Часть вторая Начало

Глава 1 То, что не смог Велизарий

Марья поставила кружку на грубую полку, повесила полотенце и огляделась с отчаянием.

…Нет, в это нельзя было поверить: после утончённой роскоши школы Велизария, после многолюдства и разноцветья солнечного Халдона, после всех планов, надежд, устремлений и перспектив оказаться в этой глуши за сорок вёрст до ближайшего города, где из всего народа – только брат и сестра… За две недели странной жизни после гибели родителей девочка Марья всё никак не могла привыкнуть к новому состоянию; всё казалось чуточку нереальным, словно во сне.

Ольга уже успокоилась. В первые дни она тоже плакала по ночам в подушку, но больше не за себя, не за новую отшельническую жизнь в глуши, а за брата, которому, чувствовала, было тяжелее, чем им обеим. Она его любила, и жалела, и страдала, что ничем не может помочь и хоть как-то облегчить его молчаливую муку.

Но сейчас младшая освоилась и резво носилась по маленькому скромному домику, то подметая полы, то подкладывая дрова в печь, то заваривая чай. Марья понимала, что сестра пытается хоть так услужить брату, снять с него хотя бы повседневные хозяйские заботы. Она и сама варила уху и кашу, собирала грибы, разделывала пойманных братом уток и зайцев, но всё больше и больше понимала, что так это продолжаться не может. Только не для неё. Она готовила себя совсем к другому, она уже видела себя волшебницей и чародейкой, и снова возвращаться к жизни обычной крестьянки было выше её сил.

Так не пойдёт, решила Марья, хмуро разглядывая неровные и не слишком чистые ногти. Брат не может лишить их будущего из-за своей несдержанности и ошибки. Она не то чтобы осуждала Кощея за месть всей деревне; её больше расстраивало то, что он попался. Если бы она мстила за смерть родителей и крёстной, то сделала бы всё гораздо хитрее и тоньше, никто и не подумал бы на неё.

Марья наклонилась над ведром с водой, всмотрелась в отражение. Нет, окончательно решила она, нет, так быть не должно. Она не останется в этой глуши преждевременно стареть и угасать, как та же Ядвига, не допустит, чтобы с поверхности воды на неё смотрело только хмурое лицо с угасающим взглядом. Надо поговорить с братом. Сейчас, пока всё не зашло слишком далеко.

– Оль, ты не видела его?

Сестра сидела на крыльце и увлечённо выбирала семечки из подсолнуха, собираясь высушить их на последнем осеннем солнце.

– Да вон он! – она кивнула на берег. – А чего тебе?

– Ничего, – Марья с досадой надела плетёные босоножки. – Я сейчас. Погоди тут.

Она спустилась по пологому склону к берегу. Брат стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на медленную реку.

Невозможно было понять, о чём он думает. С тех пор как они покинули Халдон и укрылись здесь, в Ближней Роще, под Волховом, он почти всё время молчал. Надо было, наверное, дать ему ещё время, но она не могла. Ей надо было понять и решить всё сейчас. Потому что потом, боялась Марья, потом она может смириться, как та же Ольга, и привыкнуть к этой беспросветной жизни. То, чего нужно избежать всеми силами, и чем раньше, тем лучше.

– Кощей! – позвала она.

Он не обернулся. Ей хотелось взять его под руку, потереться щекой о плечо, помолчать вместе с ним. Но она пришла сюда не за этим. Нельзя позволить себе размякнуть. Только не сейчас.

– Нам надо поговорить.

– Да, – он медленно кивнул, по-прежнему не оборачиваясь. – Нам надо поговорить.

Марья немного замешкалась. Она не ждала такого скорого и лёгкого согласия, но раз уж брат сам разрешил…

– Ты можешь сказать мне, что мы здесь делаем? – она нервно поправила трепыхавшуюся на ветру прядь. – Что мы будем здесь делать?

Он опять помолчал. Где-то справа, в камышах, крикнула выпь. Марья вздрогнула, нервно оглянулась. Заметила, как на крыльце испуганно подняла голову Ольга. Брат даже не пошевелился.

– Скоро начнём, – тихо сказал он. – Дай мне ещё пару дней, и я буду готов.

– Начнём что?

– Учёбу.

– Учёбу?

– Да, Маша. Не расстраивайся, я сделаю из тебя колдунью не хуже, чем сделал бы Велизарий. А скорее всего, и лучше.

Марья закусила губу, стараясь не завопить от радости и не броситься ему на шею. Да неужели?! Неужели она не ослышалась?!

– А Лонгир? – осторожно спросила она, стараясь справиться с голосом.

– Пока будете пользоваться моим. Точнее, Василисы, но… Потом достану вам свои.

– Как?!

– Это не твоя забота. Вы получите с Ольгой Лонгиры и станете волшебницами. И даже быстрее, чем в Халдоне. За три года я дам вам то, что Велизарий размазал бы лет на семь. Его подход устарел, а он всё никак этого не поймёт.

Марья не знала, что сказать. Ну вот оно – то, чего она и хотела. Брат научит их колдовать, он достанет им Лонгир. Ради этого стоит и потерпеть здесь три года, не такая уж и великая цена получается.

И всё же что-то во всём этом было неправильное, что-то тревожило Марью и не отпускало.

– А потом? – осторожно спросила она, нервно теребя в пальцах кончик заплетённой косы. – Ты научишь нас, а потом что?

– А потом сама решишь, что тебе надо, – он наконец повернулся к ней, усмехнулся слабо. – Неужели ты думала, что я оставлю тебя здесь навсегда? Маша, мы забрались сюда, только чтобы никто не докапывался до наших занятий. Вот и всё.

Она почувствовала стыд. Нет, конечно, она не думала, что брат намерен держать её при себе до конца дней, но всё же… Всё же злилась она на него по-настоящему и, как выяснилось, совершенно зря.

– Прости, – пробормотала она, смущённо отводя взгляд. – Просто всё, что случилось… До сих пор трудно осознать.

– Да, – сказал он, снова отворачиваясь к реке. – Но придётся.

Марья прикрыла глаза. На какое-то мгновение ей показалось, что в глазах брата мелькнули понимание и теплота, что они стали словно бы чуточку ближе, и вот он снова отдалился, холодный и недоступный в своём одиноком горе.

Она повернулась, сделала шаг назад. И поняла, что не сможет уйти вот так просто. Нельзя оставлять эти вопросы без ответа.

– Почему тебя не забрали?

Он медленно повернулся к ней. Она смотрела с решимостью и испугом, словно сама не верила, что спросила.

– Что?

– Ведь Велизарий знает, что ты сделал. Почему же он всего лишь лишил тебя Лонгира? Почему не взял под стражу, не стал устраивать суд и всё такое?

Он усмехнулся, провёл рукой по волосам.

– Потому что знать мало. Для суда нужны доказательства, а доказательств у них нет.

– Но ты же…

– И свидетелей тоже нет. Деревня была сожжена Лонгиром Василисы. Как только они это признают, им придётся объяснять, где он был всё это время. И каким образом оказался у Ядвиги.

– Но ведь она же может сказать…

– Не может. Она будет молчать, чтобы её не обвинили ещё в том убийстве. А без её показаний они ничего доказать не смогут. Как я и сказал – ни доказательств, ни свидетелей.

– Но как тогда Велизарий вообще узнал?

– Скорее всего, Ядвига ему пожаловалась. Но негласно, не поднимая шума. А он сразу сообразил, что ничего здесь сделать не сможет. Если выступит с публичным обвинением, замажется в этом деле и сам. Поэтому он решил разобраться по-тихому, не привлекая внимания.

– Почему? – упорно пыталась понять Марья. – Почему он может «замазаться»? Какое это к нему имеет отношение?

– Если возьмут его лучшего ученика, которому он покровительствовал и вёл в Хранители, тень падёт и на него самого. Ему перестанут доверять. Велизарий слишком осторожен, чтобы решиться на это.

– Но ведь всё равно все знают.

– Не думаю, – он качнул головой. – Кому надо, конечно же, знают. Но распространяться не станут. Это и не в их интересах тоже.

– Почему?

– Потому что опять же всё приведёт к Ядвиге. И если они захотят предать дело огласке, рано или поздно выяснится, что я всего лишь мстил за старое преступление. И придётся им объяснять, почему они не раскрыли его.

– И почему?

Он помолчал.

– Да потому, что всем наплевать было, Маша, – нехотя ответил он. – Ну подумаешь, какие-то крестьяне сгорели. Ну Василиса случайно угодила с ними. Что ж, ради этого власти напрягать? Или самих Хранителей?! Мы для них никто, Маш! И нам никто не поможет, нам всего придётся добиваться самим.

Снова на какое-то мгновение она почувствовала промелькнувшую близость, словно защитная броня брата приоткрылась на пару секунд и обнаружился уязвимый, живой и родной человек.

Она решилась. Взяла его под руку, прижалась щекой к плечу. Я здесь, безмолвно говорила она, я с тобой. И пусть весь мир против нас, мы тебя не оставим. И пойдём вместе до самого конца.

Ольга, едва не напугав, врезалась сзади с разбега, чуть не спихнув их в реку.

– Я тоже! – ревниво воскликнула она, повиснув у них на плечах. – Чего вы меня одну бросили? Я тоже с вами хочу! О чём говорили?

– О том, что свободные наши деньки заканчиваются, Оля! – Марья поставила сестру на землю и, непроизвольно улыбаясь, поправила ей растрепавшиеся волосы. – Скоро Кощей начнёт нас учить.

– Правда? – Ольга загорелась, повернулась к брату. – Ты правда будешь нас учить? И Лонгир дашь?

– Если заслужите, – усмехнулся он.

– А чему, Кощей? – она затеребила его за руки. – Чему мы будем учиться? С чего начнём?

– Ты начнёшь с выдержки. – Марье показалось, что брат старательно прячет улыбку, глядя на младшую. – И внимательности. Неотъемлемых качеств любого волшебника. Так что вот тебе первое задание – сосчитай семечки, которые сейчас собрала. Все до единой.

