Это случилось во время смены часовых на посту, и потому-то потайной люк землянки был открыт и все в «братской могиле» сразу услышали внезапно возникший гул. Несколькими секундами раньше никто не обратил особого внимания на этот отдаленный вибрирующий гул. Ведь немецкие и советские самолеты нередко пролетали над лесом. Но на этот раз гул нарастал, рокоча, так стремительно, словно на лес, включив для устрашения сирены, пикировал «юнкерс». И не просто на лес, а прямо на землянку. И не один «юнкерс», а сразу несколько, сразу целое звено или даже эскадрилья.
Странно растягивается время, когда летит на тебя бомба или снаряд. С замиранием сердца отмечаешь уже не секунды, а миллисекунды, и чем ближе к роковому взрыву, тем медленнее тянется время. Время как бы останавливается, замирает, как замирает и сердце.
Все стихло вокруг: говор, шорох осыпающегося песка в землянке, вздохи ветра в соснах. А гул нарастал, переходил в органный гром, распадался на грохочущую дробь сотен и тысяч барабанов. Евгений Кульчицкий невольно съежился, прочно уверовав в эти леденящие кровь мгновения, что землянка вот-вот взлетит на воздух и все в ней превратится в прах, и она впрямь станет «братской могилой».
Взрыв сильнее тысячи ударов грома был так оглушителен, что его не услышали разведчики, хотя у них едва не лопнули в ушах барабанные перепонки. Землянка заходила как при землетрясении. Евгений видел, как толстые сосновые жерди прогнулись будто ивовые прутья.
С минуту оглушенные разведчики неподвижно сидели или стояли, согнувшись, в абсолютной тишине. Потом Евгений – глаза его успели привыкнуть к полумраку в подземелье – увидел, как шевелятся губы у Константа, и сквозь звон в ушах услышал:
– Что это? Что это?
Округлившиеся глаза командира разведгруппы «Феликс» тускло блестели. Евгений впервые видел друга без его обычного панциря невозмутимости. А на самого Евгения уже нахлынула, как всегда в первые минуты после избавления от грозной опасности, пьянящая, окрыляющая радость.
– «Но пока что пуля мимо пролетела, – пропел он слова популярнейшей среди разведчиков его части песни, – но пока что подступ смерти отдален…»
– Ничего себе «пуля»! – тряским голосом проговорил Олег.
– Что это? – опять спросил Констант.
Тут заговорили все разом:
– Огромный снаряд?
– Подбитый бомбардировщик свалился и взорвался со всеми бомбами рядом с землянкой!
– Я уж думал, конец света…
– Может, многотонная бомба?…
Но Констант уже принял решение.
– Пойдем узнаем. Петрович и Пупок, останетесь с радисткой. Пошли!
Евгений выкарабкался из «братской могилы» вслед за командиром и остановился, пораженный. Невдалеке над лесом вырос невероятно высокий столб дыма и серой пыли. Шапка его медленно расплывалась в чисто-голубом небе, и оттого облако становилось похожим на исполинский гриб. У подножия этого гриба самые высокие сосны казались ниже травы.
– Сроду не видал ничего похожего! – в изумлении пробормотал Констант.
Поглядывая на «гриб» над лесом, разведчики почти бегом направились к месту взрыва, скользя меж сосен неслышным шагом бывалых партизан-лесовиков. Впереди с автоматом наготове шел Констант Домбровский. Движения его мускулистого, гибкого тела были легки и мягки, как у рыси. Через час ходу разведчики добрались до места.
Посреди сосняка кратером курилась огромная воронка, метров десять в глубину и диаметром почти полсотни метров. Вокруг же простиралась усыпанная землей, дерном и песком широкая прогалина. Взрыв испепелил ближайшие сосенки, снес под корень деревья подальше, далеко окрест расшвырял их, воздушной волной сорвал с отдаленных сосен всю хвою, навалил высокие горы бурелома у границ образованного взрывом пустыря. За завалами деревья легли огромным веером в сторону от взрыва.
