Тяжелая крытая повозка, расплескивая на обочины грязь, катилась по дороге. От мохнатых черных крупов двух ирландских тяжеловозов поднимался пар: ходкая рысь и совсем не зимняя погода разгорячили коней. Чего нельзя было сказать о лорде Мак-Лайоне, подпрыгивающем на жестком сиденье внутри повозки. Сырой холодный ветер проникал во все щели, пальцы ног совсем заледенели, а ведь еще ехать и ехать!.. Ивар стянул перчатки, подышал на руки и принялся с ожесточением растирать ладони. Он не любил зиму, а уж зиму шотландскую и того пуще. Три дня кряду мороз и снегопад, а потом извольте – внезапная оттепель, да еще и дождь в придачу. «Издевательство», – недовольно подумал лорд, бросив взгляд на закутанную с ног до головы в пледы жену. Нэрис, угревшись в своем шерстяном коконе, спала, как дитя. Слово «бессонница» леди Мак-Лайон было незнакомо. В отличие от ее супруга – и не в последнюю очередь благодаря стараниям государя Шотландии.
Вчерашний отчет его величеству затянулся аж до рассвета. Точнее, сам доклад много времени не занял, но сначала пришлось битых два часа выуживать разгулявшегося правителя с пира, а потом, запершись в монаршей гостиной, пить за здоровье новорожденной принцессы. Дочь была долгожданной, так что отделаться от взбудораженного государя парой чаш и дружеским тостом не вышло… Нет, на сегодняшний день у Кеннета Мак-Альпина имелось двое сыновей, и вопрос о наследниках трона уже не стоял так остро, как пять лет назад, когда его величество чуть было не сделал принцем своего великовозрастного бастарда, решив и рыбку съесть, и о крючок не уколоться. С «крючком», слава богу, обошлось, но и «рыбка» оказалась зубастой щукой, так что предприимчивому правителю пришлось пойти наезженной дорожкой. После долгих споров, раздумий и мучительного выбора король Шотландии таки сочетался законным браком с девицей Маккиннон – представительницей одного из септов[3] клана Мак-Альпин – и вскоре снова стал отцом. За первенцем, принцем Константином, ровно через год последовал принц Аэд, а еще через год, то есть буквально позавчера, на свет появилась Эйслин. Причем останавливаться на достигнутом счастливый отец вовсе не собирался. И планировал увеличить количество отпрысков едва ли не втрое – причем именно за счет будущих дочерей.
– Мальчишки, они что? – говорил его величество, наполняя кубки – в который раз, советник уже сбился со счета. – Если повезет – достойные преемники, а если нет? Частенько подросшим сыновьям отец на троне мешать начинает. То ли дело дочери! Да на них одних государства и строятся! Если с умом подойти, конечно. Я уж и женихов присматривать начал…
– Ваше величество, – расхохотался Ивар, – да ведь принцессе всего-то три дня от роду!
– Это пока что, – рассудительно ответствовал государь, поднося к губам золотую чашу. – А там обернуться не успеешь, как и годков поболе, и принцесс. Соседей у нас много, варианты неплохие имеются. Как раз время будет прикинуть да выбрать без лишней спешки… И не дергай бровями, не дергай! Взял привычку над королем потешаться. Твой тесть вот, между прочим, дочку очень выгодно замуж пристроил. Скажешь нет?
– Боюсь, что здесь мое мнение полностью объективным считаться не может, – заметил Ивар. – Кто больше выгоды получил – еще вопрос. Супруга моя, помнится, утверждала, что выиграл от нашего брака в основном я.
– Одно другому не мешает, – нашелся Мак-Альпин. – А кто у нас теперь первый поставщик королевского двора? Кто монополию на торговлю специями, считай, получил?.. Так что ты не ухмыляйся особенно. Лучше сам дочкой озаботься на всякий-який. Мало ли.
– Спасибо за совет, ваше величество, – пряча улыбку, лорд Мак-Лайон приложился к своему кубку. – Я подумаю. Хотя нам, если честно, и этих шалопаев хватает за глаза и за уши! Бедная госпожа Максвелл. Она так мечтала о внуках… Не представляю, что с ней будет, когда станет известно о нашем отъезде на север.
– Поедешь все-таки?
