Часы показывали ровно три.
Это были кухонные часы, расписные и с кукушкой. Птичка со скрипом выехала и трижды хрипло прокуковала.
– А что, если поужинать? – задумчиво спросила женщина, сидевшая на этой самой кухне в расхристанном виде и душевном состоянии.
Лет ей было чуть за тридцать, рост – выше среднего, сложение – спортивное, а повадка – сурового мужика, привыкшего строить охломонов. Короткая стрижка и широкие плечи делали ее несколько мужеподобной, а решительное нежелание хоть изредка улыбнуться усугубляло это горе.
– А давай, – согласилась подруга, гораздо ее моложе и также – несколько не в себе.
Подруга была совсем в ином стиле – очень тоненькая и очень беленькая. Встречаются порой натуральные блондинки, у которых и волосы сами вьются, без всякой химии. Но и ангельская мордашка подруги тоже не скрывала наличия характера.
Так выглядят люди, совершившие нечто настолько трудоемкое, что и соображения не осталось, и сил поправить прическу уже нет.
Та, что постарше, открыла холодильник.
Холодильник был практически пуст.
– Хлеб есть, маргарин есть, – сказала та, что моложе. – Заварка есть. Жанка, не куксись – не пропадем!
– Завтра и этого не будет, – предрекла та, что постарше. – Надо что-то придумать. Слышишь?
– А что тут придумаешь? Меня вон год назад в ларек звали, – печально произнесла вторая женщина. – Сигаретами торговать…
– Тьфу… – буркнула первая.
И тут дверной звонок тихо вякнул.
– Кого там нечистая сила несет? – удивилась та, что постарше.
– Открыть? – спросила та, что моложе.
– Опять пьяный Пашка заблудился.
Охранник Пашка был соседом, проживал этажом выше, в однокомнатной квартире прямо над Жанной. Примерно раз в месяц он нажимал не на ту кнопку лифта и пытался своим ключом открыть Жаннину дверь. Жанна подозревала, что не настолько уж он был и пьян, а просто положил глаз на Полинку, которая довольно часто тут ночевала.
– А если не Пашка? – спросила белокурая Полинка.
– А кто, по-твоему?
– А если это – судьба?
Жанна покрутила пальцем у виска.
И как же она оказалась неправа!
На пороге стояла третья женщина, в красивом, хотя чересчур цветастом длинном халате. Она была из тех, кого называют представительными: сытое круглое лицо, стать и осанка боярыни. В вечернем платье ее можно было бы даже назвать роскошной женщиной.
– Ты чего, Татьяна? – удивилась Жанна. – Что-то случилось?
– Я в лоджии курила, смотрю, у тебя свет горит. Думала, у тебя что случилось.
Татьяна вошла в прихожую.
– Угостить нечем, – сразу предупредила хозяйка. – Чай без сахара и хлеб с маргарином.
– И как же ты дошла до жизни такой? – Татьяна вместо сочувствия впала в ярость. – Я тебе сто раз говорила – иди ко мне, у меня бизнес, у меня перспектива! За год вырастешь до старшего товароведа! А ты?!
– А возьмешь? – с мрачной надеждой спросила Жанна.
– Поздно, Жанка. У меня уже полный штат.
– Ну вот…
– Вижу, что вот! Ну, давай, колись!
Жанна только рукой махнула. За нее ответила Полинка:
– Приходится закрывать зал и возвращать деньги за абонементы.
– Давно пора! – продолжала бушевать Татьяна. – Ну и что дальше?
– Склад там будет.
– А все ваши железки?
– На свалку! – заорала и Жанна. – Что мне их, домой тащить? На седьмой этаж?! Двухпудовые гири?! Тренажеры? Шведскую стенку?!
– Тихо, тихо! – Татьяна замахала на нее руками. – Тебя предупреждали? Предупреждали! Тренеры хреновы! Никому этот ваш спорт сто лет не нужен!
Вообще-то Жанну с Полинкой не только деловая Татьяна об этом предупреждала. Мудрый Феликс, когда Жанна, поставив крест на своей культуристической спортивной карьере, пошла учиться на тренера по фитнесу, сказал, что она делает глупость: профессию нужно иметь нормальную человеческую, которая кормит. Феликс был хозяином тренажерного зала уже много лет, он хлебнул всех удовольствий, связанных с этим занятием, но Жанна не поверила. Опять же, фитнес – в моде, не может быть, чтобы не прокормил. И еще подлила масла в огонь Полинка…
Полинка тогда рассталась с первым мужем и уже наметила себе второго. Если Жанне отступать было некуда, то ей, напротив, было куда – в семейную жизнь. Диплом тренера по аэробике у нее был престижный – московский. Она начала было ходить и на курсы тренеров по фитнесу, но разочаровалась, зато подружилась с Жанной. Вот они вдвоем и нафантазировали себе зал, где будет помещение для американской степ-аэробики с деревянными ступеньками, помещение для тренажеров, уютная тренерская, душевые, а в перспективе – бар с витаминными и протеиновыми коктейлями. Феликс, послушав их, только вздохнул.
Зал они арендовали и продержались в нем около двух лет – пока арендная плата всерьез не подскочила. Тут и начались приключения. Поднять абонементную плату – так люди не пойдут, не поднимать – так будет работа себе в убыток. Подружки имели об экономике и финансах довольно смутное понятие, так что понаделали глупостей. И вот ситуация обострилась до предела.
Татьяна не раз и не два говорила соседке, что в наше время держать такой зал – дурацкая благотворительность, но сперва ее не слушали, потому что оглохли от радужных надежд, потом же – из упрямства. Даже сейчас, когда крах был очевиден, подружки еще пытались противоречить закаленной в финансовых сражениях бизнес-леди.
– А вон Наташка Морозова тренером устроилась – триста баксов получает! – вспомнила Полинка. – Значит, нужен?
– И куда же это она так замечательно устроилась?
– В фитнес-центр, который на Московском проспекте!
– Этот, из стекла и бетона, что ли? Вот и вы туда идите!
– Кто нас туда возьмет? У Наташки там дядя администратором, – объяснила Жанна. – Полная засада. Хоть бутылки по помойкам собирай. А мы с Полинкой в этот зал вложились, ремонт там сделали! Хорошие тренажеры поставили. Цены держали – самые низкие в районе!
– Ну и дуры. Тренеры вы, может, и хорошие, а коммерсантки хреновые, – подвела итог Татьяна. – Ладно, проехали. Сколько тебе нужно, чтобы перекантоваться? Стольник могу хоть до победы коммунизма, а больше – извини. У нас свадьба на носу.
– Ну, слава те Господи! – воскликнула Жанна. – Давно пора.
– Чего – давно? Катюхе только девятнадцать! Я ей говорю – торопиться некуда. Ты у меня, говорю, одна, гуляй сколько влезет, прокормлю! А этот – ну прямо из шкуры лезет, скорее да скорее!
И Татьяна действительно именно это сказала своей дочке-студентке. Правда, наедине, чтобы супруг Дима, Катюхин папочка, не слышал.
– Так погоди… – Жанна была сильно озадачена. – Они ведь уже того? Живут вместе?
– Ну, живут, мы им квартиру сняли.
– Так чего же теперь-то спешить?
– Так и я не пойму… Ну, живут и живут… Надоест – разбегутся… Слушайте, девки, пошли ко мне! Ну его, этот ваш хлеб с маргарином! У меня и выпить найдется. Ну? Мой на месяц в Штаты ухлестал, Катюха – со своим. Ну?
– Погоди, Полинка, – Жанна удержала подругу. – Я эту стервочку знаю, она просто так никого не зовет. Да еще в три часа ночи. Теперь ты колись! Что у тебя за проблема? Ну?!
