Следователь Поперечнев был маленьким круглым человечком лет сорока пяти, одевавшимся безвкусно и неряшливо. Несмотря на довольно непрезентабельный вид, Поперечнев отличался редкостным упорством и даже, как сейчас сказали бы, упертостью. Если он намечал себе какую-то цель, то двигался в ее направлении с целеустремленностью носорога. Заставить его изменить своим правилам было делом практически безнадежным. Коллегам он помогать не любил, считая, что каждый должен заботиться о себе сам, однако, чужой помощью не брезговал, объясняя, что такая у него работа. «С миру по нитке – голому рубаха», – говорил он.
Волченков знал об этом, а потому решил схитрить. Он явился к Поперечневу без звонка и с ходу сообщил, что был знаком с покойным Кирпичниковым.
– Не сказать, чтобы близко, но сталкиваться приходилось, – пояснил он, имея в виду то единственное вынужденное рандеву, на котором Кирпичников убил последнюю веру в справедливость дорожной инспекции. – И вот что я думаю касательно этого убийства…
Поперечнев, который тонул в бумагах, поднял на Волченкова усталые глаза и буркнул:
– Вас тоже подключили к этому делу? Странно, я ничего об этом не слышал. Я хочу сказать, что официально я работаю с группой оперуполномоченного по особо важным делам подполковника Самойлова. Вас тоже включили в эту группу?
– Мы занимаемся разными делами, – объяснил Волченков. – За мной более широкие полномочия.
– Я об этом ничего не слышал, – сказал Поперечнев. – Одним словом, если вам требуется информация, делайте официальный запрос.
– Обязательно сделаю, – жизнерадостно пообещал Волченков, проклиная в душе Поперечнева на все лады. – А по поводу оружия что-нибудь конкретное выяснили?
Поперечнев отложил в сторону несколько прихваченных канцелярской скрепкой листов, вздохнул и кислым тоном сказал:
– Ну, дорогой мой! Чего вы от меня хотите? Да, в сущности, мы делаем одно дело, но если каждый будет заходить ко мне и задавать вопросы, мне просто некогда будет заниматься своими прямыми обязанностями, согласны?
«С удовольствием бы послал подальше и тебя, и капитана Кирпичникова! – подумал Волченков. – И, кстати, генерала, которого периодически одолевают вот такие конспирологические теории. Не иначе кто-то наверху попросил его не поднимать шума, не светиться с очередной бандой. Журналистам такая тема и впрямь слаще меда. Но как не светиться? На неофициальном уровне информацией никто делиться не хочет. Посмотри на него – неприступная скала! Еще полгода назад был человек как человек. Что с народом служба делает! Ну, будем надеяться, Самойлов окажется сговорчивее, все-таки свой брат, опер. На месте бы застать только».
Волченкову удалось дозвониться до подполковника Самойлова и даже договориться насчет обмена информацией.
– Подходи, – великодушно разрешил Самойлов. – Только меня не будет. Это ничего. Я тут оставлю Люченского, поговори с ним. Он толковый парень. Только не жди ничего сверхъестественного, мы и сами пока мало чего накопали.
Капитан Люченский действительно оказался на месте. Он сидел один в пропахшем бумагами и табаком кабинете и, похоже, скучал. Судя по всему, если бы не распоряжение Самойлова, он давно бы и сам смылся. Волченкова он принял радушно, но без особого пиетета.
– Да, повесили на нас это дело, будь оно неладно! Хорошего-то мало, – признался он. – С одной стороны вроде одного из наших убили. Все правильно, нужно найти и наказать. А с другой стороны, начальство землю копытом роет, вынь результат да положь! Тут ведь еще эта борьба с коррупцией… ГИБДД есть ГИБДД. Этот Кирпичников – десять лет инспектором. Матерый человечище!.. Ну да его биографией служба собственной безопасности сейчас занимается. А что толку? Там сам черт ногу сломит. Сколько врагов, столько же и друзей. Наша версия, что его кто-то из обиженных автомобилистов завалил. Кто-нибудь из предпринимателей средней руки – с кого взять можно, но кто сам угрозы большой не представляет. Но тут такой выбор…
– Да уж, – согласился Волченков. – Вряд ли Кирпичников документировал неформальные контакты с водителями.
