Седакова О. Опыт и слово (интервью, данное Ксении Голубович) // Текст и традиция. Альманах. Т. 1 / Под ред. Е. Водолазкина. Санкт-Петербург: Росток, 2013. С. 416. Насколько широко при этом понимается сам «наш исторический момент» и подход к его разгадке, хорошо видно из замечаний Седаковой в эссе «Благословление творчеству и парнасский атеизм» (2000): она описывает здесь скептический склад ума, способный эффективно блокировать эстетическую новизну, однако отказывается идеализировать прошлое. В настоящем, замечает она, человек думает: «“Сказано уже так много, едва ли не все! Что еще может добавить к этой великой сумме наш небогатый современник?” О том, что наше время – художественное время – скудное, нищее, как будто сошедшее с дистанции, никто уже, кажется, не спорит. Но и в эпохи, не признававшие себя такими безнадежно бедными, отношения культуры и нового творчества не были бесконфликтны. Ведь явление нового вдохновения – это сдвиг всего наличного и прошлого, сдвиг порой очень решительный, в котором есть риск утраты и который поверхностный взгляд может не отличить от разрушения. То, что в подлинно новом опыте сохраняется и продолжается, это не вошедшие в привычку формы и каноны, а сама традиция человеческого вдохновения» // Седакова О. Четыре тома. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2010. Т. 4. С. 334.
Седакова О. Наш читатель не понимает модернизм [Интервью Евгении Коробковой] // Вечерняя Москва. 2015. № 3 (14 января). С. 5.
Целан П. Меридиан. Пер. А. Глазовой. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.topos.ru/article/2774 (дата обращения: 5.01.2016).
Целан воображает это комплексное воздействие как нечто более соматическое, как Atemwende, поворот дыхания. Этот образ, как всегда у Целана, яркий и выразительный, соединяющий в себе множество значений, сохраняет идею духа, которую я подчеркиваю в работе Седаковой, учитывая глубинную этимологическую связь между дыханием и духом.
Stewart S. The Poet’s Freedom: A Notebook on Making. Chicago: University of Chicago Press, 2011. P. 13.
К голосам Целана и Стюарт можно было бы прибавить и голос Иосифа Бродского, многократно утверждавшего, что поэт служит языку, а не наоборот; особенно выразительно эта мысль прозвучала в заключительных словах его нобелевской речи: «Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение – колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом». Цит. по: Бродский И. Набережная Неисцелимых: тринадцать эссе. М.: Слово, 1992. C. 192–193.
Седакова О. Прощальные стихи Мандельштама. «Классика в неклассическое время». [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.olgasedakova.com/Poetica/1584 (дата обращения: 5.01.2016).
Мандельштам О.Э. Полн. собр. стихотворений / Ред. А.Г. Меца. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1995. С. 635. Процитированное стихотворение см. на с. 287–288. Его эпитет «прекрасная», в разговорной речи означающий просто одобрение, примечателен также как термин, в философском дискурсе означающий красоту; возможно, именно эти слова Мандельштама подсказали Седаковой вывод, что это «новая мысль о красоте».
Stolen Air: Selected Poems of Osip Mandelstam / Tr. Ch. Wiman. New York: Ecco Press, 2012. P. 69.
Benjamin W. Über den Begriff der Geschichte // Benjamin W.Gesammelte Schriften: 7 vols. In 15. Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1972. Vol. 1. P. 691–704; Беньямин В. О понятии истории / Пер. с нем. и коммент. С. Ромашко // Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 84.
Седакова О. Наши учителя. Михаил Викторович Панов. К истории российской свободы //Седакова О. Четыре тома. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2010. T. 4. C. 709–710. Дальнейшие цитаты из четырехтомного собрания сочинений Ольги Седаковой приведены в тексте c указанием в скобках номера тома и страниц.
Как подсказала мне Мария Хотимская, на этом месте можно было бы сделать очень обширное отступление на тему «Пушкин и свобода» (и я пользуюсь случаем поблагодарить ее за множество глубоких и ценных замечаний, которыми я воспользовалась в этом эссе). К взгляду Седаковой на пушкинское отношение к свободе очень близок взгляд Владислава Ходасевича, что особенно хорошо видно в его стихотворении 1938 года «Не ямбом ли четырехстопным»:
Ему один закон – свобода. В его свободе есть закон.
