Охота на вальдшнепа - читать онлайн

– Меланья погибла, – без долгих предисловий сказал отец.

– Как, как?! – язык запинался и не слушался. Сердце ухнуло вниз, по пути вызвал сильную тошноту.

– Убийство… малолетний подонок, с которым она встречалась последний год. Похороны послезавтра. Ты можешь приехать.

Это был не вопрос, а разрешение. Кристина повесила трубку. Она не могла дышать.

Меланья…

Хрупкая, маленькая девочка, которая надевала сразу по три Кристинины юбки “чтобы они все кружились” и вертелась как маленький чертенок перед зеркалом. Меланья, которая с грохотом врывалась в ее комнату и будила ее, пытаясь придавить подушкой. Меланья, которая немного смущаясь, попросила старшую сестру помочь с примеркой лифчика, когда ей исполнилось одиннадцать… и уже совершенно раскованно просвещала Кристину в вопросах секса спустя всего два года. Эти озорные зеленые глазищи с искорками смеха! Неужели у судьбы не было других планов, кроме как забрать это сокровище? Почему это произошло? Что за мерзавец это сделал?

Гнев овладел Кристиной. В этот день она ничего не ела, лишь выпила пять чашек кофе. Ее жутко тошнило. Выйдя с небольшим чемоданчиком в промозглый питерский вечер, она листала соцсеть. Обычно она останавливалась у бордюра на Василеостровской, где снимала квартиру последние два года. Она очень любила Питер, и обычно могла позволить себе потратить пару минут на то, чтобы подышать влажным воздухом с упоением глядя на Неву. Но не сейчас. Ей было важно читать каждую новость, связанную с убийством. В ней закипала злость. Подозреваемый Андрей Шорин. Что значит подозреваемый? Они что все еще не разобрались, кто убил ее младшую сестренку? Чем они занимаются в этом случае?

Она не плакала, слезы считала признаком слабости. Но гнев был ее естественной реакцией. Почему полиция до сих пор медлит? Почему этого упыря не поймали? Кристина сама с удовольствием усадила бы его на электрический стул. Такие уроды заслуживают самой мучительной…

– Ой, – она не заметила, как врезалась в какого-то степенного гражданина, потому что неслась на всех парусах в аэропорт. “Ох, уж эта меланхоличная медлительность!”, – с раздражением подумала девушка. Пять чашек кофе и голодный желудок превратили ее во вспыльчивого подростка. Ей не терпелось увидеть отца. Ей хотелось высказать ему все, что она о нем думает.

Это он не уследил за младшей дочерью. Он позволял ей якшаться с какими-то сомнительными личностями, зная, что Меланья лакомый кусочек для всяких психопатов и нарциссов. Только нездоровый психически человек убил бы девушку из ревности, только тот, кто считал ее красивым трофеем, а не личностью. И где был отец и его жизненный опыт, когда она начала встречаться с этим Шориным? Наверняка погряз в своих отчетах… Почему отец не проявил заинтересованности в том, кто встречается с Меланьей? Версия того, что это убийство было совершенно не из ревности не приходило в голову Кристине. Меланья бы и мухи не обидела. Да, она была иногда слегка агрессивна, но ее непринужденность и чувство юмора всегда спасали ситуацию. Хотя… последние годы Кристина почти с ней не общалась. Она не могла точно оценить ситуацию. Но как только она будет в Москве, она разберется. Она сама лично будет разговаривать с этим следователем…

Ее наполеоновским планам суждено было разбиться утром седьмого числа. Заехав в квартиру, которую купил ей отец (от мысли о том, что ей нужно вернуться в отчий дом, ее трясло), она не успела разложить свой скромный багаж, когда в дверь позвонили. Столкнувшись пару раз с мебелью (из-за непривычного расположения), она кинулась к двери. Когда она увидела полицейского из нее, будто пар выпустили. Именно в этот момент на Кристину действительно обрушилась страшная правда. Она почти не смотрела на Павла Киселева, который задавал вполне стандартные вопросы, отвечала односложно и выдохнула с облегчением, когда парень поднялся уйти.

– Получается, Вы толком с Меланьей не общались? – подытожил парень, черкая что-то в блокнот.

Кристина подняла на него глаза. Павел впервые заметил, что девушка довольно красива. Не так как Меланья. Но в ее лице присутствовала некоторая гармония, оно было абсолютно симметрично, а взгляд был ясным и твердым.

– Я любила свою сестру, – сказала она. – Я сказала Вам все, что знала.

– Вы рассказали, что Меланья была сообразительной, пользовалась популярностью у противоположного пола, а ее отец души в ней не чаял. А почему же Вы с ней так мало общались?

– У нее были свои интересы, а я была очень замкнутым подростком.

– Скажите, а детство Меланьи было счастливым?

Кристина в упор посмотрела на стажера.

– Вам наверняка знакомы материалы дела, Вы знаете, что Меланья потеряла мать, как и я.

– Верно, – парень немного приободрился. Видимо, осознание того, что ему самому не пришлось подводить к этой теме, дало ему облегчение. – Но Ваш отец сказал, что Вы в детстве часто ссорились, и Меланья вела себя агрессивно по отношению к Вам.

Он помолчал. Кристина скрестила руки на груди, будто защищаясь.

– Хотелось бы, чтобы у Вас было алиби Кристина.

– Вы издеваетесь? – она почувствовала, что ее голос срывается на крик. – Вы обвиняете меня в смерти сестры? Вы в своем уме?

– Ну-ну, я просто сказал, что у каждого участника этой истории должно быть алиби. На случай если подозрение падет на самых близких, – Павел попытался снизить градус напряжения. – Видите ли, я Вас не подозреваю, у Вас нет мотива. Квартира, я так понимаю, была куплена Вашим отцом, учились Вы на бюджете, Вам не нужны были деньги… Но личное отношение, Кристина может сыграть против Вас.

– У Вас же есть подозреваемый, – Кристина пыталась взять себя в руки, – вот его и тираньте, а меня оставьте в покое.

Она порылась в сумке.

– Вот мои билеты – я прилетела вчера. Паспорт надеюсь не надо показывать?

Киселев взял билеты и поспешил откланяться. Перед уходом он уже в дверях пристально посмотрел на Кристину.

– Послушайте, мы с Вами играем в одной лиге. Мы хотим найти убийцу Вашей сестры. Но именно такой порядок следствия, мы должны отсечь все варианты…

– Не тратьте мое и Ваше время. Я не убивала Мел.

После ухода мальчишки, Кристина пребывала в скверном расположении духа. В квартире было много книг, но в основном они были подобраны на вкус отца – книги по бизнесу, спорту, охоте, личностному самосовершенствованию…

Ничего на вкус Кристины. Она и Мел много читали в основном художественную литературу. У них даже были свои фишки – например, Мел всегда ставила пароль на свой макбук или телефон по названию книги, которую читала в данный момент.

“Тебя это не утомляет? Каждые две недели менять пароль?”, – как-то спросила ее Кристина.

“Нет, – отвечала Мел. – Я тренирую пальцы… Думаю вскоре перейти на первый абзац книги… И к тому же есть уверенность, что никто кроме тебя не допетрит, как войти в мои гаджеты. А тебе я доверяю”.

Да, доверяла. Но не настолько, чтобы рассказать об этом Андрее Шорине. Кристина шумно выдохнула. Вспоминать о Мел становилось все невыносимее. Она никак не могла смириться с тем, что теперь Мелани будет жить только в воспоминаниях.

А вечером позвонил отец и посоветовал ей “выглядеть поопрятнее”, тем самым заставив ее метаться по квартире как раненый слон в негодовании костеря отца за его неспособность быть хоть чуть-чуть более учтивым. Когда гнев закончился, ему на смену пришли запоздалые слезы.

Кристина оплакивала сестру, неудачные семейные отношения, и то, что стала изгнанницей, теперь все в Москве ассоциировалось у нее с отцом. К полуночи она умыла опухшее от слез лицо и забылась тревожным сном. Шел уже второй день, когда она почти ничего не ела.

***

Бентон подъехал по назначенному адресу. Стройная, высокая девушка встретила его у подъезда. Она ему улыбнулась.

– Игорь Владимирович? – уточнила она.

– Я самый, – Бентон озирался по сторонам – разговаривать в присутствии других студентов ему не хотелось. – Извините за задержку. Пойдемте, прогуляемся, Надя. Я очень рад, что мой стажер нашел Вас. Возможно, Вам сейчас тяжело говорить о своей подруге…

– Да, Ваш парень был здесь, Павел, – сказала девушка. – Он мне показался довольно милым, но крайне рассеянным, все время спрашивал про то, какие отношения у них были с Шориным, но так и не подвел меня к главному.

– Что? – Бентон покачал головой.

– Мне кажется, Меланью убил другой человек, – девушка оглянулась, она не была уверена в том, что их разговор конфиденциален.

– Я Вас не понимаю, почему Вы не рассказали следствию все, что знали?

– Видите ли, этот парень накинулся на меня с расспросами и давил на меня. Я просто не сразу сообразила, точнее не вспомнила одну важную деталь… Да, Мел и Андрей часто ссорились, но у этого была причина. Она ему изменяла, – девушка судорожно достала из пачки сигарету и подняла глаза на следователя. – Не смотрите на меня так, я знаю, Вы думаете, что это бред. Но поспрашивайте у других – они тоже их видели. Ее и шатена, кстати, он очень похож на Андрея, но этот не он. Этот работает в аптеке на Малой Бронной, учится на медицинском… Я не помню его имени, но последнее время их действительно периодически видели вместе. Если Вы найдете студентов с одного с ним курса, то они Вам подскажут. Более того, – она наклонилась к следователю. – По-моему он за ней следил.

– Как Вы это заметили?

– Я иногда приходила к Мел в лофт – это такое место, где ребята собираются вместе, пьют, веселятся, в общем, съемная квартира, только поприличнее. Так вот один раз у входа, когда все были уже внутри – я его заметила, он там маячил.

– Может совпадение?

– Тогда я тоже так подумала. Но потом их стали замечать вместе, а один раз, когда Мел и Андрей пошли в ресторан, я заехала отдать им журналы. Он был у входа! Внутрь не заходил, такое ощущение, что просто следил за ними в окно. Маньяк какой-то.

– А Вы Меланье и Андрею сказали?

– Разумеется, – девушка выпрямилась. – Я не хотела, чтобы они пострадали. Андрей сразу стал настороженным, а Меланья выглянула в окно, но его и след простыл. Я спросила ее, знает ли она кого-то с медицинского факультета, но она явно была озадачена. И Андрей тоже. Тогда я просто решила, что это не важно.

Но один раз в парке я увидела его с Меланьей. Потом я ее спросила об этом, но она как будто не понимала, о чем это я. Это жутко меня выбесило, мы даже поссорились. Я понимала, что она мне врет, а я всего лишь хотела ее защитить.

– Вы узнаете этого парня по фотографии?

– Да.

Она помолчала.

– Знаете, они часто ссорились последнее время, и Меланья плакала, но ничего мне не рассказывала. Но я не думаю, что ее убил Шорин. Он был неприятным человеком, но он не был убийцей.

– Все так говорят. Вы знаете, что наибольшее количество убийств совершается сексуальными партнерами? Есть грань, которую легко переступить.

Бентон попрощался с девушкой. “Сколько же еще студентов нужно посвятить в детали дела, прежде чем картина прояснится? Видимо, Меланья и Андрей были довольно закрытыми людьми и мало кому доверяли. И тут еще всплыл этот медик… Если за Меланьей кто-то следил, то это значительно все усложняет”.

У Бентона запиликал телефон. Это был Кревцов.

– Парень сбежал, – прохрипел он в трубку. – Тот, которого Вы пытались опознать всем кагалом, без памяти. Его нет.

– Как Вы это обнаружили?

– Я разговаривал с его соседом по палате. Он сказал, что парень вышел… и больше не вернулся, – голос Кревцова стал напряженным. – Прошло уже четыре часа.

– Ясно. Перед этим был обход? Как было его состояние? У него же ребра сломаны, и голова перебинтована, он вызовет подозрения.

– Я сегодня послал в обход дежурного врача, – сокрушался Кревцов. – Но серьезных травм у парня не было. Приехали местные дознаватели, я передал им рубашку парня. Они должны сделать экспертизу, через сутки все станет ясно. Но за это время он может натворить дел…

– Держите меня в курсе, – сказал Бентон и повесил трубку. У него начиналась привычная мигрень. Сбежавший парень с амнезией. Он вполне мог быть не причастен к этому делу, просто отправился на самостоятельные поиски своей семьи. А может, вспомнил кто он и откуда. С одной стороны это не имело отношение к делу, с другой… “Все важно”, – по привычке подумал следователь. Он надеялся, что результаты экспертизы дадут ему ответы, которых у него до сих пор не было. История становилась гораздо запутаннее, чем предполагалось. Но как ни странно, отчасти это принесло облегчение Бентону. Он знал, что чем запутаннее кажутся факты, тем проще в конечном итоге свести концы с концами.

Он выругался, заметив штраф за неправильную парковку на лобовом стекле. Водил Бентон неважно и бесконечные штрафы являлись постоянной статьей расходов для следователя. “Может, Киселев прав и содержать свою машину выходит слишком дорого?”, – озадаченно думал следователь по пути в участок. Мысли об убийстве и парне с амнезией больше не лезли ему в голову. Ему нужен был отдых, завтра предстояло посещение похорон, а до этого ему нужно было хорошенько выспаться.

Глава 8

Было прохладно. Бентон и не думал выходить из машины и идти вслед за процессией. Но когда толпа одетых в черное людей, возглавляемая отцом Меланьи Виктором Андреевичем, степенно прошествовала мимо его машины, Бентон все же вылез и последовал за ними.