– Нельзя не поехать.
Лорд Мак-Лайон подавил тяжкий вздох. Он любил свою работу, какой бы она там ни была. И находил в ней, пожалуй, только один минус – практически полное отсутствие отдыха. То одно, то другое, то расследования, то разъезды… А ведь порой хочется хоть на пару недель снять с себя многочисленные обязанности, забиться в тихий теплый угол и элементарно выспаться. Что он и намеревался сделать, благо с декабря по март жизнь в Лоуленде замирала, все сидели по своим норам, и даже не слишком довольные властью личности, коих всегда и везде хватало, не напоминали о себе. К тому же ухудшение здоровья лэрда Максвелла требовало присутствия рядом единственной дочери – чем ее муж, замученный придворной жизнью, без зазрения совести и намеревался воспользоваться. Нет, к тестю Ивар относился с большим уважением и от души желал ему скорейшего выздоровления, но раз уж так все сложилось?.. Одним словом, лорд Мак-Лайон отпросился у государя на неделю, обрадовал жену скорой встречей с родными, а не далее как вчера получил из Файфа письмо, в котором лэрд просил об услуге. Не как советника просил, как сына – по причине хвори, мол, важная поездка срывается, из детей у него, Вильяма, только дочь, так не мог бы дорогой зять оказать старику любезность и… В общем, отец Нэрис своей просьбой спутал Ивару все планы и одним махом угробил мечты об отдыхе, в этот раз переплюнув даже самого короля Шотландии.
– Значит, к норманнам, – пробормотал его величество, откинувшись в кресле. – Не ближний свет. За неделю не обернешься.
– Боюсь, что и двух не хватит. Как же некстати-то, а!.. Еще и зима, как на грех. Премилая будет поездочка.
– А что делать? – Король философски пожал плечами. – Отпустить я тебя уже отпустил, а лэрд Вильям – человек достойный. И не так часто о чем-то просит. Кто там у северян женится-то?
– Эйнар. Помните его, ваше величество? Младшего сына конунга Олафа?
– Которого Длиннобородый тебе на свадьбу вместе с дружиной подарил? Дельный парень, помню, конечно. Передавай мои поздравления. Ну, и к дарам, думается, от меня надо будет что-нибудь присовокупить… Не хвост собачий, все-таки конунга сын! Сходи перед отъездом к казначею, выбери что-нибудь на свой вкус.
Ивар кивнул. Государь, от которого не укрылся пессимистичный настрой советника, прищурился:
– Не кисни. Один-то разок скататься можно. Или подвох какой чуешь с этой свадьбой?..
– И да, и нет, ваше величество, – подумав, отозвался лорд. – С одной стороны, Олаф Длиннобородый – друг моего тестя. Он присутствовал на свадьбе его дочери, и само собой понятно, что без лэрда Вильяма на свадьбе Эйнара обойтись никак нельзя. Долг платежом красен. У северян свои понятия, знаете ли… Загвоздка в том, что меня-то туда не приглашали. Я говорю не только о самом конунге, для которого ваш покорный слуга – пустое место. Эйнар в этот раз даже Нэрис приветов не передал. И на свадьбу свою звать не стал ни ее, ни меня. Странно.
– Хм, – задумчиво обронил Кеннет. – И правда. Я так помню, жена твоя с этим норманном общий язык находила? Ивар, без обид, я ни на что не намекаю, просто…
– Бог с вами, ваше величество. – Лорд добродушно махнул рукой. – Какие обиды? Если честно, Нэрис и сама удивилась. Может, не такие уж они приятели закадычные, но подобное поведение не в духе Эйнара. Он ей был очень благодарен, что она тогда перед конунгом словечко за него замолвила и помогла к сэконунгу Асгейру в дружину попасть… Эйнар, конечно, давно уже свой корабль имеет и от Асгейра года три как ушел, но услуги не забыл. То через купцов северных поклон передаст, то сам заедет, то вон к рождению детей подарков навез – сундуки ставить некуда было! А тут на тебе – собственную женитьбу зажал, извиняюсь. И это при том, что его отец своего друга на свадьбу сына пригласил?
