врачи обещали их снять и вот тогда он вам всё дотошно растолкует. В данный момент он очень устал и просит разрешения поспать.
– Да что там, какое разрешение! – отмахнулся Гром Восьмой, вскакивая на ноги. – Имеет право спать, когда только вздумается. Да и нам надо хоть немного вздремнуть за оставшиеся до рассвета часы. Все по своим комнатам! – Затем более строго посмотрел на дочь, которая и не вздумала пошевелиться: – Тебе особое приглашение нужно?
– Да я и здесь…
– Прекрати! За ним есть кому присмотреть! Забыла, как он мне советовал быть с тобой построже? Действительно, мне следует прислушиваться к умным советам, не дело принцессе становиться сиделкой.
– А если он мне очень… – начавшая было весьма решительно, Роза запнулась на последнем слове, и её отец этим же и воспользовался:
– Тем более! Он бы твоё поведение не одобрил. Свой долг выполнила, подвиг совершила – теперь просто обязана отдохнуть как следует и набраться сил для завтрашних событий. Я ведь со всеми проблемами в одиночку не справлюсь.
Принцесса и в самом деле выглядела очень усталой, но всеми остатками воли и упорства пыталась показать свою независимость и глобальную необходимость. Хотя намёк отца на предстоящий допуск к управлению королевством ей очень пришёлся по душе. Окинула всё помещение хозяйским взглядом, поправила уголок одеяла и только тогда с независимым и гордым видом двинулась к выходу впереди любовно улыбающейся бабушки.
Гром Восьмой вышел последним, и, уже запуская к раненому сиделку и врача, многозначительно проговорил:
– Глаз с него не спускайте!
Виктор проснулся, когда солнце уже поднялось довольно высоко и своими лучами заливало его больничную палату. Первым делом прислушался к ощущениям собственного тела. И эти ощущения ему очень не понравились. Трудности при дыхании и невозможность пошевелить скулами не слишком расстраивали. Верилось, что это явление временное. Зато жгучая, пульсирующая боль под мышками и в стопе левой ноги напомнила сразу о подслушанных вчерашних разговорах. Практически все врачи уверены, что он останется почти полным инвалидом. Правая рука и прежде была мало управляемой. Но вот если ещё и левая рука перестанет слушаться как следует, то при всём желании он даже на костылях передвигаться не сможет. Представить же себя в инвалидной коляске для Виктора казалось смерти подобно.
Поэтому он всеми силами поддерживал в себе только одну шальную мысль, которая в разных вариантах уже несколько раз обсуждалась с лицами, приближёнными к монарху Чагара:
«Гранлео не могли жить в здешних условиях так долго и оставаться при этом в идеальном состоянии без определённых высокотехнологических медицинских приспособлений из других миров. Наверняка они потомки высокоразвитой космической цивилизации, и их предки попали на эту планету в результате стечения каких-либо экстремальных обстоятельств. При этом необязательно, если инопланетяне прибыли сюда всего с одним баулом и двумя парашютами. Аварийный корабль или спасательная капсула могли не только не разбиться, а после вполне удачной посадки ещё и сохранить в своём нутре массу полезных и весьма необходимых для продления жизни устройств. Многофункциональные реакторы в щадящем режиме могли работать тысячелетия, так что энергии хватит надолго. Если припомнить все современные аппараты из моего мира, то чего там только не было. Мне раньше везло, лечиться не приходилось, но я точно помню по рекламным аннотациям: любой перелом кости устранялся в специальных камерах за одни сутки, сращивание порванных или порезанных тканей – и того меньше. Причем после лечения даже шрамов не оставалось. А если ещё припомнить молекулярный омолодитель, который раз в месяц за пару часов вычищал из тел стариков устаревшие и отмершие клетки, то сразу становится понятно отменное здоровье императоров Сангремара. Есть, есть у них нечто подобное!
Но! Надо спешить туда немедленно. Ведь после гибели последнего императора в Шулпе начнётся такое кровавое побоище за власть, что могут уничтожить в угаре междоусобиц любые святыни. А может, и храмы или личные апартаменты разнесут по камешку, в которые вход посторонним ранее был строго воспрещён. Причём искателей сокровищ или ниспровергателей культа предыдущего владыки не остановит даже смерть собственных сторонников, которые попадут под лазерные лучи автоматических пушек роботизированной охраны. В том, что пушки, парализаторы и гибельное излучение там будет, – сомневаться не приходится. Иначе Гранлео ни за что бы не оставил свою гарантию долгожительства без должной защиты. И что получается в итоге? Только одно: я прав! Следует отправляться с армией немедленно. Без меня никто не сможет преодолеть современные защитные системы высокоразвитых галактических устройств. Пока они что-то отыщут, пока будут тратить время на попытки взлома, пока вынужденно вернутся за мной… Да и последующее моё путешествие будет не таким стремительным, как при наступлении с армией. Мало того, кости начнут срастаться неправильно, ногу могут отрезать вообще, и потом уже никакие вселенские устройства мне не помогут. Значит – решение принято. Осталось только продумать, каким образом мне перенести такое нелёгкое для расшатанного здоровья путешествие? Лучше всего на самолёте, да где его взять? А воздушный шар так построить и не успел… М-да, задачка будет посложней, чем уничтожение войска вместе с императором Гранлео…»
Раздумья прервал шум шагов входящих людей, а потом и перешёптывания с сиделкой. Правая рука у Виктора в данный момент слушалась сравнительно больше, поэтому он сразу пальцами дал знать, что не спит и просит как можно быстрей снять бинты с лица. Тотчас около десятка рук занялись его искалеченным телом, очищая и омывая лицо, меняя перевязки на ранах и делая локальные массажи на здоровых участках.