Ветер на кладбище поднялся достаточно сильный. По стильной и дорогой одежде всех присутствующих на похоронах, Бентон сделал заключение о том, что панихида действительно будет шикарной. Практически никто не плакал. Отец впереди нес венок обрамляющий фотографию девушки, с которой Меланья не улыбалась, а выглядела довольно серьезно. У Бентона сжалось сердце. “Совсем девочка”, – подумалось ему. Кто бы ни был тот ублюдок, что это сделал, Бентон пообещал себе найти его.

Он стоял поодаль, чтобы не привлекать внимания. Гроб медленно опустили в землю. Отец держался до последнего. Только когда гроб начали засыпать землей, он вдруг упал на колени и протянул руки к свежевырытой могиле. Это был жест отчаяния и скорби, но стоявшая рядом с ним женщина спокойно и уверенно, подняла его за локоть. Виктор Андреевич выглядел еще более худым и жалким, чем обычно. Но следователь здесь был не ради церемонии. Он знал, что похороны пройдут в обычном режиме, Меланье установят дорогой мемориал, а народу будет достаточно много. Он предположил, что, скорее всего, присутствуют много партнеров Кузнецова и, разумеется, студентов, которые учились с Меланьей.

С краю процессии стояла молодая девушка и, даже если бы ее фотографии не было в материалах дела, Бентон узнал бы ее по описанию Павла – светловолосая Кристина. Создавалось ощущение, что девушка чувствовала себя лишней – беспокойно переминалась с ноги на ногу, закрытая поза говорила о том, что большинство присутствующих ей не было знакомо. Бентон подивился тому, что за время церемонии она ни разу не проявила заботы об отце, да и он старался не встречаться с ней глазами. Застаревший семейный конфликт? Павел рассказал, что отец купил Кристине квартиру и настаивал на том, чтобы она училась в Москве, но своенравная девушка предпочла идти своим путем и поступила в Санкт-Петербург. Бентон прикинул, что они с Меланьей, скорее всего не общались плотно до отъезда Кристины, разница в два года все еще существенна, когда тебе семнадцать. Но все же ему хотелось лично побеседовать с Кристиной. Если кто-то и мог дать альтернативную оценку жизни Меланьи по сравнению с отцовской историей – то это старшая сестра. Но сейчас не время. Первые три дня после похорон девушка будет довольно уставшей. Он планировал позвонить ей и попросить задержаться в Москве для дачи показаний завтра.

Бентон слегка замерз, ветер трепал полы его плаща, а он мысленно ругал себя за то, что не смог предугадать такой холодный атмосферный фронт. Но через десять минут, он, наконец, заметил то, ради чего терпел этот жуткий холод. С той точки, где он стоял, не было возможности разглядеть входную ограду кладбища, но все же неподалеку от высаженных вязов, плотно прилегающих к могиле Меланьи, он увидел какую-то фигуру. В тени деревьев был кто-то, кто не хотел быть увиденным и узнанным. Фигура человека могла дать представление о поле, это был мужчина, но так как он стоял вполоборота, наблюдая за церемонией, возможности точно сказать у Бентона не было.

Следователь положил руку на пистолет и стал медленно обходить процессию, чтобы оказаться с другой стороны колонны. Его маневр не остался незамеченным – фигура резко выгнулась и почти бегом скрылась с глаз – со стороны деревьев он пробрался тихо как летучая мышь. Бентону подобная мобильность была недоступна – следователь набрал вес, и не успел настигнуть парня, к тому же его сильно сдерживало то, что нельзя было помешать людям на похоронах. Когда он выскочил за ворота кладбища парня уже и след простыл. Недоумевая, как ему это удалось – ограда простиралась очень далеко вперед, негде было скрыться и, страдая от одышки,

чертовы сигареты

Бентон предпочел вернуться в машину. У него уже не было сомнений в том, кого он видел – когда парень повернулся на миг, оценивая ситуацию со слежкой, Бентон ахнул про себя. Бинты, опоясывающие голову парня, давали четкое представление о том, кого еще интересовали похороны Меланьи – тот самый парень с амнезией, сбежавший вчера из стационара Кревцова.

Бентон покачал головой, – он недооценил парня. Откуда тот раздобыл другую одежду, которая пусть и мешковато, но создавала вполне приличное представление о молодом человеке? Теперь у парня проблема. До этого Бентону было все равно, где он и что с ним, а сейчас у него просто руки чесались получить ответы именно от него.

Бентон завел двигатель. Он решил проехаться вокруг кладбища, намереваясь найти молодого человека. Но пара кругов вокруг ограды не дали никаких результатов, – парень как сквозь землю провалился. Тем не менее, Бентону пора было возвращаться в участок, – он решил, что ниточка, подаренная ему Надей, подругой Меланьи, все же рано или поздно выведет его на парня с амнезией.

***

Разумеется, молодой человек, которого искал Бентон и не предполагал, что увидит следователя на похоронах. Это стало для него полной неожиданностью. Его задача состояла в том, чтобы явиться на кладбище до похорон, найти свежевырытую могилу, и покорно ждать, когда заявится процессия.

Он толком и не понимал, что хотел увидеть. Да, много людей пришло проститься со студенткой, чей телефон по странному стечению обстоятельств парень хранил в нагрудном кармане. Он выполнил свое обещание и на полученные в автосервисе деньги купил новую сим-карту. Но от старой он избавляться не стал. Она может быть и главной уликой против него, но также может повернуться, что симка станет единственным доказательством его невиновности.

На кладбище поднялся сильный ветер. Парень продрог, но все же внимательно следил за ходом процесса. Вот гроб положили в землю. Конечно, парень узнал человека, стоящего впереди колонны. Это он приходил его “навестить” в клинике. Виктор Андреевич – молодой человек запомнил его благодаря цвету волос. Остальные были для него незнакомы.

Тут парень встрепенулся. Ему показалось, что за ним следят. Он повернул голову направо от процессии, и его прошиб холодный пот – этого человека он узнал сразу. Следователь Бентон! Как можно было быть таким глупцом?

Доля секунды, которую он выиграл благодаря молниеносной реакции, решила все – он побежал, неслышно ступая на кладбищенскую землю в тени вязов, петляя между могилами, чтобы срезать. Бентон же пустился параллельно могильному ряду. Это и спасло парня. Он добежал до ограды кладбища быстрее, но, вместо того чтобы бросится к спасительному выходу, обежал кирпичный магазин для продажи памятников, который обычно стоит вплотную к выходу. В узком промежутке между стеной магазина и кладбищенской оградой находился чуть углубленный овраг, поросший сорняками и чертополохом. Там он и укрылся.

Он слышал, как следователь, тяжело дыша, пробежал ворота. Парень слегка поморщился – ребра отозвались канонадой боли, и лежать в мокрой траве не было пределом мечтаний. Но, по крайней мере, он уцелел, и ветер завывал здесь не так сильно. Молодой человек выжидал. Перспектива проваляться в мокром овраге еще минут пятнадцать казалась не такой страшной, как попасться на глаза старине Бентону. Хотя в одном молодой человек был уверен – Бентон разглядел его лицо. Когда он по неосторожности повернулся, считая ворон, Бентон посмотрел ему прямо в глаза. Значит, он знает, что парень покинул клинику… Ну, и разумеется следователь не был бы следователем, чтобы не сложить два плюс два. Теперь он главный подозреваемый в деле об убийстве.

Но это не правда. Он не убивал Меланью. У него появилась мысль.

Понимая, что обычно в таких похоронных процессиях людей не станут пересчитывать, он смекнул, что может затесаться в толпу с другими соболезнующими. Обычно на поминки едут в автобусах, но он не был уверен, что в случае с роскошными похоронами так и будет, но должна же быть тут прослойка нищенствующих студентов, у которых нет своего личного автотранспорта. Это был единственный способ поговорить с отцом Меланьи. Он не узнал его в первый раз, но у парня тогда было совсем разбитое лицо, все в порезах, а сейчас отек немного спал, может это позволит отцу быть вернее в своих выводах. Да, это было рискованно, но парню нужно было быть уверенным в том, что он не совершал убийства. Куда еще он мог податься? Либо в тюрьму, либо в больницу. Денег, что он вчера заработал, хватило на ночь в хостеле, где никто не интересовался его документами, на новую симку и на скромный ужин, но этого едва бы хватило на еще одну ночь, а уже начинало смеркаться. К тому же он уже чувствовал голод, а на поминках часто много еды.

Руководствуясь скорее физиологическими, нежели моральными стимулами, он дождался шевствования колонны через главный выход и примкнул к ним почти в самом конце, попутно отряхивая с себя траву и кали росы. Это было легко. Сложнее оказалось, когда при выходе с кладбища процессия разбилась на нестройные группки людей – кто-то садился по автомобилям, кто-то закурил, студенты тоже оказались разбиты по компаниям. Парень со страхом озирался по сторонам – не стояла ли где машина следователя? Сейчас парень был весь как на ладони, и вырвать его взглядом из толпы оживленно говорящих студентов не представляло никаких трудностей для Бентона. Но машины следователя нигде не было видно. Парень, было, на секунду расслабился, но потом до него дошло, что и для Виктора Андреевича он был бы как бревно в глазу. Однако тот был слишком занят общением с как-то степенной дамой, которая в знак скорби постоянно всхлипывала, а Виктор Андреевич видимо пытался ее угомонить. Парень на секунду задумался, была ли она матерью Меланьи, но затем отмел эту мысль – она показалась ему слишком молодой. Виктор Андреевич сделал знак рукой, призывая всех обратить на него внимание.

– Дорогие, сейчас начнется церемония прощания в холле второго этажа ресторана “Преамбула”. Очень хотелось бы Вас всех видеть там, – он громко откашлялся. Затем, видимо хотел что-то еще сказать, но передумал.

Народ начал разбредаться.

– Ребят, а Вы как доедете до ресторана? – несмело спросил парень у кучки студентов, с которой ошивался последние пятнадцать минут.

Девушка смерила его подозрительным взглядом.

– На Убере, как же еще, – стоящие рядом фыркнули.

– Э-э, окей, – парень порылся в памяти – Убером называли что-то вроде такси. Подсознание услужливо хранило подобную информацию, начисто затерев его имя и домашний адрес. – А Вы не могли бы взять меня с собой?

– А ты кто? Похож на парня ее, этого как там… – прогундел парень с квадратной челюстью в желтом капюшоне.

– Шорина? Да ты что совсем рехнулся? – Девушка, просветившая его по поводу Убера, покрутила пальцем у виска. – Тот сюда носа не кажет, полиция его и подозревает. Посмотри на лицо этого несчастного… Кто ж тебя так отделал, дорогуша?

Компания с интересом разглядывала его. Действительно, заявиться на похороны Меланьи, погибнувшей при столь странных обстоятельствах, да еще и в таком подозрительном виде – казалось вершиной глупости. Но парень был убежден, что ему ничего не угрожает – интуиция не могла его подвести.

– Я на самом деле не знал ее, – он попытался выкрутиться. – Просто она один раз помогла мне с конспектами и я…

– А-а-а, – разочарованно протянул “капюшон”. – Очередной страдалец, жертва чар Мелани.

– Заткнись, – пихнула его в бок другая девушка. В отличие от других ребят, она смотрела на парня настороженно и даже со страхом. – У нас нет мест в машине, закажи сам.

– Н-да, а вы не могли бы подсказать, как это делается? – в отчаянии крикнул парень удалявшейся группе студентов. – Пожалуйста…

– О Боже, горемыка, – он не заметил, как сзади подошла еще одна девушка. Только сейчас до него дошло, что она не стояла вместе со всеми, а держалась особняком, что на кладбище, что здесь. Она слегка тронула его за рукав. – Если хочешь, можешь поехать со мной. Я все равно одна.

Парень обернулся, попытавшись улыбнуться. Но после легкого испуга в глазах девушки, бросил эти попытки.

– Я совсем неважно выгляжу, да? – тихо спросил он, пока девушка забивала локацию.

Она немного помолчала, затем резко вскинула на него взгляд. Глаза голубые, но при этом не светлые, а слегка мутноватого оттенка. Он только подумал, что, наверное, такие глаза должны были быть у Меланьи, чтобы сделать ее абсолютно бесподобной.

– Ты не тянешь на обложку журнала Men’s Health.

Теперь парень действительно улыбнулся. Участок мозга, отвечающий за юмор, явно поврежден не был.

Но он не знал, о чем с ней разговаривать. Они простояли около пяти минут в полном молчании. Парень чувствовал себя довольно глупо и вздохнул с облегчением, когда к ним подрулил черный Шевроле.

Всю дорогу до ресторана они не разговаривали. Кажется, девушке он совсем не был интересен, она постоянно пребывала в своих мыслях. Но молодой человек не обижался на нее. Возможно, она была близкой подругой Меланьи и у нее действительно горе. К тому же в ее присутствии он чувствовал волну тепла, которые знающие люди определили бы как доверие.

Когда они вышли из машины он еще раз глупо улыбнулся и поблагодарил девушку.

– Могу я хотя бы узнать твое имя? – поспешно выпалил он ей вслед.

– Кристина.

“Кристина”. Хорошее имя, подумалось ему. Он вдруг расхотел идти на второй этаж здания и скорбно молчать по девушке, которую он не знал. Знакомство с Кристиной вернуло его с небес на землю. Ведь, в конце концов, он и так вторгся в жизнь Меланьи и возможно хотел он этого или нет, все же послужил причиной ее смерти. Находится на поминках, среди ее близких было бы неправильно.

Но выпить он хотел. Поэтому он осел в баре на первом этаже и на последние триста рублей заказал себе бурбон. “Полюбить так королеву…” – с горькой усмешкой подумал он, тратя последние деньги. Сегодня в хостеле ему придется договариваться пожить “в долг”. Ну, или звонить Владимиру, чего ему делать совсем не хотелось. И все же… Остается надежда переговорить с отцом Меланьи. Если Виктор Андреевич к тому времени будет не сильно пьян.

Просидев в баре полчаса, он уже было собирался уйти – бурбон давно был выпит, а облегчения не наступило. Но тут со второго этажа раздалось цоканье каблуков – Кристина поспешно сбежала с лестницы и на последней ступеньке запнулась.