– Зачем? – Ольга вскинула брови.

– Делай, что говорят, – прошипела Марья, отвешивая сестре подзатыльник. – Сказано – для выдержки и внимательности. А будешь тупые вопросы задавать, ничему не научишься.

Ольга хлопнула глазами и умчалась обратно. Марья засмеялась.

– Вот бестолочь! Ну а в самом деле, с чего мы начнём? Ты будешь вести нас по курсу Велизария?

Кощей присел на корточки, поболтал ладонью в воде.

– Велизарий – великий мудрец, – сказал он, зачерпнув пригоршню и отпив. – Он много что узнал, много чего открыл. Но ему никогда не хватало смелости дойти до конца. Точнее, до начала.

Марья непонимающе моргнула, как только что Ольга. Сестра уже уселась за стол на небольшой веранде, пристроенной к домику, и старательно пересчитывала семечки.

– До какого начала?

– До самого начала. До начала всего сущего.

– И… – она запнулась. – И почему ты думаешь, что Велизарию не хватило смелости?

– Потому что страшно, Маш. – Ей почудилось в голосе брата непонятное злорадство. – Никто не рискнул, даже Велизарий. Величайший мудрец и волшебник попросту не посмел дойти до самого истока. А мы…

– А мы? – её пробрала дрожь. Не столько от того, что говорил брат, сколько от того как.

– А мы… – Он поднялся с корточек, взглянул ей прямо в лицо. – А мы попробуем. Попробуем добраться до самого начала. Узнать, с чего всё началось. И чем закончится. Потому что без этого учить и объяснять всё остальное бессмысленно.

Марья похолодела. Бездна, на секунду приоткрытая братом, показала ей, чего боялся Велизарий. Она и сама испугалась. Если таковы его планы, то их учёба рискует никогда не закончиться. Не то что школы – на это не хватит всей человеческой жизни.

А самое главное: эта тайна может быть вовсе не предназначена для людей. И Велизарий это понимал. А брат – нет. Отказывался понимать. И если он пойдёт до конца…

Марья уже начинала жалеть, что брат взял на себя их обучение. Но было поздно.

Глава 2 Вопросы Бессмертного

А спустя много лет Бессмертный начал учить колдовству детей своей сестры Ольги, Олега и Яну, а вместе с ними их верного друга Костю Благова, мальчика из совершенно иного мира. В первый же вечер, перед тем как отправиться по спальням, ребята получили задание.

– Подумайте о своих зверях, – предложил Бессмертный. И, отвечая на недоумённые взгляды, пояснил: – Вы будете учиться оборачиваться. Не сейчас, попозже. Но готовиться надо заранее. Подумайте, в какого зверя или птицу вы бы хотели превращаться. Я достану вам детёныша, и он будет расти вместе с вами. Вы будете ухаживать за ним, кормить, учить, наблюдать. Вы должны узнать своего зверя, прежде чем превращаться в него.

Ребята радостно переглянулись. Да, такая учёба им явно нравилась.

– Вы будете учиться понимать своих питомцев, – продолжал Бессмертный. – Будете учить их понимать вас. Они станут вашими спутниками, вашими защитниками, вашим оружием. Но в первую очередь – вашими образцами. Образцами для будущих превращений. Не спешите, подумайте как следует. Завтра скажете мне, кого выбрали.

Отход ко сну был безнадёжно сорван. Весь вечер ребята провели, решая и обсуждая, кого предпочесть. Временами чуть не доходило до ссор.

– Спорим, я знаю, кого выберет Янька, – Олег подмигнул Косте, кивнув на сестру.

– Ну и кого? – снисходительно улыбнулась она.

– А ты напиши сначала, а я скажу, – он протянул ей листок бумаги. – Чтоб потом не отрекалась. Мол, нет, нет, я не такая.

– Да на здоровье! – пробормотала Яна и, прикрывая рукой, черкнула пером в листе. – Ну, говори, провидец.

Олег встал в театральную позу и, направив на сестру палец, провозгласил:

– Киса!

Костя успел подсмотреть, прежде чем Яна скомкала и выбросила листок в камин. Да, Олег угадал. Кошка.

– Тоже мне, вещий Олег, – расстроенно процедила она. – Сам-то не бог весть какой оригинал.

– Ну и кто у меня будет?

– Да волк какой-нибудь, – отмахнулась Яна.

– Ну да, волк, – не обиделся Олег. – А что плохого? Круто же оборачиваться волком. Одни плюсы и никаких минусов, с какой стороны ни посмотри.

– Ну не знаю, – промямлил Костя. – По-моему, Яна права. Волк – это как-то банально.

– Ну и что?! – не сдавался Олег. – Зато самое то для наших краёв. Знаешь, сколько они могут бежать? Они везде водятся, никто не заподозрит. И никто с ними не справится тут, если что.

– Кстати, Янь, – отвлёкся Костя, – ну кошка, понятно, не то. А чего бы тебе не взять какую-нибудь рысь или пуму? Всё поинтереснее.

Яна открыла рот, но брат опередил её.

– Потому что неудобно, Костян. Они же в лесу живут, правильно? А если надо поймать кого-нибудь или проследить в степи, в горах или вообще в городе?

– Ну тогда вообще надо как ваши родители, – прагматично заметил Костя. – В птиц оборачиваться.

Олег выразительно посмотрел на друга, потом на сестру.

– Ты подумал, кому говоришь?

Костя хлопнул себя по лбу.

– Да, – пробормотал он. – Янь, извини. Забыл.

– Ничего, – она отмахнулась, постаравшись как можно небрежнее. – Нет, дело не в этом. Если бы прям вот надо было, я бы научилась…

– У дяди бы точно научилась, – ввернул Олег. – У него не забалуешь.

– … Просто оборачиваться в птиц можно не так долго, как в зверей, – Яна не обратила внимания на брата. – Это чем старше, тем сложнее. А после пятидесяти вообще никто не летает. Даже крёстный говорит, что бросит.

– А ты прям до старости хочешь змеёй по земле ползать?! – опять не удержался Олег.

– А ты? – резко ответила Яна.

– Волки долго не живут, – задрал нос Олег. – Ты за меня не переживай, я старым ползать не стану.

Перепалка грозила перерасти в ссору, и Костя постарался свернуть её.

– Как думаете, с чего мы начнём завтра? – миролюбиво спросил он. – Вряд ли Алексей Иванович сразу нам даст Лонгир. Наверное, сначала теорию будем проходить.

Но Олега не так-то легко было сбить с темы.

– Ну а ты? – он повернулся к Косте. – А ты кого себе хочешь взять?

Яна сердито засопела, отошла к зеркалу, оставив их у камина.

– Не знаю, – промямлил Костя. – Я вообще не уверен, что мне тоже надо. Оборачиваться – это же ведь не скоро, это долго учиться надо. А я…

Он замялся. Как им объяснить, что он, вообще-то, не планирует здесь надолго задерживаться? Или планирует? Костя до сих пор не мог решить, и первый день в Золотом городе нимало не развеял его сомнений.

Сегодня утром они неуклюже и немного суматошно попрощались с царицей, княгиней и прочими обитателями Мариинского дворца, и Бессмертный перенёс их сквозным проходом под стены своей знаменитой Башни.

Они стояли, ёжась на пронизывающем морозном ветру, стегающем Борейскую долину, словно хлыстом, и распахнутыми глазами смотрели то на чёрную громадину обсидиана, то на золотые крыши города, сверкающие в неярком зимнем солнце. Ледяной ветер, стягивающий кожу лица и рук, не давал насладиться впечатлением, но даже мимолётного взгляда хватало понять: тут есть на что посмотреть. И вряд ли Бессмертный запрёт их в Башне, как Хранители в Сараяне.

Олег, рассчитывавший лететь в Золотой город на Змее, был немного разочарован. Ещё больше он скис, узнав, что Елены с ними тоже не будет. Яна, напротив, была довольна и весь день с неподдельным интересом разгуливала по Башне, предварительно вежливо спросив, куда можно заглядывать, а куда – нет.

– Ходите везде, где сможете зайти, – коротко ответил Бессмертный.

Он выделил им комнаты на седьмом этаже. Поколдовав пару часов, обустроил три небольшие спальни и общую просторную гостиную, выходившую шестью окнами на запад.

При каждой спальне были ванные комнаты с полным набором необходимых принадлежностей – от зубных щёток до расчёсок и туалетной бумаги. В спальнях стояли кровати под атласными покрывалами, лежали мягкие белые ковры и, казалось, больше не было ничего. Но только казалось.

Всё остальное было встроено в стены, пол и потолок, открываясь и выдвигаясь по мере надобности. Бессмертный показал, как лёгким нажатием открываются в стене ниши и выдвигаются ящики, в которые можно положить и поставить всё что угодно – от книг и сапог до носовых платков.

Ниши и ящики были, впрочем, пустыми.

– Сами заполните, – объяснил Бессмертный немного растерявшимся ребятам. – Я не буду за вас решать, что носить и держать при себе.

Схожим образом поднимались и опускались ставни на окнах, из подоконника выдвигался и убирался письменный стол, из пола вырастали стулья и прикроватные тумбочки, а свет управлялся просто голосом. Можно было не только включать и выключать его командой, не вставая с кровати, но и регулировать яркость и даже направление лучей.

Спальни выходили в гостиную, устроенную и обставленную более традиционно. Был даже камин с дровами, больше для атмосферы, чем для тепла. Хотя в Башне Бессмертного, в отличие от дворца царицы Марьи, было прохладно, и ребята с удовольствием разожгли вечером уютно загудевший камин.

Гладкий чёрный пол, высокие зеркала и многочисленные золотые светильники создавали праздничное настроение. В одной половине гостиной стояли мягкие диваны с креслами, низенькие столики, лежали ковры. В другой – прямоугольный письменный стол с простыми жёсткими стульями. Середину гостиной занимал обеденный круглый стол с плетёными креслицами.

Сначала ребята немного озадачились по поводу обеда. Кроме них и Бессмертного, в огромной Башне не было больше никого, и оставалось неясным, кто возьмёт на себя готовку, уборку и прочие хозяйственные заботы.

