Вызывает нас однажды директор всей редакцией в полном составе.
– Новость, которую должна вам сообщить, не из приятных, – без обиняков начинает она. – Принято решение газету нашу закрыть, денег на ее содержание у администрации нет. Но нам дали возможность выбора: либо доработать до конца года, либо до 1 июля.
Дело в апреле было. Когда мы немного пришли в себя, посоветовались и
сошлись на том, что тянуть не стоит, настроения никакого все равно не будет, лучше работу поискать не торопясь, пока время есть.
Легко сказать поискать, девчонкам, моим коллегам, по 30-40 лет, редактора месяц назад на пенсию проводили, а мне два года до заслуженного отдыха. Предпенсионер. Который и ни туда, и ни сюда. Профессия моя не массовая, в городе, знаю, вакансий нет, и не предвидится. Но резюме рассылаю, по сайтам хожу, надеюсь.
Однажды звонит мне коллега, обсуждаем с ней последние новости и общих знакомых, а я времени не теряя, шерстю очередной сайт с вакансиями и вдруг прям замираю на объявлении «зарплата от 40 тысяч». Для нашего стотысячного городка, где в официальных отчетах фигурируют средние заработки 35-40 тысяч, а на самом деле у всех моих знакомых 10-15 на руки (если у кого 25, так это – «о-о-о, да он хорошо зарабатывает!») – это ж не деньги, деньжищи!
– Ого, – невольно отвлекаюсь я от трепа, – тут, прикинь, требуется два корреспондента и от сорока тысяч обещают, жилье снимают, отпуск 52 дня, дорогу к месту отдыха оплачивают, но только надо лететь на Сахалин.
Пауза.
У меня работы нет уже полгода, у подружки «пятнашка» в кармане, и то, если сильно упереться, да долгов хренова туча. Чего тут думать? Терять-то нечего. Последующую неделю мы провели в переговорах: переписывались, узнавали, звонили, сканировали, отправляли, занимали.
Представления, о том, куда едем, не было совсем. По карте посмотрели, что городок на берегу Татарского пролива, напротив дома, значит, только за тысячи километров, из окна не увидишь.