– Воу-воу, – парень кинулся к ней, успев ее подхватить.

– Молниеносная реакция, – прокомментировала девушка, высвободившись из его рук. – Голливудское знакомство.

Парень хмыкнул. Его позабавило, что судьба буквально толкает девушку в его объятья.

– Я думал, мы познакомились в машине.

– Мы нет, – девушка развязывала туфли, сидя на лестнице. Оставшись босиком, она перебралась за барную стойку. – Я представилась, а ты нет.

Парень молчал. Кристина явно немного выпила и стала поразговорчивее, но ему нужно быть осторожнее.

– Ненавижу каблуки, – Кристина заказала порцию колы с виски. – Этот вечер в ресторане был заранее спланирован моим отцом вроде как дань уважения Меланье. Все такое дорогое, пафосное… А я всегда в окружении его коллег чувствую себя будто на меня одели тугой корсет и не вдохнуть. Боюсь, лишнее движение сделать…

– Ты… ты сестра Меланьи?

– Ну да, – девушка скривила губы и слегка озадаченно уставилась на парня. – А хотя ты наверняка меня не знаешь… Меланья наверное про меня и не говорила никогда, я сестра-невидимка, которую в нашей семье стремятся забыть как позорное пятно биографии. Ты ее сокурсник? Что с лицом? – бесцеремонно пошла в атаку Кристина.

– Нет, не совсем, – парень слегка поколебался, а затем решил выложить все девушке. Она вызывала доверие, и к тому же могла помочь разобраться в сложной ситуации. Как сестра она была, прежде всего, заинтересована в поимке преступника. – Я, в общем-то, не знал твою сестру вовсе…

И он поведал ей историю, начиная с того момента, как пришел в себя на автостраде будучи в состоянии амнезии. Он не упомянул лишь об оружии и телефоне – такие детали вмиг настроили бы девушку против него.

– Короче, они приняли меня за того…

– За Шорина?

– Верно. А я запомнил ее имя, красивое. И потом у своего соседа по палате в газете нашел объявление о ее похоронах.

– И ты сбежал из больницы, чтобы попасть на похороны?

– Да. Это тоже в традициях голливудских триллеров?

Кристина смотрела на него во все глаза.

– И ты совсем-совсем ничего не помнишь?

– Ну… я помню как показывать фокусы.

Он перегнулся через девушку, чтобы взять пару зубочисток с барной стойки. Кристина восприняла это неоднозначно.

– Эй-эй-эй, полегче, – она отстранила его от себя. – Я не думаю, что твоя амнезия распространяется на правила хорошего тона…

– Всего лишь зубочистки, – он улыбнулся, показав ей три палочки, зажатые между пальцев. Затем он провел рукой над ладонью, и осталась только одна.

Кристина хихикнула. Парень показал свои ладони. Они были пусты. Затем он нагнулся к ее сумочке и достал из редикюля две оставшиеся зубочистки.

– Как ты это делаешь? – Кристина улыбалась, но скорее из вежливости. Удивить ее было сложно.

– Всего-то ловкость рук.

– Хм, – она прищурилась, разглядывая его. Она никак не могла понять, дурит ли ее парень с разбитым лицом. Ведь, в конце концов, он не выглядел так, будто он попал в автокатастрофу. – Фокус конечно детский. А вот ты… Ты это другой случай. Хотя признаю, твои трюки слегка растопили лед между нами.

– Между нами был лед?

– Я не могу понять, как ты мог потерять память? Ведь для этого нужно что-то посерьезней, чем просто споткнуться и упасть. Один из моих сокурсников попал в драку и ему проломили череп. Он схлопотал сотрясение мозга, но как только очнулся, первым делом спросил про футбольный матч, который пропустил по телеку. То есть он все помнил.

– Врач сказал, что причина, скорее всего, не в драке. Возможно, меня сбило машиной. Ребра слегка помяты, будто удар пришелся на живот. Ну и тут я мог вполне расквасить себе голову об асфальт.

– Да …, – Кристина смотрела “Пункт назначения”. Там девушку сбил автобус, и ничего похожего на сидящего напротив молодого человека она из себя не представляла. – Если бы тебя сбила машина, ты бы сейчас был бы представлен немного в другой комплектации. В фильме…

– Кристина, мне кажется, ты слишком много смотришь кино, – дружелюбно парировал парень. Они рассмеялись. Между ними потихоньку устанавливалась доверительная связь. Это было крайне важно для парня – найти человека, который бы ему поверил.

– То есть ты случайный человек на этих похоронах? Меланью ты, получается, совсем не знал?

– Вроде того, – парень чувствовал себя расслабленно, алкоголь чуть-чуть дал эффект. Он уже забыл, зачем пришел на похороны, даже почти забыл про телефон Меланьи, который лежал в кармане. – Судя по тому, что твой отец и отец Шорина не опознали меня, я к этой истории не причастен. Все шито белыми нитками.

– Но ты наверняка хочешь найти свою семью, друзей, не так ли?

– Пока меня не хватились. Не уверен, что кому-то сильно есть дело.

– Как они могли тебя хватиться, если ты сбежал из клиники? Ориентировку полицейский выписал – если кто-то и приедет, то туда.

– Ну, – подмигнул парень. – Там есть пока мой старый знакомый Владимир. Думаю, надо ему позвонить и узнать, как обстоят дела с главврачом.

И он действительно собирался это сделать. Просто не сейчас. Они с Кристиной вышли под ночное московское небо. Парень задумчиво уставился на таксопарк, который прилегал к ресторану.

– Куда ты пойдешь? – улыбнувшись, спросила девушка.

– Не знаю, думаю, наколдую себе денег и липовые документы…

– Да, шутишь ты неважно, – Кристина остановилась и пристально посмотрела не него. Ее вдруг пронзила мысль, что парень абсолютно одинок в этом мире, так же как и она. И было что-то чертовски привлекательное в том, чтобы позвать такого папиного знакомого в квартиру, которую ей купил отец без его ведома. Да и алкоголь на голодный желудок сыграл свою роль.

– Ну что ж, если ты согласишься быть на моем попечении и не побрезгуешь моей квартирой, то…

Парень затаил дыхание.

– Ты можешь остаться у меня на эту ночь. Если тебе действительно некуда идти. Но, разумеется, спать отдельно, – она игриво толкнула его плечом.

– Кристина… – он не ожидал, что она сама предложит. Это был подарок неба. – Ты даже не представляешь себе, насколько я тебе благодарен за помощь… И не думай, я не босяк, у меня есть работа в автосервисе, я вчера устроился… Сам себе зарабатываю.

– Ну да, ну да, – она снисходительно покивала. – Только сдается мне, ты всю получку истратил на бурбон. Хватит хорохориться, денег на проезд в метро я тебе дам. Поедешь завтра сам на свою работу, взрослый человек.

Они продолжали пикироваться, гуляя по Новому Арбату. Июньская ночь плотно окутала две фигуры, и скрыла их в своем благоухании. Молодая наивная девушка, имеющая так мало опыта в общении с мужчинами, легко впустила в свою жизнь совершенно постороннего человека. Только молодость дает индульгенцию на совершение особо тяжелых ошибок. Но Кристина привыкла бросаться в омут с головой и редко видела последствия своих действий. На этот раз принятое очертя голову решение повернуло колесо кармы девушки в роковое русло.

Глава 9

Попав по пути в поликлинику в большую пробку, Бентон и Павел занимали время тем, что строили предположения.

– Итак, мы знаем, что парень из клиники сбежал и явился на похороны к убитой девушке, – Павел критическим взором оценивал ситуацию с пробкой, протянувшейся кажется до самого Измайлово. – Шеф, мы встали. К десяти утра не поспеем.

– Сам знаю, – буркнул следователь. После вчерашнего рандеву с парнем из больницы он плохо спал. Всю ночь ему не давали покоя догадки и предположения. Больше всего его интересовало, куда скрылся парень в пылу погони и где он сейчас.

Они направлялись в клинику. Им необходимо было выяснить обстоятельства его побега. К тому же Кревцов сказал, что дежурный охранник вроде бы заприметил, на какой машине уехал парень с перебинтованной головой.

– Хочешь – не хочешь, а похоже человек с амнезией все-таки на нашей совести, командир. Не удалось сбагрить его участковым следователям. Но, – Павел поднял палец, – то, что он ошивался на кладбище еще не дает нам оснований считать его подозреваемым. Вы же наверняка при нем упоминали имя девушки, может он просто ищет любую зацепку, чтобы вспомнить…

– Павел, – Бентон наконец-то тронулся. – Я это понимаю. Но скажи, почему-бы ему просто было не остаться в клинике и дождаться появления родных или тех, кто его знал. Ориентировку-то дали шестого числа. На то, чтобы найти знакомых уйдет минимум неделя… Это, правда, если они сами не начнут обзванивать больницы, морги и иже с ними…

– Н-да, или хотя бы дождался бы результатов экспертизы по крови на одежде. Было бы ясно-понятно хотя бы имеет ли он какое-то отношение к делу или нет. Хотя, на мой взгляд, все очевидно. Убийца не стал бы являться на кладбище к своей жертве, да еще и в таком виде, нелогично.

– Он ничего не помнит. Знаешь, есть такая особенность у всех преступников – всегда возвращаться на место преступления. Может он убил, и память вычеркнула травмирующий инцидент из памяти – такое бывает. Или потерял память из-за ужаса от содеянного. А подсознание все равно помнит и его тянет… Но тут мы ступаем на почву домыслов, – Бентон с раздражением посигналил вынырнувшему внезапно хэтчбеку, – а это вязкая топь – выстраивать умозаключения на предположениях, пустой треп. Надо всегда руководствоваться презумпцией невиновности: парень не виновен, пока не доказано обратное.

– Окей, – рассмеялся Павел.– В этой истории Вы – хороший полицейский, а я буду плохой. И кстати, – он указал пальцем на хэтчбек. – Чувак включил поворотник, Вы просто не заметили.

Бентон проворчал что-то про долю секунды, и то, что он не успел разглядеть. Пока суд да дело, к больнице они подъехали уже в половине двенадцатого. Бентон торопился – он хотел еще наведаться в аптеку на Малой Бронной, про которую ему сказала Надя, подруга Меланьи и опросить тех, что там работал. Поэтому он без особых церемоний опросил охранника.

– А что я? – охранник выпучил глаза. – Я не нанимался им нянькой быть, видел только как этот парень в больничной пижаме вчера спустился, постоял в дверях, подумал, затем, видимо пошел переодеться… Вернулся уже при параде – в водолазаке и штанах. Я собственно, потому и запомнил, что он два раза туда-сюда шнырял. И как крыса оглядывался, мол, не схватит никто?

– А Вы почему его не остановили? – Бентон сурово смотрел на охранника, но уже знал, что тот ему скажет.

– Слушайте, мое дело не впускать подозрительных личностей, а вот выходить – это пожалуйста. Тем более, он вроде как при параде был, когда ушел. Я подумал, может его выписали, и он на радостях в больничной рубахе из клиники выскочил перво-наперво. Но я потом вышел за ним и чуть-чуть прошелся… Ну, чтобы убедиться, что он знает куда идет… Выглядел он неважно.

– И?

– Голосовал, стоял на дороге.

– В машину сел? Номер запомнили?

– Не-а, – махнул рукой охранник. – Лень мне было стоять его караулить. Но вот наши, наверное, запомнили. Старик вон, – он махнул рукой на лавочку в больничном сквере. – Они тут круглыми сутками сидят, лежат в стационаре и от нечего делать на лавочке днем греются… Наверняка, кто-нибудь что-нибудь видел. Эй, Наиль, ты парня с перебинтованной головой не уследил вчера? – он подошел к старому пенсионеру, важно восседающему в середине кучки пожилых женщин.

– С разбитым носом?

– Ага, приметный такой.

– Минут двадцать голосовал на дороге, – подала голос старушка. – Все никто не останавливался. Мы уж думали, может ему номер такси подсказать. Потом подъехала черная BMW, – бабушка обвела взглядом лица удивленных солавочниц. – А что Вы смотрите? У меня у сына такая, поэтому разбираюсь.

– Бабуль, – Павел весело смотрел на старушку, – а может Вы еще и номерочек запомнили.

– Как же не запомнила? Я же учитель, память отменная. Да и говорю у сыночка такая же, – думала, может он подъехал: 332хам. Ну, я и подумала, что у моего сына другие, хамов-то у нас в семье нет, – старушка весело сощурилась. Остальные захихикали.

– Развлекаетесь, – просветлел Павел. – Здоровья Вам, Вы очень помогли следствию.

Под веселое щебетанье бабушек, Павел отошел к машине Бентона. Тот задумчиво покусывал сорванный стебель травы. Павел сиял как сырная головка.

– Травитесь, – он с насмешкой ткнул в стебель. – Ну и правильно – больница рядом. Не дай Бог Вам правда к Кревцову попасть. Залечит до беспамятства…

– Ахаха, – мрачно откликнулся следователь. – Какие новости, хохмач?

– Номера машины раздобыл, какое-то чудо прямо!

– Не чудо. В любой ситуации есть свидетель, запомни. Тебе просто повезло. Ты своего нашел быстро.

– И все же меня не покидает ощущение, что я вывожу на себе большую часть работы, а Вы просто медитируете.

– Это ложное ощущение.

– Хочу прибавку к жалованью.

– У тебя есть жалованье? – Бентон изумлено вскинул брови.

– Шутить изволите, сэр. Хочу отпуск, после того как это дело выгорит.

– Отстань.

У Бентона запиликал телефон.

– Кревцов звонит, – он взял трубку. – Да?

– Я Вас вижу, поднимитесь, пожалуйста, – голос Кревцова был напряженным.

Бентон и Павел одновременно вскинули глаза на главный вход клиники. Там, махая руками, их призывал к себе главврач.

