Я проснулась от того, что на всю машину заиграл рок. Это было слишком громко. Вдобавок в ушах жужал шум колес машины. Проснувшись, я также заметила на себе плед. Интересно: а это он укрыл меня? За окном быстро проносились пейзажи и дома, сменяющие друг друга.
– Какого чёрта, ты врубил эту музыку? – снова начала кричать я.
– Ну вот, опять ты злишься. Вообще-то это моя любимая группа, – сказал он и надул свои губки.
Я прислушалась к песне. Ее мелодия была мне слишком знакомой.
– "Nirvana"1? – спросила я, узнав мелодию.
– Ага. Скажи же, что они крута группа? – заулыбался этот нахал и посмотрел на меня обнадеживающе.
– Если честно, то нет, – сказала я и скривила своё лицо, скрестив свои руки на груди.
– И почему же? – спросил он, стерев улыбку.
– Потому что я не люблю рок. Мне по душе поп-музыка.
– Ах, то есть ты типичная фанатка Джастина Бибера? – спросил он, уже чуть не смеясь.
– Нет. Я просто расслабляюсь, когда слушаю поп-музыку. Ещё я люблю авторскую песню, ну когда пишут от всего сердца. То есть я люблю песни, в которые вкладывают всю свою душу, а потом они поют своей душой.
– И что же они пишут?
– Они пишут о любви, об отношениях, о расставании. В общем песни со смыслом. Ты начинаешь прислушиваться к своему сердцу, начинаешь что-то менять в себе и в своей жизни. Чувствуешь свою душу и своё сердце. Когда ты слушаешь такую музыку, то начинаешь чувствовать слова и проникаться в них. Каждое до единого. Твоя душа оживает, словно всё становится живым.
– Ого! Сколько смысла! – удивился он.
– Спасибо. На самом деле я сказала от всего сердца.
– А кто такое сейчас вообще пишет? Сейчас мало кто такое слушает, – спросил он без какого-либо сарказма.
– Dean Lewis2
– Звучит заманчиво.
– Это всего лишь имя и фамилия. Будет заманчиво, когда ты услышишь мелодию и голос его души.
– Давай так: ты послушаешь "Nirvana", а я так уж и быть послушаю твоего Dean Lewis?
– По рукам.
И тут он протянул мне свою руку, чтобы уж официально заключить нашу, так сказать "сделку".
– Остин, руль! – предупредила я.
– Куколка, не переживай.
– Хватит называть меня куколкой! Меня зовут Рейчел и точка! Никаких куколок!
– Ну вот, что у тебя за характер? Ты такая упрямая и вредная. Кажется, Джарэт был прав, когда написал на бумажке: "стерва".
– Ах, ну спасибо!
Я отвернулась от него и снова уставилась в окно. Через полчаса мой взгляд встретил и проводил забегаловку. И когда я поняла, что голодна, то отставила все обиды и обратилась к нему:
– Я хочу есть.
– Ох, куколка захотела покушать? – засмеялся он.
– Остин! – прошипела я.
– Хорошо, сейчас мы вернёмся к той забегаловке.
Мы припарковались и отправились в забегаловку. Мы сели за столик рядом с окном.
– Добрый день! Что будете заказывать? – к нам подошла официантка и угадайте что? Она начала строить глазки этому ослепительно красивому голубоглазому нахалу.
Я снова усмехнулась и повернула свою голову к окну.
– Я буду стейк и колу и моей подружке то же самое. Только положите ей всего побольше, – сделал он заказ.
– Я не пью газировку.
– Почему?
– Там слишком много сахара и всего вредного. Я буду стакан воды и стейк средней прожарки. Ах, да и ещё без картофеля фри, пожалуйста.
– У нас тут ресторан со звездой Мишлен, – ответила она грубо.
– Хорошо. Давайте обычный стейк, но без картошки фри, – смирилась я с будущими калориями.
– Другое дело, – сказала она, закатив свои глаза, которыми стреляла минуту назад.
Она развернулась и ушла, виляя своими бёдрами.
– Я. Тебе. Не. Подружка!
– Ты знала, что с тобой не возможно порой разговаривать?
– Да. Мои подруги говорят каждый день.
– Как они тебя ещё терпят?
– Не знаю. Стоит им дать списать конспекты по экономике, и всё я прощена.
– Так ты на экономическом учишься? – поинтересовался он. Но я давно для себя решила, что не буду всё ему рассказывать о себе, ведь мы знакомы всего лишь два дня!
– Да. Тема закрыта.
Не прошло и часу, как официантка принесла нам наши порции.
– Благодарю, – сказал Остин и официантка тут же раскраснелась.
