Министр внутренних дел вернулся в министерство в задумчивом состоянии, как-то замедленно осмысливая ту информацию, которую ему сообщил президент. Какие-то русские князья девок портят в коморках, а кто-то их снимает на видео и выкладывает ролики в порнораздел интернета. Мало там что ли порнографии, куда ни копнись, везде порнуха, причём даже там, где её быть совсем не может.
Сейчас нравы свободные, никто не знает, что такое порнография и что такое эротика. Всё решает начальственный звонок. Позвонят и скажут, что порнография и за то, что дама снимает с себя колготки, дадут пару лет колонии как за порнографию. Позвонят и скажут, что это эротика и за откровенную порнографию, от которой даже у импотентов встает причинное место, просто пожурят и скажут, чтобы не очень-то эротикой баловались.
Россия, едрёна корень. Законов тьма, да попробуй, исполни их. Вмиг отрешат от должности или ещё хуже, свои же руки назад заломят, да пинками начнут информацию получать. Как принялись в тридцатые годы дубасить несогласных, так до сих пор остановиться не могут, и никто их и не останавливает. Значит, тем, кто выше нас, это нужно. Было бы желание, а сделать можно всё.
Вот по всему миру никак не могут решить проблему со стихийной расклейкой объявлений. По всему миру, а не только у нас в России. И чего только не применяли, результата никакого. А не надо ничего особенного делать. Расклеил объявление, получи десять лет тюрьмы. Нанял кого-то на расклейку – пятнадцать лет как организатору преступления. Заказал кому-то расклейку – двадцать. Вот вам стенды для наклейки объявлений, вот вам рекламные издания. Будьте любезны. Через месяц ни одного объявления не будет, где не положено. Общественность будет регулярно сообщать о расклейщиках, даже с фотографиями, потому что эти объявления достали всех. Достаточно посадить первых двести человек, по два на каждый регион. И дело с концом. Так ведь не дадут это сделать.
Точно так же нужно бороться и с распространением наркотиков. Минимальный срок – двадцать пять лет. Около детских учреждений – пожизненно. Только попробуйте, сразу нарколобби в составе маститых адвокатов и правозащитников, комитетов матерей и прочих общественников будут проводить красочные мероприятия, тратя неизвестно откуда взявшиеся огромные деньги, а СМИ – средства массовой информации, причём все – трындеть о беспределе.
Вот и сейчас президент задал задачку, говорит – бросай всех на это дело. Других забот у меня нет? Тут партизаны объявились, милиционеров мочат, кто только под руку попадётся. Из обиженных милицией. Ну, мочили бы своих обидчиков, а нормальных людей зачем трогать? Вдовы, сироты. Что им сказать? Как утешить? Они же скажут, раз ты министр и в своём министерстве порядка навести не можешь, то и мужья наши из-за тебя погибли. И ведь возразить-то нечего.
Крутится огромная махина, которую ещё Сталин закрутил на проведение репрессий, собрав всех в НКВД – народный комиссариат внутренних дел – милиция, следователи, пограничники, конвойники, спецсвязь и ОМСДОНы с ОМСБОНами. Главное – давить врагов народа и приструнять уголовников, но не сильно, потому что они близкий нам классовый элемент. Сейчас пограничников нет, следователей выдернули, конвойники ушли в юстицию, а машина всё крутится. По-нормальному, для капремонта машину останавливают, производят разборку частей и механизмов, дефектовку деталей, а затем производят сборку, и снова работает машина, но уже так, как ею будет управлять опытный водитель.
Министр ещё посидел и позвонил в приёмную:
– Майора Лысенко из сорок шестого отделения вызовите ко мне.
– Есть, – четко ответила «трубка»
И наступила тишина.
