Скотник Стёпка, шестидесятилетний крепкий мужичок, пришел с фермы, с утренней дойки коров, немного раньше жены – Степаниды.
Мужчина всегда был весельчак и балагур, «душа деревни» и любой компании.
«Сегодня первое апреля, надо разыграть жену», – подумал он. Эту идею вынашивал уже два дня: был задумчивый и грустный – хорошая, по его мнению, идея-розыгрыш в голову не шла. Надо придумать что-нибудь эдакое… Не как в прошлые годы: то спина у тебя в навозе, то бигуди не все сняла с волос, то поросята разбежались по двору, то лиса кур потаскала…
Думал он, думал и придумал.
Как только жена вернулась с фермы, громко произнес:
– Степанида! – серьезно басил Степан. – Мне надо с тобой поговорить.
– Да подожди ты! Видишь, я на стол накрываю – завтракать пора.
– Так быстрей давай: шевелись, шевелись. Мне нужно этот вопрос с тобой решить быстро.
– Опять придумал про хозяйство… Не буду я уменьшать поголовье. Детям надо помочь. Вон, осенью мясо гусей продали в городе на сколько тысяч? Старшой на машину дали… Пять свиней продали – внуку почти на первый взнос на квартиру хватило. Ой, как они там с малышом? Надо позвать сноху летом у нас пожить, ребетёночку – свежий воздух, парное молочко лишним не будет.
– Хватит тебе тарахтеть! Дай и мне слово сказать.
– Что тебе говорить? Я и так знаю, что ты скажешь. Младшая внучка в это лето поедет в Москву поступать, тоже надо помочь. А ты: уменьшай хозяйство, сокращай поголовье – тяжело нам уже… Ничего, еще годок-другой выдержим, а там уж и отдохнем. Я вот на пенсии и работаю: все хочу детям и внукам помочь.
– Да хватит тебе тарахтеть! – крикнул мужчина и негромко стукнул по столу кулаком. – Я ухожу от тебя! «Прошла любовь – завяли помидоры»! Ухожу к продавщице Марии. Буду у нее жить. Там хозяйства почти нет, и не такая она балаболка, как ты. Собери мои вещи. Молодая жена будет меня беречь и лелеять.
Степанида на несколько секунд впала в ступор от произнесенного законным мужем.
Потом резко схватила в одну руку скалку, а в другую маленький топорик для рубки мяса.
Не успел юморист и глазом моргнуть, как жена со всего маху обрушила скалку на его седую голову, тут же на ее глазах соскочила большая малиновая шишка.
– Ах ты кобель! На «свеженятину» потянуло? Я тебя сейчас проучу, будешь знать, как на молодую Машку засматриваться!
И Степанида обрушила топорик ему на плечо.
– Сдурела баба! Убивают! – громко кричал, заикаясь, Степан, молниеносно соскакивая из-за стола. – Я пошутил! – вопил он на всю избу.
Это был первый раз за всю их долгую супружескую жизнь, когда кто-то из них поднял руку на «вторую половину».
– Сегодня же первое апреля! Решил разыграть тебя! – оправдывался он, держа руку на плече, мелкие слезы капали из его глаз. – Дура, разрубила телогрейку и новую рубашку на плече. Теперь рука и башка болит.
Женщина медленно опустила руки с кухонной утварью и присела на стул:
– Разыграл? Первое апреля? – заикаясь, повторяла она, и крупные слезы хлынули из ее глаз. Старый дурак, разве так можно? А если бы я тебя убила, чтобы ты ни ей, ни мне не достался. Уйдет… к молодой. Надо же такое придумать.
Она подошла и обняла юмориста:
– Столько лет вместе прожили, а ты?! – взахлеб голосила женщина, еще крепче прижимаясь к мужу. – Болит? – нежно прикасаясь тем же топориком к шишке на голове, спрашивала, заглядывая в глаза мужа.
– Что тут у вас происходит? – заходя в избу, произнес сосед. – Шум и крики слышны на улице.
– Жену разыграл. Сегодня же первое апреля! – тихо ответил хозяин, все еще держась за плечо.
– Разыграл, разыграл и получил скалкой по глупой башке! – тихо оправдывалась Степанида.
– Значит, отметили первое апреля? Теперь-то все у вас в норме? – смеялся сосед. – Пойду, послушаю, какие шутки в других семьях.