– Ух ты! – только и выговорил Димка Попов.
– Может быть, шаровая молния? – вполголоса проговорил Домбровский, потирая кулаком слезящиеся от дыма глаза.
– Постой! – вдруг звонко хлопнул себя ладонью по бедру Евгений. – А вдруг это то самое «чудо-оружие» Гитлера, его «оружие возмездия»?!
Домбровский быстро взглянул исподлобья на своего заместителя.
– «Фау-1»? «Фау-2»? Зачем же немцам выстреливать ракеты в этот лес?
– Возможно, они начали обстрел освобожденных городов Восточной Польши, – все больше веря в свою догадку, ответил Евгений Кульчицкий. – Или уже бомбардируют ракетами наши города?! А это промах или недолет?
Домбровский молча оглядел кратер, стоя в своей излюбленной позе – ноги расставлены, автомат ППШ висит на груди, левая рука на кожухе, правая – на шейке приклада.
– А может, это экспериментальный запуск? – продолжал фантазировать Евгений, стоя рядом в той же позе.
– Может, скажешь, что Гитлер решил своим «чудо-оружием» по нашей землянке шарахнуть? – недоверчиво усмехнулся Димка Попов.
– Не исключено, – медленно, не слушая Димку, продолжал Домбровский, – что имеется связь между выселением поляков с подлесных хуторов и гестаповским запретом ходить в этот лес.
– Конечно! Факт! – азартно подхватил Евгений, радуясь поддержке своей догадки. – Может быть, немцы сделали наш лес вовсе и не заповедником, а… полигоном!
Домбровский заметил, что дно кратера на глазах заплывало водой. Час-два, и громадная воронка чуть не до краев наполнится подпочвенными водами – местность низменная…
– Дима! Олег! – встрепенувшись, скомандовал он. – Ведите наблюдение – не пожаловали бы гости! Остальным искать в воронке и вокруг воронки осколки этой бомбы, снаряда, ракеты, метеорита, – приказал Домбровский. – Мы должны выяснить, что это такое. За дело, ребята!
Минут через пять Олег обнаружил метрах в десяти от воронки синий кусочек листовой стали размером с пятак. Еще через три минуты Констант Домбровский поднял с опаленной взрывом земли кусок алюминиевой трубки не длиннее мундштука, тоже синего цвета. Димка нашел короткий обрывок пучка закоптелых разноцветных проводов…
– Видишь, Костя, – волновался Евгений, подбегая к Домбровскому с рваным куском синего дюраля в руках, – значит, не метеорит, не снаряд и вряд ли бомба… Смотри, ясно видна клепка!
– Тихо! – вдруг поднял руку, вскинув голову, Домбровский.
Над лесом послышался вибрирующий гул мотора. Он становился все громче, нарастая с севера.
– Скорее в лес! – почти крикнул Домбровский, срываясь с места. Разведчики едва успели продраться сквозь завал и укрыться под сосенками, как над прогалиной появился низко, почти на бреющем полете летевший самолет. Домбровский сразу определил его марку: «физелер-шторьх», разведчик-наблюдатель.
– Ложись! – скомандовал он.
Самолет не спеша сделал несколько кругов над кратером и над прогалиной, над которой уже почти рассеялся дым. Он летел так низко, что разведчики ясно видели лица летчика и наблюдателя. Дмитрию Попову показалось даже, что сквозь плексигласовый иллюминатор он увидел у наблюдателя расшитый золотом воротник генеральского мундира. Неожиданно для разведчиков, облюбовав сверху ближайшую пятидесятиметровую, хорошо расчищенную просеку, самолет пошел на посадку.
Попов привстал и, задохнувшись от жаркого волнения, проговорил:
– Костя! Давай захватим их в плен! По-моему, один из них генерал!
Соблазн, конечно, был велик. Генерал не генерал, но уж, наверное, он знает, что за штука взорвалась в этом лесу!