– Ну, понеслась… – Бентон зашагал по направлению к нему.

Уже дойдя до крыльца, они видели, что с Кревцовым что-то не так. Он был бледен, губы у него дрожали.

– Пройдемте в мой офис.

– Результаты анализа судмедэксперта получили? Не рановато ли? – Бентон выступил вперед.

– Не здесь, – резко оборвал его Кревцов.

Они поднялись на третий этаж. Врач отточенным движением открыл дверь и, впустив Бентона и Павла, прошел за ними следом. Плотно притворив дверь, он, понизив голос, сказал:

– Результат анализа показал, что кровь на рубашке у парня принадлежит Андрею Шорину.

Да! Это была победа для Бентона. Он подозревал, что с парнем что-то не так. Но безоговорочная ли?

– Не радуйтесь. Кровь с рубашки парня не проходит по сроку. Она несвежая. Эксперт сказал, что кровь взяли из вены, предположительно, два месяца назад. Это кровь – липа.

– Как это понимать? – Павел заморгал.

– Кровь, которую в плановом порядке сдают для переливания в Банк Крови, могли украсть, а затем разлить на рубашку парня. Это подделка. Кровь давнишняя, ее много. Рубашка парня была пропитана кровью. Немного есть на рукавах и свежей. Но ее пока не удалось опознать. Пробиваем по базе. Образец крови Шорина был в базе, поскольку он с семнадцати лет является донором крови. А тот образец, что на рукаве, – та самая, что была пролита шестого числа в результате инцидента, пока по ней никаких данных. Если ее владелец на учете не состоял и не был привлечен судом, то найти того, кто ее пролил не представляется возможным. Это как с отпечатками. Пока только можно сказать, что кровь мужская. Не женская точно, так что версия про кровь жертвы отпадает.

– И скорее всего это кровь парня с амнезией, не так ли? У него, говорите, был разбит нос, а все знают, что рукавом нос вытереть от крови проще всего… – вступил Павел.

– Это уже в Вашей юрисдикции, но похоже на правду. Вам нужно сейчас найти парня и допросить его. Я скажу эксперту, чтобы отправил результаты анализа в Ваш участок. И свяжусь со своими коллегами из клиник МГУ, где учились эти ребята. Может у них есть информация, по поводу этого второго образца.

Павел поблагодарил врача, но его лицо посуровело – было видно, что он впервые за все время следствия потерял энтузиазм. Следователи спустились в больничный двор.

– Я не понимаю, кто-то облил парня с амнезией кровью Шорина, чтобы что…? – допытывался стажер, когда они вышли на улицу.

Стайка пенсионеров все еще сидела на лавочке, громко рассказывая друг другу анекдоты пятилетней давности. Бентон с тоской подумал, что тоже хотел бы уйти на покой, спокойненько долечивать свои почки под присмотром квалифицированной сиделки и лузгать семечки в больничном сквере. Но пока для него такой вариант событий не представлялся реальным.

– Раскинь мозгами, – кто бы хотел, чтобы в убийстве Меланьи вместо него осудили другого человека?

– Ну, убийца, скорее всего.

– Вот-вот, – Бентон крякнул и сел в автомобиль. – А значит, это позволяет накидать первые довольно обоснованные заключения. Первое – кровь поддельная, но ее выкрали заранее – значит, и убийство девушки было спланировано. Версия про то, что ее убили в порыве ревности, отпадает.

Второе – парня заранее заприметили, и планировали выдать его за Шорина. Скорее всего, убийца был с ним знаком, – Бентон подумал о том, что рассказала ему Надя – кто-то следил за Андреем и Меланьей. – Третье, парню порезали лицо. Это было сделано довольно небрежно, но замысел понятен – некто не хотел, чтобы в нем признали невиновного. На одежде парня не было крови жертвы – это означает, что он к убийству Меланьи не причастен – это четвертое.

– Либо успел переодеться.

– Тоже может быть, но мы пока исходим из того, что можем знать наверняка. Пока картина вырисовывается следующая – некто совершил преступление, а потом пытался замести следы, выдав парня за предполагаемого убийцу. Следует ли из этого, что это был Андрей Шорин? Нет. Замешан ли парень в этой истории, знаком ли он с Меланьей? Большая вероятность, что да.

– Как же так? – вскричал Павел. – Вы говорите, что все указывает на Шорина, и кровь его, но при этом это не Андрей? Я требую объяснений.

– Кровь из Банка мог выкрасть кто угодно, крови на переливание действительно требуется много, а врач сказал, что одежда была ею пропитана. Кто угодно мог узнать, что Андрей донор. Любой из их однокурсников. Или врагов его отца. Кто угодно. Мы узнаем от Кревцова и врачей МГУ о том, сдавал ли Андрей в начале апреля кровь в качестве донора. И если да, не исчезла ли его проба. Так мы окончательно убедимся, что кровь подделка. Далее, мотивов к совершению преступлению целых три… Все оказывается интереснее, чем я предполагал, – Бентон на этот раз старался и рассуждать, и внимательно следить за дорогой. Он не хотел, чтобы стажер считал его разиней.

– Три?

– Верно. Если преступление запланировано, то тут объектами мести могут стать сразу три человека. Первое – сама студентка попала под раздачу, но вероятнее всего не из-за ревности, а из-за чего же? Тут нужно думать. Второе – Андрей Шорин. Да, он тоже может вполне оказаться жертвой в этой ситуации. Кто-то захотел его скомпрометировать, а студентка оказалась лишь сопровождающим фактором или для отвода глаз. Может, захотели испортить репутацию его отцу. Может, действительно Андрею Шорину насолить. Видимо, парень он был совсем буйный. У таких могут быть завистники.

– Почему было не убить самого Шорина?

– А почем ты знаешь, что он не мертв? Мы его не нашли, это другой вопрос. Может вообще, хотели отомстить и Андрею и Меланье.

– Это Ваша третья версия?

– Третья версия, что кто-то хотел подставить именно парня. Парня, которому порезали лицо и разбили череп. И пока я склоняюсь именно к ней. Но опять же не факт, что это Шорин, хоть это и вероятнее всего.

– Не слишком ли извращенная многоходовочка, чтобы подставить какого-то студентика? И был ли он студентом вообще?

– Тут важно не то, извращенная она или нет, – Бентон примостился к обочине. Ему нужно было свериться с навигатором. – Тут важно, планировали ли убийцы, что парень выживет и потеряет память. Его могли просто грохнуть, выдав за Шорина. Навряд-ли они планировали поворот с амнезией – такие вещи обычно случаются нечайно. Скорее всего, что-то пошло не так.

– В общем, темный, непроходимый лес. Куда мы едем, шеф?

– Я тебе кое-что не успел рассказать. Ты все прохлопал, когда виделся с Надей, а я снял самые сливки с ее рассказа. Я еду на Малую Бронную. Пора узнать, кто наш амнезирующий объект и где он сейчас скрывается.

По дороге Бентон рассказывал о слежке за Меланьей и Андреем, которую устроил им студент-медик. И под изумленные ахи-вздохи Павла, Бентон нашел время, чтобы позвонить и пробить по базе номер машины водителя. Теперь оставалось надеяться, что водитель владеет информацией о парне с амнезией. Даже небольшая ниточка была им в помощь.

Бентон предложил ему разделиться. Павлу было рекомендовано в настоятельной форме опросить водителя машины, который числился у них в Базе, как Сергей Мишин. А сам Бентон продолжил свой путь в аптеку, про которую рассказала ему девушка.

– Не боитесь, парень с амнезией слишком приметен. Мы найдем его к завтрашнему дню, – оптимистично заверил его Павел, отправляясь к водителю BMW.

Но у Бентона были свои мысли на этот счет. Судя по тому, как парень сиганул от него на кладбище, он не сильно заинтересован в сотрудничестве с полицией.

***

Павлу повезло. Он начал приходить к мысли, что в этом деле, им чаще везло, чем они сами до чего-то додумывались. Будто Высшие силы были на их стороне в раскрытии этого страшного преступления. Водитель Сергей Мишин согласился встретиться с ним на крыльце офисного здания, в котором он работал. После того, как Павел предъявил удостоверение, он с улыбкой рассказал о молодом человеке с амнезией, которого подвез позавчера.

– А я, кстати, чувствовал, что этот умелец на все руки не так прост, как кажется.

– Что Вы имеете в виду?

– Он мне помог с утечкой в бачке… Я потом быстро ее залатал, в автосервисе. Кстати, там он и ретировался.

– Кто? – не понял Павел.

– Ну, парень этот, – я так понял, что он, таким образом, решил заработать. Я ему двести рублей дал, жаль его стало. А он там остался. Я видел, как он с главным механиком разговаривает.

– Отлично, дайте, пожалуйста, координаты автосервиса.

После нескольких неудачных кругов по промышленной зоне на северо-востоке Москвы Павел наконец-то набрел на нужный автосервис, который скромно был зажат в сетке гаражей. Поговорив с А.И. Стрелковым, главным механиком, он сделал вывод о том, что парень действительно здесь работает, и представился он Кириллом.

– Имя, наверное, выдумал, – хмыкнул Стрелков. – Он что у Вас числиться? Преступник какой или как? Он мне сразу не понравился. Говорю, не возьму тебя без документов. Но парняга хорошо с карбюратором справился, поэтому я сжалился. Мне тут преступники не нужны, я могу ему завтра сразу отворот-поворот дать, когда он явится. Вы мне сразу скажите – у меня завтра последний день смены, потом Василий будет три дня за ним приглядывать.

– Нет, нет, – затараторил Павел. Еще чего не хватало, чтобы они упустили парня, который так удачно устроился работать в автосервис. – Он не преступник, наоборот, он может оказать содействие следствию в поимке преступника. Он просто находка, золото! Вам ни в коем случае не нужно его увольнять или беспокоиться о чем-либо. Мы завтра просто придем и поговорим с ним, если Вы не против, в его рабочее время? Вы же не против?

– Ну, – засопел главный механик. – Так-то не люблю, когда работа простаивает… Но я за содействие следствию, так что готов помочь.

Павел от души жал руку Стрелкову, рассыпаясь в благодарностях. Но в одном он был уверен точно, если завтра ищейка Бентонит доберется до парня, то Стрелков его, скорее всего, уже не увидит. По крайней мере, в этот свой последний день смены.

***

А Бентону везло меньше. Попав в аптеку, он не застал провизора. За стеклянной кассой стояла молодая девушка, скорее всего фармацевт или стажерка. Бентон направился к ней.

– Мария, – он обратился к ней по бейджу, показав удостоверение. – Вы могли бы позвать мне старшего менеджера или провизора?

– Он уехал, – девушка с испугом смотрела на него. – Еще в субботу с утра. Пока не выходил, какое-то срочное дело.

– Угу, – Бентон просчитал в уме – суббота, а именно шестое число. На следующий день после убийства. Совпадение?

– У Вас тут парень молодой не работает? Лет двадцати. Шатен. Невысокий. Э-э, студент МГУ, вроде медицинского факультета…

– Кирилл? – девушка улыбнулась, но затем улыбка ее погасла. – С ним что-то случилось? Его уже четыре дня на работе нет… Он у нас в ночные смены часто работает.

– Нет, нет, надеюсь, что ничего, – заверения Бентона по искренности могли быть сопоставимы с теми, которыми Павел почти в то же самое время потчевал главного механика. – Просто он может дать нам исчерпывающие свидетельства по одному делу. Кирилл, говорите? Как фамилия, что-нибудь знаете про его семью? Странное поведение, может, в последнее время? – он поднял брови и открыл ладони, жест, располагающий к искреннему общению.

– Ну, он очень одаренный, – девушка понизила голос. – Очень добрый, насколько я знаю он детдомовский. Его фамилия Авдеенко. Он очень умный парень, сам поступил в МГУ, хоть и по льготе, но туда куда хотел, а туда пробиться очень сложно. Я точно знаю, я не прошла по конкурсу. Всегда помогает мне по работе и, – она улыбнулась, – наш провизор Михаил тоже считает его талантливым. Они вроде как даже общаются в нерабочее время. Михаил что-то типа его наставника.

“Детдомовский” – Бентон услышал самое важное. Если он детдомовский, то его действительно никто искать не будет. И выдать его за Шорина не составит никаких проблем. Почти человек-невидимка. Удобно.

– Михаил как по отчеству?

– Валентинович, – девушка Мария слегка покраснела. – Но он разрешает нам с Кирой называть его по имени.

– Вы с Кириллом друзья-товарищи? Не замечали что-то странное с ним в последнее время? Может кто-то приходил, интересовался насчет него?

– Нет, – Мария прервалась – в аптеку зашли люди. – Извините, мне нужно работать. Мы с Кириллом только по работе общались.

– Хорошо, – Бентон протянул ей бумажку. – Если что-то вспомните…

– А хотя… – девушка в замешательстве смотрела на посетителей аптеки, которые пока не торопились сделать заказ, лишь рассматривали витрины. – Кажется, он не так давно приходил не в свою смену, переговорить с Михаилом и… с ним была девушка. Рыжая, хорошенькая. Но я не слышала, о чем они разговаривали. Более того, даже не поняла, какие между ними отношения – не спрашивала.

– Спасибо, это действительно поможет следствию, позвоните мне, пожалуйста, когда Ваш начальник приедет, – Бентон старался не показывать, что при упоминании Меланьи, у него сердце ушло в пятки. Это решительным образом меняло все дело.

Он вышел из аптеки и лихорадочно стал набирать номер Павла. Но тот опередил его на долю секунды. На экране высветился его номер.

– У меня новости, – почти одновременно произнесли следователь и стажер. Но Павлу не терпелось доложиться больше.

– Я его нашел, и завтра мы его перехватим, – голос Павла звенел от восторга.