– Да уж, – поддакнул король, вновь наполняя кубки. – С этими норманнами никогда не знаешь, как будет. Сегодня – друзья неразлейвода, а завтра они у твоих стен в щиты мечами лупят. Ты же сам видел.
– Вы про тот их поход на Ирландию? Так там дружбой и не пахло. Сомневаюсь, что лэрду Вильяму что-то угрожает даже в случае… неявки, так сказать.
– Ему – да. А нам?
– Простите, сир, но мы-то с вами здесь каким боком?
– Таким, – помолчав, ответил Кеннет. – Поедет твой тесть на север, не поедет – ты прав, оно не важно. Конунг Олаф, хоть и норманн, да не дурачок обидчивый, поймет. А вот тебе в любом случае съездить стоит. И свадьба младшего сына Длиннобородого как нельзя кстати!
Ивар усмехнулся. «Теперь понятно, что это меня так легко к черту на кулички отпустили, – подумал он, – следовало бы догадаться. Чтоб я сдох! Они как сговорились все, честное слово!» С трудом подавив вспышку раздражения, лорд Мак-Лайон поднял голову:
– Мне казалось, что наша разведка и так прекрасно справляется. Вы же с этой целью меня так настойчиво в спину подталкиваете, ваше величество?
– Разведка, – Мак-Альпин досадливо поморщился. – Наши люди в Бергене и Ярене[4] – это совсем другой разговор. Не хочу приуменьшать их значение, но возможностей у рядового соглядатая сколько? То-то и оно. А уж так, чтобы к самому конунгу подобраться… Ты вспомни прошлогодний провал!
– Согласен, – невесело улыбнулся Ивар. – Лесли спасло только чудо. И нас тоже в общем-то. Такой скандал, в свете моих же родственных связей, мог выйти боком. Вовремя мы парня отозвали.
– Отозвать-то отозвали, – посетовал государь. – А заменить никем не смогли. И вряд ли сможем – северяне к себе в дом чужаков не допускают.
– Поэтому мне туда – прямая дорога? Не лишено логики…
Лорд, задумчиво скользя пальцами по ободку чаши, бросил взгляд в окно, за которым уже занимался рассвет, и сказал:
– Не думайте, что я не разделяю вашего беспокойства, сир. Сам читал последние донесения разведки. Норманнская экспансия набирает обороты: все побережье от Эльбы до Гибралтара стонет от их набегов. Арабский халифат в Испании достаточно силен, чтоб дать отпор гостям, а вот нашим ближайшим соседям приходится непросто. Англичане, я уверен, отобьются – хотя бы за счет того же флота, да и опыт прошлых лет уже будет ими учтен. А вот, к примеру, Ирландии недолго осталось.
– Думаешь, подомнут все-таки?
– Насчет полного подчинения не уверен, но попытки будут, и более чем серьезные. Дублин уже почти полностью норманнский. Оркнейские острова и остров Мэн – тоже. Зеленый Эрин[5], с его отсутствием централизованной власти, обречен. Можно, конечно, понадеяться на чудо – что найдется в Ирландии вождь, за которым все остальные пойдут единым фронтом, но увы. Чудеса редки, а такого объединителя я пока что не вижу.
– Если бы северная ветвь О’Нейллов объединилась с южной…
– Вы сами-то в это верите, ваше величество? – саркастически протянул советник. – Да скорее весь клан ляжет в междоусобице! Нет, если кто и спасет Ирландию, то это, мнится мне, будет человек совсем другого сорта. Знать бы, кто он и когда придет?
– М-да, – неопределенно отозвался Мак-Альпин. – Толку от этих рассуждений? Сейчас себя бы обезопасить. Не идти же по стопам Карла, честное слово! Да и Эйслин мала еще.