– Вот и я о том же, – кивнул Люченский. – А начальство требует скорейших результатов. Вот видите, и вас подключили…
– М-да, ну, это, скорее, такая инициатива… – туманно объяснил Волченков. – Просто есть мнение, что здесь могут быть замешаны интересы преступной группировки…
– Не смешите меня, – серьезно сказал Люченский. – Кирпичников не совался ни в какие группировки. Щипал себе лохов в полное удовольствие. Так все его сослуживцы говорят. Тут зацепка только одна. Две, вернее – тачка и пушка. Тачку нашли, ее просто с автостоянки увели. Друг один из области на совещание по газодобыче приехал, машину, естественно, около управления оставил. Совещание долгое было. Ну, машину и позаимствовали. Попользовались сколько нужно и бросили в переулке. А пуля, которую из головы извлекли, тоже ни о чем не говорит. Без особых примет, так сказать. Из стандартного пистолета Макарова. Может быть, появится какая-нибудь информация, но пока… – он развел руками.
– Ясно, – сказал Волченков, протягивая капитану руку. – Передавай привет Самойлову.
– Если что, заглядывайте, – вежливо сказал Люченский.
Волченков решил наведаться туда, откуда предприимчивый убийца угнал машину. «Или этот хрен работает в управлении газодобычи, – размышлял он, – или каждый день мимо ходит, и эта автостоянка ему глаза намозолила. Наобум такие дела не делаются. Это мало, что дает, но все-таки…»
За автостоянкой присматривали – в этом Волченков убедился сразу, как только нарисовался возле управления газодобычи. Буквально через минуту после того, как он прошелся вдоль ряда припаркованных иномарок, к нему, запыхавшись, подбежали двое – охранник в черной униформе и сердитый полицейский в чине сержанта.
– Вот он! – торжествующе воскликнул охранник, показывая на Волченкова пальцем.
Сержант грубо потребовал документы. Волченков сочувственно посмотрел в его злые глаза и показал удостоверение. Сержант покраснел и с ненавистью перевел взгляд на охранника. Тот развел руками.
– Всегда так бдительны? – поинтересовался Волченков.
– Да нет, если честно, – признался охранник. – Да никогда ничего такого не было… Это вот какой-то гад шестнадцатого июня тачку угнал, теперь сказали – глаз не спускать. При первом подозрении полицию вызывать. Вот я и вызвал.
– Убийство, – кратко сказал сержант. – Может, вы в курсе, товарищ полковник?
– Наслышан, – ответил Волченков и обратился к охраннику: – А вы, значит, не в курсе, что было шестнадцатого июня? Ничего подозрительного не видели? Мыслей никаких нет?
– Да шестнадцатого вообще не я дежурил, – ответил охранник. – В тот день Славка Малов был. Его уже раз десять допрашивали. Ну, а чего он скажет? Тут машин, сами видите, как собак. А в тот день совещание было, со всей области люди съехались. Любую тачку бери, никто ничего не заметит.
– А вы, значит, тут на что? – враждебным тоном спросил сержант.
– Мы за порядком следить, – объяснил охранник. – Чтобы пьяных не было, чтобы драк каких, недоразумений, одним словом, порядок чтобы…
– Ладно, объяснение принято, – сказал Волченков. – Ты мне координаты Малова дать можешь? Где десять раз допрашивали, там и одиннадцатый не помешает.
– В отделе кадров есть, – пояснил охранник. – А я точно не помню.