Министр открыл папку и уставился на рисунок. Вроде бы глаз с ногами, а, может, это не ноги, а морщинки на лице. Непонятно и название какое-то мудрёное. Какой-то джет, глаз Гора. Огромный, значит. И вот с помощью этого глаза за нами кто-то подглядывает. Нет уж, это всё будет в тайне. Мы этот глаз найдём и будем королями. Кто владеет информацией, тот владеет всем миром. Кажется, это Наполеон сказал. Умный был мужик. До самой Москвы дошел. В Кремле чаи распивал. Потом Москву сжег и ушёл. Хотя все историки говорят, что, мол, Москву он не жёг, а это москвичи её пограбили и подожгли.
Так ли сейчас важно, кто жёг? Сожгли и точка. Наполеона кто-то приглашал в Москву? Нет. Незваный гость. Незваные гости, Тохтамыши всякие тоже приходили и Москву жгли. Значит, и Наполеон точно такой же. Он и сжёг. А ведь передо мной у президента был фээсбэшник. Так, задачу поставили порознь и каждый будет копать под другого, чтобы полакомиться результатами и первым доложить об исполнении. Ох уж эти византийские тайны. Кстати, недавно прочитал стихотворение о византийских корнях нашего государства. Поэт, его нигде не печатают, так он в интернете себе страничку сделал и там себя печатает.
Мудрецы просвещённой России
В тупике от всех «русских идей»,
А назвать бы страну Византией,
Вот так просто, без всяких затей.
Будут граждане все византийцы,
Паспорта с византийским гербом,
В Византии учились партийцы
И в губернии каждой партком.
По религии мы византийцы,
И в церквях византийский обряд,
Мы с гербом получили царицу
И церквей златоглавый наряд.
И не будет у наций обиды,
Все равны и язык большинства,
Кто захочет, введет алфавиты
И столица всё та же – Москва.
Выбирать никого мы не будем,
Всех назначит глава-базилевс,
И пойдут несогласные люди
Заготавливать экспортный лес.
Вот, зараза, ну прямо в точку. Сейчас печатаются за деньги, а у этого, видать, денег нет, а то приняли бы в союз писателей, корочки бы выдали и ходил бы с гордо поднятым носом новый писатель новой России. Тьфу. Такого понаписали, что уши вянут от такого чтения. Наши аналитики попробовали почитать это, бросили, пришли и говорят:
– Надо, товарищ министр, прореживать писательские ряды.
– Это как, – не понял я, – садить что ли?
– Не надо никого садить, – сказали аналитики, – надо поставить их всех у стенки и дать по ним длинную очередь из пулемёта. Кто останется в живых, те будут избранные, их можно сразу зачислять в классики, потому что они будут писать, как самые настоящие патриоты России.
На пульте загорелась красная кнопка приёмной.
– Майор Лысенко, – доложила приёмная.
– Пригласите, – сказал министр, встал из кресла и пошел к двери.
В дверь вошел немолодой человек в штатском костюме.
– Товарищ генерал армии…, – начал он доклад.
– Проходи, Коля, – сказал министр, пожимая товарищу руку и ведя к маленькому столику с двумя креслами. – Пропустим по маленькой, дело есть.
Майор Лысенко согласно кивнул головой и сел в кресло. Начинали вместе, молодыми лейтенантами, да вот на дистанции были разные условия, кто-то генерал полный, а кто-то полный майор. Раньше называл себя Майор Советского Союза, сейчас Майор Российской Федерации. А ведь дружок предлагал подтолкнуть карьеру вперед, благо в руках все рычаги, отказался. Как товарищам в глаза смотреть буду?
Министр достал из маленького шкафчика бутылку коньяка, извините, дагестанского бренди, маленькие рюмочки, плитку шоколада и придвинул к товарищу рисунок в виде буквы Я с глазом в кружочке.
Лысенко взял рисунок в руки, повертел его и так, и сяк и положил в сторону на столик.
– Банда? – спросил он.
– Хуже, – сказал министр, разливая бренди, – похоже, что одиночка.