Лорд Мак-Лайон не ответил. В общем-то он, конечно, был с королем согласен: отдать норманнам часть своей территории во избежание разорения ими же остальной страны? Рискованная затея! Одно дело – Карл Третий, который пошел на этот шаг просто от безысходности, и совсем другое – пока еще более или менее уцелевшая Шотландия. Францию норманны драли, как стая лис жирную индюшку. Богатая и бессильная, она сама накликала беду на свою голову. И немало этому поспособствовали сами французские бароны, нанимавшие норманнов для войн друг с другом. Вот и доигрались… И Карл, несмотря на прозвище Простоватый, в нелегкий час принял единственно верное решение: когда на его земли пришел Хрольв Пешеход, очередной вождь норманнов, и принялся планомерно опустошать французские провинции, король предложил ему уладить дело миром. Он отдал Пешеходу в жены свою дочь и уступил во владение земли Руана – само собой, в обмен на вассальную клятву. Хрольв долго не думал: он принял щедрое предложение, стал правителем герцогства Нормандия и ныне под именем Роллона (на франкский манер) успешно отправлял ретивых соотечественников восвояси, стоило им только сунуть нос дальше побережья. Так что Франции, можно сказать, повезло.
Другой вопрос – повезет ли Шотландии?
Ивар покачал головой и сделал глоток виски, даже не чувствуя вкуса. Вопрос-то насущный, но ответ на него, тут государь совершенно прав, можно найти только на севере. Более того – нужно найти. «Свадьба так свадьба, – единым духом опорожнив свою чашу, решил советник. – Хоть над легендой голову не придется ломать. И тестя уважу, и конунга не обижу, и его величество успокою… А отдохну, как всегда, на том свете. Дал же бог службу и родственников!»
– Что, совсем припекло? – крякнул Кеннет, заметив мелькнувшую в глазах воспитанника вселенскую тоску. И, сжалившись, предложил: – Ну, хочешь, я лэрду отпишу, что несподручно тебе сейчас по городам и весям мотаться? Уж переживет как-нибудь Длиннобородый. Да и мы, ежели припрет, найдем, кого отрядить.
Ивар благодарно улыбнулся, оценив дружеское участие. Но все же, помедлив, коротко мотнул головой:
– Забудьте, ваше величество. Я поеду. Поедем, точнее – Нэрис в любом случае отправится со мной. Она приглашенному хотя бы дочь.
– Для отвода глаз повезешь, значит, – ехидно заметил государь. – Ну-ну. Королю-то своему в глаза не ври! Удивляюсь я тебе, Ивар. Неужели собственную жену за столько-то лет уму-разуму научить не сподобился? Ты знаешь, я к леди Мак-Лайон со всей душой, но свою бы давно за косы оттаскал, ей-богу!
– Порой очень хочется, – признался советник. – Думал, родит – успокоится. Ага, держи карман шире: не успела детей от груди отнять, как снова за старое принялась. Легко вам, сир, дразниться. «За косы»! Сами бы попробовали.
– Кхм, – подумав, Мак-Альпин согласно кивнул. – Твоя правда. Эта ведь и королю на шею влезет! И главное, все ж от доброты душевной… Ну, значит, терпи. Жена-то хорошая, на тебя не надышится, опять же. Могло и хуже быть.
– Да уж. Попалась бы вот такая леди Абигейл – мне б небо с овчинку показалось!..
Они рассмеялись. Ивар разлил по чашам остатки виски:
– Я сообщу вам, сир, когда отправимся. И будем надеяться, что конунг Олаф меня прямо с причала обратно не завернет.
– Тебя-то? – выгнул брови дугой правитель Шотландии. – На комплименты не набивайся. Тебя в свое время даже из сераля[6] его законный владелец выгнать не смог!
– Так я же по делу…
– Так он-то не знал!
Повозку тряхнуло на ухабе. Ностальгическая полуулыбка, игравшая на лице королевского советника, медленно угасла: приятные воспоминания о давней миссии в Сирии вновь уступили место делам насущным. Север… Еще и зимой. Везет как утопленнику.