Радуясь, что хоть глаза у него не пострадали и язык вполне сносно ворочается, Святой Монах внимательно рассматривал своих врачевателей и при первой же возможности задавал вопросы. Отвечали на них, да и вообще руководили всеми действиями своих коллег два седобородых старца. Те самые знаменитые врачи, которые добрались в столицу Чагара только накануне великого сражения, и встретиться пришельцу с ними раньше не удалось. Звали их Тернадин и Фериоль. По всеобщему мнению, именно в высокогорном королевстве Кезохи остался единственный на материке монастырь-твердыня, в котором сохранились какие-то знания о древней медицине этой планеты. Добраться до этого монастыря не смогли даже настойчивые Львы Пустыни, но и никогда прежде обитатели неприступной твердыни не выходили в большой мир. Если кто из людей, дошедших к его стенам, нуждался в помощи, то его обязательно излечивали. Только вот добраться туда и здоровому человеку, считалось, весьма проблематично.
Когда образовался Союз Побережья, предусмотрительная и мудрая Линкола посоветовала отправить в монастырь посланников и выяснить позицию отгородившихся от всего мира отшельников. Может, и совет какой-нибудь выслушать. На большее и не надеялись, поэтому приятной неожиданностью оказалось сообщение, что два жреца направляются в Чагар с рабочим визитом. Можно сказать, что оба старца успели вовремя и своими знаниями, таинственными умениями и невероятным опытом спасли тяжело израненного, потерявшего большое количество крови Виктора.
На вопросы они отвечали без всякой деликатности или жалости, с завидной очерёдностью, никогда не поправляя и не перебивая друг друга. Самый основной вопрос Виктор задал после очередного тщательного осмотра его пострадавшей ступни:
– Я вчера слышал, что ходить уже не смогу. Может, сегодня чем-нибудь порадуете?
– Можем и порадовать, – медленно проговорил один из старцев. – Благодаря нашему присутствию мы можем заметить гангрену сразу. Поэтому не придётся резать ногу по самое колено, достаточно ликвидировать только ступню.
– Кхе, кхе! Порадовали… Но есть хоть один шанс, что я смогу ходить без костылей?
– Конечно, – подтвердил с полным равнодушием второй старец. – Если правильно сделать ампутацию ступни и хорошо заживить культю, то впоследствии можно соорудить специальный протез. Танцевать ты на нём не сможешь, но передвигаться – вполне.
– И как я буду выглядеть: хромая на левую и подволакивая правую ногу?
– Намного лучше, чем безногий инвалид, передвигающийся на маленькой тележке с помощью утюжков.
– Однако! – воскликнул Виктор, не сумев сдержать волну дрожи, прошедшую по всему телу. Явившаяся перед глазами картинка могла лишить радости жизни кого угодно. – Умеете вы утешать…
– Жалеть и утешать надо слабых духом и стремящихся к смерти, – важно изрёк один из жрецов, которого звали Фериоль. – Тебе это не грозит.
– Откуда вы знаете? – В данный момент пришелец настолько явственно припомнил все свои прежние горести и неоднократное желание умереть, что голос его сорвался.
– Видим по твоему теперешнему состоянию. Умереть тебе не страшно, тебе просто невыносимо чувствовать себя калекой. Но даже если и такое случится, ты не бросишься от горя в пропасть, а продолжишь идти к новым целям.
– Если бы так всё было просто… Ладно, тогда что вы мне посоветуете в моём данном положении: я должен отправиться с армией в поход в империю Красное Море. Как это сделать?
– Через месяца полтора ты вполне сносно сможешь передвигаться верхом.
– Я выезжаю через два, максимум три дня.
– Дальновидный расчёт. – Кажется, жрец Тернадин позволил себе некое подобие улыбки. – Верхом глупости было бы выехать сегодня.
Его коллега пожал худыми плечами:
– Хотя особо никакой разницы я не вижу. Что завтра, что сегодня…
Виктор грустно чмокнул опухшими губами:
– Да нет, сегодня никак не успеем. – Затем осторожно пошевелил не менее распухшим носом. – Но я вас готов на коленях умолять: что-нибудь за два дня придумайте. А? Я серьёзно! В Шулпу мне надо войти вместе с войсками Побережья.