– Ой, девки, даже и не выговорить… – Татьяна со вздохом развела руками.
Разговорилась она уже у себя на кухне, где стол был накрыт гораздо роскошнее, чем у Жанны. Были там колбасные нарезки, сыр, копченое мясо. И стояла бутылка диковинной формы, наполовину пустая. Такие бутылки Татьяна брала не только выпендрежа ради, а чтобы всегда под рукой имелась порция хорошего настроения.
– Ну вот посмотри на меня! – требовала Татьяна, уже хорошо хлебнув этого настроения. – Да, я слежу за собой! Да, у меня свой косметолог! Я на диете сижу!
– Оно и видно, – заметила Полинка. Действительно – стол к диете как-то не располагал. И лишние Татьянины килограммы тоже об аскетизме не свидетельствовали.
– Я одеваюсь! – провозгласила Татьяна. – Я зарабатываю и так одеваюсь, что все просто облезают! Я – та самая баба, которая сорок пять – ягодка опять!
– Ягодке больше не наливать, – буркнула Жанна.
– Но кто я такая рядом с моей Катюхой? Я – старая толстая корова! Полинка, ты же знаешь мою Катюху! Вот кто я рядом с Катюхой?
Полинка, не зная, что на это отвечать, толкнула Жанну.
– Это мы все поняли. Ты давай конкретно, – потребовала Жанна.
– Рядом с Катюхой я – никто.
– Да успокойся ты. Еще неизвестно, как твоя Катька будет выглядеть в сорок пять, – утешила Жанна. – Просто у тебя генетика такая удачная.
Тут она была права – в девятнадцать лет все мы стройненькие. Круглолицая Катя, выйдя замуж и родив ребенка, скорее всего, отрастила бы пышные мамины формы. Она и сейчас была самую чуточку аппетитнее, чем Полинка считала допустимым для современной девицы. Вот только сгонять свою аппетитность тренировками не желала, как ее ни заманивали.
– Генетика? – Татьяна задумалась. – Нет, я про другое… Да! Катька! Этот ее суженый-ряженый – тот еще фрукт! Вы знаете, что он под меня клинья подбивает?!
– Под тебя? – уточнила Жанна. – А ты ничего не путаешь? Во-первых, ты в некотором роде замужем…
– В том-то и дело! Димка улетел в Штаты – и тут же этот фрукт стал клинья подбивать!
– Картина банальная, – заметила Жанна. – Умный зять понимает, что и теща должна получить свою порцию. Тогда в семье будет тишь и гладь.
– Пусть только попробует! – взревела Татьяна. – Как я тогда Катюхе в глаза смотреть стану?!
– А кто тебя заставляет? – удивилась Полинка. – Он же тебя насиловать не будет!
– Кто заставляет, кто заставляет… – Татьяна пригорюнилась. – Ничего ты еще, Полинка, не понимаешь…
– Это называется этическая коллизия, – сказала Жанна.
– Это называется идиотская коллизия! Если я все расскажу Катюхе…
– А что – все? Что-то было? – Жанна как будто допрос вела.
– Да ни черта еще не было! Так если я попробую Катьке хоть намекнуть – она мне не поверит. Она же знает, как мы с Димкой к этому фрукту относимся.
Ну и какие родители отнесутся хорошо к парню, который свалился на них непонятно откуда, уложил в постель единственную дочь и хочет, чтобы его взяли работать к будущему тестю, желательно на самую высокооплачиваемую должность? К парню, который словно бы не замечает, что за съемную квартиру, где он живет с Катюхой, платят ее родители, и они же забивают под завязку холодильник?
– Катюха подумает – это я так их поссорить хочу! А пустить на самотек – он же меня, девки, в конце концов уломает!.. – тут Татьяна сделала огромные жалобные глазищи.
– Ой! – только и смогла сказать потрясенная Полинка.
– Ни фига себе зять. Когда свадьба-то? – поинтересовалась Жанна.
– Через месяц…
– Слушай, Танюха, а тебе все это не мерещится? Человек просто старается понравиться, задобрить тещу? А ты сразу – секс, секс! – предположила Жанна.
– Да что я, не отличу, что ли?
– Танюха, это же другое поколение! Вот ты сколько с Димкой целовалась, пока он тебя по-настоящему лапать начал? Месяц, наверно?
– Ну, не знаю, недели две…
– А эти сперва переспят, а потом у них – первый поцелуй, блин! Так что успокойся, никто под тебя клиньев не подбивает. А если он где-то однажды тебя за плечи обнял – так это для них нормально.
– Да?.. – Татьяна засомневалась. – Нет! Я не знаю, как объяснить! Но это именно клинья! Понимаешь, он не тупо пристает: он пристает… артистически!
– Это как? – спросила Полинка.
– Как-как… Вот, скажем, завтра он меня в «Академию» пригласил на ланч…
– Не слабо! – одобрила Полинка.
– В какую академию? – удивилась Жанна.
– Ресторан такой крутой, на террасе, – объяснила ей Полинка. – Совсем ты одичала.
– Какие рестораны, когда мне слойку в метро завтра купить не на что?!
– А что – ты сама, что ли, должна за себя в ресторане платить?
Это было продолжение давнего спора.
– Ну и кто меня туда поведет?
– А Егоров?
– Что – Егоров? Что – Егоров? Я у него на зал денег попросила, в долг, аренду заплатить – и где Егоров?! Я ему звоню – он трубку не берет!
– Так кто же так денег просит? Ты же на него налетела, как чеченский террорист!
Татьяна только головой вертела, глядя на перепалку.
– Ну, че вы, девки, в самом деле?! – воскликнула она. – Егоров какой-то, аренда какая-то! А я прямо не знаю – идти мне с ним в эту «Академию», не идти?
– Идти! – сразу ответила Полинка. – И раскрутить его по полной программе!
– Не съест же он тебя там, прямо на террасе, – добавила Жанна.
– Вот вы не верите, что он клинья подбивает. А приходите в «Академию» – своими глазами увидите!
– На какие шиши? – спросила практичная Жанна. – Там кофе, наверно, стоит столько, что – мама, не горюй!
Татьяна задумалась.
– А, может, я уже на самом деле – того? Может, это у меня климакс начинается? – жалобно спросила она и потянулась к стопке.
– Климаксу не наливать, – и Жанна ловко убрала бутылку на подоконник.
– Да чего ты, Тань, в самом деле? – Полинка отодвинула и стопку.
– Да-а?! Чего?! – и Татьяна захлюпала носом, явно собираясь зареветь.
– Ну, тихо, тихо! Сейчас ты ляжешь спать, а завтра мы все вместе пойдем в «Академию», – пообещала Жанна. – За твой счет. Мы сядем недалеко от вас и будем наблюдать за этими самыми клиньями. Только успокойся! Вон Полинка у нас – эксперт по клиньям. И она тебе скажет, чего твой зять от тебя хочет. Ну? Лады?
– Лады… – пробормотала Татьяна. – Только Катьке – ни полслова!
– Обижаешь, начальник, – с совершенно мужской интонацией ответила Жанна.
И на следующий день в назначенный час Полинка и Жанна уже сидели в «Академии».
Полинка принарядилась – надела белые брючки чуть ниже колена, красный топчик с голым животиком, словом, хоть как-то соответствовала заведению для богатых. Жанна же пришла в своих обычных джинсах и серой майке, купленной два года назад на распродаже. А еще она принесла с собой большую газету, села, развернула ее и отгородилась ею от человечества.
– Ты чего? – удивилась Полинка. – Кто в таких местах газеты читает?
– Этот фрукт меня знает, – из-за газеты ответила Жанна. – Он меня у Танюхи встречал.
– Ну и что? Зашла кофе выпить, совпадение!