Цит. по: Ходасевич В. Стихотворения / Ред. Н.А. Богомолова и Д.Б. Волчека. Л.: Советский писатель, 1989. С. 302. А речь Александра Блока 1921 года «О назначении поэта», в числе прочих текстов, выражает очень похожую точку зрения на то, что Блок называл «тайной свободой». См.: «О назначении поэта» в: Блок А. Собр. соч.: В 6 т. Л.: Художественная литература, 1980–1983. T. 4. C. 413–420. Это выражение, «тайная свобода», станет очень важным, в частности, для Ходасевича, который будет ассоциировать его с Блоком и со всем, что стремилась сохранить эмиграция.
Седакова О. Сергей Сергеевич Аверинцев: к творческому портрету ученого // Сергей Сергеевич Аверинцев, 1937–2004 / Ред. Н.П. Аверинцевой, Н.Б. Поляковой, В.Б. Черкасского. М.: Наука, 2005. C. 8.
Там же.
О воплощении этой запомнившейся свободы в «Пушкинском доме» и в коротких экспериментальных текстах Битова я пишу в кн.: Sandler S. Commemorating Pushkin: Russia’s Myth of a National Poet. Stanford: Stanford University Press, 2004. P. 266–299. В ней же в главах, посвященных Ахматовой, Цветаевой и др., подробнее изложены некоторые из высказанных здесь соображений об освобождающем влиянии пушкинских произведений на поэтов Серебряного века и многих других.
Седакова О. Разговор о свободе с А.И. Кырлежевым (4: 30–64, цит. с. 55). Последующие отсылки к интервью приведены в тексте с указанием страниц.
Сначала словарь вышел под названием «Церковнославяно-русские паронимы. Материалы к словарю» (М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2005), а в 2008 году был переиздан там же как «Словарь трудных слов из богослужения: церковнославяно-русские паронимы».
Здесь я не могу удержаться от автобиографической ремарки. Переводя «Старые песни», я посылала Ольге Седаковой варианты переводов, а она мне в ответ – свои комментарии. В частности, Седакова проницательно отметила, что больше всего хлопот в некоторых стихах «Первой тетради» мне доставлял глагол «бывать». Трудно представить более простое языковое явление, чем спряжение этого глагола; даже самая его семантика – привычность, повторяемость, зачастую регулярность – отражает ту самую языковую повседневность, о которой сейчас идет речь.
Culler J. Theory of the Lyric.Cambridge: Harvard University Press, 2015. P. 140.
Culler J. Op. cit. P. 167. Каллер цитирует Авирама по следующему изданию: Aviram A. Telling Rhythm: Body and Meaning in Poetry.Ann Arbor: University of Michigan Press, 1994. P. 232–234 и 21.
На это отличие мне указала Эмили Гросхольц, любезно согласившаяся прочесть более раннюю версию этого эссе.
Stewart S. Op. cit. P. 57. Стюарт цитирует по-имажинистски впечатляющий отрывок из эссе Валери «Поэзия и абстрактная мысль»: «Внезапно меня захватил некий ритм, который не давал мне покоя и вскоре вызвал ощущение какого-то чужеродного автоматизма. Точно кто-то воспользовался в своих целях моей жизненной машиной. Затем к этому ритму подключился второй и с ним сочетался; и два эти порядка связались какою-то поперечной связью» (Валери П. Об искусстве / Пер. В. Козового. М.: Искусство, 1976. C. 410). Каллер приводит очень похожий пассаж с метафорой «жизненной машины» («machine-à-vivre») из той же статьи Валери (Culler J. Op. cit. P. 136), цитируя французский оригинал – «Poésie et pensée abstraite»: Valéry P. Oeuvres / Ed. J. Hytier. Paris: Gallimard, 1957. Vol. 1. P. 1322. Мне не кажется, что эта яркая метафора «жизненной машины» так уж близка творчеству Седаковой, однако направленность захваченности ритмом и интригующая дополнительная подробность о втором ритме, подключившемся к первому, выглядят здесь уместными и достойными упоминания.
Еще один такой «росчерк» дает музыка, действующая как структурирующий принцип в сборнике «Дикий шиповник», где ряду стихотворений присвоены музыкальные темы или музыкальные термины в заглавиях; есть, конечно же, и другие.
О теме путешествий и перемещений в поэзии Седаковой я уже писала; см.: Sandler S. Questions of Travel: Joseph Brodsky and Olga Sedakova // Russian Literature and the West / Ed. A. Dolinin, L. Fleishman, L. Livak. Berkeley: Berkeley Slavic Specialties, 2008. P. 2. P. 261–281. Стихотворение, о котором там шла речь, заслуживает гораздо более подробного обсуждения; это «Странное путешествие» (1: 76–77). К этой теме относятся и замечательные путевые записки поэта «Путешествие в Брянск» и «Путешествие в Тарту и обратно», см.: Седакова О. Два путешествия. М.: Логос, 2005. См. также прекрасное введение к этому сборнику «Путешествуя в путешествия» Ксении Голубович. С. 7–12.