Оба старика надолго уставились друг на друга, и уже только одно это их упорное молчание могло означать, что придумывать им нечего. Но вместо печального отказа последовало требование открыть все карты:
– Насколько мы понимаем, у тебя есть какие-то соображения, по которым ты так стремишься в Шулпу. Чтобы продумать и рассчитать нашу помощь, мы должны знать все эти твои соображения в мельчайших подробностях.
Требования жрецов были совершенно справедливы. Поэтому вначале для уменьшения ненужных слухов среди народа все сиделки и помощники врачей были выдворены из помещения. Затем Виктор взял клятву с седобородых стариков о молчании и подробно пересказал суть своих размышлений. Приоткрыв заодно завесу и над своим появлением в этом мире. После такого рассказа оба слушателя подрастеряли свою невозмутимость, с явным оживлением задавая массу уточняющих вопросов. Под конец они и сами разоткровенничались:
– В нашем монастыре сохранены настолько древние книги, что за все исторически обозримые века нашим переписчикам и исследователям так и не удалось расшифровать загадочную письменность. Причём в этих книгах не только тексты, но и рисунки, схемы и чертежи странных, совершенно непонятных устройств.
Теперь уже и пришелец от возбуждения предпринял попытки усесться на кровати:
– Почему вы раньше об этом молчали?!
– А кому было рассказывать? – удивлялся один из старцев, подкладывая подушки раненому под спину. – Да и выносить подобные раритеты за стены нашей библиотеки никому не позволено.
– Хотя порой мы допускали к этим книгам и других исследователей из большого мира. – Второй старик тоже с удивительной силой в его щуплом теле помогал усадить Виктора удобней. – Но таких посетителей на моём веку я могу перечислить на пальцах одной руки. Они тоже ничего в тех книгах не поняли.
– Но откуда и как могли появиться в монастыре эти книги?
– Никто не ведает. Первые наши летописи датируются двенадцатым веком от сегодняшнего времени, но уже тогда и сам монастырь стоял, и библиотека существовала. По некоторым преданиям и легендам, прежние обитатели нашей твердыни все до единого умерли от таинственной болезни, а их тела бесследно исчезли. Эту трагедию живущие в предгорьях народы осознали только через несколько лет, а вот вновь заселили монастырь спустя лишь многие десятилетия.
Пришелец из иного мира озадаченно поморгал веками:
– Придётся мне лично, и как можно скорей навестить вашу твердыню. И очень страстно хочется надеяться, что я в этих книгах хоть что-нибудь пойму. Мне разрешат вход в библиотеку?
– Никто не посмеет отказать Монаху Менгарцу.
– Уже хорошо, что хоть прозвище помогает. – Скромная улыбка у раненого явно не получалась. – Но давайте вернёмся к моим ногам. Вернее к моей возможности отправиться с армией. Мои планы и надежды вы теперь знаете, осталось услышать вердикт вашего консилиума.
При его последних словах в палату вошла принцесса Роза. При виде опухшего, покрытого кровавыми корками лица Виктора она непроизвольно и резко втянула в себя воздух, а глаза у неё застлались слезами сочувствия и переживания. Но когда она рассмотрела, что раненый уже находится в полулежачем положении, то заметно обрадовалась:
– Тебе уже легче?
– Завтра выписываюсь из госпиталя, – попытался пошутить пришелец. – А сегодня попробую прогуляться.
Девушка недоверчиво повернулась к старцам, и только после того как обменялась приветствиями, грустно улыбнулась:
– Раз он шутит, значит, и в самом деле идёт на поправку.
– Каждая шутка имеет под собой реальные основания, – изрёк один из жрецов, подвигая стул усаживающейся принцессе. – Вполне возможно, что ваш Монах Менгарец и в самом деле сможет пройтись уже сегодня.
От услышанного предположения Виктор стал заикаться:
– Продолжайте, пожалуйста! И как можно подробнее!
– Хорошо, сейчас мы всё подробно расскажем. Но вначале у нас есть парочка условий и несколько весомых предупреждений…
– Согласен на всё! – даже не дослушав, воскликнул раненый. Тогда как её высочество проявила не свойственную юности осторожность:
– Смотря какие условия?
– Первое: мы тоже отправляемся с армией на захват Шулпы.
– Без проблем, – выпалил Виктор.
– Второе: если Шулпу удастся захватить без тотального уничтожения, мы бы тоже хотели участвовать в изучении найденных устройств. Если они, конечно, отыщутся…
– Только буду рад иметь рядом с собой таких помощников. Какие ещё условия?
– Остались только предупреждения. То, что мы хотим предложить, нами очень мало изучено в связи с нашими минимальными контактами с большим миром. Описания и рекомендации у нас имеются очень обширные, а вот личного опыта – никакого. Подобный метод больше всего чреват тем, что имеет свои временны́е ограничения и после определённого срока применить его повторно на одном и том же человеке – нельзя. То есть весь осознанный риск будет лежать только на тебе.
Виктор переглянулся с принцессой и попытался пожать плечами, что у него не слишком получилось из-за травмированных подмышек:
– Понятно. Но хотелось бы узнать об этом методе более подробно. Надеюсь, мои раны ещё какое-то время вытерпят без кардинального вмешательства?