Особенно волновалась Яна, тревожно перешёптываясь с мальчишками и гадая, стоит ли прямо спросить дядю. Костя с Олегом пожимали плечами; их эта тема не особо трогала.

Голодными, впрочем, они не остались. Бессмертный накормил их и обедом, и ужином, сообщив, что завтра наймёт прислугу. Яна успокоилась, приободрилась.

Костя хотел бы успокоиться так же легко. Сам себя он весь этот день чувствовал не слишком уютно. Обманывая себя, внушал, что ему просто не нравится в Башне, но в глубине души понимал, что противная ноющая тяжесть в животе вовсе не от этого.

Походив по бесконечным коридорам и залам, Костя понял то же, что и Никита до него: Бессмертный не просто колдун, а учёный, каким-то непостижимым образом сочетающий науку и магию. Но, чтобы овладеть хотя бы частицей тех знаний и умений, что накопил Бессмертный, чтобы стать теми волшебниками, каких он планирует из них сделать, придётся потратить годы и годы, и Костя уже раскаивался в своём поспешном и не слишком обдуманном решении.

Надо было послушать царицу, угрюмо думал он, надо было отправиться домой, пока предлагали. Сейчас-то уж чего… Сейчас поздно. Сейчас проситься домой – значит выставить себя конченым… Костя долго подбирал слово и в конце концов от души выругался про себя. Стало полегче.

Но сомнений это не сняло, и он до сих пор не знал, как ему решить вопрос со своим будущим. Потому и вопрос Олега застал его врасплох. Краем глаза он заметил, что Яна хоть и отвернулась, но следит за ним в зеркале, тоже ожидая ответа, и, не придумав ничего лучшего, брякнул:

– Ну раз вы не хотите, тогда я, наверное, возьму какого-нибудь птенца… Сокола, там, или орла. Буду как Финист.

– Ого! – Олег оттопырил нижнюю губу, уважительно покачал головой. – Да ты, парень, не промах. Знаешь толк в оборотнях. Только ведь Янька права – в птиц оборачиваться сложнее, чем в зверей. И приучать сложнее. Задолбаешься птенца к себе приваживать.

– Ничего, – пробормотал Костя. – Справлюсь как-нибудь.

Он заметил в зеркале одобрительную улыбку Яны и решил, что ничего менять не станет. Сокол так сокол. Почему бы и нет, в конце концов?!


На следующее утро Бессмертный первым делом поинтересовался их решением.

– Волк! – твёрдо сказал Олег. – Я хочу быть волком.

– Лиса, – ответила Яна.

Мальчишки переглянулись. Накануне Яна так и не сказала им, кого хочет выбрать, и явно всё решила сама.

– Неочевидный выбор, – заметил Бессмертный. – Но интересный. Есть перспективные выходы. Ну а ты?

Он повернулся к Косте.

– Сокол, – сказал тот.

– Какой-то конкретной породы? – спросил Бессмертный. – С конкретными характеристиками? Самый быстрый? Сильный? Зоркий?

Костя пожал плечами.

– Неважно. Просто… просто сокол… Чтобы летал.

– Хорошо, – невозмутимо кивнул Бессмертный. – Завтра получите детёнышей, начнёте обучение. А пока займёмся вашим.

В небольшом и простом относительно прочих зале было прохладно. Ребята сидели за одним столом в светло-коричневых замшевых куртках. Бессмертный стоял перед ними в своём привычном, знакомом Косте по иллюстрациям в Книге, чёрном с золотом камзоле и высоких сапогах. Позади него в стене тускло поблёскивал большой чёрный экран.

– Прежде всего начнём с простых вопросов, – Бессмертный обвёл взглядом ребят. – Зачем?

Они озадаченно нахмурились.

– Что зачем? – спросил Олег.

– Зачем вам учиться?

Костя едва сдержал нервный смешок. Вот так вопрос! Как будто их спрашивали, когда отправляли в школу.

Олег, кажется, был такого же мнения. А вот Яна прилежно подняла руку.

– Чтобы получить знания.

– Зачем?

– Ну как… – девочка смешалась. – Чтобы стать волшебниками… научиться колдовать…

– Зачем?

Ребята переглянулись. Что тут происходит вообще? Они будут учиться или загадки разгадывать?

– Зачем? – безжалостно повторил Бессмертный. – Зачем вам учиться колдовать? Пока вы не ответите на этот вопрос, вы не сможете двинуться дальше.

Косте очень хотелось испытать судьбу и спросить Алексея Ивановича, а зачем он учился. Но решил не рисковать.

– Ну, колдовство даёт преимущество… новые возможности…

– Какие?

– Ну вот же, сами же говорили… оборачиваться, например… Перемещаться сквозными проходами…

– Летать, – подсказал Олег.

– Превращать, – включилась Яна, догадавшись, к чему вёл их Бессмертный. – Превращать одно в другое и наоборот. Воздействовать на предметы волшебством. И на людей тоже.

– Вот, – кивнул Бессмертный. – Ключевое слово – воздействие. Колдовство – это особый метод воздействия человека на окружающий мир. В отличие от более привычных и распространённых методов научных изысканий, изобретений, внедрений и приложений ручного труда, колдовство позволяет воздействовать на мир, минуя почти все эти стадии – непосредственно силой мысли. Конечно, всё немного сложнее, но пока оставим это и вернёмся к нашему вопросу. А зачем вам всё это?

– Зачем колдовать? – недоверчиво спросил Олег.

– Да.

– Ну как зачем?! Чтобы… – Олег запнулся.

– Чтобы что? – Бессмертный улыбнулся.

Олег сердито засопел. Он не знал, что сказать. Для него всё было настолько очевидным, что не требовало объяснений.

Бессмертный, однако, ждал. Костя понял, что он не разыгрывает их и не издевается. Придётся привыкать к новому методу.

– Ну смотрите, – он волновался и от волнения помогал себе руками больше обычного, – если мы колдуем, мы колдуем зачем-то… чего-то хотим добиться. Чтобы добиться, надо уметь. Для этого и учимся.

– В какой-то степени, – кивнул Бессмертный. – Цель настоящей учёбы – овладеть каким-то навыком. Но навык – это лишь способ. Способ достижения цели. А какова цель? Конечная цель.

Ребята переглянулись. На этот раз вопрос поставил их в окончательный тупик.

– Хорошо, сейчас вы не знаете ответа на этот вопрос, – продолжил Бессмертный, помолчав. – Но вам придётся ответить на него. Вы должны знать, зачем учитесь. Сами для себя вы должны решить: зачем вам всё это надо? Только тогда вам будет интересно учиться. Зная, зачем вам это, вы сможете справиться с объёмом работы. А работы будет много. Вы будете уставать, вам будет всё надоедать. Много раз вы захотите всё бросить и вернуться к обычной жизни. Без чётких знаний своих истинных целей вы не справитесь.

– Ну я-то знаю, зачем мне всё это надо, – возразил Олег. – Я хочу колдовать, чтобы уметь воевать. Защищать свой город, своих близких.

– Да, это достойная цель, – согласился Бессмертный. – Не глобальная, частная, вполне адекватная. Под эту цель прямо сейчас можно формировать область знаний для изучения, набор умений и навыков, которыми нужно овладеть. Но если бы ты пошёл чуть дальше, Олег, ты бы уже сейчас мог догадаться об истинной, конечной цели любой учёбы и любого знания. За вычетом простого любопытства.

– И какой же? – Олег заинтересованно подался вперёд.

– Жить, – просто сказал Бессмертный. – Любое знание и умение ценится настолько, насколько оно помогает человеку выжить – это раз. И два – устроиться в этой жизни максимально удобно и безопасно по сравнению с прочими. Прочими людьми, обществами, видами.

Ребята молчали, пытаясь осознать сказанное. Им стало немного не по себе от слов Бессмертного, хотя они и не смогли бы сказать почему.

– Когда мы станем подробно исследовать разные области знания, как уже накопленного, так ещё и неизведанного, вы поймёте, о чём я говорю, – усмехнулся Бессмертный. – Но даже на простом примере выбора Олега это и так уже хорошо видно. Ты хочешь научиться колдовать, чтобы уметь воевать и защищать своих близких. Так?

Олег кивнул.

– Ну вот. Это и означает – дать им жить и выжить. И так с любым знанием, вплоть до самых абстрактных, вроде математики и философии. Мы изучаем строение человека, чтобы лечить и предотвращать его болезни, спасая от смерти. Мы изучаем окружающий мир, живой и мёртвый, чтобы взять у него то, что способствует выживанию, и защититься от того, что грозит смертью. Мы изучаем общество, связи между людьми, чтобы понять, как нам устроиться, не поубивав друг друга, а объединиться и выжить. В составе семьи, общины, народа или человечества.

Бессмертный помолчал, обвёл взглядом заворожённо слушающих ребят.

– Что мы ни возьмёмся изучать, всё сведётся к тому, как полученные знания позволят облегчить, улучшить и обезопасить жизнь человека. Вашу жизнь. Жизнь ваших близких. Подопечных вам стран и народов. От такой, казалось бы, мелочи, как крохотная незаметная частичка, непонятно, как и почему мутировавшая в смертоносный вирус, может зависеть выживание целых народов, и без знания того, что это и как работает, справиться с ним не получится. Никаким колдовством.

Бессмертный покачался на каблуках.

– Тот, кто знает и умеет больше других, получает преимущество. Касается ли это одного человека или сообщества. Люди, овладевшие в своё время огнём, получили преимущество по сравнению с теми, кто не смог или не успел. Народы, научившиеся работать с атомной энергией, намного, почти навсегда, опередили тех, кто не сумел.