См., например: Сваровский Ф. Все хотят быть роботами. М.: АРГО-РИСК, 2007; Сваровский Ф. Путешественник во времени. М.: НЛО, 2009; стихотворения М. Степановой «Невеста» и «Летчик» см. в кн.: Степанова М. Стихи и проза в одном томе. М.: НЛО, 2010. С. 14–22; Степанова М. Проза Ивана Сидорова. М.: Новое издательство, 2008. Оба пишут преимущественно нарративную поэзию, поэтому можно найти сравнительно мало примеров, где, как у Седаковой, эти фантастические категории разрабатывались бы в лирических стихах. Удачным сравнением были бы мистерии, сны, или «труды и дни» Елены Шварц. См., например, ее «Труды и дни Лавинии» в кн.: Шварц Е. Соч.: В 5 т. СПб.: Пушкинский фонд, 2002–2013. Т. 2. С. 168–221.
Здесь стоит отметить загадочную интерпретацию жизни праведника – как и в стихотворении «Легенда седьмая. Смерть Алексия, Римского Угодника», и в других стихах с аналогичными названиями. Загадочность каждого такого стихотворения подчеркивается еще и тем, что легенды рассеяны по всей книге «Дикий шиповник», а не собраны в один раздел, хотя ритмы этого большого тома несомненно подсказывали поэту именно такое решение. Они акцентируют и разделяют другие категории стихов в сложной оркестровке «Дикого шиповника». Любопытны также пробелы в нумерации: почему, интересно, мы читаем легенды 2, 6, 7, 9, 10, 11, 12, но нигде, ни в каком издании, не находим легенд 3, 4, 5, 8 или любой номер начиная с 13-го? Легенда 1 относится к ранним стихам поэта, во многом отличается от легенд «Дикого шиповника» и датирована 1975 годом: «Первая легенда. Святой Юлиан на охоте» (1: 55).
Объясняя свою идею «свободы как соучастия в творении», Светлана Бойм указывает на основополагающую роль разнообразных форм приключения: оно, по ее словам, «открывает полые пространства пограничных зон, порогов, мостов и дверей». См.: Boym S. Another Freedom: The Alternative History of an Idea. Chicago: University of Chicago Press, 2012. P. 6. Эпиграф к этому эссе я взяла с четвертой страницы того же источника. Пользуюсь случаем отдать дань памяти и признательности Светлане, блестящему ученому и бесстрашному мыслителю, человеку, с которым мне выпала удача многократно беседовать о свободе, поэзии и многом другом.
Размышляя о четырехстопном хорее, Михаил Гаспаров указывает на гораздо более широкий спектр значений и употребления этого размера в пушкинских текстах, в том числе в сказках, а также в лирических стихотворениях, очень непохожих друг на друга, например, «Зорю бьют… из рук моих…», «Утопленник», «Ворон к ворону летит…» и «Рифма, звучная подруга…». Он напоминает нам о тенденции этого размера к повествованию, что хорошо заметно в балладах, и предлагает ряд семантических ореолов и тематических задач для этого размера. Более узкое и детальное наблюдение делает Юрий Лотман в «Анализе поэтического текста». Исследуя одно стихотворение, «Зорю бьют… из рук моих…», он отмечает существенный тематический и риторический признак стихов, написанных четырехстопным хореем: переход от реалистического к нереальному, включая грамматические категории оптативного и когнитивные категории воображаемого и фантастического. См.: Гаспаров М.Л. Метр и смысл. М.: РГГУ, 1999. С. 194–202 и Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПб., 1996. С. 155–163, особенно с. 163.
Levinas E. Reality and its Shadow // The Levinas Reader. / Ed. Seán Hand. Malden, MA: Blackwell Publishing Group, 1989. P. 132–133. Отрывок, который цитирует Стюарт, далее включает в себя следующее: «Мы действительно получаем внешность внутреннего. Удивительно, что феноменологический анализ никогда не пытался применить этот фундаментальный парадокс ритма и сна, который описывает сферу, расположенную вне сознательного и бессознательного, сферу, роль которой в экстатических ритуалах продемонстрирована этнографами». Цитату Стюарт см.: Stewart S. Op. cit. P. 57.
