Глава 2


Доктор ван Пирьядо принял его в своём кабинете. Кабинет был огромным, уставленный книгами и увешанный дипломами. Доктор попросил испуганного Влади прилечь на кушетку и начал забрасывать его престранными вопросами.

– Влади, расскажи, ты счастлив? Влади, ты злишься на родителей? Влади, тебе снятся утконосы? Влади, что ты представляешь, когда я говорю «гороховое пюре»?

Бедный Влади! Казалось, ещё немного и его имя станет пустым звуком. К тому же он совершенно не знал, как на всё это отвечать.

Раз за разом приходя на приём к Ван Пирьядо, Влади видел на карточках, которые показывал ему доктор, только бессмысленные пятна. Он не признавался, что имеет зуб на родителей – ведь несмотря на некоторые противоречия, он искренне их любил. И каждый раз, когда доктор произносил «гороховое пюре», Влади продолжал стойко отвечать: «Гадость!» Он, конечно, вегетарианец, но всему же есть свой предел!



Ах да, однажды ночью ему всё-таки приснился… кенгуру. Это было самое похожее на утконоса животное из всего того, что он видел во снах. Но все эти ответы явно не удовлетворяли дотошного психолога, который с каждым приёмом сам всё больше впадал в отчаяние. Того и гляди, возьмёт и проглотит разом все свои дипломы!

Влади продолжало не нравиться ходить в чёрном. И ему всё так же по душе были соки, и, несомненно, он предпочёл бы поваляться на чесночном поле, чем провести каникулы в доме своих двоюродных братцев.

Лучший друг Влади, Бела, пытался его утешить.




– Дружище, это уже чересчур. Ты что, не можешь быть как все? Что плохого в том, чтобы пить кровь и ходить в чёрном? Да и Трансильвания – отпадное место для каникул!

– Это ты так думаешь. А я хочу на пляж, купаться и загорать.

– Загорать? Ты в своём уме?

– Надо придумать, как загорать и при этом не сгореть, – ответил Владимир, слегка обидевшись.

– Крема от солнца с фактором защиты три миллиона не бывает, от тебя останется кучка золы. В буквальном смысле слова.

– Тарантул меня укуси, вот она, идея!

И Влади выбежал из комнаты, не сказав больше ни слова. Надо было видеть лицо Белы. Он уже представил себе, как пусто станет в его жизни без друга.