Оба старца синхронно кивнули и, дополняя друг друга, стали описывать одно из чудес этого мира, доселе никому, кроме обитателей далёкого монастыря, не известного.
Оказывается, в монастырском саду растёт одно волшебное дерево под странным названием гарбена. По сведениям, ничего подобного нет больше на всей планете. Видимо, уникальное растение досталось в наследство от прежних незнамо как умерших обитателей. Как и некоторые записи, благодаря которым удалось восстановить весь процесс изготовления определённой массы, которая имела название «желе гарбены». Получалось желе после варки крупных семян прямо с кожурой в определённом и довольно сложном химическом составе. Причём урожай с дерева удавалось снять только один раз в три года: один год гербена «отдыхала», а второй – просто цвела.
В дальнейшем пересказе превалировали сложнейшие медицинские, химические и магические термины здешнего мира, но суть воздействия на организм человека Виктор уловил сразу. По крайней мере, здешнее колдовство имело под собой вполне крепкую научную основу. В больших галактических цивилизациях нечто подобное называлось «живыми ботами с твёрдой генетической памятью», когда невероятно активные полуживые существа, внедрённые в организм, восстанавливали порванные ткани, сухожилия и сращивали кости в любых полевых условиях. То есть для лечения не было нужды в огромных и энергоёмких медицинских агрегатах. Процесс выздоровления при этом растягивался на несколько дней, но сути это не меняло: с момента введения ботов внутрь даже простым заглатыванием пациент переставал волноваться о своём будущем. Боты стоили фантастически дорого, но зато решали любые проблемы со страшными ранами и переломами.
Только вот разница между панацеей из технически развитых миров и желе гарбены местной планеты была огромна. Вернее, здешнее желе выполняло только первую функцию своего предназначения: создавало синоптические связи между повреждёнными органами и временно подменяло все эти органы созданным силовым полем. Жрецы, конечно, это самое поле называли несколько иначе, упирая на то, что здесь замешаны истинно магические, волшебные силы пространства. Да только пришелец прекрасно понимал, что любое колдовство современная наука может разложить по полочкам и использовать по назначению. И прекрасно понял, что желе гарбены – просто сильно недоработанный медицинский препарат. Те самые боты, которые временно восстанавливали тело, а ещё вернее, заменяли место ранения неким ментальным заменителем, по заложенной программе генетической памяти. Но в данном случае для решения всех бед Виктора на лучшее и уповать не приходилось.
По утверждениям старцев, достаточно было обложить повреждённое место толстым, желательно до трех сантиметров, слоем желе, чтобы через парочку часов раненый восстановил деятельность повреждённого органа. Например: если воину в сражении полностью раздробили локоть, то практически вся рука, ниже раны, в обычном случае подлежит ампутации. Тогда как наложенная на изувеченный локоть панацея из гарбены уже через два часа полного покоя застынет, станет упругой и эластичной, срастется с кожей и восстановит умение этой руки не только кушать или писать, но и сражаться с прежним умением. Правда, придётся это делать в толстой постоянно поскрипывающей повязке, закреплённой резинками из местного аналога каучука. Казалось бы – волшебство, лучше не придумаешь!
Но вот дальше процесс восстановления прекращался полностью. Мало того, ровно через месяц желе гарбены переставало действовать, практически отмирая, как иссохший орган. Его следовало немедленно удалять с повреждённого участка во избежание резкого загнивания в контакте с остальной плотью. А в момент аккуратного удаления отработавшей свой срок панацеи глазам врачей открывалось точно такое же ужасное ранение всё того же раздробленного локтя. И рука вновь переставала повиноваться, годясь только к ампутации. Мало того, совершенно свежая, казалось бы, сегодняшняя рана начинала прогрессировать в омертвении тканей и костей раза в три быстрей. А повторное наложение спасительного желе, как упоминалось неоднократно, организмом больше не воспринималось. Только на один раз в жизни, и если необходимо, то на все раны одновременно.
По утверждениям врачующих жрецов, достаточное количество желе гарбены у них имелось с собой.
Странно, таинственно и рискованно… но! Пришельцу подобное средство давало тот самый единственный шанс не остаться калекой в этом мире. Не навсегда, конечно, оно предоставляло желанную отсрочку только на один месяц. Но, с другой стороны, можно было воскликнуть и по-другому: «На целый месяц!» Да за это время что угодно произойти может. Ну а уж потом, если завоевание Шулпы не состоится или ничего в тайниках покойного императора найдено не будет, можно и про ампутацию подумать. Поэтому Виктор без колебаний дал своё окончательное согласие и приступил к уточнению деталей:
– Но как вы закрепите повязку на моей стопе?
– Наденем сапог гораздо большего размера. Когда желе равномерно застынет вокруг ступни, ты станешь даже выше на несколько сантиметров. Рекомендуем ту же самую процедуру совершить и с правой ногой.
– Зачем?