– Никаких совпадений, – донеслось из-за газеты. Жанна, которая ко многим вещам относилась чересчур серьезно, деловито вживалась в образ частного детектива.
– А как ты за ним наблюдать собираешься? Дырку провинтишь?
– Осторожно собираюсь, – Жанна показала, как именно она будет выглядывать из-за газеты. – Между прочим, в таких местах как раз и читают газеты. Вон, посмотри!
Через несколько столиков сидели две женщины – и тоже прятались за газетными листами. В полупустом кафе под открытым небом они были довольно заметны – обе из той породы тридцатилетних женщин, которые очень хотят выглядеть восемнадцатилетними девочками и носят штаны с заниженной талией, хотя открывать талию им бы следовало только под страхом смертной казни. Еще эта категория женщин полагает, будто, однажды покрасив волосы в какой-нибудь нечеловеческий цвет, они уже решили проблему своей привлекательности раз и навсегда, и учитывать этот дикий цвет при подборе гардероба вовсе не обязательно.
Подошла официантка, оценила посетительниц, высокомерно положила на стол гигантское меню.
– Пепельницу принести?
– Не надо, – отказалась Жанна. Официантка ушла.
– А чего – не надо? Прожгла бы сигаретой дырку и наблюдала бы! – съехидничала Полинка и взяла меню. – Ой, ты посмотри…
Она принялась считать пальцем.
– Сорок восемь… сорок девять видов кофе! Смотри! С кокосовым сиропом!
– Мне с кетчупом, – прозвучало за газетой.
– Жанка, идут…
Татьяна и сопровождающий ее фрукт показались на террасе. Фрукт был хорош собой, как фотомодель, рекламирующая здоровый образ жизни. Он, то и дело демонстрируя безупречный оскал, так и вился вокруг Татьяны – отодвигал стулья на ее пути, а она с букетом орхидей плыла, как фрегат под всеми парусами.
– Переигрывают, – заметила Жанна. – Оба.
Фрукт, усадив Татьяну за столик, сел сам, склонился к ней, зашептал на ухо.
– Во змей-искуситель! – обрадовалась Полинка. – Ну как в бразильском сериале!
Фрукт поцеловал Татьяне руку, причем весьма интимно – сперва в тыльную сторону кисти, потом в запястье со стороны ладони. Пока он был склонен над рукой, Татьяна вертела головой в поисках подружек. Обнаружив их, свободной рукой принялась подавать знаки – смотрите же, смотрите! Фрукт оторвался от руки – и Татьяна сразу же сделала сладкую улыбочку.
– Сейчас он обнимет ее за плечи, – предрекла Жанна.
– Нет, сейчас он ей положит руку на колено. Так ненавязчиво, – возразила Полинка. – Слушай, Жан… Те, с газетой, тоже за Танькой следят! То выглянут, то спрячутся.
– Точно…
Две молодые женщины, которых засекла Полинка, тут же отгородились газетой и стали перешептываться.
– Ой, выцарапают они сейчас Татьяне глазенки! – шепотом ужаснулась Полинка, и от этого ужаса ее огромные глазищи распахнулись еще шире.
– Ничего не выцарапают. Я им живо укорот сделаю, – пообещала Жанна, свернула газету и выложила на столик два почти мужских кулака. – Ты за Танюхой посматривай, а я – за этими.
Подружки незаметно передвинули стулья и, делая вид, будто увлечены беседой, друг у дружки из-за плеча стали наблюдать.
– Он ей опять руку целует! А эти? – волновалась Полинка.
– А эти – ничего, смотрят.
– Жан, Жан, он ее за коленку хватает! Жан, сейчас что-то будет!
– Ничего не будет. Они… Слушай, они там, кажется, хихикают!
Действительно – те две женщины, уже не слишком прячась за своей газетой, что-то друг другу шептали и пересмеивались.
– А наши встают…
Татьяна с фруктом завершили ланч и встали. Чтобы выйти с террасы, им пришлось пройти мимо двух загадочных женщин. И Жанна с Полинкой явственно увидели: миновав их, фрукт полуобернулся и показал им большой палец. Они ответили тем же.
– Вау! – воскликнула Полинка.
– Дело пахнет керосином, – хмуро сказала Жанна. – Ты прикинь – Танюха сейчас живет дома одна, Димка – в Америке, Катюха – на съемной квартире. Этот припрется на ночь глядя, сделает свое черное дело, Танюха расслабится, он ей – в торец…
Жанна показала, как именно дают кулаком в торец.
– И она очнется в пустой квартире!
– Если вообще очнется.
Две опасные незнакомки позвали официантку.
– Мы пойдем за ними и узнаем, что все это значит, – решила Жанна. – Девушка, нам тоже посчитайте!
– Нужно Татьяну предупредить.
– Погоди предупреждать…
– А что?
– Ничего. Не сработает…
Жанна имела в виду, что просто предупреждать – нелепо. Ну, забрели в «Академию» две какие-то дуры, случайно знакомые с фруктом, ну, насмешили их его курбеты вокруг будущей тещи. Татьяна, конечно, не любила выглядеть смешной, но и сумасшедшей, подверженной мании преследования, тоже быть не пожелала бы. Хотя Жанна и Полинка видели, что дело неладно, Татьяне потребовались бы еще какие-то доказательства.
Покинув «Академию», незнакомки шли по улице, останавливаясь у витрин, и встали на троллейбусной остановке.
Жанна и Полинка брели следом, и всякий раз, когда объекты наблюдения тормозили естественно и ненавязчиво, подружки дергали друг друга и останавливались в самых неподходящих местах, проявляя внезапный интерес к самым неожиданным предметам – плакатам, вывескам фирм, мусорным контейнерам. Опыта наружного наблюдения у них, увы, пока не было.
Незнакомки сели в троллейбус. Жанна и Полинка вскочили следом.
Троллейбус недолго катил по ухоженной улице, свернул в какие-то закоулки. Маршрут закончился в неприятном месте – с одной стороны пустырь, с другой унылые блочные пятиэтажки-хрущобы, с третьей – частный сектор времен царя Гороха.
Обе незнакомки вышли из троллейбуса и, не оглядываясь, бодро почесали через пустырь.
– Они нас заметили и заманивают, – прошептала взволнованная Полинка. И это смахивало на истину – чем ближе к кольцу, тем меньше народу оставалось в троллейбусе, а Жанна с Полинкой были приметной парочкой. Многие сперва воспринимали их как парня с девчонкой, потом, приглядевшись, начинали ломать голову насчет Жанниной половой принадлежности, и в итоге Жанна, старавшаяся одеваться неприметно, собирала на себя больше внимания, чем красавица Полинка.
Она огляделась.
– Ага…
Она подобрала у троллейбусной остановки газету, а через два шага, уже на пустыре, – короткую палку, вроде бы железную. Завернула палку в газету, взяла поудобнее и усмехнулась – а усмешку она позволяла себе довольно редко.
– Ну, как знаешь… – с большим сомнением сказала Полинка.
И обе пошли следом за незнакомками.
Оказалось, тропа через пустырь была самой короткой дорогой к детскому садику, который за пятиэтажками было не разглядеть.
– Это хорошо, – заметила Жанна. – Будем считать, что мы тоже пришли за ребенком. Идем на сближение.
Они почти догнали своих незнакомок.
По ту сторону забора из металлических прутьев играли дети. Время от времени раздавалось пронзительное «Ма-ма-а-а!!!» – и очередной малыш бежал к калитке.
Незнакомок заметила девочка лет пяти и помчалась к забору.
– Мама, мама! – кричала она. – Мама, мне Пашка синяк поставил!
– Иди к калитке, – велела одна из незнакомок. – Мы с тетей Лидой сейчас подойдем.