– Я выяснил его имя – Кирилл Авдеенко. И, кажется, он приходил в аптеку с убитой, – прикрыв ладонью трубку, осторожно произнес Бентон. Начал накрапывать мелкий дождь. – Он детдомовский, поэтому его и не хватятся… А, чтобы его задержать, нужны железобетонные улики. Но есть надежда, что он все же будет заинтересован в помощи следствию… Тем более, когда узнает, что мы установили его личность. К тому же провизор что-то знает, я раскопал. Но пока его на месте нет. Нужно будет не вызывая подозрений его опросить.

– Кирилл? Вы уверены?

– Да, а что?

– Он именно так и представился в автосервисе. Совпадение?

– Дуй срочно в отдел. Я скоро подъеду.

Бентон положил трубку. Пока странности закрутили это дело в тугую спираль, все оказалось совсем не так очевидно, как представлялось в начале. Если он представился Кириллом, то есть ли уверенность, что у парня потеря памяти? Откуда у него в голове это имя? Не разыграл ли он их всех, включая главврача? Как, Бога ради, студент-детдомовец мог быть связан с успешной студенткой МГУ? При чем тут провизор?

Раздался телефонный звонок. “Легок на помине”, – подумал Бентон.

– Кровь действительно была похищена из студенческого Банка Крови. А.А.Шорин – донор, сдавал в середине апреля, – отрапортовал Кревцов. – Кровь молодого человека опознать не удалось…

– Спасибо большое, Эдуард Дмитриевич. Кажется, я знаю, чья это кровь. Студента-медика Кирилла Авдеенко.

– Медика?

– Да. Скажите, – он потер лоб. – Можно ли симулировать амнезию? Он мог ввести Вас в заблуждение?

– Не думаю, – задумчиво протянул Кревцов. – Нет, у него действительно поврежден участок мозга, который отвечает за память. И… я его видел… Нет, такое решительным образом невозможно.

– Хорошо, буду держать Вас в курсе.

Бентон повесил трубку. События развивались стремительно, и завтрашний день обещал быть жарким. А сегодня ему еще нужно ехать в офис и прорабатывать версии, планировать вопросы, которые он будет задавать парню завтра во время допроса.

“Когда же я отосплюсь?” – cпросил себя Бентон. А потом ответил себе фразой своего неунывающего стажера: “На том свете, видимо”. Он хмыкнул. Да, Павел все-таки его обаял, подлюга.

Глава 10

Он проспал – звонок будильника вывел его из сонного оцепенения.

Он провел у Кристины не только ночь после похорон, но и весь вчерашний день. Спали они, разумеется, раздельно, но завтракали вместе. Девушка была не против – видно было, что ей хочется с кем-то поболтать, а в Санкт-Петербург она не торопилась.

– Я позвонила в фирму и взяла отпуск за свой счет, – сообщила она за завтраком, когда они оба уминали яичницу. – Тебе у меня нравится?

Он окинул взглядом квартиру. Трехкомнатная квартира в здании новой застройки с евроремонтом – что тут может не нравиться?

– Видел и получше, – пренебрежительно хмыкнул парень и улыбнулся.

– Где ты мог видеть, чудо? – Кристина улыбнулась, но тут же улыбка померкла. – Тебе ничего не удалось вспомнить?

Он опустил взгляд. Вчера вечером после того, как они немного пьяные пришли домой, Кристина постелила ему в гостиной, и он рухнул, не раздеваясь. Но все же успел предусмотрительно спрятать телефон в щель между диваном и тумбочкой. Он понимал, что вряд ли, Кристина, не общавшаяся с сестрой несколько лет, признает в нем телефон сестры, но лишних вопросов он не хотел.

Конечно, он мог затянуть волынку о том, что память так быстро не восстанавливается, о том, что рассказал ему Кревцов о структуре мозга, но почему-то не хотел. Ему казалось, что нехорошо обманывать Кристину, ночуя у нее дома, и питаясь за ее счет. Он не мог сказать ей о том, что причастен к убийству, но мог выдать некоторое подобие полуправды.

– Кристина, – сказал он, вздохнув. – Ты же знаешь, что следователь принял меня за убийцу. Я не говорю, что убил – я ничего не помню. Но как ты, такая здравомыслящая и умная, можешь быть настолько уверена во мне, что позволила у тебя переночевать? То есть, как ты, сестра погибшей Меланьи, можешь мне доверять? Согласись, ситуация со мной выглядит крайне странно.

Он задал тот вопрос, что мучил его со вчерашнего вечера.

– Ну…, – Кристина забрала у него тарелку, чтобы помыть. – Я здесь давно не была. Вчера я была немного пьяна, зла на отца, зла на весь мир, а ты был так мил со мной… Это было скорее эмоциональное решение, чем логичное. Ну и так как я обладаю комплексом спасителя, наверное, меня заинтриговала твоя история, и я захотела помочь. И потом…, – она повернулась от раковины, взглянув ему в лицо. – У тебя глаза добрые.

Он опустил взгляд. Кристина сейчас даже без макияжа выглядела привлекательной. И, чего уж греха таить, вчера перед сном, он прокрутил в голове несколько самых романтичных сценариев продолжения знакомства.

Кристина, слегка смутившись, продолжила.

– Ну и если уж на то пошло, – она повысила голос. – Если ты действительно убил мою сестру, – она слегка улыбнулась. – Мне бы нужно наоборот – глаз с тебя не спускать, чем ты ближе, тем лучше… А ты сам то как думаешь, почему я тебе поверила?

– Может, влюбилась? – Кристина хлестнула его полотенцем.

– Ты себя в зеркало видел, дитя Франкенштейна? – они расхохотались.

Они провели этот день вместе. После того, как он помог Кристине с покупками, они вернулись в квартиру. Кристина болтала без умолку. Он понял одно точно – нет, она не влюбилась в него, ей просто действительно было очень одиноко. А ему было жизненно необходимо выведать что-то о Меланье. Это могло пролить свет и на подробности его жизни.

Может у Кристины действительно был комплекс спасительницы. Вечером они приготовили ужин – Кристина купила бутылку вина, и они уютно устроились на диване в гостиной. Квартира не была обустроенной, видно было, что все сделано на скорую руку. Но он чувствовал, что когда он рядом, Кристина даже здесь становилась более расслабленной.

– Знаешь, – призналась ему Кристина, когда они выпили по два бокала. – Я не уеду из Москвы, пока они не найдут этого урода. Я хочу посмотреть на этого недочеловека, хочу плюнуть ему в лицо, прежде чем его приговорят к пожизненному…

– Слушай, не знаю, можно ли спрашивать про нее?

– Валяй.

– Вы с сестрой были очень близки?

– Не совсем. Между нами всегда была некая конкуренция, возможно за отца. После смерти мамы Меланья довольно агрессивно вела себя по отношению ко мне. Отец ее все время жалел, а я была, ну, знаешь…

– Сбоку припека?

– Да, вроде того. Наверное, у нас много накопилось невысказанного, того, что меня внутренне угнетало… Но я любила ее, нет, правда. Я хотела, чтобы она была счастлива. И, наверное, дело даже не в сестринском отношении, понимаешь? Просто, это сложно объяснить… Когда, например, топчут по-настоящему красивый цветок, или убивают прекрасного павлина, какие чувства испытывает нормальный человек?

– Ужас. Пустоту.

– Верно. Меланья она как венец творения прекрасна. Странно, ведь у нас не очень красивые родители. Но убивать Меланью – это какое-то святотатство.

– Как очернить икону.

– Ага, – закивала Кристина, задумчиво глядя сквозь него. – Ты понимаешь.

– У тебя есть ее фотография?

– Да, в бумажнике.

Кристина порылась в сумке. На этой фотографии Меланья была моложе, чем на фото Вконтакте, но, тем не менее, уже красива. У парня пробежала дрожь – эта девушка странно на него действовала. Ему пришлось сделать вид, что вблизи он видит ее впервые. Не нужно было, чтобы Кристина узнала, что он заходил Вконтакте.

– Она… бесподобна.

– Правда, ведь? – Кристина заулыбалась, а затем на ее глаза навернулись слезы. – Прости, сейчас постоянно эти перепады настроения.

– О Боже, Кристина, ты потеряла сестру, какие могут быть “прости”, – он осторожно поставил бокал на пол и обнял девушку.

Это была хорошая минута. Между ними не было никакого сексуального напряжения, зато их объятья были проникнуты теплотой.

– Спасибо, – Кристина вытерла слезы. – Это действительно то, что мне сейчас нужно. Просто хороший друг.

– К Вашим услугам, мисс, – он отвесил ей шутливый поклон. Хотя его слегка покоробило, то, что Кристина признала в нем просто друга, он не подал виду.

Весь остаток вечера Кристина рассказывала ему о своих напряженных взаимоотношениях с отцом и ее отъезде в Питер.

– Я всегда была для него раздражающим фактором. Иногда мне казалось, что он даже жалел, что у него две дочери…

– Не говори так. Я думаю, ты не права. Он же купил тебе эту квартиру, разве не так?

– Ага, и не спросил меня, где бы я хотела жить. Также как не спрашивал меня, чем я действительно интересовалась, а поставил перед фактом – ты будешь учиться в МГУ и точка.

– Наверное, он так понимает заботу. Не все мужчины внимательны и умеют сопереживать, некоторые не обладают подобной чувствительностью…

– Но ты не такой, – Кристина улыбнулась ему.

– Э-э, гм… ну ладно, приму это за комплимент. Правда в том, что иногда дети не понимают родителей, ведут себя опрометчиво, а потом жалеют об этом, ведь ничего уже не вернуть.

– Это из учебника по психологии? Я имею в виду, откуда ты это знаешь? Ведь твоя память как белый лист, а говоришь ты со знанием дела, – Кристина забрала их бокалы и прошла на кухню. Оттуда она крикнула. – Возможно, потому что это азбучные истины, и, к сожалению, они мне не помогут принять отца. Вот если бы ты пережил реально такой конфликт с отцом и жалел бы об этом…

Парень молчал. Кристина выглянула с кухни.

– О Боже, извини, я не хотела тебя обидеть. Это все мой язык – иногда он говорит раньше, чем голова успеет подумать. Я овен по знаку, если тебе это о чем-то говорит, и у меня нелады с темпераментом… Я часто жалею о своих словах.

– Брось разоряться, все хорошо, – он постарался смахнуть неприятное впечатление, оставленное ее словами. – Мне просто немного не по себе от мысли, что я никогда ничего не вспомню. Ты к этому не имеешь отношения, ты просто моя спасительница.

Она села напротив него. Отблески электрического камина плясали на его лице, которое благодаря шрамам и порезам превращали его в карикатуру. Он не мог объяснить, почему ему вдруг стало холодно.

– Кристина, у меня ведь может быть ужасное прошлое.

– Нет, – она наклонилась к нему. – Это невозможно. Может, я не слежу за языком, но в людях я не ошибаюсь. Ты хороший человек, просто попал в хреновую ситуацию.

– Ты доверяешь мне, правда?

– Ну.. это надо посмотреть. Но пока не сделал мне ничего плохого.

– Когда сделаю, уже будет поздно.

Они молча наблюдали за языками пламени в камине.

– Кристина?

– М-м-м?

– Если ты доверяешь мне, может, поговоришь с отцом? Я не могу поговорить со своими родными, но ты еще можешь все исправить. Он просто был убит, когда я видел его в поликлинике.

Она внимательно рассматривала его. Затем легонько дотронулась до его руки.

– Знаешь, ты напоминаешь мне мать, которая не стала примой Большого театра и толкает свою дочь на то, чтобы закрыть своим потребности, покупая ей пуанты. Ты пытаешься через меня решить свою проблему. Я этого не люблю, – она увидела, как его взгляд стал растерянным. – Но, ты вроде как хочешь хорошего для меня, и поэтому я тебя послушаю.

Парень выглядел удивленным и обрадованным.

– Я и сама не знаю, почему я его третирую и все время радуюсь, когда ему чуть-чуть больно. Наверное, в этом выражается мой протест против его догматов. Каждый раз, когда я вижу, что он со своей жизненной правдой терпит крушение, внутри меня все ликует. Но в то же время, мне хочется ему помочь и спасти его. Возможно, именно таким образом я буду чувствовать, что нужна ему. Как думаешь, я плохой человек?

– Я думаю, ты дико сложная и при этом просто восхитительна, – он действительно так думал.

Они болтали почти всю ночь про жизнь Кристины в Питере, гадали, как движется расследование, а потом Кристина допытывалась, почему он помнит имена героев детских мультиков и не может рассказать про своих родных.

Он заснул только после трех ночи. Неудивительно, что он проспал и не услышал будильника.

Он очень торопился попасть на работу и когда он входил в автосервис, он и не заметил полицейскую машину, припаркованную на углу здания. Парню было так страшно, что ему влетит от Стрелкова за опоздание, что он даже и не подозревал, что нынешний день приготовил ему кое-что похуже.

***

Бентон и Павел сидели в полицейской машине с семи утра. Парень должен был появиться к восьми, но он опаздывал. Это заставило нервничать старого следователя.

– Чушь какая-то, – Павел листал материалы дела. – Что мы хотим его спросить его? “Хэй, приятель, а ты не помнишь…” И последующая логическая цепочка умозаключений разбивается о бетонную стену его амнезии. А вообще амнезия, это конечно, удобно…

– Послушай, – Бентон нервно курил и смотрел на вход в автосервис. – Сейчас парень – это единственная зацепка. Надежда рассказала, что он следил за Меланьей и Андреем, так?

– Допустим.

– Потом парня находят с порезанным лицом, а девушка убита. На парня вылили ушат крови, крови Шорина. Кто это сделал непонятно. Может Шорин, может…

– Явно, не Санта Клаус.

– Это и вправду может быть кто угодно. Сейчас мы допросим парня, а затем ты ринешься в банк крови и посмотришь пленки, отснятые в этот день. Там и будет запечатлен главный герой этой драмы.

– В любом случае, это было какое-то животное… Парню буквально искромсали лицо. И он явно жертва в этих обстоятельствах, так что мы должны быть с ним помягче, чтобы не испугать.