– Для уравнивания походки. Ко всему прочему ты этот месяц и правой ногой будешь владеть как здоровой.
– Прекрасно! Но… как я буду снимать сапоги при необходимости?
– Да никак. Месяц перетерпишь. Тем более что застывшее желе гарбены само по себе поможет выводить пот наружу. То есть ты сможешь смело купаться прямо в сапогах. И не сомневайся, сам не заметишь, как привыкнешь.
– Поверю на слово. Только как быть с подмышками?
– Точно так же. Только вместо сапога мы сошьём тебе специальную курточку из тонкой кожи. Расставим твои руки в стороны на два часа, и залитое внутрь курточки желе сделает тебя на месяц здоровым. Кожаное изделие прикроет твоё тело почти до живота, плечи до шеи и руки по локоть. В итоге ты будешь смотреться как перетренировавшийся акробат с очень развитой мускулатурой.
– Может, ещё и сила увеличится? – хмыкнул Виктор.
– Ещё как! И зря смеёшься! – возмутился один из старцев. – Ведь желе гарбены пусть и временно, но чудесным образом воссоздаёт именно те мышцы, которые должны быть у здорового и правильно развитого человека конкретного возраста.
А другой старец демонстративно ущипнул пришельца за свисающую складку кожи на дистрофически выглядящем бицепсе:
– Вижу, ты совсем не следил за своим телом.
Так стыдно Виктору ещё не было никогда в жизни. Он прямо весь порозовел от резкого притока крови к лицу. Если бы хоть не в присутствии Розы это было сказано!
Только вот старшая наследница короны думала совсем иначе и с трясущимися губами встала на защиту Святого Монаха:
– Когда же ему было следить за собой, если он последние два года спал по два, максимум три часа в сутки?! Да его порой силой приходилось заставлять покушать! Чуть не с ложечки кормить!
Раненый покраснел от этих напоминаний ещё больше, тогда как оба жреца лишь хитро улыбнулись да согласно кивнули головами:
– Приносим извинения, ваше высочество! Мы никого не хотели обидеть, – сказал Фериоль, а Тернадин его сразу деловито дополнил:
– И нам надо поспешить к приготовлениям. Необходимы лучшие мастера-сапожники, швеи и кожа лучшей выделки. Распорядитесь, пожалуйста.
По поводу распоряжений Роза никогда не допускала промедлений. Помчалась впереди седобородых старцев из палаты, и те вскоре получили всё необходимое. Когда же она вернулась к раненому, тот выглядел бледным, как и раньше, но зато с горящими от возбуждения и предвкушения глазами:
– Вот так чудеса! Всё равно как сверхновая в чёрной дыре! Твоя бабушка просто провидица, что догадалась послать за этими жрецами. Представить трудно, но я им полностью доверяю и уже прямо сейчас готов попробовать пробежаться в их сапогах! Вот твой отец удивится, когда увидит меня в своём кабинете.
– Не знаю, мне трудно в такое поверить, – призналась девушка, вновь усаживаясь возле кровати. – Такого не бывает…
– О-о-о! Даже самые умные люди моего мира не знают всего, что бывает или не бывает. Совсем недавно ты и в порох не верила, и в дельтаплан.
– Нет, в это я сразу верила, потому что это ты делал и показывал. Но откуда подобные чудеса на нашей планете могли взяться?
– Могло и от прошлых цивилизаций остаться. Я ведь тебе рассказывал, как порой многие звёздные системы в результате непредвиденных катастроф или болезней скатываются на край дикости и первобытно-общинного строя. И им приходится потом заново стремиться к вершинам космической экспансии. Скорей всего и здесь происходило нечто подобное. Как только вернусь из похода на Шулпу, сразу отправлюсь со жрецами в Кезохи, в их монастырь.
– Ты вначале выздоровей, – практично напомнила Роза, хмуря свои брови от интенсивных размышлений. И возможное направление этих размышлений Виктору не понравилось.
– А ещё лучше давай сделаем так: пока мы наведаемся в империю, ты с отрядом егерей совершишь путешествие в монастырь сама и всё там хорошенько осмотришь. Если сама прочитать не сможешь, то тщательно скопируешь несколько текстов…
– Не выйдет, – строго перебила девушка.
– Почему? Ты ведь отлично знаешь теперь общегалактическую письменность и сможешь даже общаться на среднем уровне.
– Да нет, тексты скопировать у меня талантов хватит, – с ехидством продолжила Роза. – Вот только вначале надо империю победить. Поэтому я иду с армией.
– М-да? А кто останется здесь помогать…
– Её величество Линкола и сама прекрасно со всем справится, – с пафосом воскликнула девушка, гордо приподнимая подбородок. – Или ты сомневаешься в умениях моей бабушки править королевством?
– Как можно! А… отец знает?
– Конечно. Я совсем недавно его встретила и потребовала пять самых лучших лошадей для моих фрейлин. Ну и вдобавок две большие повозки для личных вещей и багажа. Хорошо, что моя подруга, дочь генерала Тербона, мне подсказала заранее этим обеспокоиться.