– Надо же, как Дашка выросла, – сказала вторая незнакомка, очевидно – Лида.
Они встретили девочку у калитки и сразу узнали кучу новостей.
– А Наташке новые джинсы купили! А у Артема новая машина, только ему не разрешают ее в садик брать! А Никита сказал, что его летом в Америку увезут! Теть-Лида, а что ты мне принесла?
– Погоди, Дашенька, скоро и у тебя будут новые джинсы, – пообещала Лида.
– И мы с тобой в Америку поедем, – добавила мать девочки. – И машина у нас тоже будет, не игрушечная, а настоящая.
Жанна и Полинка, подслушивавшие из-за чьей-то спины, переглянулись.
– Ну, точно, – прошептала Жанна. – Останется с ней в квартире – и шарах в торец… И прощай брюлики…
– И никто ничего не докажет. Танюха же не станет звонить, что у нее с дочкиным женихом сексуальное свидание, – добавила Полинка. – Обнаружат мертвое тело и будут чесать репу – кого это дура Танюха на ночь глядя в дом пустила. Ой…
– А потом никого не найдут и дело закроют, – подытожила Жанна.
– Слушай, а девчонка ведь похожа на фрукта…
– Точно…
Конечно же, в ребенке было что-то и от мамы. Но эта широкая улыбка, этот разрез глаз…
– Вот сволочь!
– Кто – сволочь?
– Фрукт, – убежденно сказала Полинка. – По-человечески на жизнь заработать не может – так нашел способ прокормить ребенка!
– Погоди, – Жанна отвела ее в сторонку. – То, что он своего ребенка не бросает – это даже по-своему неплохо… то есть, положительно… Развелся, а деньги для ребенка добывает…
– Герой! – со всем возможным презрением выпалила Полинка. – Дожили! Ты кого оправдываешь? Ты убийцу оправдываешь?
Жанна призадумалась. Всю жизнь она старалась быть объективной, полагая, что это – неотъемнемая составная спортивного характера.
– Он еще никого не убил, – не совсем уверенно сказала она, и тут ее осенило. – Ты не допускаешь, что Татьяна может сама, по доброй воле, делать ему дорогие подарки?
– Может… – задумчиво произнесла Полинка. – С нее станется… Помнишь, она боялась, что он ее уболтает? Стоп! А где она деньги возьмет? Димка же сразу заметит! Вернется из Америки – а денежки тю-тю!
– Хватит трепаться, – решила Жанна. – Нужно собирать информацию. Я пойду за этими тетками, а ты звони Татьяне. Мы ведь ни хрена про этого козла не знаем.
– У меня кредит кончился, – призналась Полина. – Еще на той неделе. Звонки еще принимаю, а сама позвонить – фиг!
– Беги, ищи козла с мобилкой. Я тут останусь…
И Полинка побежала – так, как умеют бегать только очень легонькие и грациозные тренеры по аэробике. А Жанна, стараясь держаться на расстоянии, последовала за женщинами и девочкой.
Козла с мобилкой Полинка отыскала на остановке. Это был мужчина из тех, кому она обычно нравилась с первого взгляда: крупный, но не слишком, еще довольно молодой, но отнюдь не мальчик.
– Извините, нельзя ли по вашему телефону позвонить? – задавая вопрос, она сделала огромные глаза и голливудскую улыбку. – Дело страшно срочное, а у меня кредит кончился! Мне только на секундочку!
Мобилковладелец заинтересовался:
– А что за дело-то?
– Ой, жизненно важное! Правда – вопрос жизни и смерти!
У Полинки было четкое чувство дистанции. Она шагнула к мобилковладельцу и оказалась настолько близко, что, сделай он полшага – и мог бы ее обнять. Причем по ее милому личику никто бы не догадался, что тут происходит мини-совращение.
Получив аппаратик и набив номер, Полинка завопила:
– Татьяна! Татьяна, как зовут твоего козла? Ну, зятя! Фамилия-имя-отчество! Немедленно! Что? Не слышу…
И ничего удивительного в том, что она не услышала ответа, не было – просто Татьяна с будущим зятем как раз сидели в ее богатой квартире и дегустировали очередной напиток из заковыристой бутылки. Татьяна царственно распускала хвост, а зять явно чувствовал себя неловко.
– А это мне привезли из Лангедока, – вещала Татьяна. – Урожай тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, и такое вино производится только в одном месте…
Естественно, звонок, пусть даже от таких хороших подружек, был вовсе некстати. Зять подвинул к ней вибрирующую на столе мобилку, но брать его совершенно не хотелось.
– Ну его, опять какая-то ерунда, – отмахнулась Татьяна. – Так вот, в восемьдесят пятом году лето было коротким, во второй половине – очень жарким и сухим, и виноград, который не должен был быть сладким…
Мобилка продолжала вибрировать и звучать.
– Татьяна Аркадьевна, а вдруг что-то важное? – сделав испуганные глаза, спросил зять, который во время этой винодельческой лекции чувствовал себя почему-то очень неловко, ерзал и тайком косился на часы.
– Да ну тебя! Что в такое время может быть важным? Погоди, сейчас отключу…
– Татьяна Аркадьевна, а если это Катя меня ищет? Я сказал, что сегодня встречаюсь с вами, а у меня… это… батарейка села… я сегодня трепался много…
И ежику было бы ясно, что зять врет. А опытной Татьяне – тем более. Но хватка деловой женщины, не оступающей даже перед налоговой полицией, оказалась сильнее разума. Хотя зять молча пододвинул мобилку, а Татьяне ничего более не оставалось, как взять ее, еще не все было потеряно.
– Какого козла? – спросила она ошарашенно. – Ах, этого? Ой, Полинка, извини я занята. И еще буду занята… часа полтора…
Нажав кнопку, она убрала мобилку со стола, а сама вместе с креслом подвинулась ближе к зятю.
– Так вот, я о вине… Почему бы нам не продолжить так хорошо начатый вечер и не выпить немного этого уникального вина?
Зять со вздохом взял рюмку…
А Полинка посмотрела на чужую мобилку так, словно оттуда только что высунулось по меньшей мере змеиное жало.
– Старая дура! – воскликнула она.
Незнакомый мужчина протянул руку за аппаратом и получил его. Но Полинка тут же выхватила аппарат.
– Мне только эс-эм-эску отправить!
И она, набрав текст, произнесла его по слогам, проверяя, нет ли ошибок:
– У коз-ла есть ре-бе-нок!
– Козленок, что ли? – удивился мужчина.
– Девочка.
И, отдав аппарат окончательно, Полинка побежала туда, где скрылись за поворотом женщины с девочкой и Жанна.
Помотавшись между блочных пятиэтажек, она увидела вдали узкую талию и широкие плечи подружки. Жанна шла впритык за женщинами и ребенком. И помахивала завернутой в газету железякой. И старательно подслушивала, но ничего важного не прозвучало – женщины обсуждали общую подругу, которая живет с одним, встречается с другим, а замужем, похоже, вовсе за кем-то третьим. Напрасно девочка старалась привлечь к себе внимание и спрашивала о папе.
– Папа приедет к субботе, Дашенька, – сказала наконец Лида.
Жанна отметила это, и тут женщины с девочкой свернули к подъезду.
– Ой, мама, смотри, Барсик нас ждет! – малышка указала на окно. И точно – на подоконнике, свесив лапы наружу, загорал большой кот.
Проводив взглядом женщин, вошедших в подъезд, Жанна, зыркнув глазами вправо-влево, шагнула туда же.
Там она, глядя на почтовые ящики, прикинула, из окна которой квартиры равнодушно взирал на мир рыжий кот. И пошла дожидаться Полинки за киоском.