Они ждали еще полчаса. Затем Бентон толкнул Павла – ко входу направлялся подросток с перевязанной головой. Они подождали еще пять минут, а затем вошли вслед за ним.

До них донесся голос Стрелкова.

–…потом разбодяжишь эту прогорклую воду свежей и снова все протрешь, – Стрелков создавал видимость рабочей запарки. Но перестал симулировать, как только увидел следователей. – Уже не надо, к тебе пришли.

Парень обернулся, и зрачки его сузились. “Попался, дурень”, – промелькнуло в его голове. Следователи оставались беспристрастными.

– Я требую адвоката! – парень выступил вперед.

– Тихо-тихо, – Бентон подошел к нему и привычным движением слегка заломил ему руку за спину. – Мы не хотим тебе навредить, только поговорить.

– Я не буду говорить без адвоката.

– Вау, какие аристократические замашки, – Павел фыркнул. – Что-то не похож н на беднягу из детдома, как Вы считаете, Бентон?

– Из детдома? – парень крутил головой, глядя поочередно то на Павла, то на Бентона. – Я ничего не понимаю.

– Пойдем, милок, ты окажешь содействие следствию, если просто не будешь рыпаться.

Бентон и Павел вывели парня на улицу и посадили в машину. Павел ехал на заднем сиденье вместе с подозреваемым. Они ожидали, что парень проявит агрессию и попытается вырваться, но он оставался спокойным. На парня сильно повлиял вчерашний вечер. Кристина сказала, что он не виновен, а значит так и есть. Ему нечего бояться.

Они доехали до участка почти в полной тишине.

***

– И ты утверждаешь, что сунулся на кладбище только потому, что тебе было интересно, в чьем убийстве тебя обвинили?

Они полчаса пытались добиться от парня правды. Но он твердил, как заколдованный, что он ничего не знает, а на похороны Меланьи пошел, только потому, что пытался хоть что-то вспомнить.

– Ты говоришь, что не стал ждать в клинике результатов анализа, своих родных, а сбежал как нашкодивший пес, без денег, без документов, чтобы просто прийти на похороны к девушке, которую ты не знал?

Бентон мерил шагами комнату для допроса. Комната слишком громкое слово – раньше это был чулан, поэтому шаги Бентона были не слишком размашистыми. В бывшем чулане было жарко и воняло каким-то хозяйственным средством. Парень был привязан наручниками к стулу – но его самообладанию можно было позавидовать.

– Все верно.

– Логике каюк, короче, – Павел хмыкнул. Он уже битый час следил за подозреваемым. Поняв, что он него мало что добьешься, он нагнулся к нему. – Чувак, мы на самом деле пытаемся тебя защитить, тебя никто не обвиняет.

– Тпру, Киселев, не беги вперед паровоза, – сказал Бентон. – Для того, чтобы его защитить, он должен сказать правду. Пока он проходит по делу как лжесвидетель.

– Я говорю правду, – парень был непрошибаем. – Я не понимаю, на каком основании меня задержали.

Павел знал, что у Бентона в рукаве был козырь, и ему пришло в голову, что пора кончать эту демагогию. Сейчас они все находились в информационной яме, все умалчивали факты, кому-то придется начать говорить, чтобы восстановить цепочку событий. Павел шагнул вперед, намереваясь сделать вклад в восполнение пробелов – рассказать парню про аптеку, слежку за Меланьей и Андреем, но вдруг выдал:

– А у кого ты скоммуниздил одежду? Ты вроде был в больничной рубахе, а затем переоделся? Что за трюк в стиле Гудини?

Парень улыбнулся. Это было странно в нынешних обстоятельствах.

– Я одолжил ее у соседа по палате. Только прошу Вас, ничего ему не делайте. Он хороший человек. Он меня не выдал.

– Никто не собирался ему ничего делать, – Бентон сощурился. – Но ведь и ты должен понимать, что твой приход на кладбище выдает тебя с потрохами, Кирилл. А если ты не Кирилл, то зачем именно так и представился в автосервисе?

– Что… а какое мое имя имеет отношение к делу? – парень немного взволновался. Это была не паника, но что-то тревожное пробежало у него во взгляде. – Я назвал рандомное, мне просто необходимо было вызывать меньше подозрений у Стрелкова.

– Все это похоже на правду. И твой врач говорит, что у тебя действительно амнезия. Да вот только… Кириллом звали того молодого человека, который следил за Меланьей и Андреем последние несколько месяцев. Как ты мог узнать это имя, совпадение?

Было видно, что парень чуть-чуть расслабился.

– Он, то есть я, реально следил?

Он видел, что следователи его раскусили. И решил сознаться во всем, ведь они загнали его в угол. И к тому же его уже не обвиняли в том, что он убийца Андрей Шорин, а это хорошо. Только с помощью полиции он имел шанс восстановить историю своей жизни.

– Хорошо, – он выдохнул. – Я все расскажу.

И он поведал им историю о том, как он проснулся на трассе с оружием и телефоном. Рассказал, что прочитал смс Меланьи, про ее подозрения насчет Шорина, про то, что она писала Кириллу. Как он сопоставил факты и решил, что Кириллом может быть только он, но уверенности в этом у него не было.

– Я могу показать сообщения в телефоне. Могу показать, где спрятал оружие. Я его отпинул ногой в кусты еще там на автостраде. Я окажу Вам всяческую помощь, я, правда, так устал молчать об этом. Но поймите, я боялся, что это навлечет на меня подозрения – я хотел сам разобраться в этой истории.

Бентон смотрел на него со смесью брезгливости и жалости. С одной стороны, из-за этого сосунка они ходили кругами, когда каждый день был на счету. Он мог во всем сознаться в больнице, а не мутить воду и уходить от погони. С другой стороны, что еще мог выкинуть глупый мальчишка с сотрясением мозга? Было похоже, что своими самовольными расследованиями он навредил больше себе, чем следствию.

– Ты понимаешь, что из-за тебя следствие чуть было не зашло в тупик? – Бентон возвышался над парнем как айсберг.

– Да, но Вы все равно свели концы с концами. То есть, я имею в виду…, – он увидел, как нахмурился следователь. – Так держать! Это круто, я не думал, что полиция работает так оперативно…

– Не заговаривай мне зубы, – следователь схватил со стола телефон. – Этот телефон был у убитой? Показывай все, что имеет отношение к делу.

– А Вы взамен расскажите мне все, что про меня знаете? – в глазах парня стояла мольба.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – проворчал Бентон. Немного остывая, и глядя как парень вбивает пин-код в телефон, он сжалился. – Мы сейчас должны работать сообща. И если то, что мы знаем, поможет восстановить твою память, мы тебя просветим.

– Мне нужна другая симка, – парень приподнял руку с наручником и показал на штаны. – Она в заднем кармане, я так не дотянусь.

– Нашел, где хранить вещественное доказательство, – негодовал Бентон, помогая парню освободиться от наручников. Павел наблюдал за всем этим со смесью насмешливости и тревоги.

Кирилл, а именно так сейчас звали парня по версии следствия, включил смартфон. Найдя нужные сообщения, он начал зачитывать их вслух, но Бентон вырвал у него гаджет и сам все тщательно проверил. Павел наклонялся ему через плечо. Они читали сообщения за пятое июня. Тот день, когда Меланья была убита.

– “Мне кажется, что Андрей хочет меня убить”, она писала тебе? – Бентон пристально посмотрел на парня. В ее голосе не было намека на неуверенность. Он обращался к нему как к Кириллу.

– Я не знаю, – парень развел руками – теперь они были свободны. – Это все, что я нашел в сообщениях, я не стал ничего удалять. В социальной сети никаких информативных сообщений не было. Можете сами проверить. Меланья и ее профиль забиты здесь по умолчанию.

Бентон листал список контактов. Он нашел телефон, по которому звонила девушка в последние часы жизни.

– Номера нет у нее в телефонной книге. Она не стала забивать парня.

– Номерок не так сложно пробить по базе, – Павел выхватил смартфон из рук следователя. – Так, сейчас посмотрим, – он забил номер в специальной базе телефонных номеров, – абонент Мегафона.

– Ну что там? – настала пора следователя свешиваться Павлу через плечо, неотрывно вглядываясь в экран ноутбука.

– Симка зарегистрирована на … тадам! – Павел победно вскинул кулак в воздух, – Кирилла Юрьевича Авдеенко. Какая неожиданность.

– Значит, – Бентон еще активнее заходил по комнате. – Она звонила перед смертью Кириллу, затем незадолго до этого Андрею Шорину. Видимо, что-то поняла про него… писала Кириллу, уже удостоверившись, что Шорин покушается на ее жизнь, значит знала. Почему не ушла из квартиры? Ждала этого Кирилла? Зачем? Странно… Гм.

Бентон сел на стул напротив парня. Тот не сводил со следователя глаз. Ему действительно было интересно, куда зайдут размышления Бентона дальше. Кажется, никому не было дела, до того, что теперь на парне не было наручников.

– Так я вне подозрений? – попытался прояснить для себя парень.

– Ты совсем ничего не помнишь? Ни Меланью? Ни то, что работал в аптеке и учился на медика?

Парень озадаченно смотрел на следователя.

– Ничего, – сказал он. – Белый лист. Я здесь Вам не помогу.

Бентон вздохнул. Пришел черед ему рассказывать все, что им удалось выяснить о Кирилле Авдеенко.

– То есть, понимаешь теперь, насколько это странная ситуация? Кирилл следил за Меланьей и Андреем. Но и вас с Меланьей видели вместе, ты приводил ее в аптеку к своему провизору. Все думали, что она изменяла Андрею с тобой. А потом тебя находят с порезанным лицом и оружием, из которого девушка была убита. Оружие, как мы подозреваем, принадлежит отцу Андрея Шорина – он охотник, и кажется, Павел не досчитался там у него в гостиной ружья, – рассуждал следователь. – Тебя облили кровью Шорина, чтобы выдать за него. Почему-то это кажется несвязанным, не знаю…

– Что непонятного? – вступил Павел. – Малец явно крутил шуры-муры с Меланьей, Андрей узнал и решил уложить его и неверную… Разве не так происходит обычно в древнегреческом эпосе? Это ж вроде наша рабочая версия, босс?

Кирилл сидел как в воду опущенный.

– А этот Андрей не мог просто таким образом попытаться убить меня? Сбил на машине, а затем облил своей кровью? Потом что-то пошло не так и я выжил. Получается, он попробует сделать это снова.

Следователь смотрел на заплывшее, все в синяках и порезах, лицо.

– Ты мог что-то знать о Меланье и даже об Андрее. Мы не знаем, какие мотивы у этого Шорина, но тебе действительно нужно быть осторожным. Вряд ли он повторит покушение, но Андрей не знает о том, что ты потерял память. Если он узнает, что ты жив, он действительно может попробовать еще раз.

– Он в розыске, – сказал Павел. – А парня можно пустить по программе защиты свидетеля, сменить ему имя…

– Нет, – Кирилл выглядел уверенно. – Я не собираюсь прятаться от него. Пусть лучше попытается, на ловца и зверь бежит…

Павел и Бентон переглянулись.

– Ты не понимаешь, сынок, – сказал Бентон. – Он убийца и хладнокровно пристрелил Меланью Кузнецову. Такие психи обычно непредсказуемы.

– Я тоже не так прост, как Вам кажется. Не забывайте – он стер мою память, покушался на мою жизнь. К тому же убил молодую девушку, которая, скорее всего, была мне близка. Я уверен, что когда его увижу, у меня рука не дрогнет с ним расплатиться.

Бентон и Павел молчали – парень только что выразил намерение убить Шорина. Он еще пока не понимал, какие последствия его ожидают в случае, если он приведет свой приговор в действие.

Павел, повинуясь инстинкту, тронул парня за плечо.

– Кирилл, – обратился он к нему. – Предоставь это нам. Твоя задача – восстановить свою память. Работай, сходи к психологу, мы договоримся с Кревцовым чтобы тебя осматривали без документов. Через некоторое время, мы дадим тебе адрес общежития, где ты жил. Сходишь туда, осмотришься. Может, наткнешься на своих друзей, пообщаешься с ними. Тебе нужен покой и отсутствие стресса. А мы будем наблюдать за тобой, дадим тебе маячок, экстренный телефон, чтобы ты мог с нами связаться в любом случае.

– Охота на живца? – улыбнулся парень. – Вы меня будете отслеживать?

– Только твое местоположение, – сказал Бентон.

– Да, в душе так уж и быть за тобой подглядывать не будем, – подмигнул Павел.

Кириллу было не до шуток. Первое оцепенение прошло, теперь он точно знал кто он, но легче ему не стало. Кирилл Авдеенко… Это действительно его имя? Оно абсолютно не вызывало никаких ассоциаций. Первый запал поквитаться с Шориным прошел. Поняв, что он действительно станет приманкой для этого психа, в глазах у Кирилла появились слезы.

– Ну-ну, – Бентон по-отечески потрепал его по плечу. – Я хочу тебя защитить. Хочу, чтобы ты нашел те ниточки, что помогут тебе воспроизвести события того вечера. Судя по всему, ты пытался спасти девушку. Возможно, пришел слишком поздно… Возможно, ты знал, кто убийца и Шорин решил покончить с тобой тем же вечером. Но где-то просчитался. Ты выжил, хвала небесам. Судьба на твоей стороне, может у тебя появился шанс начать все заново?

Павел прочистил горло. Да, Бентон и впрямь немного поддался сентиментальности, пытаясь успокоить парня, но следователю вдруг стало безумно жаль талантливого мальчишку с медицинского факультета, которому и так не очень везло в жизни, а тут еще и случай с амнезией окончательно поставит крест на его медицинской карьере. Или просто отложит ее на неопределенный срок.

– Кажется, Вы ударились в философию, босс. А тем временем, уже обед и Кирилл наверняка ничего не ел, мы тут держим его как обезьянку в клетке. Может, уже снабдим его всем необходимым и отпустим?

