Глава 5

Проходит еще несколько ночей, и мама решает, что пришла пора для нового урока. Тринадцать маленьких опоссумов уплетают деликатес – желто-зеленого слизняка, скользкого, солоноватого на вкус, добрых пятнадцати сантиметров в длину, – а мама говорит:

– Сегодня мы познакомимся с последней разновидностью чудищ. Эти – самые страшные из всех. Они – наши злейшие враги.

Апельсинка перестает жевать.

– Еще хуже, чем люди, и машины, и грузовики?

– Да, – отвечает мама. – Эти чудища называются мохначи.

Малыши наперебой кричат:

– Мохначи!

– Пугачи!

– Виртуозы-скрипачи!

Про виртуозов-скрипачей ввернул Антонио. Остальные даже не знают, что это такое. Мама ждет, пока дети утихомирятся, а потом продолжает:

– Мохначи бывают разные.

Апельсинка рассматривает братьев и сестер:

– А мы тоже мохначи?

У мамы расширяются глаза.

– Мы – сумчатые, покрытые мехом! Это совсем другое дело!

Недовольно вздохнув, она продолжает:

– Бывают мохначи-коты, но про них я вам рассказывать не буду, потому что вы достаточно велики, чтобы справиться с котом. А вот мохначей-собак следует остерегаться: они очень опасны.

Малыши катают на языке слово «собак». Оно отрывистое, страшное.

Мама рассказывает:

– Собака – заклятый враг опоссума, не важно, большой он или маленький, юный или старый, сильный или слабый. Собаки покрыты шерстью. У них есть хвосты. Собаки умеют рыть землю. Они ходят на четырех лапах, а во рту у них острые зубы. Собаки кусаются! И, в отличие от людей, не знают страха. Собаки непредсказуемы, они могут выйти на охоту и днем, и ночью. Собака одним движением отрывает голову опоссуму. Вот какое страшное чудище – собака.

Амлет, Анджи, Альберта, Аякс, Абдул, Алан, Альфонс, Аттикус, Алехандро, Алиса, Августа, Антонио и Апельсинка сцепляются хвостами. Им очень страшно.

Вопрос, который волнует всех, задает Антонио:

– А собаки шумят? Их можно услышать заранее?

Кажется, мама ждала этого вопроса.

– Да, Антонио. Собаки лают. Но не всегда, так что на это особо рассчитывать не приходится.

Она указывает лапой на дом вдалеке.

– Впрочем, у собак есть свои слабости. Собаки не умеют жить сами по себе. Собаки дружат с людьми. Но не у всех людей есть собаки. Обязательно научитесь определять дома с собаками и держитесь от них подальше.

Апельсинке становится чуть легче. Она видит, что Антонио и Амлету – тоже.

У остальных все страхи как рукой снимает.

Алехандро подхватывает Августу под руку и кружится с ней в веселом танце. Августа пищит:

– Мы найдем людей без собак, мы убежим от машин и грузовиков и чудесно заживем!



Мама останавливает расшалившихся танцоров:

– Нет! Не думайте, что все так просто. Хуже собаки нет ничего на свете. Там, где живут собаки, опоссум не может спать спокойно даже днем. Потому что собака может поджидать за любой дверью.

– Что же нам делать? – спрашивает Апельсинка так тихо, что ее едва слышно.

И тут мама в первый раз улыбается.

– Умереть.

Малыши переглядываются. Как это – умереть? Мама объясняет:

– Собаки очень-очень-очень любят охотиться на живое, но терпеть не могут мертвечину.

Альфонс поднимает хвост:

– Я не понял – мы даже отбиться не попробуем?

Мама понижает голос. Дети придвигаются ближе.

– Да. Мы не отбиваемся. Мы не убегаем. Собака все равно больше, быстрее и сильнее опоссума. Но, как я уже сказала, если зверь уже умер, собаке становится неинтересно. Она понюхает и уйдет. Собаки не любят мертвечину.

Апельсинка спрашивает дрожащим голосом:

– А почему? Мы же едим мертвых жуков.

Мама вздыхает.

– Собаки нам и в подметки не годятся. Мы – высшая форма жизни. Собаку кормят люди. Такой уж у них уговор. И еще бывает, что люди и собаки убивают для забавы.

Тут уж все кричат наперебой:

– Как – для забавы? Чудища, чудища! Какой ужас!

Одним движением передней лапы мама успокаивает детей.

– Теперь вы понимаете, почему я все время прошу вас репетировать? Это нужно, чтобы обмануть собаку. Мы притворяемся мертвыми. На самом деле мы не умираем. Это игра, театр. Но выглядеть должно как на самом деле.

Амлет выпячивает грудь и громко, нарочито выразительно произносит:

– Быть или не быть. Вот в чем вопрос!

Мама снова улыбается:

– Да, Амлет. Молодец!

Апельсинка опускает глаза. Она репетирует меньше, чем следовало бы. Но мама ободряет детей:

– Не тревожьтесь! Когда мы притворяемся мертвыми, тело знает, что надо делать. В минуту опасности в дело вступают инстинкты, и мы падаем как подкошенные, потому что ноги по-настоящему подкашиваются.

Антонио спрашивает:

– Значит, от страха у нас случается как бы разрыв сердца?

Мама объясняет:

– Если очень-очень испугаться, происходит много всего разного. Дыхание замедляется. Лапы сначала слабеют, потом коченеют. Глаза закрываются сами собой. У некоторых вываливается язык и изо рта течет слюна.

Мама улыбается. Видно, это еще не все.

– И потом, мы умеем испускать запах. Мертвечина плохо пахнет. Всегда. А мы, опоссумы, для пущей достоверности научились пускать газы. Прямо как бомба-вонючка.

Детишки радостно хихикают – от облегчения им становится так легко и хорошо, словно они только что искупались в птичьей поилке.

Мама добавляет:

– Умение пускать газы – самый главный наш дар. Только так мы можем обмануть людей и собак и заставить их поверить, будто мы давно издохли. Умерли – и все тут. Только на самом-то деле мы не умираем. Или нет – умираем, но только чтобы выжить.

И мама выбрасывает передние лапы вверх и в стороны:

– И вот поэтому мы с вами, мои милые, – настоящие артисты животного мира. Мы – звезды подмостков!