– У нас, – Бессмертный поднял правую ладонь с блеснувшим перстнем, – есть Лонгир. Инструмент воздействия на мир силой мысли. Очень немногие на самом деле умеют владеть им. По-настоящему владеть. Используя всю его мощь. О которой до сих пор даже я не всё ещё знаю. Научившись работать с этим инструментом, вы получаете колоссальное преимущество по сравнению с теми, кто не умеет. Этим мы здесь и займёмся. Будем изучать, как работает Лонгир. Будем учиться работать с ним. А для этого нам нужно предельно точно представлять себе и предмет, и объект, и отношение между ними. Предмет – это наш инструмент, сам Лонгир. Объект – весь внешний мир, на который мы влияем Лонгиром. Отношение – способ и механизм этого влияния. Что я забыл в этом перечне?

Ребята вопросительно переглянулись и недоумённо уставились на учителя.

– Подумайте, – Бессмертный улыбнулся, покрутил ладонью с перстнем. – Предмет. – Он взмахнул рукой, и на столе перед ребятами оказались тетради с ручками. – Объект. Чего здесь не хватает?

Костя напряжённо соображал. Бессмертный не станет спрашивать, если они точно ничего не знают. Да хоть бы даже и не знали, всё равно нужно что-то ответить. Потому что… потому что…

– Вас? – неуверенно предположил он. – Ну, в смысле… я имею в виду…

– Правильно, – кивнул Бессмертный. – Субъекта. Того, кто посредством инструмента (предмета) влияет на мир (объект). И это важнейшая часть уравнения. Важнейшая часть нашего знания. Пока, скорее, незнания.

– Почему? – взволнованно спросила Яна.

– Потому что мы должны знать, зачем что-то делаем. В частности, воздействуем Лонгиром на мир.

– Но вы же сказали…

– Да. Жить и выжить. Программу-минимум я вам набросал. Программу-максимум составите сами.

– Максимум?

– Зачем жить. Как только вы ответите себе на этот вопрос, всё остальное подчинится этой цели. Вы будете знать, что делать, как и зачем. Не сегодня, конечно же. Но ответить на этот вопрос вам придётся. Если хотите окончить мою школу.

Бессмертный опять улыбнулся, оглядел встревоженных ребят.

– Как я и сказал, это задание не на сегодня. Сегодня мы займёмся азами, – он щёлкнул пальцами, и на экране позади него загорелся синим блеском, медленно вращаясь, гранёный кристалл. – Как вы уже знаете, основой колдовства является мысль, преобразованная в действие посредством Лонгира. Не любая мысль и не любое действие. Колдовство тоже подчиняется определённым законам мироздания. Открываем тетради, записываем.

Ребята торопливо раскрыли изящные кожаные переплёты плотных тетрадей, схватили золотые ручки.

– Усовершенствованная версия перьев, – объяснил Бессмертный племянникам. – Но извини, Костя, никаких гаджетов. Забудь на время про кнопки и экраны. Письмо развивает мелкую моторику, что пригодится, и способствует лучшему усвоению и запоминанию.

Костя не стал возражать. Он не был так привязан к своему телефону, как многие его сверстники, и вполне сносно и споро управлялся с ручкой. Спасибо первой учительнице, маме Риты Кошкиной!

Золотая ручка приятно легла в пальцы. Она почти не ощущалась и казалась едва ли не продолжением руки. Костя придвинул тетрадь, с ожиданием поднял глаза.

Кристалл на экране сменила фраза: «Первый закон Лонгира: мысль преобразуется в действие с затратой энергии, равной противодействию».

– Записываем, – велел Бессмертный.

Ребята послушно записали.

– Теперь растолковываем, что сие означает. Вы не можете просто подумать о чём-то, и чтобы это тут же произошло. Изначально мысль работает только в вашей голове. Чтобы она произвела действие за пределами мозга, нужны проводники. У обычных людей проводниками выступают руки, ноги – проще говоря, тело, подчинённое мозгу. У волшебников посредником выступает Лонгир.

У тела есть ограничения. Вы не можете пробежать за час пять тысяч вёрст или взлететь и парить над землёй, аки птица. Человеческое тело не приспособлено для этого, ему не хватит энергии. Поэтому человек изобрёл машины, которые все работают на энергии. И чем большее необходимо произвести действие, тем больше ему требуется энергии.

То же самое и с Лонгиром. Разумеется, в других масштабах, и пропорции, и уравнения мы ещё будем изучать, но направленная на действие мысль тоже преобразуется в энергию посредством камня.

Важно при этом помнить, что сам камень источником энергии не является. Он всего лишь проводник. Как стекло всегда пропускает, преломляя, свет, так камень всегда готов преобразовывать вашу мысль с постоянной силой, зависящей лишь от его размера. А вот работа мозга величина отнюдь не постоянная. Ни один человек, и волшебник в том числе, не может с равной силой думать об одном и том же несколько минут, часов или тем более дней. Мозг устаёт, как и весь организм. Слабеет внимание, слабеет концентрация, слабеет сила мысли. Поэтому всегда надо точно рассчитывать – какое колдовство вы способны осуществить, а на какое вам не хватит сил.

Открыть дверь взглядом, зажечь свечку или придвинуть тарелку может любой прилежный ученик через пару недель занятий. Превратить петуха в собаку гораздо сложнее. Тут надо не просто знать, как клетки одного организма преобразуются в клетки другого, но и преодолевать сопротивление живой среды, а на это требуется куда больше энергии. А есть действия, которые не осуществить никаким колдовством, как ни старайся. Сместить земной шар с его орбиты требует такой затраты энергии, что не хватит всего Лонгира и всех волшебников.

Костя, старательно конспектирующий речь Бессмертного, облегчённо выдохнул. Всё-таки магия оказалась не всесильна, и это его почему-то успокаивало. А ведь была ещё… Бессмертный как раз об этом и заговорил.

– А есть ещё и осознанное противодействие колдовству. Когда один волшебник противодействует другому силой своей мысли или оформленного колдовства, разрушить которое подчас невозможно. Из-за всё той же нехватки энергии.

Яна подняла руку.

– А что такое оформленное колдовство?

– Зафиксированное действие. Проще говоря, заклятие, продолжающее действовать после окончания процесса колдовства. Например, защита этой башни. Я поставил её за пять секунд. И она держалась до моего возвращения.

Костя заинтересовался.

– А как это работает?

– Чтобы отделить волшебство от волшебника, требуются опять-таки некоторые усилия и приёмы фиксации. Мы ещё будем их изучать и применять, но вкратце суть в том, что колдун наделяет некую вещь, действие или явление самостоятельными качествами и специальными приёмами закрепляет их автономность. После этого колдовство продолжает действовать за границами внимания колдуна, и разрушить его можно, лишь зная уникальные кодовые приёмы, использованные при создании. Например, – Бессмертный взмахнул рукой и предъявил на ладони, к восторгу ребят, ярко-жёлтую птичку, – сонная канарейка. Предположим, я захочу заколдовать птицу так, чтобы её пение усыпляло только девочек. Парой несложных манипуляций я наделяю канарейку этим качеством и замковым словом, допустим, «полотенце» закрепляю его. Вот так. Яна, не пугайся, сейчас тебе захочется чуток поспать.

Канарейка негромко засвистела, и Яна, испуганно смотревшая на Бессмертного, качнулась, прикрыв глаза и сонно причмокнув. Олег едва успел подхватить сестру, аккуратно опустив её головой на стол.

– Как теперь расколдовать её? – улыбаясь, спросил Бессмертный. – Учтите, вариант прекрасного принца с поцелуем не сработает.

– А вариант поцелуя с замковым словом? – весело блестя глазами, спросил Олег. Его всё происходящее явно забавляло. В отличие от Кости.

– Только если поцелуешь канарейку, – в тон ему ответил Бессмертный, протягивая на ладони птицу. – Попробуешь?

– Ну уж нет!

– Ну хватит вам! – недовольно пробурчал Костя. – Разбудите Яну, она тоже должна знать, как это делается.

– Как только вы скажете, как это сделать, – Бессмертный повёл бровями. – Ну же, ребята, это совсем не сложно.

– Понятное дело: надо заставить канарейку пропеть опять, – ответил Олег. – С этим самым, замковым словом.

– Вообще, да, – кивнул Бессмертный. – Простейший вариант. Но что, если канарейки у вас нет? А заклятие всё-таки надо разрушить. Как поступить в этом случае?

Мальчишки переглянулись.

– Как?

– Думайте. Пока не придумаете, Яна не проснётся.

– Так нечестно! – воскликнул Олег. – Вы же должны нас учить, а не заставлять делать то, чего мы не умеем.

– Я вас и учу, – невозмутимо ответил Бессмертный. – Учу думать самостоятельно. В стрессовой ситуации. Если вы не справитесь с такой простой задачей, вряд ли вообще хоть с чем-то справитесь.

Олег сердито повернулся к приятелю. Костя напряжённо соображал.

– Канарейки, значит, нет, да? – медленно размышлял он вслух. – Её пение заколдовало Яну и надо расколдовать?

Так? Так, – он ожесточённо поскрёб затылок. – Яна заснула, потому что колдовство усыпило её, воздействовав на какую-то часть мозга. Значит, нужно тоже воздействовать на эту же часть… не знаю, колдовством там или чем… и разбудить…

– С использованием… – Бессмертный выжидающе прищурился.

– Замкового слова! – воскликнул Олег, в восторге от удачно разгаданной загадки.

– Да, – кивнул Бессмертный. – Зачастую волшебники не особо заморачиваются и ставят на свои заклятия простейшие замки от простецов, не способных колдовать. Заклятия на крепость закрепляют обычным «держать», заклятия на сон – «спать». Такие заклятия разрушить очень легко. Но это плохие заклятия плохих волшебников. А есть сложные заклятия хороших волшебников. Там вам придётся добывать кодовое слово у самого колдуна. Или перебирать варианты вслепую. Или придумывать ещё что-то. В любом случае просто не будет. Ну? – Бессмертный встряхнул ладонью, и канарейка исчезла. – Кто хочет попробовать?

– Чего? – мальчишки испуганно переглянулись.

– Разбудить Яну.

– Как?!

– Замковое слово вы знаете. Зона сна, на которую нужно воздействовать, находится в стволе головного мозга, – Бессмертный коснулся затылка Яны у самой шеи. – Представьте, что вы трезвоните туда изо всех сил колокольчиками и орёте… что орёте?