Без помех получив в отделе кадров адрес охранника Малова, Волченков поехал однако не к нему, а в отдел ГИБДД, где служил бывший напарник Кирпичникова – Прянишников. Выяснилось, что Прянишников находится в отгуле, и Волченков двинул в общежитие МВД, где обитал молодой парень.
Прянишников был абсолютно не готов к визиту такого гостя. Он совершенно растерялся и все порывался вытянуться по стойке смирно, что выглядело на фоне аскетичного убранства маленькой жилой комнатки довольно комично.
– Вольно! – улыбнулся ему Волченков. – Расслабься. Я знаю, что тебя уже замучили допросами, но придется и мне с тобой побеседовать. Ты что сам-то обо всем думаешь?
– Не знаю, – честно сказал Прянишников, то краснея, то бледнея. – Правда, не знаю. Сергей Николаевич мне сказал – поешь пока мороженого и высадил. А я чего? Мне сказали – я выполнил. Ждал-ждал его, а потом забеспокоился. Позвонил дежурному. А там уже все на ушах стоят. Выслали за мной машину. Ну, нашли в конце концов. А у меня башка вообще слетела. Ничего себе, поел мороженого! Ну, а откуда я знал!
Последние слова он произнес с надрывом. Волченков понял – парня совсем замучили незаслуженными упреками, будто он и в самом деле как-то мог повлиять на роковые события.
– Само собой ты не знал, – мягко сказал Волченков. – Он ведь не сказал тебе, куда идет?
– Нет, ничего не сказал! – с горячностью воскликнул Прянишников. – Только сказал, мороженого поешь… воды выпей… А они все – ты командира подставил!.. Да откуда же я знал!
– Успокойся! Дураки так говорят. Успокойся и вспомни, может быть, все-таки Кирпичников какой-то намек делал? Ну, что он собирался делать? С кем встреча у него намечалась – нет, ничего не говорил?
– Не говорил, – потерянно пробормотал молодой человек, опуская голову.
– Недавно в полиции? – спросил Волченков, сочувственно оглядывая спартанскую обстановку жилища.
– Совсем недавно, – печально ответил Прянишников. – А теперь вот отчислят, наверное. Так опростоволоситься! А куда я пойду? Дома так радовались, что я в большом городе – работа хорошая…
– За что же тебя отчислять? – удивился Волченков. – Не ты же капитана убил, нет?
– Вы что?! Не за это, конечно. А за то, что я бестолковый. Ничего у меня в голове не держится. Полицейский должен острый взгляд иметь, а я… Да! Вспомнил! Вот опять же про то, какая я бестолочь – вспомнил ведь, что мне Сергей Николаевич перед тем, как уехать, говорил! Он меня спрашивал про ДТП, которое второго июня случилось. Помню ли я подробности… А чего я помню? Как в тумане все. С непривычки напугался я…
– Чего напугался-то?
– Сам не знаю. Человека там сбили. Чуть не насмерть. А я раньше никогда… Вот и растерялся как бы… Помню, но будто в тумане. Сергей Николаевич сам с этим делом разбирался. Ну, вроде меня пожалел. Велел выбросить из головы. Ну, я и выбросил. А он вдруг вспомнил.
– Та-а-к! Значит, перед тем, как отправиться на последнее в своей жизни свидание, он с тобой про ДТП говорил, которое сам же тебе велел из головы выбросить? Интересно, почему он это сделал? Сам-то как думаешь?
– А я не думаю, – простодушно сказал Прянишников. – Я чего Сергей Николаевич скажет, то и делаю. Раз спросил, значит, надо было.
– Это верно, – кивнул Волченков. – Вряд ли он просто так спросил. А потому, дружище, расскажи-ка мне про то ДТП поподробнее. Я понял, что своих впечатлений у тебя не осталось, один туман, но место и время ты, надеюсь, запомнил? Просто чтобы знать, о чем речь идет.
– Это конечно, – приободрился Прянишников. – Так-то у меня память хорошая…