Библейские аллюзии в стихотворении продолжаются, по большей части без имен (только в части 7 упоминается Лаван). Так, в части 2 «некий царь», зовущий музыкантов, очень напоминает царя Саула, ждущего песен Давида. Сравним это со стихотворением Седаковой «Давид поет Саулу» (1: 221–223). В своей статье об этом стихотворении Елена Айзенштейн предположила, что важным подтекстом в нем служит ахматовская «Рахиль» (1922); и действительно, в этом стихотворении Ахматовой тоже, как и у Седаковой, есть мотивы пыли, колодца, камня, воды (встречаются они и в Библии). Но Ахматова в этом стихотворении сосредоточивает внимание на любви Иакова к Рахили, точно так же, как в стихотворении «Лотова жена» (1922–1924) – на преданности Лотовой жены дому и семье. А взгляд Седаковой сфокусирован на природе сновидения и на открытии в нем природы поэтической истины. См.: Айзенштейн Е. «Вдоль островов высоких и веселых». О поэзии Ольги Седаковой // Нева. 2014. № 12. С. 205–242.
См., например, стихотворение, в котором легко узнать ведущую в небо лестницу Иакова и ангелов на ней: «Мне часто снится смерть и предлагает…» в сборнике «Дикий шиповник» (1976–1978, 1: 99). Этот сон мимолетно проскальзывает и в конце более позднего стихотворения «Начало» (в «Элегиях», 1987–2004, 1: 386–387). Сюда же можно отнести и замечательное стихотворение «Легенда десятая. Иаков» из «Дикого шиповника» (1: 130) с ее отчетливыми, настойчивыми повторениями простого утверждения о том, что Иаков спал («Он быстро спал… он спал и спал… спал исчезая, спал в песке, / спал рассыпаясь, как песок»). В последних четырех строках Бог нисходит в сонное сознание спящего Иакова, словно устав ждать возможности явиться.
Ср. обсуждение в кн.: Луцевич Л. Память о псалме: sacrum / profanum в современной русской поэзии. Варшава: Изд-во Варшавского университета, 2009. C. 245.
По словам Сьюзен Стюарт, «как мы знаем из еврейских псалмов, хвалa построена на звучании – ее воздают посредством речи и пения, “радостных звуков” лир, цимбал и тамбуринов, хлопанья в ладоши и ритмичных возгласов» (Stewart S. Op. cit. P. 35).
В том числе сон Людмилы в «Руслане и Людмиле», сон Татьяны в «Евгении Онегине» и начало позднего стихотворения «Родриг» («Чудный сон мне Бог послал»). Мария Хотимская обратила мое внимание на то, что эти примеры последовательно проводят нас через ключевые этапы пушкинского творчества. Хотя это выражение встречается и у других поэтов (например, «Новинское» Баратынского), богатый пушкинский контекст видится более вероятным; и если у Седаковой это действительно цитата, на что может указывать курсив, то это лишь укрепляет те связи свободы и пушкинского наследия в русской литературе, о которых говорилось выше. В этом случае свобода – это и свобода видеть сны, и возможности, которые открываются в приснившемся путешествии.
Часть 8 начинается со строки 75, так что «чудный сон» возвещен заранее, задолго до частей 8–14.
При этом я оставляю без внимания еще один пример понимания поэтом нашей стесненной свободы: в стихотворении полно отсылок к смерти, но нашей бесстрашной сновидице открыто преодоление смертности в божественной вселенной. «Ты подумай: / смерти больше не бывает», – говорит ей пастух (1: 270).
Давая определение церковнославянскому слову пёніе, Седакова формулирует его второе значение как «восхваление, хвала, предмет хвалы»: см. Седакова О. Церковнославяно-русские паронимы. С. 292.
Stewart S. Op. cit. P. 36.
О глазах в этом стихотворении можно сказать еще многое, в том числе о загадочных «многооких руках» (1: 267). Этот образ появляется во второй части, где описано (по всей вероятности) повеление царя Саула привести ему музыканта (1 Цар. 16: 15–23); Седакова подробнее описывает этот библейский эпизод в стихотворении «Давид поет Саулу» (1: 221–223) – стихотворении, открывающем сборник «Ворота. Окна. Арки». «Сказка, в которой почти ничего не происходит», напротив, завершает этот сборник, и таким образом поэт возвращается к отправной точке. О стихотворении «Давид поет Саулу» см.: Khotimsky M. Singing David, Dancing David: Olga Sedakova and Elena Shvarts Rewrite a Psalm // Slavic and East European Journal. 2007. Vol. 51. No. 4. P. 737–752; Луцевич Л. Память о псалме. С. 245–255.
