Ущелье, в котором Рон совершил посадку, было сравнительно небольшим. Около 300 метров в длину иполсотни – в ширину. В расселинах между скал периодически завывал ветер, но в целом здесь было довольно тихо и спокойно.
Дикарей поблизости не наблюдалось, и Эрвис надеялся, что в ближайшие дни они тут вообще не появятся, а значит, не будут его разыскивать. Забраться в это ущелье, равно как и выбраться из него, было не так уж просто.
С одной стороны скалистые гребни поднимались на горный склон, а с противоположной – почти смыкались друг с другом, проникая в лес. С высоты они были похожи на два длинных окаменевших рога, торчащих из головы мёртвого дракона. Даже Рону, с детства привыкшему лазать по отвесным берсидским скалам, пришлось немало потрудиться, чтобы найти выход из ущелья.
Пока он пробирался через каменные завалы, толкая перед собой тележку с вещами, нависающие над ним скалы, при каждом сильном порыве ветра, грозили обрушить вниз новый камнепад. И только когда узкая расщелина осталась позади, Эрвис смог облегчённо вздохнуть и оглядеться – прямо перед ним раскинулись пёстрые заросли гурианского леса, перекликающегося многоголосьем неизвестной живности, которая обитала в кронах высоких деревьев и на толстом ковре жёлто-серого мха, устилавшем почву.
Идти сквозь чащу, полную неведомых опасностей казалось безрассудством, Но выбирать не приходилось. Ещё до полудня Рон собирался выйти на берег полноводной реки, где можно было разбить охотничий лагерь, и он смело двинулся в путь.
Прежде чем Эрвис оказался под кронами деревьев, он включил установленный на носу антигравитационной тележки веерный ультразвуковой излучатель, который в зависимости от силы воздействия мог разогнать всех живых тварей в радиусе до 150 метров. Сейчас его мощность была минимальной, но даже её хватило на то, чтобы переполошить ползающих, бегающих и летающих обитателей леса на расстоянии десятка метров. Мало ли какие из них были ядовитыми или просто агрессивными. А так – всех долой, чтоб не путались под ногами.
Помимо этого, Рон прицепил к шляпе круглую пуговицу – миниатюрную видеокамеру, которая каждый час будет вести пятиминутную съёмку окружающей местности. По возвращении на Берсид, если всё пройдёт удачно, Эрвис обязан будет наглядно показать, где и каким образом он ловил цибилара. Таково было одно из условий заключённого пари.
Прошло не менее пяти часов, прежде чем Рон, продираясь сквозь заросли серо-коричневого кустарника с крупными жёлтыми ягодами, выбрался на пологий берег быстроводной реки. Прошагав вдоль неё ещё пару сотен метров, он наконец-то вышел на песчано-глинистый откос, где можно было поставить палатку. На это простое занятие у него ушло всего несколько минут.
По всему периметру лагеря, прилегающему непосредственно к растительной чаще, он установил светошумовые пугачи, которые реагировали на приближение любого зверя крупнее земной собаки. Хищники меньших размеров в этом районе Гуриана не водились, а других животных опасаться не стоило. Против мелких ядовитых тварей и насекомых продолжал работать ультразвуковой излучатель.
После короткой передышки Эрвис набрал в металлическую флягу с фильтром прозрачной речной воды и с удовольствием сделал несколько больших глотков. Вода, как вода, что и требовалось доказать. Когда же он съел приличную порцию овощного супа, самонагревающегося в одноразовой алюминиевой тарелке, ему стало совсем хорошо. Но расслабляться было ещё рано.
До заката требовалось отыскать звериную тропу и соорудить подходящую ловушку для цибилара. То что в неё угодит именно он, конечно, не факт, но почему бы не попробовать!?.
Взяв с собой парализующее ружьё, ультразвуковой излучатель и ещё кое-какие охотничьи принадлежности, Эрвис быстро пошёл вниз по течению реки. Широкие кроны деревьев нависали далеко над водой и почти полностью закрывали от взгляда голубовато-зелёное гурианское небо и оранжевый диск Редола. Лишь его рассеянные лучи кое-где пробивались сквозь листву и ветви.
Обнаружить в таком сумраке звериную тропу было затруднительно, но ему это, всё же, удалось. Как ни как все лесные тропы ведут к водопою. Вероятно, он вообще не смог бы заметить на речном берегу следы животных, если бы не споткнулся об торчащий корень дерева и лишний раз не глянул себе под ноги.