– А можно с вами сфотографироваться?
– Да, без проблем, – сказал он, и они сфотографировались.
– Боже, – сказала я, пытаясь удержать свой смех от наивности этой девушки.
Я сразу же набросилась на еду, хоть она и была не очень хороша для меня. Я порезала его и взяла один кусочек в рот. Не спорю, что вредная пища вкусная, но я пыталась ограничить себя от плохой и вредной пищи, чтобы не набрать лишнего веса.
– Почему ты не ешь пищу, которую едят все люди на этой планете? – спросил он, слегка улыбаясь.
– Я люблю питаться здоровой едой.
– А-а-а, ну понятно.
Я снова уставилась в окно. Сейчас я смотрела на маленький фонтанчик, который находился недалеко от дороги. И тут в поле моего зрения попала его рука, которая тянулась к моей порции.
Я шлёпнула по его руке.
– Ты что, совсем обнаглел?! – воскликнула я.
– Нет. Я решил своровать твой кусочек, потому что свой стейк я уже доел.
– Так быстро? – удивилась я.
– Ну, вообще-то прошло уже минут десять. И да, всё это время ты смотрела в окно, – сказал он и засунул в свой рот вкусный кусочек говядины.
– М-м-м, как же это вкусно. А ещё, если с картошечкой! – мычал он от блаженства.
Я же отвернулась от него и увидела очень забавную картину, которая заставила меня засмеяться.
– Ты настолько с ума сошла, что уже смеёшься просто так? – сказал он и запихнул в себя ещё кусочек.
Я поменялась в настроение только, чтобы ему ответить:
– Нет. Сам посмотри.
Он повернул голову в сторону окна и увидел, как белый щенок ретривер помечает правое переднее колесо машины Остина. Я узнала, что это ретривер, потому что у маминой подруги такой же только золотистый.
– Чёрт! Твою мать! – закричал и схватился за голову.
Меня эта ситуация ещё больше позабавила. Он выбежал на улицу. А я попросила ту самую официантку, чтобы она завернула оставшиеся кусочки с собой и принесла счёт. Пока я забирала еду и отдавала деньги, Остин орал на бедного щеночка, которому, видимо, не понравилось ни одно место – ни в лесу, ни в кустиках.
Я вышла на улицу, и даже сейчас он ругал его, а он села на задние лапы и начал скулить. Когда же он, наконец, замолчал, щенок привстал и начал вылизывать его ботинки, от чего я снова засмеялась.
Я подошла к ним.
– Кажется, щенку понравилась твоя машина, да и ты сам.
– Ни черта! Пусть убирается отсюда! – сказал он и убрал его от себя.
Я подошла к щеночку и начала гладить его. Он был совсем крохой. Это оказался самец. Он был абсолютно чистым, но на нём не было даже ошейника. Я встала и оглянулась: не было ли где его хозяев. Никого. Абсолютно никого. Неужели его выбросили и уехали?
– Остин, у него никого нет.
– Плевать! Ты выбросишь эту собаку, и мы поедем дальше! – злился он.
– Да что ты несёшь! Это же животное! Домашнее животное! Поставь себя на его место! Если бы тебя выкинули, то каково было бы тебе?! Он абсолютно чистый! Так что железяку твою не замарает!
– Это не железяка, а моя малышка! – поправил он.
– Хорошо, Остин. Он не замарает твою малышку.
Он ещё раз окинул собаку презирающим взглядом. Собака жалостно смотрела в его глаза. И, видимо, когда его сердце немного оттаяло, он сказал:
– Хорошо, но если этот щенок загадит мне машину, то я выставлю из машины!
Я раздумывала план, чтобы щенку обеспечить комфорт и в мою голову пришла одна идея. Я подошла к багажнику.
– Открой! – крикнула я ему.
– Зачем?
– Просто открой, пожалуйста.
Он открыл багажник, и я начала исследовать, что здесь находиться, помимо моих сумок и, судя по всему, его небольшого чемодана. Я отодвинула все сумки и увидела невысокий контейнер, накрытый какой-то простынёй. Я взяла всё это и поместила на заднее сиденье. Я постелила простынь внутрь, чтобы щенку было удобно. Посадила его туда и сделала так, чтобы контейнер не упал и не ездил по сиденьям.
– Ты сейчас это серьёзно? – равнодушно спросил он.
– Ага. Я хочу, чтобы ему было комфортно. Ещё нам где-то нужно найти зоомагазин или продуктовый магазин.
– Как же меня он уже бесит, – пробормотал он, и мы сели в машину. Я с самодовольной улыбкой. Он с гневом внутри себя.