– Полотенце.

– Да. Полотенце.

Начинать колдовать с таких сложностей, сразу на живом человеке, да ещё и на Яне?! Да ну на фиг, твёрдо решил Костя, он в этом участвовать не станет.

– Ну что? – Олег нерешительно смотрел на приятеля. – Попробуешь?

– Нет, – Костя замотал головой. – Давай лучше ты.

– Ну ладно, – Олег набрался духу, взглянул на Бессмертного. – А можно мне…

Он выразительно посмотрел на его перстень.

– Здесь достаточно рассеянного, Олег. Для такого колдовства тебе его вполне хватит.

– Ну ладно, – смирился Олег. – Попробую.

Костя смотрел, как Олег, сузив глаза, вперяется взглядом в затылок сестры, и чувствовал странное неприятное волнение. Он не беспокоился за Яну, он был уверен, что ничего плохого с ней не случится – Бессмертный не допустит. Его беспокоило другое – почему он отказался?

Влезать в голову Яны, сейчас, без её ведома?! Это казалось ему почти таким же неприличным, как подсматривать за ней в раздевалке. С Олегом он бы не сомневался, но зачем Бессмертный заставляет его начинать с Яны? Ну ладно, не заставляет, но всё же…

Олег напряжённо сопел, уже вторую минуту пытаясь разбудить сестру. Яна даже не шевелилась, положив голову на руки и тихо дыша во сне.

– Не получается, – Олег сердито вскинул голову, посмотрел на Бессмертного.

– Вижу, – откликнулся тот. – Костя, точно не хочешь попробовать?

Костя замотал головой.

– Ну что ж, – Бессмертный легонько щёлкнул пальцем, словно перелистывая страницу. – Яна! Просыпайся.

Девочка медленно подняла голову, протёрла ладонями ещё сонные глаза, поправила волосы.

– Ну что? – она повертела головой, посмотрела на Олега, на Костю. – Что я пропустила?

– Пробуждение спящей красавицы, – весело ухмыльнулся Олег. – Правда, без поцелуя и прочей фигни.

Яна ткнула его кулаком и повернулась к Бессмертному.

– Мы устроили небольшую демонстрацию, о которой мальчики тебе потом подробно всё расскажут, – пояснил он. – А пока не будем терять времени, переходим к следующему, – он взмахнул рукой на экран, сменив надпись. – Второй закон Лонгира: «Ничто не берётся из ничего». Записываем. Теперь разбираемся. Для любого волшебства необходима основа. Канарейка у меня появилась не из пустоты. А откуда? Есть варианты, ребята?

– Полный вынос мозга! – подвёл итоги Олег, когда, отпущенные Бессмертным, они возвращались в свои комнаты. – Да, у него тут не забалуешь. Столько всего за первый день! Мы раньше и за год столько не проходили.

– Да, начали не по-детски, – согласился Костя. – Если он и впрямь хочет научить нас всему, что знает, думаю, ребята, нам песец.

Он открыл дверь в гостиную и отпрянул от неожиданности. У обеденного стола хлопотала высокая русоволосая девушка с заплетённой косой. На ней было простое узкое платье с высоким воротником и белый передник.

– Здрасьте! – растерянно поздоровался Костя, только сейчас сообразив, что это, видимо, и есть та прислуга, о которой Бессмертный говорил накануне.

– Здравствуйте, молодые люди! – Девушка выпрямилась, улыбнулась приветливо. – Переодевайтесь, мойте руки – и за стол. Обед готов.

– А вы кто? – не слишком учтиво поинтересовался Олег.

– Александра Минина, – представилась девушка. – Можете звать меня Сашей. Его превосходительство приставили меня к вам, чтобы не обременять вас бытовыми заботами. Со всеми обиходными вопросами и проблемами обращайтесь ко мне.

Несмотря на молодость, Саша Минина выглядела решительной и держалась уверенно. Костя озадаченно смотрел на неё, не зная даже, что сказать или спросить.

Олег, в отличие от него, нашёлся легко. Всё-таки сказывалась привычка общения со слугами.

– А вы как сюда попали? Вас дядя нанял?

– Его превосходительство предложил мне работу вчера вечером, – с достоинством ответила Саша. – В Башню я переехала сегодня утром.

– О, так вы тут жить будете, – Олег весело осклабился, подмигнул Косте. – Круто! А до этого где жили?

– В городе. На Кружевной улице.

– Как-нибудь сходим посмотрим, – решил Олег. – Покажете нам город, когда дядька выпустит.

– В ближайшие выходные отправимся в магазины за одеждой, – сказала Саша. – Его превосходительство велел мне сводить вас и приодеть. С собой, я так понимаю, вы сюда взяли мало чего.

– Ага! – согласился Олег. – Пару портов и рубашек. Приодеться бы точно не мешало.

– В выходные, – повторила Саша. – А сейчас за стол, пока обед не остыл.

Она дождалась, пока ребята вымоют руки и рассядутся, объяснила, где что, и вышла, оставив их одних.

– Ну вот, – Олег повернулся к сестре. – А ты боялась. Не переживай, не придётся тебе ручки княжеские марать. Дядя позаботился уже.

– Я и не переживала, – буркнула Яна, поднимая золотую крышку с блюда.

Под ней оказался большой кусок жареной говядины с чесночным соусом и солёными огурчиками. Под белым полотенцем в корзинке лежал хлеб. У Кости с Олегом было то же самое.

Золотые вилки, золотые ножи, золотые кувшины и кубки под брусничный морс. Костя начинал уже понемногу привыкать. Золото переставало казаться излишней и ненужной роскошью, создавая впечатление естественной красоты.

– Ну и как вам Сашка? – спросил Олег, намазывая сочный кусок соусом и с азартом вгрызаясь. – По-моему, ничего, да? Если это она готовила, то вообще зашибись. Мясо вкусное.

Костя согласно кивнул. Мясо действительно было вкусным. И Саша ему понравилась. Излишне волевая для обычной служанки, но в целом…

Хотя вот и Яна о том же.

– Не похожа она на обычную служанку, ребята, – поделилась она своими сомнениями. – Думаю, дядя её к нам не просто так приставил. Не только убираться.

– Ну да, – Олег недоумённо посмотрел на сестру. – В город ходить. Мы ж его не знаем. Вот она нас и познакомит.

– Да нет, я не об этом, – Яна нетерпеливо махнула рукой, встряхнула чёлкой. – А, ладно. Всё равно не поймёшь.

Костя-то как раз её понял. Но не успел развить тему. Яна переключилась на другое.

– Так, дядя обещал, что вы мне расскажете, чего вытворяли, пока я спала, – напомнила она. – Так что давайте, валяйте.

Мальчики переглянулись, словно уступая друг другу сомнительную честь. В конце концов Костя нехотя начал, а Олег подхватил, поправляя друга то в одном, то в другом месте.

– Мальчишки! – презрительно фыркнула Яна, дослушав до конца. – Так и не попробовали расколдовать меня. Это же просто.

– Да иди ты! – обиделся Олег. – Вот в следующий раз Бессмертный меня заколдует, посмотрим, как ты справишься.

– Посмотрим, – согласилась Яна. – По крайней мере, я не сдамся так быстро, как ты.

После обеда пили чай с пастилой, сильно напомнившей Косте мармелад, отдыхали, гуляли по Башне. Оказалось, Бессмертный нанял не только Сашу Минину. По нижним этажам ходили сотрудники в плотно прилегающих светло-серых одеждах с чёрной окантовкой по рукавам и воротникам. Девушки носили стильные бежевые жакеты и юбки, напоминавшие Косте форму стюардесс. На правых запястьях у них всех были узкие золотые браслеты.

Олег немедленно побежал знакомиться. Костя с Яной предусмотрительно остались на своём этаже, гадая, для чего Бессмертному такой штат. Они насчитали человек двадцать юношей и девушек, а ведь это был только первый день.

Олег вернулся разочарованным.

– Не говорят, – сообщил он, недовольно пожимая плечами. – Ну то есть называются, но не говорят, зачем они тут и чего дяде надо от них. «Помогать его превосходительству». А чего помогать-то?

– Узнаем, – успокоил Костя друга. – Потом как-нибудь. Пойдём пока домашкой займёмся.

Весь вечер ребята перечитывали записи занятий, пробовали упражнения, которые задал Бессмертный на тренировку взгляда. Каждому из них он дал персональный тренажёр – экран размером с хороший ноутбук, на который выводились то неподвижные, то движущиеся объекты. За объектами нужно было как можно дольше следить, не спуская взгляда. Прибор фиксировал любое отклонение, моргание, потерю концентрации и отправлял показатели прямо на монитор Бессмертного. Так что жульничать было бесполезно.

После работы с экранами Бессмертный предлагал ребятам поупражняться друг с другом. Нужно было смотреть глаза в глаза, пока кто-нибудь не отвернёт взгляд.

К удивлению Кости, с практическими заданиями, причём со всеми, лучше всех справился Олег. А он, Костя, оказался последним. Он не смог переглядеть ни Олега, ни Яну, да и с бездушным экраном справился хуже них.

Не то чтобы это его сильно расстроило; скорее, обескуражило. Тем не менее ночью, уже лёжа в постели, Костя задумался: почему так? Вроде бы ничего особого, и всё-таки он не справляется. А ведь дальше будет только сложнее. Сможет ли он выдержать темп и методы Бессмертного? И самое главное: а действительно, зачем ему всё это?

Он заснул, так и не ответив на этот вопрос.


Утром его разбудил звонкий голос Олега из гостиной.

– Костян! Живо поднимайся и двигай сюда. Тут тебя ждёт кое-кто.

Костя рывком сел в кровати, отбросил одеяло. Он знал, что Яна, скорее всего, тоже уже вышла, поэтому торопливо оделся, умылся и только потом распахнул дверь.

Так и есть! Олег с Яной стояли у письменного стола и не отрываясь что-то рассматривали в больших ящиках, периодически просовывая руку и тут же отдёргивая. Костя догадывался, что там.