Он бросил взгляд на безмятежно посапывающую супругу. О том, что на свадьбу Эйнара поедет не лэрд Вильям, а они двое, Ивар пока что жене не говорил. Для начала следовало обсудить с тестем все детали, в конце концов, приглашали-то его. «И Олаф Длиннобородый явно не обрадуется, когда вместо старого приятеля к нему в дом явлюсь я. Учитывая тот факт, что моя служба ни для кого не секрет, а вариант с инкогнито тут не пройдет… А, ладно! Где наша не пропадала? Тем более каких-то совсем уж решительных действий от меня не требуется. Поздравим молодоженов, как подобает, отгуляем недельку на пиру, уясним планы норманнов относительно Шотландии – и назад. Бывали задачки посложнее». Лорд снова подышал на озябшие руки и задумчиво наморщил брови: раз ни о какой поездке инкогнито не может быть и речи, следует подумать, кого взять с собой помимо Нэрис. Творимир – это понятно, оно даже не обсуждается. И Ульфа непременно: во-первых, он уже давно не был на родине, а во-вторых, за шустрой леди Мак-Лайон в любом месте нужен глаз да глаз. Пока что норманн справлялся вполне себе сносно… Кого еще? Весь отряд тащить за море не с руки, да и лишние подозрения тоже ни к чему, но охрана необходима, это факт. Свадьба не свадьба, а государь-то прав – с этими северянами никогда не знаешь, как дело повернется. Пара-тройка крепких парней за спиной уж всяко не помешает. Только желательно проверенных. Королевский советник выбил дробь по заиндевелой стенке повозки. Из проверенных у него было только четверо: Робин, старый друг и бывший начальник гарнизона во Фрейхе, уже два года как пристроенный Иваром на должность главы охраны государя; упомянутый ранее Лесли, один из сыновей лорда Гамильтона, сметливый парень, на которого глава Тайной службы возлагал большие надежды и которого рассматривал как весьма перспективного преемника в будущем… и братья Мак-Тавиши.
Робина со службы не выдернешь. Он там нужнее. Лесли тоже брать с собой нельзя – вряд ли Длиннобородый успел его забыть. Значит, остаются только Мэт с Марти. «Час от часу не легче», – подумал лорд, вспомнив о непутевых близнецах. Да, они служат с ним бок о бок уже почти пятнадцать лет. Да, бойцы что надо. Да, в верности их сомневаться не приходится. Но это же Мак-Тавиши! То есть, другими словами, ходячая неприятность, помноженная на два. Скандалисты, выпивохи и, самое главное, плюющиеся от одного только слова «норманн». На Ульфа это уже давно не распространяется – старый вояка сумел заставить себя уважать. Но вряд ли подданным Олафа Длиннобородого подобное уважение обломится. И там-то с этими обалдуями никто рассусоливать не станет. В лучшем случае до смерти не убьют. Лорд снова вздохнул и покачал головой. Брать с собой Мэта и Марти было не лучшей идеей. В первую очередь для них же самих. Но если посмотреть с другой стороны – предприятие и без того вырисовывалось сомнительное.
– Черт с ним, – утомленно буркнул королевский советник. – Глядишь, Мак-Тавиши со своим раздолбайством все внимание на себя и перетянут. А мы под это дело обстановку разнюхаем.
– Мм? – Нэрис сонно заворочалась на сиденье и приоткрыла глаза. – Ты что-то спросил, дорогой?..
– Тебе почудилось. – Муж заботливо поправил на ней плед. – Спи, спи. Ехать еще долго.
– Угу…
Она зевнула и, вновь приткнувшись к нему под бок, смежила веки. Ивар улыбнулся – спящая жена всегда напоминала ему свернувшегося клубочком котенка. Маленького, смешного и беззащитного. И не важно, что они уж почти семь лет как женаты, не важно, что она взрослая женщина и мать двоих сыновей. Для него она была и осталась той испуганной, но решительной девчушкой, которая когда-то тащила его к дверям церкви, опасаясь гнева матушки за недозволенный невесте цвет платья. Советник, вспомнив утро своей свадьбы, тихо фыркнул. Да, его супруга была не подарок – слишком шустрая, не в меру любопытная, порой непозволительно беспечно относящаяся к себе и общественному мнению… но именно это ему в ней и нравилось.
Когда повозка, натужно скрипя колесами, въехала наконец в ворота замка Максвеллов, был уже поздний вечер. Несмотря на такое время, никто не спал – лорд Мак-Лайон предупредил родных заблаговременно. Не успел возница осадить лошадей, не успела Нэрис выбраться из опостылевшего возка, а тяжелые дубовые двери отчего дома уже распахнулись и неподвижный морозный воздух, точно льдинку, раскололо звонкое:
– Бабушка! Бабушка, они приехали!
– Бабушка, ну скорее же!.. Что ты так долго?!