– Ну? – спросила Полинка.
– Вот тут они живут, – Жанна показала на дом. – Вон их окна. Квартира сорок первая. Там на этаже по четыре двери, я эту серию знаю.
– А дом?
– Двенадцать.
– А улица?
Подружки пошли вдоль китайской стенки домов в поисках таблички.
Рядом притормозил таксист.
– Девушки, не скажете – это улица генерала Карбышева?
– Понятия не имеем! – буркнула Жанна.
– А то у меня на Карбышева вызов, а тут в начале – Краснофлотская, в том конце – Артиллерийская, а посередке тогда что?
Он указал на китайскую стенку, которая несколько изгибалась.
– Вы вон у бабушки спросите, – посоветовала Полинка.
Бабушка с кошелкой как раз шла навстречу.
– Бабушка, где тут улица генерала Карбышева? – закричал шофер.
– А такой нет. Это – маршала Буденного, а вон там – полковника Петрова, – показала бабушка, и тут встрял идущий мимо дед.
– И не Буденного, а адмирала Нахимова, отсюда до поворота, а после поворота уже Вторая Краснознаменная!
Подружки переглянулись – как все нормальные женщины, они любили оружие и вооруженных мужчин, но не понимали смысла генеральских и прочих военных званий.
– Пошли! – сказала Жанна. – Я придумала.
И, озираясь по сторонам, вывела Полинку обратно к калитке детского сада. По дороге они разработали убогонькую легенду. Интересно, что железяку в газете Жанна еще не выбросила…
Во дворе еще оставалось несколько малышей. С ними была пожилая воспитательница. Ее подозвали к калитке.
– Здравствуйте, – почти вежливо обратилась вечно хмурая Жанна. – Мы тут девочку ищем, племянницу. Шесть лет, зовут Дашей.
– А фамилия? – поинтересовалась воспитательница.
– А вот не знаем. Ее мамочка после развода себе девичью вернула, так, наверно, и ребенка на девичью переписала. Мы-то с отцовской стороны родня. Так от нас ее прятать стали.
– Хотим убедиться, что с ней все в порядке, – добавила Полинка. – А то мамочка отца к ней близко не подпускает, свекровь вообще на три буквы послала, прямо страх! А девчонка замечательная, Дашенька, волосики светленькие, длинненькие, вьются!
Подумала – добавила:
– В меня уродилась!
– Так это, наверно, Даша Томилина, если шесть лет и волосики вьются. Только как же мамочка в разводе, если она за Дашей вместе с мужем приходит?
– Так это ее гражданский муж! – сообразила Полинка. – Нам говорили, что у нее сразу же кто-то завелся.
– Шустрая! – угрюмо подтвердила Жанна. – Два месяца как развелась.
И стала поколачивать завернутой в газету железной палкой по ладони, причем на лице было написано «я на все готова».
– Так ведь Даша его папой зовет! – воспитательница растерялась. – Может, вам другой детский сад нужен?
Говорила она вроде с Полинкой, но при этом испуганно косилась на Жанну.
– Вроде этот. А живут они то ли на улице Буденного, то ли на улице Нахимова, вон там, – Полинка показала рукой. – Тут у вас запутаешься! В китайской стенке, как раз посередине.
– Так это не Буденного и не Нахимова, а маршала Гречко! Я сама их там встречала, – сообщила воспитательница. – Не может взрослый ребенок так сразу незнакомого дядьку папой назвать! Что-то вы, женщины, путаете!
И быстренько закрыла калитку со своей стороны.
– А другой Даши точно нет? – грозно спросила Жанна.
– Вы, женщины, отойдите от калитки! Я милицию вызову! – испуганно огрызнулась воспитательница.
– Пошли, – сказала Полинка. Но Жанну обидела глупая подозрительность воспитательницы. И она поставила точку в разговоре особым образом – сунув Полинке свое оружие, аккуратно сняла тяжелую калитку с петель и прислонила к забору.
Воспитательница онемела.
А Полинка, схватив подружку под локоть, потащила ее прочь.
– Когда ты наконец прекратишь эти цирковые фокусы? – шипела она. – Ты еще крышу с садика бы сняла и к стенке прислонила!
– Пусть знает, с кем имеет дело, – отвечала Жанна.
– Так все наоборот – она не должна знать, с кем имеет дело! – разумно возразила Полинка. Ответить Жанне было нечего, и они примерно минуту шли молча.
– Если Даша – Томилина, то и фрукт, что ли, Томилин? – спросила Полинка.
– Выходит, что так, – буркнула Жанна. – Ты заявление в милицию собралась писать, что ли?
– Но что-то же надо делать!
– Прежде всего нужно дозвониться до Татьяны.
До самой китайской стенки им не попалось ни одной отелефоненной души – бабки дедки и ребятишки не в счет. Наконец, уже почти у подъезда, появилась молодая мама с коляской, держа возле уха мобилку.
Полинка, дождавшись конца разговора, подошла к ней – вся сплошное очарование.
– Извините, вы не могли бы дать мобильник на минутку? У меня аккумулятор сел. Буквально на два словечка!
– У самой садится, – базарным голосом отрубила мамаша.
– Так я же не бесплатно! – Полинка достала десять рублей.
– Ну… – мамаша задумалась, очевидно, она и впрямь трудилась в сфере ларечно-базарной торговли. – Звонить будете из подъезда. А я постою тут.
Полинка пожала плечами и вошла в подъезд, а мамаша осталась снаружи и даже загородила дверь коляской.
Жанна усмехнулась – проще простого было обездвижить эту тетеху. А тетеха вдруг навострила уши, и неудивительно – Полинка в подъезде вопила во всю глотку:
– Танюха! Танюха, это я, Полинка! Как зовут твоего фрукта? Не слышу! Как зовут фрукта?
Если бы она видела сейчас Татьяну, то остереглась бы задавать такие вопросы.
Татьяна сидела в своей ухоженной квартирке за неубранным столом, злая, как баба-яга. В ее жизни всякое бывало. Особенно в бурный период между первым и вторым супружеством. Не раз случалось, что она, распалив парня до крайности, удирала и потом долго ходила веселая и довольная. Но кто бы мог подумать, что двадцать лет спустя этот трюк проделают с ней самой?
Человек, который в кафе целовал ей руки и, словно бы ненароком, касался выступающих частей тела, оказавшись с ней наедине, скис, увял, сдох и до такой степени унизился, что изобразил склероз. Ах, он вспомнил, ах, у него важная встреча! И, чуть ли не опрокидывая на ходу мебель, ускакал! Так, бедняжка, торопился, что даже барсетку с кошельком и мобилкой забыл, коз-з-зел!
Лежащая на столе Татьянина мобилка верещала и заливалась. Хозяйка смахнула ее на пол – и хорошо еще, что на ковер.
– Клинья тебе? Клинья тебе, старой дуре? – риторически вопрошала Татьяна. – Холмик и две березки!
И, хлюпнув носом, отхлебнула прямо из горлышка заморского вина.
Тут ей на глаза попалась барсетка фрукта. Шмякнув ее оземь, Татьяна вскочила, стала пинать и топтать сумочку что было сил. Мобилке тоже досталось…
Татьяна понимала, что женщина не может нравиться решительно всем, но ведь этот фрукт приставал, намекал, выражал готовность! Неужели он вдруг вспомнил про разницу в возрасте? Вот же скотина!
Полинка, сильно озадаченная странным поведением мобилки, которая вроде бы сперва дала связь, а потом отключилась, вышла из подъезда и отдала аппарат хозяйке.
– Ничего не понимаю, – пожаловалась она Жанне. – Она же домой собиралась! От «Академии» до нее – пять минут. Может, у нее мобилку из сумки вытащили?