Подойдя, он понял, что не ошибся. Бессмертный не обманул – в каждом ящике сидело по одному заказанному ими накануне питомцу.

– Ну ты посмотри, какая прелесть! – растроганно улыбалась Яна, пытаясь выгрести из коробки крохотного лисёнка. Лисёнок забился в угол и испуганно шипел, скалясь всякий раз, как Яна подносила руку.

Волчонок Олега был такой же маленький и напуганный. Кажется, детёнышей только что отняли от материнской груди и выволокли из норы на свет. В третьем коробе сидел взъерошенный, нахохлившийся птенец, больше похожий на воробья, чем на хищника.

Костя восхищённо выдохнул, осторожно опустил руку в ящик и вытащил птенца на свет. Птенец протестующе пискнул и цапнул за палец.

– Да не бойся ты, иди сюда! – Олег наконец изловчился, схватил волчонка за загривок и тоже вытащил. – Какой злющий!

– Ты бы тоже злился, если бы тебя так же вытащили, – резонно заметила Яна. – Ну иди сюда, Найка! Не бойся, моя хорошая, я тебя осторожно возьму. Вот так, Ная, вот, моя хорошая, мы с тобой обязательно подружимся!

Девочка осторожно вытащила лисёнка обеими руками и прижала к груди, ласково поглаживая пальцем по голове и спине. Лисёнок мелко дрожал, но уже не пытался вырваться.

– А с чего ты взяла, что это самка? – спросил Олег. – Может, это не Ная, а Най?

– Я попросила дядю, чтобы он достал мне девочку, – ответила Яна. – Думаешь, он мог ошибиться?

– Вопрос поважнее – что теперь с ними делать? – Птенец в руке Кости сидел спокойно и только рывками поворачивал голову, рассматривая новое место. – Покормить их, наверное, надо. Вот только чем? И как?

– Наши с Янькой ещё молоко сосут, – сказал Олег, критически осматривая своего питомца, так и болтавшегося у него в пальцах на весу. – Будем к блюдцу приучать.

Он опустил волчонка на пол.

– А твоему, – княжич подошёл к Косте, присмотрелся с сомнением, – не знаю, может, уже мясо можно. Только сырого. Попробуй маленькими кусочками покормить.

Яна уже наливала из кувшина молоко в блюдце и ставила на пол перед лисёнком. Недоверчиво принюхавшись, лисёнок осторожно начал лакать. Ковыляя на кривых слабых лапках, к блюдцу подбежал и волчонок.

– Брысь! – возмутилась Яна, отпихивая волчонка. – Это Найкино блюдце. Не пугай её, серый.

– Да ладно тебе, Янь, чего ты?! – вступился Олег за питомца. – Молока, что ли, жалко?

– Не жалко – налей своё! – отрезала Яна, сидя на корточках и охраняя свою лисичку от волчонка. – Вон сколько!

Олег скривился, но не стал дальше спорить. Налил молоко в другое блюдце, поставил перед волчонком.

– Держи, Вадим! Забей на этих девчонок, фиг с ними.

– Вадим? – переспросил Костя. – Ты тоже уже придумал?

– Ну да, – Олег повернулся к нему. – А ты чего, нет ещё?

Костя помотал головой. Он думал, конечно, но всё никак не мог выбрать подходящую кличку для своего питомца. Всё-таки не кошка и не собака – охотничий сокол. Как вообще принято соколов называть?

– Да как хочешь, – пожал плечами Олег. – Как тебе нравится, так и зови. Главное, чтобы он откликался.

– Ладно, подумаю, – решил Костя, подходя к столу и выбирая, чем бы покормить питомца. – Ну вот чего ему дать?!

– Да, блин, тоже мне, проблема! – Олег оторвал кусочек от ломтя ветчины, сунул под клюв птенцу. – Вот – жрёт!

Птенец, вытянув шею и запрокинув голову, жадно заглотил кусок. Костя отломил ещё, поднёс птенцу. Тот съел и его.

– Всё понятно, – хмыкнул Костя. – Эта птичка явно не зёрнышки клевать будет.

– Ну а то! – откликнулся Олег. – Ты погоди, сейчас Вадим с Найкой подрастут, тоже на мясо перейдут. Нам его теперь много понадобится.

Позавтракать в этот день толком не удалось. Ребята то и дело отвлекались на своих питомцев. Гладили, подкармливали, решали, где устроить. Когда пришло время идти на занятия, Яна едва не уговорила ребят взять зверьков с собой. С большим трудом мальчишки её отговорили.

– Дядя же сказал, что мы должны будем учить их, – продолжала настаивать Яна, спускаясь к учебному залу. – И сами должны будем учиться у них. Пусть покажет тогда как. С чего начинать вообще, чего делать.

– Сдаётся мне, Янь, это задача для самостоятельной работы, – хмыкнул Олег. – Может, он и скажет, конечно, но, думаю, предпочтёт, чтобы мы сами всё сделали.

Костя кивнул, он был согласен с Олегом. Хотя и от помощи не отказался бы.

– А я всё-таки спрошу, – решила Яна.

Она так и сделала. Бессмертный ответил, что для занятий с питомцами выделит им отдельный день на неделе, в который они будут изучать правила дрессировки, биологию, зоологию, орнитологию, общие принципы и практику превращения организмов. Но не сегодня.

– Сегодня разбираем третий закон Лонгира, – сказал Бессмертный. – Если успеем, попробуем какое-нибудь простенькое колдовство.

Ребята радостно переглянулись, потёрли в предвкушении руки. Бессмертный усмехнулся.

– Но сначала – теория. Записываем.

На чёрном экране за его спиной появился третий закон Лонгира: «Любое колдовское действие оставляет след».

– Записали? – спросил Бессмертный. – Теперь разбираем.


Бессмертный оказался первоклассным учителем. Костя был вынужден признать это, несмотря на собственные сомнения и неудачи.

Любую теорию, любой закон волшебства или науки Бессмертный всегда сопровождал наглядным примером. Демонстрируя на практике третий закон Лонгира, он в деталях показывал на экране и на моделях, какое колдовство какой след оставляет, как его обнаружить и как спрятать. Не уничтожить, подчёркивал Бессмертный (это невозможно), а именно спрятать. Но так, что найти его будет крайне трудно. И приводил в пример убийство Велизария, объясняя, как царица Марья обнаружила следы колдовства Сирин.

Он заставлял их учить таблицу умножения, считать дроби, проценты, решать простейшие уравнения, тут же на наглядных примерах поясняя, зачем это и как пригодится в колдовстве и в обычной жизни. Он демонстрировал трёхмерную увеличенную модель человеческого глаза, объяснял, как и что в нём работает, как это связано с мозгом и как это использовать в работе с Лонгиром.

Он рассказывал про замковые заклятия и корневые чары, на практических примерах показывая, как они работают, устанавливаются и снимаются. Далее следовали классификация видов колдовства и подробное разъяснение, чем эти виды характеризуются и отличаются друг от друга.

Он объяснял принципы работы Лонгира как проводника и тут же демонстрировал пример этой работы. На глазах ребят превращал кинжал в вазу, а в записи на экране в замедленном режиме и тысячекратно увеличенном масштабе они наблюдали каждый этап этого превращения и каждую молекулу, менявшую свою структуру с исходной на нужную. Бессмертный объяснял им, как необходимо рассчитывать сопротивление материала, затрату энергии, скорость и время превращения, заставлял высчитывать самостоятельно и тут же демонстрировать на практике.

Благодаря объяснениям и примерам Бессмертного Костя прекрасно понимал, как всё это делается, и легко учился просчитывать любую теоретическую модель. Но, как только дело доходило до практического колдовства, он неизменно терпел фиаско и не понимал почему.

Как и предсказывал Бессмертный, уже ко второй неделе занятий Яна с Олегом научились первым простейшим приёмам. Они двигали взглядом небольшие предметы, меняли цвета и даже зажигали огонь. Костя, как ни бился, не мог сделать ничего.

– Это же просто, – не понимал Олег. – Смотри: ап – и всё!

Он вскидывал руки, открывал и закрывал шкатулку, которую ребята забрали с уроков для упражнений.

Они работали на рассеянном Лонгире, камни Бессмертный им пока не давал. Но концентрация рассеянного Лонгира в Башне была такова, что даже Олег с Яной колдовали без особых усилий. Костя не мог понять, почему у него не получается.

– Я знаю, что просто, – раздражённо отвечал он. – Но вы-то с рождения в этой теме, наблатыкались как-никак. А я чего? Я только начал.

Костя рассерженно вперялся в шкатулку, понимая, что это ни разу не объяснение. Но что-то же надо было придумать, хоть как-то оправдаться.

Шкатулка никак не желала открываться. Он делал всё по науке, всё, как советовал Бессмертный. Сосредотачивал взгляд на шкатулке, добавлял воображаемые руки и силился резко открыть крышку. Ничего не происходило.

Друзья смотрели за его потугами, переживая едва ли не больше него, искренне желая успеха. Потом утешали.

– Завтра получится! – обещал Олег, хлопая по спине.

И Яна добавляла:

– Мы дома тоже пробовали колдовать, когда маленькими были, и тоже ничего не получалось. Ты прав, с этим надо сжиться. Рано или поздно обязательно сможешь.

– А если нет? – угрюмо бурчал Костя. – Не все же здесь могут колдовать, как кого ни учи.

Яна переглядывалась с братом. Княжич неуверенно пожимал плечами, и девочка решительно бросалась на защиту.

– У тебя же всё получается на уроке, – говорила она Косте. – Все упражнения ты делаешь правильно, даже дядя так говорит. Основы знаешь, механизм понимаешь. Просто немного практики – и всё получится. Ну? Не кисни.

Она гладила его по плечу, и Костя немного успокаивался. В самом деле, не так уж и долго они учатся. Будет ещё время догнать.