Fortounatto M., Cunningham M.B. Theology of the Icon // The Cambridge Companion to Orthodox Christian Theology / Ed. M.B. Cunningham and E. Theokritoff. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. P. 136–149, цит. на. p. 136. Я привожу этот источник, поскольку его формулировки идеально выражают мою мысль, но он к тому же основан на авторитетном исследовании Успенского, Лосского, Пеликана и других.
«Вновь и вновь раздираемый нами, Бог есть место, которое заживает» (возможно: «исцеляет»). Сонеты к Орфею. Перевод мой. – К.Г.
Седакова О. Посредственность как социальная опасность // Седакова О. Четыре тома. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2010. Т. 4. С. 376–417. Здесь и далее произведения Седаковой цитируются по этому изданию с указанием в скобках номера тома и страниц, если не указано иначе.
Если говорить о поколенческом споре, то Ольга Седакова не раз говорила, что она в споре Солженицына и Шаламова становилась на сторону Шаламова. В лагере у Солженицына безусловно остается человек, наделенный волей, протестом, способностью думать. У Шаламова главная фигура лагеря – это «доходяга», отход лагерного производства, человек, «лишенный всего», самой человечности. И вот он-то и есть точка отсчета для всей системы, ее этическое мерило, как «мусульманин» в нацистских лагерях есть подлинное свидетельство нацизма (об этом см.: Агамбен Дж. Homo Sacer. М.: Европа, 2011).
Седакова О. Два путешествия. М.: Логос, 2005.
Здесь и далее наши размышления во многом навеяны работой В.В. Бибихина, связанной с прочтением «Дневников» Льва Толстого. См.: Бибихин В.В. Дневники Льва Толстого. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2013.
Толстой Л. Что такое искусство? // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1951. Т. 30. С. 28–203.
Размышления на эту тему см.: Conliffe М. Natasha and Kitty at the Bedside: Care for the Dying in «War and Peace» and «Anna Karenina» // Slavonica. Vol. 18. No. 1. April, 2012. P. 23–36.
Из дневника 1859 года от 14, 15, 16 октября: «Видел нынче во сне: Преступление не есть известное действие, но известное отношение к условиям жизни. Убить мать может не быть и съесть кусок хлеба может быть величайшее преступление. – Как это было велико, когда я с этой мыслью проснулся ночью!» (Бибихин В.В. Указ. соч. С. 61).
Здесь и далее мы опираемся на издание: Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Наука, 1958.
Ключевое понятие, выделяемое В.В. Бибихиным в работах Людвига Витгенштейна. Собственно, этому понятию и посвящена книга Бибихина «Людвиг Витгенштейн. Смена аспекта» (М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005).
Проиллюстрировать такую смену можно, взяв конкретный пример из Витгенштейна – в рисунке, который можно прочесть и как вазу, и как два профиля, обращенных друг к другу, открытие одного прочтения мгновенно перекрывает возможность другого. Ты не можешь видеть одновременно и вазу, и профили. Но в тот момент, когда происходит «смена», ты как будто бы получаешь толчок, озарение, которое позволяет тебе видеть «еще что-то», видеть незримое – «другую возможность», прежде чем даже она наполнилась конкретным содержанием. Ты видишь «то же самое» в различии с самим собою, «чистую форму», которую зафиксировать в рисунке не получится никогда; это мы и назвали «уколом».
А. Швейцер. Цит. по: Седакова О. Свобода. Доклад на конференции «Религия и политика». Парма, Университет Пармы, 1 декабря 2011 года. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.olgasedakova.com/Moralia/1048 (дата обращения: 20.04.2016).
«Ne pas céder sur son désir» – формула-лозунг Жака Лакана, которой он придерживался на протяжении всех курсов своих занятий. Цит. по: Kristeva J. Psychanalyse et liberté. Un peu d’histoire, Freud et Lacan. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.kristeva.fr/psychanalyse-et-liberte.html#_ftn7 (дата обращения: 19.04.2016).
Беккет С. Три диалога // Как всегда – об авангарде: Антология французского театрального авангарда. М.: Издательство ГИТИС, 1992. С. 120–128.
Седакова О. Церковнославяно-русские паронимы. Материалы к словарю. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2005.
Седакова О. «По-церковнославянски “теплый” – значит огненный…». Интервью Александру Кырлежеву. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://magazines.russ.ru/continent/2005/123/kn20.html (дата обращения: 20.04.2016).