Виктор продолжал смотреть на свою собеседницу с недоверием:
– И как отреагировал на твоё требование его величество Гром Восьмой?
– Нормально, – пожала плечиками принцесса, хотя в её глазах так и прыгали весёлые искорки. – Даже обрадовался. Закричал «У-у-у!..» и вприпрыжку скрылся за ближайшим поворотом дворцового коридора.
От явственно представленной картинки довелось израненному пришельцу давить в себе позывы душащего смеха. Потому что рассмеяться от всей души не давала ноющая от боли грудь.
Через несколько часов необходимые приспособления и вещи были приготовлены. Вокруг переоборудованного кресла жрецы расставили на столах кувшины с бирюзовой, подрагивающей от сотрясания субстанцией, деревянные лопатки и аккуратно разложенную одежду. Как ни хотелось принцессе Розе присутствовать при намечающемся действе, но выйти пришлось. Потому как раненого на этот раз раздели догола.
Затем два дюжих санитара приподняли Виктора и усадили на высоко поднятое сиденье. Глядя на свою распухшую, изуродованную ступню, он в сомнении стал покусывать губы:
– Да я от боли загнусь, но всё равно ногу в сапог не засуну…
– По этому поводу не переживай, – стал уверять один из старцев. – В первые минуты соприкосновения с желе данный участок тела становится совершенно нечувствителен. И как раз в этот короткий момент нам надо постараться протиснуть ступню в голенище. Конечно, болевые ощущения всё равно останутся, но постарайся терпеть и делать всё, что мы прикажем.
Второй старец поднял вверх указательный палец:
– Учти: на все фиксации нам надо потратить не более десяти минут общего времени. Если где не успеем – на том месте желе гарбены уже не приживётся. Готов?
Глядя на огромные полусапожки, которые мог бы на свои ножища сорок девятого размера напялить великан, пришелец вспомнил о другом:
– Как я теперь буду подштанники… и прочее надевать?
– Разве это проблемы? Ведь существуют завязки и пуговицы. Портные потом на тебе всё подгонят.
– И то правда. Ух! Теперь готов!
Кажется, врачующие жрецы и сами сильно переживали о результатах предстоящего действа. Они ещё раз вначале всё окончательно просчитали, измерили, а только потом решительно взялись за деревянные лопатки. Первым делом заполнили примерно на четверть объёма подготовленную обувь, а затем толстым слоем нанесли желе на обе ступни.
Уже на второй минуте Виктор ощутил, как стреляющая и ноющая боль успокаивается, становится затухающей. А пока его ноги держали санитары на весу, седобородые старцы с прежней интенсивностью наносили свою странно пахнущую мазь уже на подмышки, внутренние стороны бицепсов и грудь. Как только и там образовался толстый слой в несколько сантиметров, они вернулись к ногам и общими усилиями впихнули вначале левую, а потом и правую ногу. Резкая боль от развороченной левой ступни пробилась снизу в сознание раненого, но по большому счёту вытерпеть такое воздействие удалось почти без криков и сильных стонов.
Так как пальцы ног и подошва оказались совершенно нечувствительны, то ноги постарались подвесить за голени и колени к тем самым приспособлениям, которые соорудили вокруг кресла. При этом старались добиться одного уровня, чтобы впоследствии не было хромоты из-за разницы в глубине погружения стоп в желе гарбены.
После этого у монастырских кудесников осталось всего три минуты на верхнюю часть туловища. Если раньше Виктор вообще не мог шевелить руками, то теперь их безжалостно растянули в стороны и уложили на подпорки в виде креста. Анестезия гарбены и тут оказала положительное влияние. Затем застегнули вокруг груди нечто напоминающее огромный бюстгальтер, его края закрепили на руках поблизости у локтей и поспешно вывалили остатки желе прямо на кожаное внутреннее покрытие с двух сторон. И наконец приподняли импровизированный бюстгальтер наверх и закрепили с помощью повязок на шее и плечах.
– Ох! Кажется, успели! – выдохнул Фериоль, один из врачей, хватая кусок бинта и вытирая бисеринки пота у себя на лбу.
– Но мне грудь давит, – начал было жаловаться пришелец.
– Помалкивай! – тут же строго одёрнул Тернадин, второй старец. – Постарайся дышать неглубоко, ничего не говори и вообще старайся не шевелиться. Два часа, думаю, выдержишь.
Ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть и трепетно замереть. Тем более что гамма получаемых ощущений всё время менялась. Причём неоднократно. От онемения переходила к пекущему до боли жару, затем в леденящую щекотку, сменяющуюся странной вибрацией. После вибрации начиналось интенсивное покалывание сотнями иголочек одновременно, а потом снова начиналось онемение. Ну и всё это сопровождалось постоянными переживаниями об окончательном успехе.