Бессмертный его неудачи не комментировал никак. Это немного озадачивало. Он не ругал, и не подбадривал, и даже не объяснял, что не так. Костя порывался спросить сам, но не решался, опасаясь услышать в ответ, что он просто не годится в волшебники. Притом что теорию он действительно понимал и, когда Бессмертный давал какие-то задачи или расчёты, справлялся с ними не хуже Олега с Яной, а то и лучше.

Костя честно тренировался и мог всё дольше и дольше следить за отвлечёнными предметами на экране. Но до сих пор не мог переглядеть ни Олега, ни Яну, когда работали глаза в глаза. Порой они отводили взгляд первыми, но Костя всегда понимал, что ему поддаются, и сердился ещё больше. Ребята извинялись, обещали, что больше не будут.

Делу это не помогало. Словно невидимая и непреодолимая стена возникала перед ним всякий раз, как он пытался взглядом произвести какое-то действие. Это угнетало; Костя не знал, что с этим делать.

Его спасало, что и помимо занятий было много чего интересного. По субботам, как и обещала Саша Минина, они ходили с ней в город. В основном по магазинам, но и по разным увеселительным заведениям тоже. Бессмертный выдавал им по золотому полтиннику на неделю, и ребята с увлечением решали, на что потратить стипендию.

Если бы не Саша, быстро понял Костя, они бы быстро растратили всё на какую-нибудь фигню. А так она хотя бы заставляла их покупать действительно нужные вещи – меховые сапоги, тёплые зимние штаны, поводки для Вадима с Найкой, перчатку для Бреста.

Костя наконец придумал, как назвать своего соколёнка. Как-то вечером он перебирал вслух разные варианты, и в ответ на слово «Брест» соколёнок неожиданно вскинул голову.

– Вот! – торжественно решил Костя. – Будешь Брестом.

Брест сидел в плетёной корзине, подвешенной на жерди, и свысока посматривал за бегающими внизу Вадимом и Найкой. Яна была без ума от своей лисички, брала её в спальню и клала с собой в постель.

Олег волчонка в спальню не пускал. Он стелил ему коврик у двери и велел себя охранять. Вадим оказался на удивление смышлёным. Уже через несколько дней он начинал угрожающе скалиться, стоило кому-то подойти к комнате Олега. Костю с Яной это сначала забавляло, и они ногой отодвигали щенка. Но тот хватал их за лодыжки мелкими острыми зубами, с каждым разом всё больнее, и приходилось уже звать Олега, чтобы он отцепил своего волчару.

По воскресеньям Бессмертный отпускал их за город, уже одних, без Саши. Олег с Яной надевали купленные ошейники на питомцев, Костя натягивал плотную замшевую перчатку до локтя и сажал птенца на руку. Брест иногда падал, не удержав равновесие. Костя, смеясь, поднимал его, отряхивал от снега и сажал, взъерошенного и недовольного, обратно.

Пока шли по городу, Олег с Яной вели своих щенков на поводках. Но когда выходили за стену, на просторы заснеженной долины, они отстёгивали поводки, и зверьки носились, взмётывая хвосты и зарываясь носом в пушистый белый снег. Брест презрительно смотрел на них, время от времени беззвучно открывая клюв и расправляя ещё маленькие и слабые крылья.

Костя не знал, чему его учить. Друзья уже вовсю дрессировали своих питомцев, они по команде ходили рядом с ними, садились, ложились, вставали, ждали. Вадим не шутя охранял Олега, Найка находила для Яны всё, что та ни попросит. Брест не умел ещё ничего.

Порой Косте было так же обидно за своего питомца, как за себя. Он ревниво следил за успехами друзей, зная, что сам ничего не сможет сделать с Брестом, пока тот не окрепнет достаточно, чтобы начать летать. Бессмертный объяснил это достаточно внятно.


Тем временем в Башне происходили свои дела, и не только в зале для занятий. Однако в эти дела Бессмертный посвящал ребят уже не так охотно, как в темы уроков. Он не запрещал им задавать вопросы, сразу сказав, что запретных тем здесь нет. Но когда Олег набрался храбрости спросить, почему в запертые залы им заходить нельзя, а сотрудникам с золотыми браслетами можно, ответ ребят обескуражил.

Они быстро догадались, что браслеты служили ключами молодым сотрудникам. Их прикладывали к запертым дверям. Ребята пробовали пройти вслед за служащими – и безуспешно.

– А вы готовы увидеть отрезанные человеческие головы? – спросил Бессмертный.

– Чего? – опешил Олег.

Яна с Костей тоже ошарашенно уставились на учителя.

– Шокирует, не правда ли?! – усмехнулся Бессмертный. – Особенно если столкнуться с этим без подготовки.

Я закрываю залы, ребята, не потому, что пытаюсь от вас что-то утаить. А потому, что к некоторым вещам нужно сначала подготовиться. Кое-какие мои опыты сами по себе довольно опасные. Приходится держать их под контролем, в закрытых лабораториях. Не переживайте. Рано или поздно вы попадёте во все закрытые залы, узнаете все тайны этой Башни. Но только после подготовки.

– А вы… вы правда держите здесь отрезанные головы? – запинаясь, спросил Костя.

– Некоторые даже живые, – ответил Бессмертный так, что непонятно было, в шутку это или всерьёз. – А как, по-твоему, хирурги учились пришивать конечности или пересаживать органы? Головы, правда, ещё не умеют. Ну, кроме меня.

Ребята благоговейно промолчали. Они не знали, что сказать. Их охватило странное чувство – восхищение пополам с отвращением и ужасом.

Они долго говорили в тот вечер. Едва ли не впервые Яна с Олегом сошлись во мнении, что всё это ужасно и недопустимо, а Костя, почти против воли, выступил в защиту Алексея Ивановича. Хотя спроси его, он и сам бы не знал, что его подтолкнуло к этому.

– Ну представьте, – доказывал он друзьям, – идёт бой. Кому-нибудь из ваших людей или Финисту, например, отрубили голову мечом или топором. Вы бы хотели, чтобы Алексей Иванович вернул голову? Как глаза Евсею? Или ладно уж – помер так помер?

– Да! – горячо воскликнул Олег. – Да, Костян! Помер так помер, убит так убит. Нет, я понимаю – защищаться. Можно даже и колдовством. Но возвращаться с того света?! Нет уж, на фиг! Это без меня.

Костя посмотрел на друга странным взглядом. Яна сообразила быстрее брата.

– Олег, ты дебил? – резко осадила она его. – По-твоему, когда Алабуга убил Костю, ему тоже не надо было возвращаться?

– Я… – Олег споткнулся. – Нет, я… я не это имел в виду, Костян, – забормотал он, покраснев. – У тебя, конечно, особый случай, и вообще…

Он смолк, окончательно запутавшись. Яна сердито поправила прядь, повернулась к Косте.

– Слушай, в чём-то ты прав, конечно. То, что делает дядя, может, и нужно, и пригодится кому-нибудь. Но то, как он это делает…

Она с отвращением передёрнула плечами. Костя не мог её винить. У него самого было смутно на душе от признания Бессмертного. Ладно, если он работает с головами покойников, а если ещё и живых людей? Сам же ведь сказал, что у него есть живые головы! Откуда он берёт их? И для чего?

Костя читал «Руслана и Людмилу», и сцена с отрубленной живой головой богатыря до сих пор казалась ему самым жутким местом во всей поэме. А «Голову профессора Доуэля» в прошлое лето он так и не дочитал. Не смог заставить себя.

Он не стал нагонять жути ещё больше, постаравшись свернуть тему. Но с тех пор ребята ходили по Башне с опаской. Все залы и лаборатории, которые они осматривали в первый день, продолжали оставаться открытыми. Ни Бессмертный, ни его сотрудники и слуги не мешали им гулять после уроков по этажам и галереям Башни, заходить во все открытые комнаты. Проблема была в том, что закрытых становилось с каждым днём всё больше. Особенно на верхних этажах, до которых ребята в первые дни просто не добрались.

Они больше не толкали двери, пытаясь открыть их, понимая, что это и бессмысленно, и попросту опасно. Иногда пытались подсмотреть, что происходит в закрытой комнате, когда кто-нибудь из сотрудников, приложив браслет, проскальзывал внутрь, виновато улыбаясь ребятам. Как правило, ничего разглядеть не удавалось.

В какой-то момент дети обнаружили, что даже сотрудники Бессмертного стараются обходить одну запертую дверь на северной стороне семнадцатого этажа. Первым это понял Костя, заметив, как одна из сотрудниц, которой нужно было пройти по галерее этажа из одной лаборатории в другую, специально шла по южной стороне, хотя по северной было гораздо короче. Он поделился своим наблюдением с друзьями. Олег с Яной заинтересовались, и совместными усилиями они вскоре вычислили дверь, которую так старательно обходили сотрудники и работники Башни.

– Видимо, там что-то совсем уж запредельно жуткое, – предположила Яна, рассматривая в бинокль обычную золотую дверь, такую же, как и многие. – Если даже браслетники боятся подходить к ней.

«Браслетниками» сотрудников Башни обозвал Олег, а у него переняли и Костя с Яной.

– Или опасное, – возразил Костя, вытягивая бинокль из рук Яны и приникая к окулярам.

Они стояли на южной стороне галереи семнадцатого этажа и по очереди рассматривали в бинокль загадочную дверь, которую за полчаса обошли с их стороны или спускаясь на этаж ниже уже три браслетника.

– Или и то и другое, – добавил Олег, нетерпеливо постукивая ботинками друг о друга. – Ну что, пойдём? Посмотрим, что ли, уже? Чего там так все очкуют.

Стоял морозный февральский вечер. Задания на завтра были сделаны, до ужина оставалось часа полтора. Ребята решили погулять по Башне и в который раз за последнюю неделю зависли перед таинственной дверью.

Бинокль по просьбе Кости им наколдовал Бессмертный для прогулок за городом. Обойти за раз всю Борейскую долину не было никакой возможности, но можно было осмотреть её с ближайших холмов или с верхних этажей Башни.

Сегодня бинокль пригодился им для других целей. Костя с Яной нерешительно переглянулись. Девочка пожала плечами.

– Ну пошли! – решился Костя.