Искомое место находилось почти в полукилометре от лагеря, так что спугнуть потенциальную жертву близким присутствием Эрвис не боялся. Он внимательно осмотрелся, прикидывая, где и как лучше установить первую ловушку. Потом уложил на землю и присыпал гниющими листьями пять усыпляющих мин, заряженных быстродействующим снотворным газом. Мины лопались под действием определённой нагрузки, рассчитанной как раз на взрослого цибилара, хотя могли сработать и под весом других крупных животных.
Чтобы как-то минимизировать эту случайность, Эрвис спрятал в ближайших кустах синтезатор запахов. Маленькая коробочка была способна производить и распространять любые ароматы, миазмы и запахи из тех, которые заложены в её обширную память.
Поразмыслив, он сделал так, что она стала испускать синтезированные запахи сырого мяса и самки цибилара в брачный период. Такие специфические ароматы должны были отпугнуть от этой тропы всю растительноядную живность и привлечь к ней самца золотого зверя.
Для подстраховки, чтобы знать, когда следует идти за усыплённой добычей, Рон задействовал на пластиковых корпусах мин сторожевые радио-маячки, которые своевременно подадут ему нужный сигнал. Дополнительно ко всем охотничьим хитростям он натянул между соседними деревьями полупрозрачные нити, связанные с большой прочной сетью.
Эрвис подвесил её к нижним ветвям одного дерева, прямо над звериной тропой, хотя совсем не был уверен в том, что правильно сооружает древнюю ловушку. К тому же, ползать по скользким от лишайников стволам деревьев было не очень приятно, и совершенно неудобно.
Покончив с этим делом, Рон вернулся в охотничий лагерь и разжёг костёр из собранного хвороста. Редол уже скрылся за стеной леса, и вскоре к стоянке со всех сторон подступил ночной мрак. Дневные звуки постепенно затихли и сменились новыми, более таинственными и угрожающими. Однако у яркого искрящегося огня всё это воспринималось достаточно спокойно.
Для искателя приключений подобная ночёвка была вполне привычной. Вспоминая опыт былых путешествий, особенно лесные походы ранней молодости, Рон вскипятил воду и заварил ароматный берсидский фрог, похожий по вкусу на земной шоколад. Сразу запахло домом.
Пожевав на ужин кусок синтетического мяса, которое мало чем отличалось от настоящего, Эрвис запил его густым сладковатым напитком и стал ждать сигнала от своих мин. Спать пока не хотелось, а других занятий не осталось.
Встрепенулся он от пронзительного писка радиоприёмника, встроенного в наручные многофункциональные часы. Похоже, одна из усыпляющих мин сработала. Теперь нужно было поспешить к ловушке и разобраться на месте, кто в неё угодил.
Рон повесил на пояс широкий плоский фонарь, взял «Арлад», подхватил освобождённую от снаряжения антигравитационную тележку и быстро направился по уже знакомому пути к звериной тропе. Через несколько минут впереди послышался громкий устрашающий рёв пойманного хищника.
– Есть! Получилось! – обрадовался Эрвис, ускоряя шаг.
Трудно было понять, почему цибилар так быстро отошёл от наркоза. Но, возможно, именно этот конкретный зверь оказался не восприимчив к снотворному газу, и поэтому раньше времени смог преодолеть навязанную ему сонливость. Судя по всему, он попал в сеть, из которой сам уже не сможет вырваться. На это никаких сил не хватит.
Разносившийся по округе рёв свирепого животного заставил притихнуть других тварей, ведущих ночной образ жизни. Только изредка в отдалении раздавались недовольные и испуганные крики потревоженных обитателей леса. Они были повсюду, не считая тёмной речной воды. Их светящиеся, как звёзды, глаза внимательно следили за двуногим пришельцем, который направлялся к источнику грозного рыка.
Когда Эрвис подходил к звериной тропе, он ожидал увидеть в ловчей сети взрослого цибилара. Однако сегодня ему не повезло. В крупноячеистой ловушке, освещённой мощным поясным фонарём, запуталось большое растительноядное животное. Это можно было легко понять по его шести лапам без единого когтя, длинной шее и сплющенной голове с маленьким ртом. А его страшный рёв был на самом деле лишь подражательством хищному рычанию и способом уберечь себя от нападения плотоядных зверей.