Но в лесу возник вдруг многоголосый гул автомобильных моторов. Итак, гости пожаловали. Необходимо познакомиться с ними поближе. Домбровский выдвинулся с разведчиками почти к краю просеки. Вскоре они увидели целый кортеж автомашин: «опели», штабные «мерседесы», две бронемашины. Номера машин армейские, люфтваффе и СС. На некоторых машинах красовался желтый слон – эмблема химических войск вермахта. Два мотоциклиста-автоматчика в голове автоколонны остановились у самолета. Из кабины самолета вылез пилот. Он помог спуститься на землю единственному пассажиру «шторьха».
– Генерал и есть! – тихо застонал Попов, ясно увидев теперь в разрезе комбинезона с блестящей «молнией» вышитые золотой вязью дубовые листья и прочие арабески на стоячем воротнике.
Генерал подошел к поблескивающему черным лаком восьмицилиндровому «хорьху» с генеральским флажком на обтекаемом крыле и с желтой фарой. Из автомобиля вышел другой генерал – разведчики ясно увидели красные отвороты шинели и лампасы на брюках. Генералов окружила толпа офицеров с общевойсковыми, артиллерийскими и инженерными погонами. Минуты через две-три вся эта толпа с генералами впереди направилась к месту взрыва, оставив у машин водителей и часть автоматчиков-мотоциклистов в черной кожаной форме НСКК – Национал-социалистского моторизованного корпуса.
Слышно было, как кто-то крикнул по-немецки из толпы:
– Обер-лейтенант Рюктешел, к генерал-майору!
Домбровский не спеша пополз за немцами, махнув рукой разведчикам: «За мной!» Потом он повернулся к Олегу:
– Запиши номера машин и прикрывай нас с тыла! Мы будем наблюдать за немцами вон из-за того завала.
Немцы минут десять копошились вокруг этой воронки, спускались в нее, что-то измеряли металлическими метрами, обшаривали каждую пядь взрыхленной земли, фотографировали воронку «лейками». Кульчицкий вдруг схватил Домбровского за руку.
– Кажется, заметили наши следы! – прошептал он.
– Я ж говорил… – начал было раздраженно Констант, но тут же поправился: – Ничего, почти все наши – в немецких сапогах, в советских – никого.
На всякий случай Констант решил отвести группу в лес.
– Женя! – сказал он Кульчицкому. – Мы возвращаемся в «братскую могилу». Подежурь здесь с Олегом, может, узнаешь, что за взрыв, зачем приехали гансы! Только без фокусов!
Но ничего нового Евгению и Олегу не удалось узнать. Немцы уехали через полчаса. Евгений долго смотрел машинам вслед, пока они не скрылись за соснами.
– Черт возьми! – сказал он тихо Олегу. – Если бы могли за ними последовать, мы бы узнали, откуда они кидают эти хлопушки!
– Позвать такси? – съязвил Олег, снимая автомат с боевого взвода.
Они пошли обратно к «братской могиле».
По дороге Димка Попов нашел оглушенного зайца. Потом они узнали, что таких зайцев и кабанов жители близлежащих хуторов собирали десятками. Кстати, почти во всех деревнях от взрывной волны вылетели стекла.
Евгений шел задумавшись, машинально глядя по сторонам. Что взорвали немцы в Бялоблотском лесу? Ракету? Бомбу? Как разведчикам узнать об этом? Может быть, этот взрыв не последний? А что, если такая ракета или бомба упадет поближе к землянке? Если это «фау», то разведгруппе «Феликс» придется бросить все силы на разгадку тайны этого нового оружия Гитлера.
Вечером следующего дня радистка Константа каштановолосая красавица Вера связалась с Центром. Директор ответил почти немедленно.
«Впредь до особого распоряжения группе „Феликс“ продолжать разведку гитлеровской обороны в районе реки Варты и военной промышленности Вартегау и Верхней Силезии. Директор».