Леди Мак-Лайон улыбнулась в воротник плаща. И, раскинув руки в стороны, заключила в объятия две метнувшиеся от крыльца фигурки в расстегнутых курточках. Блестящие серые глазенки, раскрасневшиеся от холода щеки, теплые вихрастые макушки… Господи, как же она по ним скучала!
– Мама, мама! А вы насовсем теперь приехали, правда?
– А где папа?
– А можно мы сегодня совсем не будем ложиться?..
– Мама, мы нашли вороненка! Он вот такой маленький и совсем не умеет летать… Ты разрешишь его оставить?
– Папа, ты привез нам что-нибудь из Стерлинга? Ты обещал!
– Ну, тихо, тихо, – отозвался позади голос Ивара. – Раскричались, галчата. Сейчас весь Файф перебудите. Милая, ты их насмерть зацелуешь. Идите в дом, здесь холодно. О… Мое почтение, госпожа Максвелл.
– Добрый вечер, лорд Мак-Лайон. – Лицо появившейся в дверях тещи было, как всегда, вежливо-бесстрастным, но во взгляде ясно читалось такое неимоверное облегчение, что Ивар с трудом подавил ухмылку. Ну, естественно. Заездили шалопаи бабушку до полусмерти. И если пару лет назад она еще заикалась насчет внучки и того, что, мол, «Бог троицу любит», то теперь ее, наверное, даже от мысли такой в жар бросает! «Дочку, ага, – весело подумал лорд, вспомнив совет государя. – Да случись такая катастрофа, несчастная бабушка с ума сойдет. Или, чего доброго, от дома нам откажет. И убей меня бог, если я на нее за это обижусь».
Махнув Творимиру, чтоб отвел лошадей на конюшню, Ивар подхватил на руки взвизгнувших сынишек и сделал строгое лицо:
– Ну что, хулиганы? Сами повинитесь или?..
– Или! Или! – весело загомонили сорванцы, с ходу включаясь в любимую игру.
Лорд окинул хитрые мордашки пристрастным взглядом, будто невзначай скользнул глазами по двору и сказал:
– Вилли опять ослушался бабушку, влез на яблоню и сломал ветку. А Кенни… нехорошо юному лорду имбирные пряники с кухни воровать. Вот я матери скажу, останетесь оба без сказки на ночь!
– Ну па-а-апа…
– Что – папа? – с наигранной суровостью поднял брови королевский советник. – Думаете, напроказили, да я не узнаю? Стыдно. Такие большие, а все балуетесь. Бабушку вон замучили совсем.
– Мы больше не будем, – подхалимски заулыбались мальчуганы, вертясь у отца на руках. – Мы не хотели… мы случайно, папа…
– Угу! – Ивар, смеясь, покосился на супругу. – Где-то я все это уже слышал.
– Пойдемте. – Нэрис, шутливо погрозив мужу пальцем, взбежала по ступенькам и порывисто обняла мать. – Я так по всем соскучилась! Как ты, мама? Прости, мы на тебя столько забот свалили…
– Глупости, – оттаяла госпожа Максвелл. И, спохватившись, добавила: – Да проходите же скорее! Холод такой. Ужин сейчас подадут… Кеннет! Вильям! Вы что же без шапок выскочили? Бегом в дом!
– Сейчас, бабушка! – хором откликнулись бесенята и, памятуя о своих прегрешениях, нехотя высвободились из рук Ивара. – Мы уже идем!.. Мама, мама, подожди! Пойдем на кухню, мы тебе вороненка покажем. И скажи Флоренс, чтоб она не ругалась, ладно?
– Хорошо, кого побольше в дом не притащили, – с улыбкой обронил королевский советник, наблюдая, как сорванцы, ухватив мать за руки, тянут ее в сторону кухни. Потом поднялся следом за женой к дверям, церемонно коснулся губами руки тещи и сказал:
– Рад видеть вас в добром здравии. Что там лэрд Вильям? Мы беспокоились.
– Идет на поправку, – благодарно кивнула та, входя вместе с зятем в полутемный холл. – Жаль, медленно. И года уже не те, и погода меняется каждые три часа, ему это тяжко. Ну да обойдется – к январю снег ляжет, так Вильяма хоть чуть-чуть отпустит. Ничего серьезного, не волнуйтесь.