– Ага, собиралась. С фруктом. Мне тоже не нравится, – ответила Жанна. – Послушайте, женщина…
Это относилось к мамаше с младенцем.
– …вы ведь в этом доме живете. Вы таких Томилиных не знаете?
– А вам зачем?
– Слыхала, они разводятся, и Томилин в Америку уезжает, на пэ-эм-же.
– А вам какое дело? – с большим интересом спросила мамаша.
Жанна при необходимости могла и складно соврать. Теперь же ее слова и враньем особым не были – она вспомнила историю, случившуюся три года назад, в которой волей случая приняла участие.
– Он у начальницы моей две штуки баксов в долг взял и не возвращает. Так она велела разобраться. Если разводятся – значит, действительно уезжает. Тогда она куда надо позвонит, и его трясти будут.
– Да что вы?! – мамаша прямо в восторг пришла. – А так, с виду, и не скажешь! Воркуют, как голубочки! На выходных вдвоем с женой и с Дашкой в Луна-парк всегда ездят! Прямо с утра и до обеда!
– Это который Луна-парк? Который возле цирка? – встряла Полинка.
– Ну, наверно…
– Так он, наверно, уже воскресным папой стал, – заметила Жанна. – Дома-то уже не ночует.
– Да вы что?! А она, Томилина, всем говорит – командировки у него, командировки! На неделю, на две! Надо же! Вот так живешь и не знаешь, что у тебя за стенкой!
Собственная некомпетентность сильно мамашу расстроила.
– Все мужики – сволочи, – утешила ее Полинка и повернулась к Жанне. – Пошли! Чем скорее мы разберемся с Танюхой – тем лучше.
Они поспешили мимо детского сада на троллейбусную остановку и всю дорогу перебирали варианты, так что пассажиры, волей-неволей вынужденные слушать всю эту уголовщину, стали от них шарахаться. А все потому, что Жанна, имея такое выражение лица, от которого и Терминатор бы не отказался, обещала подвергнуть козла-фрукта кое-каким неприятным процедурам, причем кастрация в этом списке была совсем не самой страшной карой…
Очевидно, телепатия существует на самом деле, и не только между кровными родственниками. Как иначе объяснить, что этот же самый список, только немного в ином порядке, озвучила одновременно с Жанной Татьяна, сидя дома?
Она носилась из угла в угол и уже додумалась до такого древнего вида казни, как четвертование, когда в дверь позвонили. Звонили долго.
Татьяна слушала, как разрывается дверной звонок, и злобно скалилась.
– А шиш тебе! Не впущу! Козел проклятый…
И поддала ногой истоптанную барсетку фрукта так, что сумочка взлетела чуть ли не на шкаф. Глядя на нее, Татьяна отчетливо поняла: содержимое нужно немедленно обратить в мелкие клочья. И, сопя, настраивалось на эту злобную месть.
Заверещал на ковре мобильник.
– Убью! – вызверилась на него Татьяна.
Мобильник исполнял классику.
– Ну, повякай мне еще, повякай! – грозно сказала она. – В сортире утоплю!
Разом стало тихо.
– Нет, но какая скотина! – сама себе пожаловалась Татьяна. И опять пнула барсетку.
Тут в дверь крепко бухнуло. Раз, другой, третий…
– Очень хорошо! Поколотись, поколотись! Тебе полезно! – крикнула Татьяна.
И хватанула спиртного прямо из горла.
В это время Полинка и Жанна собрали на лестничной площадке чуть ли не всех жильцов. Первым делом, конечно, вечно бодрого и готового приласкать одинокую женщину бритоголового охранника Пашку. Потом – старенького знатока законов Григория Семеныча. Далее – соседку снизу, Римму Вавилову, тетку очень решительную, а также ее супруга, который, как это ни странно, при такой бой-бабе не был подкаблучником.
– На звонки не отвечает, а мы точно знаем – она дома! И у нее была назначена встреча с одним мужиком! – объясняла всем по очереди Полинка.
– Дерьмо мужик, – добавляла уже непонятно в который раз Жанна. – Совсем гнилой. А у нее Дмитрий в отъезде, а квартира всякого барахла полна, и деньги тоже дома лежат.
– Так что, ломаем дверь? – спросил шустрый и радостный дедок Григорий Семенович. Он с того и начал, что объяснил правомерность и законность этого взлома, а теперь жаждал зрелища.
– Какое ломаем! Она стальная! – возразила Римма.
– Ее только взрывать, – присоветовал Пашка.
– И на сигнализации, наверно, – добавил еще один сосед, новый, его еще не все знали по имени. – Жанка, ты не в курсе?
– Стоп, мужики! – встрял Риммин муж. – Мы с Димычем одновременно к сигнализации подключались, нас одна фирма пасет. По тревоге в три минуты приезжает. И у них там есть запасные комплекты ключей от всех квартир, которые у них на обслуживании, это я точно знаю! Там у меня кореш. Римка, тащи мобилку!
Тут же супруга сунула ему аппарат.
– Сергеич? Я это, Вавилов. Тут такое дело…
– Точно, он ее пришил, – пробормотала Жанна. – Поймаю – своими руками задавлю.
Вавилов растолковывал ситуацию, остальные притихли, а Полинка прижалась ухом к косяку. И вроде бы ей послышались шаги…
Всякая истерика имеет начало, развитие, пик и разрядку.
Первые три фазы у мужчин и у женщин в общем-то почти одинаковы. А вот с четвертой – разница огромная. Мужчина, как правило, идет искать алкоголь. Женщина придумывает себе занятие. Конечно, пить водку – тоже занятие, но женщина примерно знает, какое количество ей потребуется, чтобы угомониться, и понимает – столько она не осилит. А, скажем, генеральная уборка квартиры, пусть даже в пятом часу утра, – самое то. Энергия выплеснется, дурь разрядится, а заодно и порядок в доме появится.
Татьяна вдруг поняла, что больше не в состоянии смотреть на грязные гардины. Под непрерывный трезвон дверного звонка она их сдернула и отволокла в ванную. Звонок замолчал, но спасение уже было найдено – она кинулась менять постельное белье. Заодно выкинула из гардероба две старые куртки и одно пальто, чтобы немедленно отнести их на мусорку – бомжам. Тут ее взгляд упал на столик.
Татьяна тащила на кухню полный поднос посуды, когда услышала странный скрежет в прихожей. Она замерла.
И тут раздались голоса.
– Трубку не берет! Сама не звонит! Значит, лежит здесь! – с такими словами Жанна, возглавляя бригаду из охранной фирмы, ввалилась в гостиную.
В прихожую с лестницы таращилось многоголовое чудище – соседи.
Татьяна стояла столбом, не выпуская подноса. Жанна и Полинка деловито заглядывали под стол и за диван.
– Ну так где же ваше мертвое тело? – спросил старший в бригаде.
– Какое еще тело? – наконец к Татьяне вернулся дар речи.
Все повернулись к ней.
– Да твое же! – выпрямляясь, ответила Жанна.
Поднос грохнулся на пол.
– Так кто будет за ложный вызов платить? – осведомился старший.
– Она заплатит, – Жанна показала пальцем на Татьяну.
– Она, она, – подтвердила Полинка.
Татьяна молчала.
– Клиент не возражает, – весело подытожил Григорий Семенович. – Нормы соблюдены!
Жанна повернулась к соседям и всем своим хмурым видом показала: господа, пора выметаться.
А потом Татьяна, Жанна и Полинка, как оно и положено, засели на кухне.
Татьяна протянула руку к бутылке.
– Клиньям не наливать! – с тем Жанна убрала бутылку.
– Тань, ты с этим поосторожнее, бабы легко спиваются, – предупредила обеспокоенная Полинка.
