Пока Искин занимается диагностикой, исследую-ка я убежище самостоятельно, может что найду полезного, да и просто осмотрюсь.
Начать осмотр я решил с первого уровня, уж больно меня заинтересовали большие продолговатые предметы плотно укрытые брезентом, находящиеся в соседнем отсеке от входа.
Поднявшись по лестнице на первый уровень, я решил спросить у Искина про лифты, должны же они быть.
–Миха, в этой богодельне, существуют ли лифты, а то что-то достало, ноги по лестницам сбивать?
–Отстань, Командор, занят я…Есть конечно, но они не работают. Да и потом, двигаться полезно. Знаю я вас, человеков: лентяи и тунеядцы. Все бы на мягком посидеть и на кнопки пожмякать!
–Вот что мне за Искин достался, теперь и здоровому образу жизни учить будет. Как-нибудь сам разберусь.
– Ага, здоровый образ жизни. Только отвлекись – уже каких-то синяков в убежище тащит и флаерное топливо с ними хлещет, – с сарказмом ответил Искин.
«Так «Горилка» – это топливо?! Дааа.. Дожил Антоша… следующая ступень – стекломой и боярышник», – про себя подумал я.
–То-то я и думаю: выпил не много, а с утра чуть голова не взорвалась, да и во рту, как кот на… сходил в туалет. Поверил, называется, братьям по разуму. А они тут флаерное топливо хлещут и за праздник считают, – произнес я вслух.
– Ну не совсем топливо, так, один из компонентов, но довольно сильно токсичный. На людей действует опьяняюще, но накапливается в организме, вызывая при постоянном применении расстройство психики и манию, что человеку все вокруг должны по гроб жизни.
Сдернув тяжеленный брезент с непонятного предмета, я обомлел. Передо мной стоял танк неизвестной модификации. От него исходило ощущение силы и надежности. Похожие чувства, наверно, испытывает любой мужчина, когда смотрит на огромный боевой корабль или самолет. Ну, либо как в данном случае, на танк.
Оглядевшись в помещении, оказавшемся ангаром, я насчитал еще девять накрытых брезентом танков. Итого получается целая танковая рота! Силища!
–Миха, что это за техника в ангаре на первом уровне? – ликующе спросил я.
–В ангаре на консервации находятся десять беспилотных планетарных машин высшей защиты Армат-10м. Их дистанционная диагностика не возможна в связи с глубокой консервацией. Необходимо провести расконсервацию и заряд элементов питания, – ответил Искин.
–Что нужно для этой процедуры?
–Для расконсервации техники рекомендуется использовать ремонтных дронов. Ну или заниматься самому, но придется затратить на каждую машину более недели. Дроны же подготовят всю роту за два дня.
–Так, а что у нас с ремонтными дронами? – предчувствуя очередной облом, но не теряя надежды поинтересовался я.
–С ремонтными дронами, как и со многим другим в этом убежише, – швах. Их ресурс исчерпан. Я использовал их в течении долгого времени для поддержания состояния убежища в ожидании нового командования.
–Что же за непруха, у тебя есть хоть одна хорошая новость?! А то что не спросишь тебя… тем все грустнее и грустнее становится…
–Как ни странно, но есть! По имеющейся спецификации, расширенный комплект ремонтных дронов законсервирован на складе ремонтно-технического обеспечения, расположенного в северо-западной части бывшей территории нашей страны.
–Но связи, как я понял, у нас с ним на данный момент нет? – саркастически уточнил я.
–Ты совершенно прав, Командор.
–Мда… видит око, да зуб неймет. Ладно, к танкам вернусь позже, – сказал я с сожалением накидывая брезент на красавец-танк.
Прямо как в моем детстве: был облом, когда я нашел подарок от родителей (кстати тоже танк, правда игрушечный) за неделю до нового года, и в течении оставшихся до праздника дней украдкой любовался им, делая вид, что не знаю о подарке.
На второй уровень убежища так просто попасть не удалось. Массивная дверь не отзывалась на код открытия, пришлось даже отвлекать Искина, у которого правда, тоже не получилось дистанционно ее открыть.
Пришлось идти в жилой уровень за своими вещами, которые я там оставил. Повезло, что у меня хватило ума настоять при подготовке к перемещению, чтобы кроме чертежей и спецификаций к вооружениям, которые планировались создать для Советского Союза, мне упаковали расширенный набор ручных инструментов.