– Дай-то бог…
– И еще, лорд Мак-Лайон. – Она, что-то вспомнив, обернулась. – Вильям просил вас зайти к нему, как приедете. Сам он, к сожалению, с постели пока не встает.
– Разумеется, – с готовностью отозвался Ивар, скидывая плащ. – Я немедленно поднимусь.
– Но как же ужин?..
Вопрос остался без ответа. Лорд, отвесив теще легкий поклон, уже взбегал вверх по лестнице.
Лэрд Вильям приподнялся на постели. Его осунувшееся морщинистое лицо осветилось неподдельной радостью.
– Наконец-то! Думал, не дождусь… Как добрались?
– Сносно, – улыбнулся в ответ Ивар. – Погода мерзейшая. Не зима, а черт знает что такое.
– Согласен, – прокряхтел тесть. – Который день все кости ноют. Жена на меня едва ли не кадушку притираний извела, а толку чуть. Да ты садись!
– Спасибо. – Лорд по старой привычке облокотился на теплую каминную полку. – За день насиделся уже. Жаль, что вы к ужину не спуститесь. Нэрис вся изволновалась. Ну да ладно, она к вам сама заглянет, как мальчишек спать уложит. Госпожа Максвелл сказала, что вы хотели меня видеть?
– Да. Письмо мое к тебе давешнее без ответа осталось, так я и… Понимаю, ты человек занятой! Да и сезон неподходящий для поездок-то. Ежели несподручно – так что ж? Ты говори как есть. Поедешь к Олафу, нет? А то ведь люди его уже неделю, считай, ответа ждут.
– И завтра же получат, – успокоил Ивар. – Причем положительный. Бог с вами, лэрд, разумеется, я съезжу. Его величество ничего против не имеет. Да и Нэрис будет интересно, думаю.
– Так ее, выходит, с собой возьмешь?
– Ну, – лорд Мак-Лайон развел руками, – других вариантов у нас нет. Лучше пусть под боком. Вы вспомните Ирландию! Ни словом ей не обмолвились, отослали подальше, а потом что? Только себе хуже сделали… Нет уж. В этот раз вместе поедем. Опять же Эйнар с Нэрис в куда более дружеских отношениях, чем со мной. – Он помолчал и не удержался, добавил: – Кстати, Олаф Длиннобородый насчет сыновней женитьбы с вами никакими подробностями не делился, нет?
– Подробностями? Да какими же?.. Приглашение прислал через своих, как положено, и все. Он письма писать не большой охотник. Передал, что ждет, что здоров да семье кланяется. А про Эйнара, кроме свадьбы его, ничего я больше не слыхал. А что?
– Да так, – уклончиво обронил советник государя. – Частный интерес. Не обращайте внимания.
– Мальчиков-то здесь оставите?
– Само собой. Куда детей в такую даль тащить? Не знаю, правда, как эту весть супруга ваша воспримет. Она уж, поди, за месяц и так настрадалась?
– Ничего, потерпит, – лэрд Вильям захихикал. – Она ж в свое время дочери житья не давала – вынь ей внуков да положь! Ну вот пущай не плачется теперь. Хотя по мне, так славные ребятки. Шалопаи, понятно, да только кто ж в их лета не шалил? От меня, помнится, все домашние стонали…
Смех перешел в сиплое бульканье. Ивар встревоженно подался вперед:
– Все в порядке?
– Э! – отмахнулся, как от пустяка, лэрд, утирая губы. – Не смертельно. Прихворнул слегка, так что ж удивляться? Чай не мальчик.
Он помолчал, выравнивая дыхание, и жадно отхлебнул воды из стоявшего рядом ковшика. От былой веселости бойкого торговца не осталось и следа. Лорд Мак-Лайон, глядя на вытянувшееся восковое лицо тестя, забеспокоился уже всерьез. Он привык видеть лэрда Вильяма подтянутым, деловитым, громогласным, и этот немощный старик, заживо погребенный под кипой одеял, казался ему сейчас чужим человеком. Конечно, госпоже Максвелл виднее, но не лучше ли было прихватить с собой дворцового лекаря?
