Глава 4
Старый джентльмен внимательно наблюдал, как Оливера препроводили в холодную каменную камеру полицейского участка.
«В лице этого мальчика есть что-то такое, – думал он про себя, – что меня трогает и интересует. Где ж это я раньше мог видеть такое лицо?»
Он старался вспомнить всех людей, с кем ему доводилось встречаться, но не мог припомнить ни одного лица, чьи черты можно было найти в облике Оливера. Вскоре почтенный джентльмен предстал перед досточтимым судьёй Фенгом.
– Кто вы такой? – презрительно спросил мистер Фенг.
– Моя фамилия, сэр, Браунлоу, – ответил джентльмен.
– В чём обвиняется этот субъект? – обратился судья к полисмену.
– Он ни в чём не обвиняется, – доложил полисмен, – он выступает обвинителем против мальчика, укравшего платок.
Тут привели Оливера и посадили в деревянный загон для обвиняемых.
Мистер Браунлоу взглянул на мальчика и обратился к мистеру Фенгу:
– Я уверен, что этот мальчик украл у меня платок, но мне бы не хотелось давать этому делу ход.
– Придержите свой язык, сэр! – рявкнул мистер Фенг.
– И не подумаю, сэр! – с возмущением воскликнул мистер Браунлоу.
В эту минуту Оливер, бледный как полотно, слабым голосом попросил глоток воды.
– Вздор, – сказал мистер Фенг. – Не вздумай меня дурачить!
– Мне кажется, он и в самом деле болен, – возразил полисмен.
– Мне лучше знать, – заявил мистер Фенг. – Это отпетый негодяй!
Мистер Браунлоу вмешался:
– Помогите мальчику, полисмен. Он вот-вот упадёт.
– Отойдите, полисмен! – крикнул Фенг. – Если ему угодно, пусть падает.
Оливер упал на пол, потеряв сознание, но судья и бровью не повёл.
Мистер Фенг был не намерен тратить время:
– Мальчишка виновен, и я приговариваю его к трём месяцам тяжёлых работ. А теперь очистите помещение суда.
В эту секунду в комнату ворвался пожилой человек. Мистер Фенг пришёл в ярость.
– Что это? Кто это такой? Выгнать этого человека вон! – вскричал он.
– Я буду говорить, – заявил вбежавший человек. – Я владелец книжного ларька и видел всё, что случилось. Кражу совершил другой мальчик.
Мистер Фенг был вынужден выслушать его рассказ о том, как два других мальчика вытащили платок и убежали. После этого судья объявил:
– Несчастный мальчишка оказался невиновен. Отпустите его.
Оливера вынесли из зала суда и положили на мостовую.
– Бедный мальчик, – произнёс, склонившись над ним, мистер Браунлоу. – Я должен взять его к себе.
Так Оливер попал в дом мистера Браунлоу, находившийся в Пентонвиле, фешенебельном районе Лондона. Там его бережно уложили в постель и послали за доктором. Оливер провёл много дней в беспамятстве, не осознавая, с какой добротой и заботой относятся к нему хозяева.
Слабый, худой и бледный, он очнулся наконец, словно после долгого тревожного сна.
– Что это за комната? Где я? – робко спросил он, силясь приподняться.
Миссис Бэдуин, добрая экономка мистера Браунлоу, сидевшая у постели мальчика, остановила его:
– Тише, дорогой мой. Ты был очень болен.
С этими словами она осторожно уложила голову Оливера на подушку. Старая леди с таким участием и добротой смотрела на него, что Оливер не удержался и дотронулся до её руки своей исхудалой рукой.
«Какое благодарное милое дитя! – подумала миссис Бэдуин. – Что почувствовала бы его мать, если бы могла посмотреть на него сейчас?»
Оливер постепенно поправлялся, и через несколько дней миссис Бэдуин на руках перенесла его вниз в свою комнату. Пока она разогревала в кастрюльке большую порцию бульона, взгляд мальчика упал на портрет какой-то дамы, висевший на стене.
– Какое прекрасное, кроткое лицо у этой леди! – сказал Оливер. – Кто она?
– Право, не знаю, дорогой мой, – ответила миссис Бэдуин. – Думаю, что этой особы на портрете мы с тобой не знаем. Она как будто тебе понравилась?
– Её глаза так печальны, и они словно смотрят на меня, – вздохнул Оливер. – Мне кажется, что портрет живой и хочет мне что-то сказать.
Их разговор прервало появление мистера Браунлоу.
– Как ты себя чувствуешь, мой милый? – спросил он.
– Очень хорошо, сэр, – ответил Оливер. – Я очень благодарен за вашу доброту ко мне.
Мистер Браунлоу начал было интересоваться, кормили ли мальчика, но внезапно прервался на полуслове, остановив взгляд на портрете.
– Боже мой! Что ж это значит? Бэдуин, взгляните сюда.
Мистер Браунслоу указал на портрет, а затем на лицо мальчика, которое казалось его живой копией. Те же черты, глаза, лоб, рот. Оба лица были похожи как две капли воды.