– Какая я баба… – пробормотала Татьяна. – Одна видимость…
– Так что зря ты на зятя бочку катила, – подытожила Жанна. – То есть, с одной стороны. А с другой… С другой, Танюха, там какая-то уголовщина.
– Он мне сразу не понравился! – выкрикнула Татьяна.
– Зато потом чересчур понравился… Ты куда?
– Я эту дрянь в мусоропровод спущу!
– Какую дрянь? – пискнула Полинка.
Татьяна уже подхватила с пола барсетку фрукта.
– Вот, забыл! Так удирал, что барсетку забыл!
– Погоди, – Жанна ловко отняла у нее сумочку и перекинула Полинке. – Давай, изучай.
Полинка вывернула все на кухонный стол.
– Зажигалка, платки одноразовые…
– Сопливый, что ли? – уточнила Жанна.
– Квитанции… Паспорт!
– Давай сюда! – Жанна быстро нашла нужную страницу. – Тьфу, чистый…
– Ну, развелся, ну, живет с Катюхой, а ребенка не забывает! – попыталась объективности ради оправдать фрукта Полинка.
– А когда паспорт выдан?
– А выдан он… Ой, Жанка! Он выдан аккурат два месяца назад!
– Танюха! – в голосе Жанны зазвенели прокурорские нотки. – Когда этот твой фрукт с Катюхой вместе поселились?
– Два месяца назад… И скоро месяц, как заявление подали…
– Мне это не нравится. Мне не нравится, что он ни слова не сказал о ребенке. Мне не нравится, что за вами подсматривали в той кафешке! Мне вообще все это не нравится!
Жанна редко повышала голос, Татьяна знала это – и потому лишь согласно кивала.
– Если бы он хотел обчистить квартиру, он мог бы взять ключ у Катюхи, а потом положить на место, – осторожно возразила она. – Для этого незачем подбивать под меня клинья!
– Мы уже договорились – никаких клиньев не было!
– А что же тогда было?
– Это полководец Суворов! – вдруг воскликнула Полинка.
– Суворову не наливать! – по инерции распорядилась Жанна. – Погоди, при чем тут Суворов?
– Улица Суворова! – Полинка показала квитанции. – Вот где он живет! И за квартиру там платит, и за электричество!
– То есть, на два дома живет, – уточнила Жанна. – Ну, Танюха, влипла твоя Катерина…
– Да-а! А как ей это объяснить?
– Очень просто. Полинка, помнишь, что та тетка сказала? Что в выходные утром он с женой ребенка в Луна-парк водит. Как часы! Все очень просто – очная ставка!
– Ставка – а дальше? Теперь все мужики – разведенные и алиментщики, – заметила Полинка. – Ну, покается, он же хитрый… Он еще так сделает, что Катюха с этой его бывшей лучшими подружками станут!
– Вот этого не надо! – раненой медведицей взревела Татьяна. – Мало у меня дырок в кошельке? Так еще и лучшая подружка?!
– Погоди, не ори… – Жанна задумалась. – Значит, так… Очная ставка необходима. Для всех! В субботу с утра мы все идем в Луна-парк.
– А Катюху ты как туда заманишь?
– Я заманю, – пообещала Полинка. – Только, Тань, у нас с Жанкой полный пролет. Мне за мобилку заплатить нечем. А она понадобится.
– Нет проблем, – ответила Татьяна. – Если вы этого фрукта от Катюхи отвадите – я не то что заплатить, я вам новые мобилки куплю, самые навороченные!
– Новые нам ни к чему, а ты лучше с арендой зала помоги.
– Нужен этот ваш спорт, как рыбке зонтик… Ладно, ладно, с арендой помогу! Только не смотри на меня, как на врага народа!
– Вот то-то же! – подытожила Жанна.
А Полинка быстренько откланялась – поговорить с Катей она хотела из дому, без посторонних ушей.
Если Жанна как-то нечаянно изгнала из своей жизни все, что помимо спорта, то Полинка, наоборот, впустила в свою жизнь прогресс – и едва навеки не утонула в Рунете. Всякая женщина, которая открывает для себя сайты знакомств, попервоначалу делает кучу глупостей. Главной Полинкиной глупостью было то, что она разместила там свою фотографию в аэробическом купальнике. Письма приходили сотнями, и к сортировке как-то была привлечена Катя.
Вообще Катенька к маминым подругам, да и к самой маме, относилась критически. Ничего не поделаешь – старшее поколение обречено казаться непроходимым новому поколению, это закон природы. Но Полинка по возрасту была ближе к Кате, чем к маме, это ее и выручало. Правда, работать посредницей между поколениями она отказывалась – но бывали случаи, когда Катя, поклявшись, что ноги ее больше не будет в родительском доме, отправлялась ночевать именно к Полинке. Потом, конечно, клятва преспокойно забывалась.
Именно Катино знакомство с электронными шашнями Полинки и легло в основу плана.
Хорошо, что Полинка не знала, что Катя, беседуя с ней, лежит в постели, да еще в объятиях фрукта. Это сильно мешало бы ей безмятежно врать.
– Кать, это я, Полина! Я чего звоню? Ты что завтра с утра делаешь? – бодренько спросила Полинка.
– Что мы с утра делаем? – шепотом спросила Катя лежащего рядом с ней фрукта.
– Я Валерке обещал помочь, он тачку к техосмотру готовит, – ответил фрукт. – Это, наверно, до вечера!
– Да в общем-то ничего, – сказала Катя в трубку.
– Дело есть! На миллион рублей!
– Давай!
– Я завтра встречаюсь с Илуватаром!
– Вау!
Илуватаром называл себя в переписке один из электронных женихов, самый красноречивый. По крайней мере, те его послания, которые Полинка показывала Кате, не вызывали издевательских комментариев, он даже запятые ставил правильно. А что до псевдонима – так это дело обычное.
– Пошли со мной!
– А ты чего, боишься одна?
– А вдруг сумасшедший?
Чего там скрывать – сумасшедших в Рунете хватает. А на сайтах знакомств они прямо живмя живут, торчмя торчат и кишмя кишат. Хотя Илуватар в письмах был разумен и шутил не пошло, справки из психдиспансера он не предъявлял.
– А Жанка? – удивившись выбору телохранителя, спросила Катя.
– Ты ж ее, дуру, знаешь! Она сказала, чтобы я не смела ходить ни на какие свидания, и больше об этом говорить не желает. То есть полная засада. Давай я часикам к одиннадцати за тобой заеду! Ты где теперь живешь?
– На Калининском, шесть.
– Вот и лады!
Полинка отключилась.
Фрукт только того и ждал, чтобы перейти к решительным эротическим действиям.
И фрукта можно было понять.
Разобравшись с Катей, Полинка полезла в Рунет и вылезла оттуда часам к двум ночи. В это время в Сетях болталось много грамотных приятелей, половину которых она живьем никогда не видела, и, двигаясь от адреса к адресу и от ссылки к ссылке, Полинка влезла в некую базу данных – скорее всего, ментовскую. По адресу «улица Суворова, дом двенадцать, квартира сорок первая» был установлен телефон, и его номер Полинка тщательно внесла в свою мобилку.
Спозаранку она понеслась к Жанне и Татьяне. Подружки позвонили по номеру, услышали голос фрукта и положили трубку. Теперь осталось названивать каждые полчаса – до того момента, как трубка останется неподнятой. Это будет означать, что семейство отправилось в Луна-парк.
Рассчитав время, подружки разбежались. Полинка взяла у Татьяны деньги на такси и поехала за Катей, а Жанна с Татьяной сразу отправились в Луна-парк, обе – в одинаковых больших черных очках, а на Татьяне еще и громоздилась шляпа, бросающая тень на лицо.