Все, кто находился в палате, наверняка испытывали не меньшее волнение. На просмотр было допущено несколько лучших врачей Чагара и личный королевский врач. К тому же здесь продолжали крутиться несколько портных, со всем мастерством переделывающих доставленные одежды. Ну и сами жрецы, хоть и были уверены в свойствах желе из гарбены, начисто потеряли свою обычную невозмутимость и степенность. Они больше всех прохаживались из угла в угол, постоянно давая советы портным, и чаще всех останавливались возле песочных часов, словно намереваясь ускорить движение мелких песчинок.
Чуть позже Виктор сообразил, что лишними волнениями он только ещё больше удлиняет срок ожидания. Поэтому постарался переключиться на размышления о ближайших буднях. Конечно, с учётом того, что он сможет передвигаться на своих двоих и владеть собственными руками с прежней ловкостью.
«Первая победа над империей Сангремар получилась замечательной и впечатляющей. Теперь бы не сплоховать со второй. А какое у нас самое слабое место на втором этапе войны? Правильно: захват моста через пролив Стрела. Если мы его не захватим, то и столицы империи нам не видать как собственных ушей. И как назло Гром только высмеивал мои опасения, утверждая, что бронированная кавалерия сомнёт любое сопротивление. А ведь простая баррикада может легко задержать и утопить в крови любую атаку хоть конных, хоть пеших рыцарей. Если Львы успеют подтянуть достаточное подкрепление, то мы будем топтаться на нашем берегу до скончания века. Значит, следует подстраховаться неожиданным манёвром. Знать бы только каким? Пока ничего, кроме ночного десанта с яхт и корветов на тот берег, в голову не приходит. В данном случае отсутствие флота даже у Гранлео не просто удивляет, но и настораживает. Может быть, империя всё-таки имеет корабли, но держит их в закрытых портах? Будет очень печально, если они превосходящими силами выйдут навстречу нашей необученной морской флотилии и всех пустят на дно. И десантники погибнут, и первые корабли погубим. Какой выход? Только один: тщательно допросить всех пленных. И продолжать допросы во время всего продвижения армии. Хорошо, что я успел составить свод простейших сигналов флажками и факелами для сообщения между морем и берегом. При подходе к мосту это обязательно пригодится.
Помимо этого из пленных надо вытянуть и массу других сведений. Особенно – что в империи делают с рабами? По бытующему у нас мнению, их отправляют в глубь Шлема для работы на рудниках, по выкорчёвке тропического леса, озеленению пустынь и осушению многочисленных болот. Но этого просто не может быть по простой логике. Ведь за последние столетия, имея такое количество рабов, империя в таком случае извела бы все свои леса, осушила все болота и добыла бы все полезные ископаемые. Судя по экономическому потенциалу прибывшей в Чагар армии – этого не происходило. Ничем особенным вооружение Львов Пустыни не отличалось. Разве что появление рыцарской кавалерии могло обеспокоить кого угодно. Откуда эти рыцари взялись? Тоже вопрос не из простых, следовало бы выяснить как можно скорей. Скорей всего, в тылы побережья ушла имперская элита, которая и много знает, и много стоит. Может, и в самом деле Гром Восьмой прав? Не стоит оставлять в тылах такую живучую во всех отношениях группировку противника? Вдруг они решили нас обмануть и уже сейчас возвращаются вдоль берега или чуть глубже по суше обратно?..»
Последнее предположение заставило Святого Монаха занервничать, что не осталось незамеченным. Один из седобородых старцев сразу приблизился:
– Что-то беспокоит? Говори шёпотом.
– Ещё как, – признался Виктор. – Но не со мной. Просто срочно нужен или сам король, или кто-то из его генералов. Пошлите посыльного.
По счастливой случайности, где-то совсем рядом посыльный увидал проходящего Тербона и со всей прытью бросился к нему:
– Господин генерал, вас срочно хочет видеть его святость Менгарец.
Тот, даже не переспрашивая, сразу изменил свой маршрут и вскоре уже рассматривал странную конструкцию, в которой восседал обнажённый пришелец. Ещё и пошутил, топорща свои усища:
– Ты ноги паришь или гимнастикой занимаешься?
– Думаю… – буркнул Виктор. А когда Тербон наклонился, чтобы лучше расслышать тихий шёпот, рассказал ему о своих сомнениях и добавил: – Если они вздумают прорываться обратно, то обязательно сегодняшней ночью. Нашу погоню они могли пропустить или вообще уничтожить. Время у вас ещё есть, поэтому на всех трёх возможных направлениях атаки установите баррикады из арматурных ежей. То же самое сделайте на обоих бродах.
– Вдруг не успеем? – засомневался генерал.
– Тогда они сомнут нашу северную группировку, прорвут кольцо и уйдут к Шулпе. Сам понимаешь, этого допустить нельзя.
– Искать короля для доклада?
– Только время потеряешь. Скачи со своими людьми немедленно.
После поспешного ухода Тербона оставшиеся полчаса вообще пролетели незаметно. Но и потом врачи не разрешили вставать сразу и резко.
– Вначале пусть тебя хоть приоденут малость.