Бентон сфотографировал Кирилла. У него появилось подозрение, что именно так он получит неоспоримые доказательства непричастности парня – достаточно показать фото в аптеке, где он работал, и в пользу его невиновности будет весомый довод. Они еще раз обозначили то место, где парень спрятал пистолет, прикрепили к одежде парня маячок – Павел отметил неудовольствие Кирилла по этому поводу – и обменялись с ним контактами. Телефон Меланьи был оставлен как вещественное доказательство, а ему на смену следователи отдали парню дежурный смартфон для связи.

Кирилл почувствовал облегчение, когда вышел из участка. Теперь у него были адреса, пароли и явки, которые помогут ему установить связь с его прошлым. Но пока он туда не торопился. Им владел страх, что он может просто не вспомнить ни свое общежитие, ни сокурсников, ни аптеку, где подрабатывал. А еще теперь фоновым ощущением стало будто бы чье-то присутствие. “Наверняка я очень впечатлительный и у меня разыгралось воображение”, – подумал Кирилл. Его интуиция подсказывала ему, что за ним следят. Теперь это была правда, ведь следователи знали о его местонахождении. Что они скажут, если он сядет на метро и поедет в квартиру к сестре убитой? У него не было уверенности в том, что они знают, где живет Кристина, но лишних подозрений вызывать не хотелось.

Он решил вернуться на работу. По крайней мере, этого шага они от него ожидали. И в тот момент пока он будет крутить гайки, он попытается вспомнить хоть что-то из медицинских учебников. Если он Кирилл Авдеенко, рано или поздно его дар врачевания должен проснуться.

Глава 11

– Получается, припереть к стенке мы его не можем? – спросил Павел. Через двадцать минут после того, как парня снарядили маячком и взяли у него все контакты, а также заставили нарисовать подробно схему, где спрятано ружье, они сидели в участке в одиночестве. Кирилл покинул участок, а Бентон полностью ушел в себя брать штурмом все мыслимые и немыслимые доводы. Он был выведен из оцепенения вопросом Павла.

– Раскинь мозгами, – сказал Бентон. – На данный момент у нас недостаточно доказательств.

– У него телефон жертвы, оружие, а Вы говорите недостаточно доказательств!

– Он пришел в себя практически за городом на автотрассе, у него не было крови жертвы на одежде, а оружие может быть вообще не причастно к преступлению, пока не доказано обратное.

– Так поехали и снимем отпечатки с пистолета!

Бентон закряхтел.

– Ты действительно думаешь, что на оружии они есть? Парень сказал, что тщательно протер пистолет. На нем нет отпечатков, сейчас это пустышка, а не улика.

– А телефон?

– С телефоном все интереснее… Это действительно доказывает, что парень был на месте преступления, но если суд поднимет их переписку, то будет ясно, что Андрей Шорин мог подкинуть ему смартфон. У Шорина есть мотив к убийству, в переписке ясно сказано, что девушка общалась с Кириллом.

– Но…

– Нам сейчас важно доказать, что Шорин совершил убийство, а парень здесь не при чем. Поэтому ты едешь в Банк крови и поднимаешь видеозаписи, чтобы понять, когда была похищена кровь и кто это сделал.

– Странно конечно, что он приходил с Меланьей в аптеку, то есть они не просто были знакомы, а даже и не особо скрывали свои отношения.

– Никто еще не доказал, что между ними были отношения. Дай-ка подумать, – Бентон закрыл глаза. – Она писала ему в тот вечер, хотела, чтобы он защитил ее. Он приехал на место преступления? И забрал ее телефон? Зачем он поехал потом по направлению из города – Авдеенко нам ясно указал на карте, где он очнулся. Недалеко от клиники Кревцова… Это в двадцати километрах от дома убитой. Там они и встретились – Кирилл и Шорин. Произошла стычка, у Шорина был план – либо попытаться убить парня, выдав его за себя и исчезнуть, либо просто… что? оставить его без сознания? но как он мог быть уверен, что Кирилл потеряет память? Значит, скорее всего, хотел убить его. Мобильника Шорина и Кирилла у нас нет, мы можем руководствоваться только сообщениями Меланьи.

Павел начал зевать.

– Простите, это не от скуки, просто уже не терпеться, что-то еще выведать.

– Да, но рассуждения важная часть следствия. Мы не можем полгаться только на то, что сказал парень и написано в сообщениях. Сейчас, когда он на воле, он может сослужить нам большую службу, чем, если мы его арестуем. Да и для ареста нет никаких свидетельств, пока парень выглядит просто жертвой.

Павел осоловело глядел на него.

– Ты едешь в банк крови – нужны железобетонные доказательства, что Шорин украл свою кровь и облил ею парня. Мне же нужно смотаться в эту треклятую клинику и забрать ствол, он может послужить доказательством вины Шорина, если мы сумеем доказать, что он принадлежит отцу Андрея. Таким образом, мы обложим Андрея Шорина со всех сторон – он не должен уйти от правосудия в этом случае. Потом я поеду в аптеку и постараюсь снова увидеть этого провизора, будь он не ладен. Нужно опознать Кирилла, и найти уже мальчишке хоть каких-то знакомых.

– Для этого Вам нужно фото парня…

– Да, и оно… у нас уже есть, – постучал себя по лбу следователь, намекая на свою предусмотрительность.

На том и порешили. Набросав план действий, Бентон и Павел покинули участок. Бентону пришло в голову, что парень чего-то недоговаривал, хотя казалось, что он еще мог скрывать? Потом Бентон задался вопросом – уж не параноик ли он… Хотя за годы в полиции он расшатал себе нервную систему, и иногда его предупредительная сигнализация срабатывала вхолостую, все же интуиция практически никогда его не подводила. И он решил для себя, что, придя домой, первым делом он загрузит компьютерную программу, которая даст ответ о текущем местоположении Авдеенко.

***

Кристина подъехала к дому отца на такси. Особняком стоящий дом в Подмосковье всегда действовал на нее угнетающе. Отец не разрешал им с Меланьей заводить домашних питомцев, поэтому после смерти матери дом всегда выглядел каким-то пустым и неуютным. Не было ни дня, с тех пор как Кристине исполнилось четырнадцать, чтобы она не подумала о том, как уедет отсюда и заживет где-то счастливой и свободной жизнью.

На баннере, прикрепленном впопыхах на фасаде дома, красовалась надпись “Выставлен на продажу”, внизу был приписан телефонный номер. Кристина подивилась – отец никогда не принимал скоропалительных решений, это был человек-система, очень последовательный и осторожный. Продажа дома свидетельствовала о том, что отец переживает не лучшие времена, раз решился на такой отчаянный шаг.

Кристина глубоко вздохнула. Йоговская техника помогала ей прочистить голову, освободив ее от лишних мыслей. Она не хотела, чтобы их встреча превратилась в очередной скандал. Ей была глубоко противна мысль о том, что отец и так раздробленный после похорон Меланьи, будет выбит из колеи ее посещением. Она не знала толком, зачем пришла. Но разговор с парнем без памяти оставил в ее душе след. Ей необходимо было попробовать начать с отцом все сначала и дать ему шанс.

Она позвонила в дверь, попутно отметив, что возле двери стоит банка с окурками – значит, отец снова курит. Все на крыльце, на что падал взгляд девушки, создавало впечатление заброшенности, будто здесь уже давно никто не убирается.

Виктор Андреевич открыл дверь. Он не удивился.

– А, это ты, – негромко сказал он. – Заходи.

– Извини, что без приглашения. Но ты же сам знаешь, я спонтанная и неорганизованная, – Кристина не хотела вести себя агрессивно, но слова вырвались помимо ее воли.

– Не нужно дерзить, девочка, – сказал отец. – Кажется, я тебя не обличаю.

Они прошли в гостиную. Виктор Андреевич закурил.

– Ты снова куришь?

Он поднял на нее глаза. Крис не могла поверить, что этот волевой и властный рыжеволосый мужчина может выглядеть таким растерянным и подавленным. Казалось, что еще пару минут, и он начнет дрожать, как осиновый лист. Но он ровно выдохнул дым от сигареты.

– Зачем ты пришла?

Кристина опустила взгляд.

– Не знаю… Подумала, что пока я в Москве, я могу увидится с тобой. Потом я уеду, такой возможности больше не представиться.

– Думаешь, я тоже… – голос у него начал дрожать, Кристина была недалеко от правды. Этот человек был на грани нервного срыва. Он взял себя в руки. – Думаешь, я тоже кони двину?

– Отец! – Девушка была шокирована его бесцеремонностью.

– Да брось, ты приехала, чтобы я у тебя прощенья попросил. Чтобы признал, что я был виноват, не принимая твою… как это там модное слово… аутентичность. То, что ты другая, я не понимал твоих тонких душевных порывов. Тебе хотелось глотнуть свободы, вырваться из “золотой клетки”, а я не допер, старая развалина…

– По-моему в контексте последних событий, говорить о наших прошлых разногласиях не уместно, ты так не считаешь? – Кристина старалась сохранять хладнокровие.

– Хм…

Отец откинулся на диван.

– Хочешь кофе? – вдруг предложил он.

Кристина не ожидала от него такой любезности. Ей совершенно не хотелось кофе, но она и не думала ему отказать.

Виктор Андреевич встал и положил несколько ложек черного кофе в кофеварку. Она зажужжала, сигнализируя о приготовлении напитка стойким ароматом.

Отец улыбнулся.

– Я знаю, что ты любишь черный без сахара и без молока.

Да, он знал это. И еще тысячу всяких мелочей, которым Кристина раньше не придавала значения. Но сейчас, сидя на софе в этом неуютном и враждебном здании, который раньше был ее домом, она вдруг испытала отчаянное желание, чтобы рядом был кто-то, кто знает, с сахаром она пьет кофе или без.

– Я вовсе не стремлюсь манипуляциями вырвать у тебя “прости меня” или аналогичную чушь, которая покажет, насколько ты был не прав, – сказал Кристина, принимая чашку из его рук. – Наоборот, я здесь, чтобы закопать топор войны и начать все заново. Я, если хочешь знать, парламентер и я настаиваю на переговорах.

– Парламентер? – он улыбнулся. – И кого ты представляешь?

– Э-э, – Кристине нелегко давались интеллектуальные баталии с отцом. Ей всегда казалось, что он посмеивается над ее недостатком эрудиции. – Я от нищих питерских студентов-выпускников.

Отец засмеялся. Кристина не понимала, может ли быть такое, чтобы горе сделало из человека-сухаря обаятельного и располагающего к себе собеседника, в арсенале которого, оказывается, имеется широкий эмоциональный диапазон. Уже позже Кристина поняла, что у отца просто потихоньку начиналась истерика.

– Только не говори мне, что ты приехала просить у меня денег, – сказал Виктор Андреевич. – Ты слишком гордая для подобных авантюр.

– Нет, ты бы все равно не дал. Ты не считаешь нужным оплачивать мой “вольный” образ жизни.

– Это правда, – отец выглядел уже немного расслабленным. Крис подозревала, что он проделал какие-то манипуляции со своей кофейной чашкой и бутылкой вермута, примостившейся на краю столешницы. – Знаешь, я просто чертовски горжусь тобой!

“Понеслась” – Кристина закатила глаза.

– В самом деле?

– Да. Ну, подумай сама, ты абсолютно самодостаточная, знаешь, чего хочешь. Так? – Он продолжал, не дожидаясь ее согласия. – У тебя карьера сейчас идет в гору, ты спокойно совмещаешь учебу и работу. Парируешь мои претензии, как взрослая, – он поднял палец. – Нет, правда, Кристина, ты почти заслужила мое уважение!

Кристина молчала.

– Знаешь, и сейчас ты впрямь ведешь себя как зрелый человек. Ты и раньше всегда была способна на всяческие эскапады, сюрпризы и фокусы, но общее впечатления были смазаны за счет того, что у тебя не было своей линии поведения. Все твои действия были сложносочиненными и нелогичными. Например, эта твоя страсть учить точные науки в старших классах, а потом ты мне заявляешь, что в гробу видела МГУ и МФТИ и хочешь идти на менеджера! Главное, Кристина, – он выдохнул. Видимо все-таки успел подмешать алкоголь, пока она не видела. – Сейчас ты успокоилась. Теперь у тебя уже есть определенная база, и ты не будешь прыгать из стороны в сторону. Или как?

Кристина утомилась это слушать.

– Ты переезжаешь? – она попыталась сменить тему. – Вещи все разбросаны, у тебя есть покупатели?

– Пока нет, – сказал отец. – Я на прошлой неделе дом выставил на продажу, Меланья недавно съехала в свою квартиру, а без не здесь как-то не так… как будто никакой радости, одиноко. А теперь, так всегда будет.

“И ведь ни слова о том, что без ВАС никакой радости, нет. Без Меланьи” – подумала Кристина как обиженный подросток. Но вслух сказала:

– Прости, я не приезжала. Я должна была навещать тебя за эти пять лет. Но я была так зла…

– Я не виню тебя, – отец окинул гостиную взглядом. – Тебя не было здесь, когда Меланья приходила домой пьяная. Тебя не было, когда она устраивала мне истерики и била посуду… когда она пропадала на несколько дней, а телефон не отвечал…

– Блин, я не знала… неужели все было так плохо? Что с ней происходило? Это этот парень?

– А в вашей переписке она не говорила тебе ни о чем?

– Нет, все было как обычно. Мелани всегда была экспрессивной, но чтобы так себя вести… Это с появлением этого Шорина?

– На самом деле все началось еще до этого. У Мел, знаешь ли, всегда были перепады настроения, а последние пару лет все стало еще хуже. Не знаю, один раз я зашел к ней в комнату без стука, а у нее нож в руке… И мне кажется, она сама не понимала, что с ней происходит. Я уж хотел было ее психологу показать. Думал, что, когда куплю ей свою квартиру, как она меня просила, она станет поспокойнее. А потом она начала встречаться с этим Шориным. Шорин в целом оказал на меня положительное впечатление. Я и не думал, что он может …, – его голос сломался. Он закрыл лицо руками.