–Миха, отключи подачу питания на дверь, – попросил я Искина. – Папа чинить будет.
Когда я вскрыл панель замка, стало понятно, что повлияло на его работоспособность, вернее – отсутствие таковой. За прошедшие сто лет уплотнитель панели рассохся, и влажность от немного подтекающей рядом трубы окислила все контакты платы управления. Очистив плату и заменив часть элементов на запчасти от разобранного мной коммуникатора, висящего на соседней стене, я закрыл панель.
– Лучше, чем была с завода – с гордостью от выполненной работы сказал я. – Включай питание, Железяка!
–Надеюсь, что меня чинить ты не будешь, – скептически заметил Искин, но все же запитал дверь.
Я ввел код открытия, и дверь со скрипом и скрежетом начала открываться.
–Странно, но работает, – удивленно заметил Искин.
Пройдя в открытую дверь, я попал в обширный вещевой склад, где с удовольствием, наконец-то переоделся в более удобную одежду. Надоела форма времен ВОВ до скрежета зубов. Теплый ватник, подпоясанный кожаным ремнем с тяжелой бляхой, я скинул уже давно. Но новые, неразношенные кирзачи безбожно давили, портянки, которые я наматывал по памяти, сбились в невнятный ком, а на штаны я, оказывается, умудрился пролить «горелку». Очень, скажу я вам, неприятно щеголять в мокрых штанах!
Одежда в которую я переоделся, являлась формой армии современной РФ, Русса, как теперь называлось наше государство. Судя по качеству и знакам отличия, она была предназначена для высокого чина, видимо руководящего убежищем. Знаки отличия были мне не знакомы; похоже, что за прошедшие после моей отправки годы прошла реформа званий в министерстве обороны. Ну и ладненько… я теперь тоже главный в бункере, мне положено. Ха. Ничего такой карьерный рост: из старшего лейтенанта запаса в высшие, правда, не понятно какие, военные чины. Спросить бы Искина, но по такой глупости не хотелось его беспокоить – пусть работает. Приторочив кобуру к поясу, я пошел дальше исследовать свое хозяйство.
На третий уровень попасть не удалось, замок отказался принять код. На мой вопрос Искин ответил, что данный уровень будет доступен только после запуска протокола «Возрождение» и что он не может обойти блокировку запрета, как бы мне ни хотелось. А хотелось мне очень сильно. Любопытство меня распирало. Но вскрыв панель управления, я понял, что тут мне ничего не светит: сложность микросхемы и ее защита, скорее, спалит систему, чем мне удастся ее обойти. Уж очень сильно там было все накручено. Почесав озадаченно в затылке, я решил спуститься в камбуз и перекусить.
Дойти до камбуза я не успел. Искин сообщил о завершении диагностики и попросил пройти в командный центр.
Спустившись на командный уровень и усевшись в кресле, я скомандовал:
–Докладывай, что у нас плохого.
–На удивление, кроме отсутствия внешней дальней связи и полного износа обслуживающих и технических дроидов, ну и мелких повреждений, особых проблем нет. Все возможно восстановить в довольно сжатые сроки. Особенно радует хорошее состояние систем внешней защиты убежища.
– Ну так пустыня же. Сухо, жарко. Попробовал бы этот бункер остаться живым где-нибудь у нас в Ижевске, – ухмыльнулся я. – А еще лучше, в Питере!
– Сохранность систем ПВО на девяносто три процента. Наземная оборона – девяносто семь. Расход боекомплекта – одна ракета земля – воздух, – не обращая внимания на мои выкладки относительно влияния климата на сохранность убежища, пробубнил Искин.
–Ну хоть какие-то радостные новости за сегодня, – улыбнулся я.
–Могло быть и хуже, если бы я не занимался поддержанием тех.состояния все эти годы… пока дроиды еще функционировал. Так что я красавчик! – с гордостью заявил Искин.
–Ага, себя не похвалишь – никто не похвалит! – подмигнул я Искину. – Молодец!
С этими словами я отправился на камбуз. Все таки, правильно говорят: война-войной, а обед по расписанию! Подкрепившись столетней тушенкой, я решил: основная задача на ближайшее время –ремонт системы дальней связи.