И только после облачения некоего подобия набедренной повязки оба старца встали по бокам кресла:
– Ну что, начнём с левой руки. – Сухие старческие, но вполне сильные пальцы стали массажировать руку ниже локтя и ладонь, разгоняя застоявшуюся кровь. – Теперь поднимай… Отлично! Протяни перед собой, опусти на колено. Теперь правую руку…
Получалось словно во сне: особой чувствительности не ощущалось, словно конечности принадлежали другому человеку. Но они тем не менее слушались и, что самое главное, не болели!
О чём блаженным шепотом и поведал Виктор.
– Можешь говорить в полный голос, – разрешили старики, подхватывая его под локти. – А теперь медленно, не спеша, начинаешь подниматься на ноги. Ну, смелей, опирайся на новые сапоги, не виси на наших руках! Раз подмышки у тебя не болят, то и в ступне боли не почувствуешь.
Действительно, последнее напоминание позволило окончательно поверить в уникальное средство если не полного исцеления, то временного возвращения трудоспособности. Виктор выпрямился на ногах, без всякого стыда осознавая жуткую дрожь в коленках. Чуть постоял, привыкая, и с удивлением ощутил шевелящиеся в сапогах пальцы. Потом чуть пошатался, перемещая тяжесть тела с одной ноги на другую. Тщательно прислушался к получаемым ощущениям плоти. Несколько странные, словно сквозь вату, но эти ощущения вполне позволяли чувствовать мягкую подкладку из застывшего желе. Пусть и недоделанные, пусть не унифицированные боты здешнего мира действовали!
И Святой Монах сделал свой первый шаг после ранения.
Король Чагара стремительной походкой двигался по коридору своего дворца и прямо на ходу выслушивал доклады семенящих рядом адъютантов:
– Её величество Линкола сейчас принимает послов западного побережья. Прибыли князья Селтери из Башни и герцог Вильямс из Саттарии. По их утверждениям, войска обоих королевств уже сосредоточены у их союзника в Шаули и ждут сигнала к выступлению.
– Отлично! Где моя старшая дочь?
– Её высочество Розалия сейчас тоже находится на приёме.
– Как здоровье Монаха?
– По словам её высочества, ему сейчас мешать нельзя. Врачи пытаются его поставить на ноги.
– Ха! Так и сказала: «на ноги»?
– Так точно, ваше величество.
– Чем занят генерал Тербон?
– Вначале имел разговор с Монахом Менгарцем. Потом по тревоге поднял всех своих людей и помчался к морю.
– Ага… значит, и без меня справятся. Тогда осмотрим зал с самыми ценными трофеями, что достались от павшего императора. Всё готово?
– Да, ваше величество. Всё разложено и изучается в малом банкетном зале.
Вскоре монарх со своей свитой оказался в желаемом месте и с самым пристальным интересом принялся бродить между столов, выслушивая мнения и пояснения своих экспертов. Большинство найденных предметов составляли богатые кубки, инкрустированные драгоценными камнями, роскошные ткани и весьма диковинная золотая посуда. Редкостные вазы из полудрагоценного камня, десятки единиц оружия и некоторых приспособлений из металла. Пострадавшие во время грабежа сундуки, довольно много богатых украшений в виде колье, диадем, браслетов и колец, масса самой разнообразной мужской и женской одежды. Последняя деталь заставила короля вскинуть удивлённо брови:
– Подтвердились данные по поводу наличия в стане императора наложниц?
– Да, ваше величество! По утверждениям пленных, Гранлео сопровождало пятьдесят пять удивительно прекрасных наложниц, с которыми он никогда не расставался. Как только евнухи заметили идущую волну, они не стали спасать ничего из драгоценностей, а сразу усадили на коней женщин. И в первой группе остатков отборного войска пошли на прорыв. Сейчас они все находятся в окружении нашей северной группы войск.
– Хм! Неужели они так прекрасны, что их пытаются спасти в первую очередь, да ещё и ценой собственной жизни?
– По утверждениям пленных – да. Правда, простые воины чаще всего падали при виде наложниц на колени, а потом прислонялись лбом к земле, но некоторые всё-таки осмеливались подсматривать. Утверждают, что после такой красоты на других женщин пропадает всякое желание даже смотреть.
– Где же он таких красоток отыскал? Неужели из отданных ему рабынь выбирал? – рассмеялся король, подходя к следующему столу и обеими руками приподнимая довольно тяжёлое изделие из металла. – Хм… какое интересное изделие… И где его нашли?
Откуда-то сбоку вынырнул оружейных дел мастер:
– В земле, среди обломков одной из высоких башен, построенных имперцами для штурма.
– А это что такое?
– Пока не знаем, ваше величество, но…
– Гром! – по залу разнёсся всем хорошо известный голос Монаха Менгарца. – Пожалуйста, очень осторожно, не спеша положи эту вещь на место и постарайся медленно отойти от неё как можно дальше. Всех остальных это тоже касается. Только не ударь!
Последнее предупреждение немного запоздало. После несколько жёсткого соприкосновения со столом внутри странной штуковины что-то громко зашипело.