Кристина постаралась сесть ближе к нему и положила руку на его доверчиво раскрытую ладонь. За эту минутную слабость ей пришлось тут же расплатиться. Когда он отнял руки от лица, он вдруг заговорил резко.

– Ты приехала, чтобы жалеть меня? Ты не появлялась здесь в течение пяти лет, – его голос повысился. – Ты приехала, чтобы я попросил прощенья у тебя, но этого не будет. Я старался давать тебе самое лучшее. Я никогда не понимал тебя, но всегда думал о твоем будущем. Я не разбазаривал средства направо-налево, купил тебе квартиру, хотел обеспечить твое будущее, – он потряс головой, как промокший пес. – А ты все это швырнула мне в лицо. Я не чувствую себя виноватым, Кристина. А сейчас, будь добра, освободи помещение. Я устал, хочу побыть один.

Кристина отшатнулась от него, будто он дал ей пощечину. Все внутри нее оборвалось. Это было досадно и обидно. Но задерживаться далее у нее не было желания. Она поставила чашку на стол.

В дверях он окликнул ее.

– Не надо меня ненавидеть. Я… просто всегда хотел быть нужным тебе. А ты проявляла только агрессию и стремилась меня побороть. Наши с тобой приоритеты лежали в разных плоскостях. Я никак не смогу изменить твой характер, но принять тебя такой, какая ты есть мне тяжело.

Выйдя в густеющие сумерки, и судорожно набирая номер такси, она не могла прийти в себя. Человек, что называл себя ее отцом, только что вышвырнул ее из ее родного дома, как нашкодившего котенка. Она ненавидела его, его высокопарную речь, пронзительный взгляд… Но что-то внутри нее подсказывало, что она в нем все же нуждалась. Иначе она бы только что не порадовалась искренне, когда стена непонимания, казалось, рухнула между ними и они смогли говорить по душам. А потом, он снова ее оттолкнул.

“Это так на него похоже – развел меня на эмоции, а потом резко закрылся, доморощенный манипулятор” – негодовала девушка, усаживаясь в такси и называя адрес. Она закрыла глаза. Единственный человек, которого она желала видеть этим вечером, сейчас наверняка уже вернулся с работы и мнется на пороге около ее квартиры – ключи своему новому постояльцу она еще не успела сделать.

***

Чуть ранее этим же днем Павла Киселева постигла неудача – пока первая в этом цикле расследований. Приехав в Банк Крови неподалеку от студенческого городка МГУ, Павел, старательно объяснив цель своего присутствия женщине на ресепшене клиники, был сопровожден в специальный бокс. В таких обычно хранилась всякая ветошь, неиспользуемая медицинская утварь, наподобие чашек Петри и другой хлам. Там сидел парень, который на экране монитора выводил Павлу все записи, близкие по дате к исчезновению образца.

– Мы храним все экземпляры донорской крови в специальном рефрижераторе, ну холодильнике, то есть, – парень-оператор вскинул на Павла озадаченный взгляд. – Каждая проба проходит по специальному номеру. Девочка-лаборантка утром после майских праздников, не досчиталась одной пробы. Это как раз был Ваш клиент. Но мы точно не знаем, – он старательно мотал съемку с камер отслеживания. – Какое это было число. Он мог забрать пробу, а мы не сразу заметили.

– Такое случается?

– Ну… – туманно откликнулся оператор. – Сколько я здесь работаю, пока никто еще и разу кровь не похищал. Вампиры выбирают менее многолюдные города, – он осклабился, посмотрев на Павла, приглашая его посмеяться над незатейливой шуткой. Павел улыбнулся.

– То есть пропажу она обнаружила тринадцатого – после выходных.

– Так она говорит.

– А давайте прокрутим ночь с …, – он сверился с календарем, – с седьмого на восьмое.

– Эвона, как я далеко уехал, – парень послушно выключил запись за двенадцатое число и включил ночь с седьмого на восьмое.

Потребовалось около пятнадцати минут, чтобы на мониторе, отражающего картину происходящего в черно-белой гамме, появился предполагаемый вор. Но на картинке невозможно было идентифицировать лицо похитителя. Слишком не различимые и стандартные черты лица и фигура делали его абсолютно среднестатистическим мужчиной среднего роста. Голову его покрывал капюшон.

– Он, наверное, отмычкой замок сломал! – воскликнул парень. Он был шокирован увиденным. – Мы там заметили слегка сковырнут был, потому лаборантка и кинулась образцы проверять.

– Почему не заявили?

– Да подумали, мелкое хулиганство. Ну, парень какой-то заочковал, что у него в крови наркотики или алкоголь могут найти, МГУшные они же все перестраховщики. Ну и не придали значения.

– Н-да, а можно лицо приблизить?

– А что ж нельзя, можно конечно. А с чего Вы именно эту ночь смотрели? Угадали.

– Интуиция, парень, штука полезная.

На самом деле у Павла были определенные подозрения. Зная немного подноготную этого Андрея Шорина, он прикинул, что выходные, особенно такие длинные как майские, Шорин использовал бы для ночного дрифта и вливания в себя литров алкоголя, но никак не для прогулки в Банк крови.

Лицо приблизилось и превратилось в однородный набор пикселей, равномерно заполнивший экран.

– Извините, разрешение плохое. Слабенькая ПЗС-матрица у камеры, не готовились мы к краже со взломом.

– Ну да ладно, – Павел испытал легкое разочарование. Но поблагодарил оператора за содействие и отчалил в участок. Ему стало понятно только, что кровь действительно похитили, и, судя по телосложению, это все-таки был парень, хотя даже в этом уверенности у него не было.

“Cтарина Бентон будет в восторге. Такими темпами я никогда повышение не получу”, – с иронией подумал Павел и посвистывая спустился в московское метро.

***

Бентон еще раз перепроверил все сообщения в телефоне убитой и по дороге к клинике, что особенно часто в ее телефоне повторялись звонки подруге Наде, Шорину, отцу, а также Кириллу.

Следователь обнаружил оружие в указанном Кириллом месте. Значит, парень действительно говорил правду. По идее, достать оружие нужно было в присутствии Кирилла и понятых. Но Бентон ограничился только последними. Он присвистнул, когда понял, с каким видом оружия имеет дело.

“Ух ты, а Стержнев сказал, что девчонку убили Ремингтоном”, – почесал он в затылке. У него в перчатках был Глок.

Эксперт, которого Бентон взял с собой, снял отпечатки с поверхности приклада – в машине следователя лежал специальный УФ-аппарат, но на ружье отпечатков обнаружено не было. Зато на рукоятке были нацарапаны две буквы.

– “А.Р.” – это не так плохо, – успокоил сам себя следователь. – И однозначно свидетельствует о близком родстве оружия и Шорина Алексея Ростиславовича.

– Что, пистолет коллекционный?

– Принадлежит, весьма вероятно, моему доброму знакомому, – Бентон сел в машину и безрадостно позвонил бизнесмену.

– Мне нужно Вас видеть, срочно.

– Какие-то новости о сыне, он нашелся?

– Нет, – Бентон помолчал. – Это новости об оружии, которое исчезло из Вашего дома при загадочных обстоятельствах.

– Сегодня я не могу, давайте завтра.

– Хорошо, – покладисто согласился Бентон.

Он внимательно рассматривал приклад. На нем не было и следов крови. Видимо, парень все затер. Это усложняло дело. К тому же Стержнев не мог ошибиться – девчонку убили Ремингтоном. А значит, доказать связь того, кто стрелял в Кирилла с преступлением, совершенным на Ухтомской улице будет крайне затруднительно.

“Но у нас есть телефон”, – облегченно подумал Бентон и вздохнул, сегодня ему нужен был отдых.

Но когда Бентон вернулся домой, его ожидало еще одно потрясение.

– Здравствуйте, профессор, – шутливо прочирикал в трубку Павел.

– Давно не слышались. Что калякаешь?

– Зайдите, пожалуйста, в программу отслеживания нашего клиента – Кирилла Авдеенко.

– Э-э, да, я как раз собирался это сделать, – у Бентона на самом деле парень вылетел из головы. Единственное, что он действительно собирался сделать – это принять горячую ванную и подкрепиться куриным бульоном. Бентон терпеливо ждал, пока загрузится программа. – Что кстати с Банком крови?

– Ну, тут я потерпел полное фиаско, поскольку на экране камеры ни фига не видно и нам придется теряться в догадках относительно того, кто это был. Но… – голос Павла зазвенел от восторга, – в качестве компенсации за этот провал, я вернулся домой и, посыпая голову пеплом, тем не менее, нашел в себе силы открыть новую правду…

– Не юли, – Бентон слишком устал, чтобы переварить словесный понос своего стажера. – Ближе к делу, что там?

– А Вы не видите, где сейчас Ваш паренек?

Бентон нахмурился. Адрес, на котором мигала красная точка, показался Бентону смутно знакомым.

– Это квартира сестры Меланьи, Кристины Кузнецовой, – внес ясность Павел. – Я там довольно долго плутал, так что я-то не забыл.

– Это он у сестры Меланьи?

– Да. Предполагаю, что он там живет. Возможно, познакомился с ней на похоронах.

– Нет, он же оттуда удрал, он не мог…

Бентон сидел как оглушенный.

– Позвони ей, – отдал он приказ Павлу.

– А почему я?

– Просто узнай все ли у нее в порядке.

– Что за кошки-мышки? Почему я не могу просто поехать и арестовать его?

– За что? За то, что он не знает куда идти и вписался в квартиру к первому, кто ему не отказал в помощи? У тебя нет ордера на его арест, обыск квартиры, а если ты просто так заявишься, то это будет ни чем иным, как вмешательством в личную жизнь Кристины.

– Да, об этом я не подумал. Такое ощущение, что я и в прошлый раз не сильно ей понравился.

– Вот-вот.

Бентон положил трубку. Какая нелегкая понесла парня в квартиру к сестре убитой? Скорее всего, теория Павла верна и они познакомились на похоронах. И Кирилл Авдеенко не ведет себя вызывающе – он просто не знает куда идти. И как они не догадались спросить у него, где он живет?

Павел перезвонил и сказал, что только что разговаривал с Кристиной. Она заверила его, что у нее все в порядке, а на вопрос, есть ли кто-то кто может составить ей компанию на этот вечер, чтобы обезопасить и ее от Шорина, она ответила, что у нее гостит друг.

– Правда, она, скорее всего, подумала, что я на нее запал, – хихикнул Павел.

– Да, забавно, – у Бентона разболелась голова. – Слушай, оставь ты их в покое, мы за ним наблюдаем и вряд ли он задумал что-то плохое. Просто парню одиноко и он нашел себе подружку.

– Что это с Вами? Вам как будто нет никакого дела…

– Просто голова уже болит от этого дела.

– Вам не кажется, что Вы староваты для этой работы? – в голосе Павла слышалась насмешка.

– Захлопнись, – огрызнулся следователь, потирая виски.

– Ну а что, если Шорин попытается напасть на него… то есть мы подвергаем Кристину опасности?

– Расслабься, – сказал Бентон. – Это даже хорошо, что сейчас все яйца в одной корзине, так будет проще за ними присматривать.

– Яйца, сэр?

– Это аллегория, дурачок. Завтра, все завтра выясним. Ну, если уже тебе не сидится – съезди. Но потом не плачься, что все женщины от тебя шарахаются, ты совершенно не умеешь соблюдать личные границы.

Бентон повесил трубку и уже начинал отключаться. Все-таки для работы в режиме нон-стоп требуется напрячь все резервы организма – а он уже в силу возраста не может позволить себе такой роскоши. Это Павел может резво скакать как сайгак круглые сутки, а Бентон уже проклинал тот день, когда на их голову свалилось это расследование. Оно как новорожденный ребенок требовало постоянного внимания, и может быть, в силу усталости, Бентон подумал, что ему наплевать насколько тесные отношения у Кирилла и Кристины. Он чувствовал, что завтрашний день он потратит на подозрения относительно Кирилла, которым масла в огонь подбросит посещение аптеки и разговор с провизором. Но сегодня безмятежное доверие к парню туманило его рассудок и он, засыпая, не чувствовал за собой никакой вины.

Глава 12

– Итак, что мы имеем? – резюмировал Павел, когда они подрулили к аптеке на Малой Бронной на следующий день. – Кирилл Авдеенко очнулся на дороге с пистолетом, который имеет отношение к делу, поскольку был взят у Шорина-старшего, затем парень затер все следы на ружье, скрывал, что у него телефон жертвы, а теперь поселился у ее сестры… А мы спокойно на все это смотрим – не хватает только попкорна.

Бентон улыбнулся.

– Ты просто еще имеешь мало опыта в подобных расследованиях. Очевидно, что Кирилл Авдеенко не убивал девушку. Даже если предположить, что пистолет его – он не имеет отношения к убийству. И нет, не думаю, что потенциальный убийца выложит все карты полиции, наденет на себя маячок и отправится столоваться у Кристины Кузнецовой. Это напоминает хаотичные движения запаниковавшего мальчишки, который испытывает потрясение, но никак не расчетливого преступника.

– Вам виднее, – Павел поджал губы.

Они зашли в аптеку.

На кассе маячила новая девушка-фармацевт.

– Беру на себя, – шепнул Павел. А Бентон подавил улыбку. Желание наладить личную жизнь явно сказывалось на работе стажера.

– Добрый день.

Девушка подняла глаза.

– Здравствуйте.

– Вы не могли бы позвать Вашего провизора? – он показал удостоверение. – Мы расследуем убийство.

– Убийство?

– Все верно.

Девушка в замешательстве посмотрела на него. Она удались в комнату, затем оттуда вышел мужчина средних лет – поджарый и угрюмый. У него были очень светлые глаза, Павлу такие не нравились. Они всегда казались ему бесцветными – будто в них не было ничего человеческого.