Наступило самое хорошее время в нашей сибирской зиме: – январские метели остались в прошлом, февральские вьюги тоже, а на нас спустился благословенный антициклон. Чем отличаются метели и вьюги я не знаю, а вот антициклоны от циклонов отличаются только направлением ветра. Этот антициклон разогнал все облака и над нашей деревней установилась морозная и ясная погода: – светило солнце, мороз был около пятнадцати градусов днем и отпускался ночью до двадцати. Раньше, в молодости, когда я вовсю бегал на лыжах, это была самая хорошая для меня лыжная погода: – мороз и солнце.
Сейчас, когда мои лыжные ботинки стали мне малы, а новые я никак не могу купить в магазинах, я развлекаюсь в антициклон тем, что иногда хожу гулять по моему лесу на широких лыжах, на которых стоит крепления для валенок. И в этот, слегка морозный солнечный день, я решил пройти прогуляться. В лесном парке, на окраине которого находился пансионат для пенсионеров, была масса дорожек, по которым обычно бродили в разных направлениях пожилые люди. Они утоптали старые тропинки и сделали новые: – таким образом они нагуливали себе аппетит перед завтраком, обедом и ужином. Так что лыжи я одевать не стал, а просто добрался до одной протоптанной в лесу дорожки и не спеша пошел по ней вглубь леса.
Мне попадались знакомые пенсионеры, – мы с ними обменивались последними новостями и некоторое время шли вместе. Но так как они шли очень медленно, а я быстро, обычно наши разговоры быстро заканчивались. Но сейчас мне попался знакомый по геологическим маршрутам старикан, – очень здоровый на вид: – он был ростом метра два и я помню, что он мог один, без трактора, утащить нашу буровую установку с одной скважины на другую. Сейчас он вышел на пенсию, но остался таким же здоровым, как раньше.
Мы бродили с ним по лесу уже полчаса и забрались в самую глушь березового леса, где бродили только самые отчаянные и активные пенсионеры: – типа нас. Впереди нас, наплевав на тропинку, шел один из таких активных пенсионеров. Он был крупный, одет в мохнатую шубу и так легко передвигался по снегу, что я залюбовался его движениями. Вот же какой активный пенсионер!!! – ничто его не берет: – ни снег, ни мороз, ни голод – обед будет только через полчаса и он, в настоящее время, был сейчас, наверное, голодный, как волк.
Нам с другом стало, в конце концов, интересно: – кто это шагает впереди нас?
Мы ускорили наши шаги и понемногу стали догонять этого скорохода в косматой шубе. Березовый лес скоро закончился и уступил место ельнику и молодому сосняку, где снега было поменьше, чем в березняке. Естественно, мы стали двигаться быстрее и скоро догнали этого скорохода. Он, тем не менее, двигался только вперед и не обращал на нас никакого внимания. Это становилось неприлично: – мог и остановиться, познакомиться с нами, – такими же зимними скороходами. Я подмигнул своему другу-товарищу и мы зашли этому незнакомцу с разных сторон: – я слева, а друг справа. Потом, как по команде, кинулись на этого невежливого мохнатого незнакомства и опрокинули его в снег: – пусть он примет снежную ванну и тогда научиться нас уважать…
Этот зимний скороход в косматой шубе, когда выбрался из сугроба, отряхнулся, как собака и повернулся к нам. Мы с другом завизжали от ужаса, когда увидели его морду…
Это был не человек, а какая-то заросшая с ног до головы мехом обезьяна. Она не поднялась на две ноги, а продолжала стоять на своих четырех, заросших мехом сильных лапах. Лицо у нее также было покрыто шерстью, а из пасти торчали огромные клыки. Обезьяна стала рычать на нас низким утробным голосом и сделала к нам пару шагов.
У нас с моим напарником было только два выхода: – бежать от этой мохнатой обезьяны изо всех сил или вступить с ней в схватку. Был также и третий выход – постараться все обратить в шутку и попытаться познакомиться. Но, глядя на оскаленную пасть этой обезьяны, этот вариант не приходил мне в голову: – только бежать, насколько хватит сил, а потом упасть в снег и забыть эту встречу, как дурной сон.
Я уже был готов бежать изо всех сил, но мой напарник был другого мнения – он выдрал какую-то лесину с огромным корнем и приготовился продать свою пенсионерскую жизнь как можно дороже. И когда этот мохнатый зверь сделал к нам еще пару шагов, он кинулся на него с этой увесистой дубиной.
Я был не в состоянии выдрать из снега подходящую дубину и стал помогать моему другу своими воинственными криками: – завизжал так, что обезьяна от неожиданности выпучила свои глаза и замерла на месте. Мой друг тут же воспользовался этим моментом и треснул ее по голове так, что лесина сломалась, а обезьяна опрокинулась в снег. Мой друг выкинул сломавшую лесину и выдрал из снега еще большее бревно. Хорошо быть таким здоровым …
Он еще ударил этим бревном обезьяну, а я не переставая визжать, начал взбираться на елку и моментально залез на ее вершину. Обезьяна не выдержала моего крика и визга и на своих четырех мохнатых лапах стала пятиться от моего друга, который неутомимо махал своим бревном, стараясь во что бы то ни стало попасть ей по ушам, и кончилось все это тем, что она повернулась и поскакала прочь.
Мой друг-товарищ не стал утруждать себя погоней, а облокотился на бревно и выкрикнул ей вслед пару непечатных выражений. Я прекратил визжать и тоже стал ругаться, но уже шепотом. А потом, когда решил, что опасность миновала, слез с елки. Мы не стали преследовать эту мохнатую обезьяну, а пошли к пансионату – до него было всего полкилометра. Домой у меня не было сил добраться и я решил, что лучше пообедаю в пансионате, – отдохну, а уж потом решу, что мне делать.
Мы медленно шли по своей тропинке и оглядывались – не бежит ли за нами это мохнатое чудовище…
В пансионате я перекусил, потом нашел свободную койку и выспался на славу. Теперь, когда я был в состоянии добраться домой, попрощался с моим другом и через десять минут был уже дома. Там, порывшись в старых журналах, я выяснил, что мы с моим другом напали на снежного человека, которого нелегкая занесла в наши края из Гималаев или других отдаленных мест – а, может быть, с Полярного Урала. Из-за своего не прекращающего визга я не мог разговаривать – говорил шёпотом.
На следующий день я нашел в себе силы на лыжную прогулку, но отправился не на мое обычное место для лыжных прогулок, а пошел туда, где я был вчера с моим другом.
В лесу было солнечно и тихо. Я медленно ехал на своих широких лыжах и часто останавливался – прислушивался, не кричит ли кто-нибудь в лесу. Пока все было спокойно, и я наконец, добрался то того места, где мы с другом были вчера. Нашел ёлку, где я вчера сидел, бревно, которым размахивал мой друг, а потом поехал по следам снежного человека. На всякий случай я еще дома засунул в карман ракетницу и теперь чувствовал себя намного спокойней.
Следы этой мохнатой обезьяны закончились на небольшой полянке среди березового леса. Там, в диаметре пятьдесят метров снега не было совсем, а трава и валежник все еще дымились. Я постоял на месте старта космического аппарата, повздыхал и поехал обратно: – мы вчера с моим другом упустили возможность познакомиться с инопланетянином. Но что было вчера, сегодня уже не воротишь. Зато мы прогнали этого инопланетянина со своей планеты и вряд ли он сюда еще сунется… Кому понравится такой громкий визг и удары бревном? Никому…