– Только посмотрим, – предупредила Яна, двигаясь за мальчишками. – Ничего больше.

Костя хмыкнул.

– Мы даже и не посмотрим, если дверь заперта. Ты чего, Янь?! Забыла, где мы и у кого?

Яна хмыкнула в свою очередь. Олег уверенно шагал во главе компании, посматривая по сторонам и проверяя, нет ли кого впереди.

Только сейчас Костя осознал, как мало на семнадцатом этаже людей. Не то чтобы сотрудники Бессмертного совсем сюда не поднимались, но всё-таки их было гораздо меньше, чем на нижних этажах, где днём вообще нельзя было пройти, не встретив хоть кого-нибудь.

А здесь… Они уже вышли на северную сторону Башни. Галерея была пуста. На этой стороне галереи было всего три двери. Они прошли первую и уже приближались ко второй, той самой. До двери оставалось ещё метров семь, как Костя заметил вдруг, что Олег замедлил шаг. Он тяжело задышал, неуверенно оглянулся, словно ища поддержки. Было видно, что каждый следующий шаг даётся ему с ещё большим трудом; он словно преодолевал себя, заставляя идти вперёд.

Пару секунд Костя недоумённо соображал, что бы это значило, и тут его накрыло. Он даже не сразу понял, что именно, ощутив сначала, как вспотел до мокрой рубашки, как мягко ослабли ноги, пересохло во рту, и только потом его догнал страх. Совершенно необъяснимый, непонятный, взявшийся из ниоткуда, но при этом предельно осязаемый, завладевший каждой клеточкой тела ужас словно выползал из-под таинственной золотой двери и накрывал с головы до ног, бросая то в жар, то в холод. Костя не знал, что за этой дверью, но понимал, что нужно бежать, бежать как можно быстрее, пока дикий страх, от которого темнело в глазах, не поглотил его целиком и не свёл с ума. За золотой дверью было что-то запредельно жуткое, что, может быть, только этой дверью и сдерживалось, и, если она откроется…

– Мама! – панически взвизгнула Яна, и Костя с мгновенным облегчением услышал за спиной стремительный стук её башмачков.

Он сорвался следом. Страх гнал его, накрывая уже ослабевающими волнами, но всё ещё не отпуская, не давая толком вздохнуть и осознать, что же такое произошло с ними у той двери.

Ребята мчались по галереям Башни, спускались по мраморной лестнице, перепрыгивая через ступеньки и едва не падая, и опомнились, только когда чья-то цепкая рука схватила их, остановив на всей скорости.

– Стоять! – Какая-то невысокая крепкая девушка с коротко стриженными пепельными волосами держала одной рукой за плечо Яну, другой Костю и преграждала дорогу Олегу. – Куда это вы так разогнались? Пожар, что ли?

– Мы… мы… – пролепетала Яна, задыхаясь и держась за грудь. – Мы так… знаете…

Потная, с растрёпанными волосами и сбившейся юбкой, она выглядела жалко. В бегающих глазах у неё до сих пор стоял испуг. Костя подумал, что и сам выглядит вряд ли лучше.

«Пепельная» мельком, но цепко осмотрела их, вскинула взгляд наверх и, кажется, поняла.

– Ясно! – процедила она. – А ну, за мной.

Схватив их за предплечья, она потащила за собой к ближайшей приоткрытой двери. Костя так ослабел от пережитого страха и бега, что даже не сопротивлялся, да и «пепельная» держала на удивление крепко, совсем не по-девичьи.

Она втолкнула их в комнату, затащила следом Олега и захлопнула дверь.

– Стойте здесь! – прошипела она. – Его превосходительство сейчас займётся вами.

С противоположного конца лаборатории уже подходил Алексей Иванович. Костя испуганно съёжился, представив, что и как сейчас придётся объяснять. Яна с Олегом, вытянув лица, видимо, подумали о том же.

«Пепельная» заторопилась к Бессмертному. Встретившись на середине комнаты, торопливо сказала несколько слов, махнув рукой на ребят. Бессмертный усмехнулся, кивнул, подошёл к ним.

– Ну что?! – с привычной усмешкой спросил он. – Хотите повторить?

Ребята торопливо замотали головами. Лучше ещё раз пройти Дымные мшары, подумал Костя, лучше даже опять отсидеть в Малахите, чем хотя бы на километр приблизиться к этой жуткой комнате. Ноги его больше не будет на том этаже.

– А придётся, – сказал Бессмертный.

– Чего?!! – хором воскликнули ребята.

– Можешь идти, Виола! – оборвал их Бессмертный. – Продолжай пока без меня, я скоро подойду.

«Пепельная» бросила рассерженный взгляд на ребят, словно они ей лично чем-то досадили, и отошла к другой стене комнаты. Где явно они чем-то занимались с Бессмертным, пока не отвлеклись на ребят.

Косте сейчас было не до неё. Он испуганно смотрел на Алексея Ивановича.

– В смысле «придётся»? Нам что… нам опять надо…

– Да, – кивнул Бессмертный. – Вам опять надо будет подняться на семнадцатый этаж и зайти в эту комнату. Которая так вас пугает.

Яна охнула. Костя почувствовал, как сердце камнем булькнуло вниз.

– Ни за что! – выпалил Олег. – Дядя, вы чего?! Мы так не договаривались.

Бессмертный рассмеялся, взмахнул рукой, наколдовав три плетёных креслица.

– Садитесь, ребята! – предложил он. – А то на ногах уже не держитесь.

Костя с облегчением опустился на стул. Яна с Олегом тоже сели.

– Но что там, дядя? – тут же спросила девочка. – Что в этой комнате? Зачем нам опять туда идти?

– Я не скажу вам, что там, – прищурился Бессмертный. – Всё, что пока вам следует знать, – там ваша выпускная работа.

Ребята растерянно переглянулись. Это ещё что за новости? Они только начали учиться, а тут уже какой-то выпускной.

– Я не препятствую вам самим ходить, искать, пробовать, узнавать что-то новое, – продолжал Бессмертный. – Более того, поощряю. По-настоящему опасные темы я от вас пока закрыл; со временем мы и до них доберёмся. Однако та самая дверь, к которой вы так боялись сейчас подойти, не закрыта.

– Почему? – похолодел Костя. – Там же… там же такое…

– То, что там есть, Костя, из комнаты выйти не может. Страх держит дверь сильнее любого замка. И с той стороны, и с этой.

– И что там? – спросил Олег, напряжённо подавшись вперёд.

– Как только узнаете и скажете мне, получите собственные Лонгиры. И можете выпускаться из школы.

– Дядя! – воскликнула Яна. – Так нечестно!

– Зато правильно, – парировал Бессмертный. – Яна, я же не заставляю тебя идти туда сейчас. Я даже не настаиваю, чтобы вы вернулись к той двери в этом году или в следующем. Это магия высшего уровня. Но рано или поздно вам придётся открыть дверь и зайти туда. Если хотите стать настоящими колдунами.

Костя напряжённо молчал. Вспоминая только что пережитый ужас, он не мог представить, что когда-нибудь захочет вновь испытать подобное. С другой стороны, указания Бессмертного однозначны и трактовке не подлежат. И как быть?

Хорошо, что хоть не сейчас заниматься им этой темой, сердито подумал Костя. И вообще, вдруг дошло до него, если Бессмертный заставляет их идти в эту комнату, значит, это как минимум не смертельно. Костя помнил его обещание княгине и был уверен, что их жизнью Бессмертный рисковать не станет. Но что же за этой дверью, что наводит такой дикий ужас?!

– Ваше превосходительство! – отвлёк его оклик Виолы. – Можете подойти? Тут, кажется, всё.

Яна с Олегом вместе с ним синхронно вскинули головы, посмотрели на Виолу, на Бессмертного.

– Что вы там делаете, дядя? – заинтересовался Олег.

– Хочешь посмотреть?

– А можно?

Вместо ответа Бессмертный усмехнулся, качнул головой и направился к Виоле. Олег, приняв это за разрешение, вскочил, ожидающе посмотрел на сестру с приятелем.

Костя с Яной нехотя поднялись. Они совсем не горели желанием узнавать, что там ещё придумал Бессмертный; с них на сегодня и так хватало открытий. Но Олега было не остановить.

– Идём! – Он схватил их за руки. – Посмотрим, чего там. Когда ещё доведётся.

В лаборатории без окон стояли шкафы и столики с непонятными экранами и инструментами, какие-то занавешенные клетки. Бессмертный подошёл к большой ванне, вмонтированной в постамент на уровне пояса. Тут уже находилась Виола с блокнотом и карандашом в руке. Она что-то внимательно рассматривала в ванне и делала пометки.

Олег подбежал первым, наклонился посмотреть и тут же отпрянул.

– Фу! – воскликнул он. – Это ещё чё за фигня!

– Бр-р! – Яна передёрнула плечами от отвращения. – Крыса! Дядя, зачем она тут?

Большая серая крыса плавала в ванне, заполненной до половины. Она не могла выбраться из неё и только тыкалась носом и время от времени скребла лапой по гладким крутым стенкам.

Костя с трудом сдержал возглас, второй раз за вечер почувствовав холодок страха под ложечкой. Не такой сильный, конечно, как у той двери, но всё же… Он ненавидел и боялся крыс едва ли не больше всего в этом мире. Тараканы, пауки, змеи – это всё было мерзко, но совсем не так его пугало, как обычные серые крысы, от одного вида которых ему становилось нехорошо. Он едва не отшатнулся от ванны; его удержало присутствие Яны. И только присмотревшись пару-тройку секунд, он понял, что крыса смертельно устала. Она уже не столько плыла, сколько тонула, еле-еле, из последних сил гребя лапами, опустив хвост и то и дело опуская голову в воду. Она тут же вскидывалась, отфыркивалась, чуть быстрее гребя лапками, но хватало её ненадолго и секунд через семь-восемь голова снова погружалась в воду. Крыса тонула, это было очевидно. Костя смотрел с болезненным интересом, ощущая жалость пополам с отвращением и страхом.

Загрузка...