У входа они прооколачивались не слишком долго.
– Вон, вон! – Жанна показала вдаль.
– Я ничего не вижу! – пожаловалась Татьяна. И попыталась снять конспирацию.
Жанна совершенно привычным движением заломила ей руку. Татьяна взвизгнула.
– Молчи, говорю… вон они идут!
– Так я же ни черта не вижу!
– А ты наощупь!
Ко входу подходила идеальная молодая семья – фрукт, его супруга и Дашенька.
Пока Татьяна, сняв черные очки, вглядывалась в толпу, Жанна преспокойно вытащила из ее сумки мобильник. Катя и Полинка приехали в Луна-парк немногим раньше, и нужно было предупредить Полинку о явлении фрукта.
Звонок застукал их у панорамного колеса, где Полинка делала вид, будто изнывает от ожидания.
– Мы договорились встретиться у колеса, так вот же оно, колесо! – жалобно причитала.
– Мы этого твоего Сальвадора уже полчаса ждем! – напомнила сильно недовольная Катя. – Кинул он тебя, вот что.
– Не Сальвадора, а Илуватара…
– Один хрен! Нет, в Сетях потрепаться еще можно, но чтобы встречаться? Он, наверно, только к обеду проснется! Ты как знаешь, а я пошла!
– Кать, ну, Кать! – заныла Полинка. – Давай еще немного подождем! Если я одна буду – он подумает, что это для меня серьезно! А так – две классные девчонки, хотят оттянуться на выходные, ну, Кать, давай еще немного!
– Еще пять минут, – строго сказала Катя, и тут у Полинки пискнула мобилка.
– Это он! – Полинка поднесла к уху аппарат, и ее лицо озарилось неподдельной радостью.
– Они посадили ребенка на карусель. Знаешь, такая идиотская, с бегемотами, – услышала она. – И сверху целый флаг. С крокодилом. Сами стоят у телеги, выбирают мороженое. Лети мухой!
– Он ждет нас у карусели с билетами! – завопила Полинка, таща за собой Катю через толпу.
– Почему это – нас! Тебя он ждет!
– А я сказала, что буду с подружкой!
Сопротивляться Полинке сложно, она маленькая, но шустрая, и способна тащить за собой даже восьмипудового дядю. Катя смирилась – тем более, что ей и самой было страшно любопытно посмотреть на этого самого Илуватара.
А тот, кого ей предстояло увидеть, и не подозревал о сюрпризе. Очередь дошла до тележки с мороженым, фрукт и его супруга купили три порции мороженого, и супруга выкладывала деньги, когда перед ними встали Жанна и Татьяна.
– Добрый день, солнышко! – сказала Жанна. – Ну вот, заодно и познакомимся!
– Женщина, вы в своем уме? – спросила супруга.
Татьяна шагнула вперед, а фрукт, сообразив, что сейчас начнется заваруха, попытался шмыгнуть между мороженщицей и фанерным Микки-Маусом.
Жанна вовремя ухватила его за плечо.
– Стоять, кому говорю? Татьяна, давай, спрашивай!
– Кто эта женщина? – грозно спросила Татьяна.
– Моя бывшая жена! Я не могу бросить ее и ребенка на произвол судьбы.
– А вы, значит, и есть та самая Татьяна? – уже совсем мирно поинтересовалась супруга и разулыбалась, словно на дипломатическом приеме. – Вы не сердитесь на него. Он такой – и добрый, и заботливый! И девочку любит! А что у меня с ним не сложилось – так это я виновата! Меньше надо было налево ходить!
Татьяна в полном изумлении повернулась к Жанне.
– Это что за дурдом?
– Погоди, дурдом еще будет. Он уже приближается, приблизился… – глядя в толпу, но при этом не отпуская фрукта, ответила Жанна. – Вот! Вот сейчас начнется!
И началось!
Из толпы вылетели две девицы – в одной фрукт с ужасом узнал свою невесту, другая на вид была незнакома.
– А вот и он! Здравствуй, Илуватар! – подтаскивая Катю за руку к честной компании, обратилась Полинка к фрукту. – Пусти его, Жан. Не убежит! Чего ему от невесты убегать?
– Ты?.. – спросил потрясенный фрукт.
– Это ты так Валеркину машину к техосмотру готовишь? – спросила, в свою очередь, и Катя.
– Я, это… с машиной все в порядке… – забормотал фрукт, которого Жанна держала железной хваткой.
– А раз в порядке, то пошли! – тут стало ясно, что пока еще тоненькая и стройненькая Катенька характером уродилась в маму. – Дома поговорим. Надо же – в Луна-парк повадился!
– Катюх, с тебя причитается! – поддела Полинка. – Кто бы еще твоего жениха на чистую воду вывел?
– Не поняла! – грозно встряла фруктова супруга. – Какого еще жениха?! Ты же сказал – вон на ком женишься!
И показала на Татьяну.
Татьяна хотела было что-то возразить – да так и осталась с открытым ртом.
– На тебе, мама? – изумилась Катя.
– Ты нам кого в кафе показывал? Ты нам с Лидкой эту тетку показывал! Сказал – вот она, богатенькая Буратина!
– Какая я вам тетка! – от возмущения придя в себя, заорала Татьяна.
– Погодите, женщина! Он при мне вам ручки целовал! Так он на вас, что ли, жениться собрался?
– Он на моей дочке собрался жениться! А я, слава Богу, замужем! За нормальным мужиком! – и Татьяна злобно добавила: – Не то что некоторые!
– Как это – на дочке? – супруга повернулась к фрукту, но он неожиданно присел, выскользнул из-под Жанниной руки и кинулся бежать.
– Ща!!!
С этим боевым кличем Жанна кинулась в погоню, Полинка – за ней, оставив женщин делить, умножать, возводить в степень сбежавшего фрукта, а также извлекать из него квадратный корень.
А он, ополоумев от разоблачения, несся через Луна-парк так, как бегают растратившие спортивность мужики. Его не просто догоняли – а загоняли, как две волчицы, Жанна и Полинка.
Он проскочил за ангаром с аттракционами и припустил вдоль забора. Полинка гнала его прямо, Жанна же, срезав угол, шла наискосок, и в нужную минуту налетела на него, сбила с ног и села на него верхом.
– Вот так, жених! – сказала она с чувством глубокого удовлетворения. – Полинка, сымай ремень! Ща учить будем!
Что интересно – в процессе обучения фрукт молчал.
Не зная, какое заслуженное возмездие постигло фрукта, женщины вместо того чтобы радоваться, выясняли отношения. Татьяна держала в объятиях рыдающую Катю, а фруктова супруга вопила на весь Луна-парк:
– Этот сукин сын обещал – женюсь на старой кляче, у нее денег – выше крыши, нам всем хватит! К тебе приходить буду, ребенка воспитывать! Она мне машину купит! А он вон что удумал! К молоденькой перебежал! Гарем завел!
– Тише, женщина! – наконец одернула ее Татьяна. – Вон карусель останавливается, вам ребенка встречать. Ребенок не виноват, что вы дура. Пошли, Катюха. Хватит реветь, он того не стоит.
И, не прощаясь с ошарашенной супругой, повела дочку прочь.
Уже за воротами Луна-парка их бегом догнали Жанна и Полинка.
– Больше не возникнет, – сказала Жанна.
– Точно не возникнет? – переспросила Татьяна.
– Железно, – и Жанна посмотрела на Полинку.
– Более чем, – вдевая в шлевки ремень, подтвердила подружка.
Татьяна внимательно посмотрела сперва на Полинку, потом на Жанну. И сказала именно то, чего от нее ждали:
– Ну, тогда – с меня причитается!