– Не смотри ты с таким-то ужасом, – сказал тесть, поймав на себе его красноречивый взгляд. – Оклемаюсь. В первый раз, что ли? Да и… не хворь меня точит, Ивар! Что кашель, что подагра? Полихорадит да отпустит. А вот с главным как быть?
– Простите?..
– Стар я, – тихо выдохнул лэрд, мутными от болезни глазами уставившись в темное окно. – И с каждым новым годом моложе не становлюсь. Болезнь-то что? К середине зимы, даст бог, в себя приду, а дальше? Снова осень, снова прихватит. Может, уже и покрепче. Был бы я фермер – так что ж? Сиди себе тихонько у камелька, вороши угли – за арендаторами и управляющий приглядит. А ежли он вдруг финтить начнет, всегда на супругу можно понадеяться, она-то спуску не даст. Но торговля? Тут у камина-то не рассидишься, самому ездить надо. Пусти все на самотек, дак в три лета прогоришь! Конкуренты со всех сторон зубы точат, поставщики три шкуры дерут, с моими же помощниками делятся, меня обирают… А что я могу? Ты же сам видишь! – Вильям горестно всплеснул руками. – Сил нет глядеть, как дело всей жизни под откос ползет!.. По миру-то мы не пойдем, конечно. Земли хорошие, арендаторы уважительные, кубышка к старости полна набилась. Да разве ж в деньгах счастье? Что они? Пыль! Просто обидно, ты пойми. Обидно! С пятнадцати лет крутился, шишки набивал, в тонкости вникал, состояние сколачивал, в Торговой гильдии место себе зубами выгрызал… Сколько семье тепла не додал, сколько друзей потерял, только и бился день и ночь, чтоб на ноги встать, в люди выбиться, отстоять свое и приумножить! Душу вложил всю без остатка – а теперь? Ты знаешь, Ивар, как я дочку люблю. Но, грешен, иной раз мыслишка подлая и проскользнет – ну отчего Господь мне сына не дал? Кому дело передам? Не Нэрис же! Она у меня умница, в торговле понимает, но ведь женщина, женщина, черт меня подери! Никто с ней дел иметь не станет, да и не справится она-то, тут хватка мужская нужна, зубы да когти. А внуки совсем еще несмышленыши. Даст бог, поскриплю еще лет десять, успею хоть азы им разъяснить, ежели захотят по моим стопам пойти. А если не успею? А если не захотят? Отец-то у них вон, при дворе, при положении – куда уж завидней доля-то… Эх!..
Ивар подавленно молчал. Такой всплеск эмоций со стороны тестя был ему внове, однако же… Что лэрду еще оставалось? Вся его торговая империя, его детище, его гордость трещит по швам. И самое печальное – он прав, заменить его некому. А неумолимое время течет рекой, годы дают о себе знать. Это, наверное, действительно страшно: собственными глазами видеть закат дела всей своей жизни и понимать, что изменить ты ничего не в силах. Человек не вечен. И плоды его трудов, увы, тоже.
– Поверьте, лэрд, – с трудом подбирая слова, начал королевский советник, – если бы я мог…
– Да брось. – Грустная улыбка мелькнула на лице тестя. Мелькнула и тут же погасла. – Я же все понимаю. Место твое у трона, а не в Торговой гильдии. Советник короля, глава Тайной службы, лорд – и в купцы? Смех! Ты уж прости меня, Ивар. Совсем я на старости лет рассиропился. Тяжело один на один-то с думами такими. Но тебе вот душу открыл – да вроде полегче стало чуточку! Спасибо, что выслушал. И что с Олафом выручил, век не забуду. Без того вокруг себя смотреть тошно, так еще и друга из-за пустяка огорчать?..
– Не волнуйтесь, – уверил Ивар. – Торговец из меня никакой – что есть, то есть, но уж с норманнами я как-нибудь управлюсь. А вы отдыхайте. Я еще загляну перед сном, вместе с Нэрис.
Больной кивнул и устало откинулся на подушки. Лорд Мак-Лайон, уже открыв дверь и шагнув через порог, обернулся.
– И не терзайтесь так, – успокаивающе добавил он. – Мысли о крахе только его ускорят. А на злопыхателей из Торговой гильдии и нечистых на руку помощников мы управу найдем, можете не сомневаться. В конце концов, вот уж это точно по моей части!