Глава 1 Мечта о драконах
Когда не было еще ни Старков, ни Ланнистеров, ни дотракийцев, ни лютоволков, когда не сформировался еще вестеросский континент и не родился первый дракон, жил на свете мальчик с очень богатым воображением.
Джордж Реймонд Ричард Мартин вырос в Нью-Джерси в районе массовой застройки 1950-х годов. Его отец был докером[1], мать работала менеджером на фабрике. Из животных ему позволяли держать только крошечных черепашек, которые жили в игрушечной крепости. Его первый рассказ в жанре фэнтези – первый на его памяти, по крайней мере – назывался «Черепаший замок». Он воображал, что его питомцы борются между собой за маленький пластмассовый трон.
Но однажды животные вдруг начали погибать и умерли все, как ни старался Джордж их спасти. Такого развития событий он не предвидел. А что, если это результат козней, которые они строили друг против друга?
Со временем, открыв для себя комиксы, мальчик стал писать рассказы о монстрах и продавать их одноклассникам по десять центов за экземпляр. Затем начал печататься в дешевых журналах, а немного погодя пришел черед романов в жанре ужасов и научной фантастики.
В 1984 году Мартин приехал в Голливуд и поступил одним из сценаристов в «Сумеречную зону»[2]CBS[3], съемки которой решили возобновить. По воле судьбы в первом из его эпизодов фигурировали и рыцари, и магия. «Последний защитник Камелота» был экранизацией рассказа Роджера Желязны о сэре Ланселоте, живущем в современности. В кульминационной сцене герой на фоне фантастической версии Стоунхенджа сражается с заколдованными доспехами – исполином по имени Полый Рыцарь.
В сценарии Мартина воины дрались на конях, облаченных в доспехи, но продюсеры сериала эту идею отвергли. «Что-нибудь одно – или Стоунхендж, или лошади», – сказали они. Тогда он посоветовался со своим другом Желязны, и тот, попыхтев трубкой, сказал: «Стоунхендж». Так и сделали – дрались они пешими.
В 1987 году Мартин начал работать в другой фэнтезийной эпопее, «Красавица и чудовище», где его сюжеты по-прежнему встречали сопротивление руководства CBS. «Они считали, сколько раз мы поминаем черта, говорили, что грим на трупе не должен быть “чересчур жутким”, вырезали выпуски теленовостей на заднем плане как “слишком проблемные”. Бездарные замены, страх перед любой сильной сценой, вечная боязнь “задеть чьи-то чувства” – я ненавидел это и боролся с этим как мог», – вспоминал писатель.
В 1991 году он, разочаровавшись в телевидении, вернулся к литературной деятельности, и через пару лет у него родилась идея повествования в жанре фэнтези – «реакция на телевизионное прошлое», как говорил Мартин. Это был эпос наподобие обожаемого им толкиновского «Властелина колец», но он вдохновлялся реальными событиями европейской истории (такими как Война Алой и Белой розы[4]) и стремился изображать Темные века во всей их неприглядности. Первая книга, «Игра престолов», вышла в 1996 году, и ее продажи, как позже напишет Мартин в своем блоге, «не впечатляли».
За ней быстро последовали еще две. Фанаты, число которых росло, распространяли слухи о произведении, подрывающем устоявшиеся правила фэнтези. Любимые герои трагически погибали, гнусные негодяи начинали завоевывать читательские симпатии, мудрецы и хитрецы терпели крах из-за глупых процедурных ошибок, а магия считалась в лучшем случае ненадежной.
Коней, замков, секса и насилия хватало с избытком. У Мартина было не одно королевство, а целых семь – каждое со своей историей, культурой, правителями, не говоря уж о другом континенте за Узким морем. Две с лишним тысячи персонажей – вдвое больше, чем у Толкина. Кровавые битвы, в одной из которых участвовали четыре армии, десятки тысяч солдат и несколько сотен кораблей. Один из пиров насчитывал семьдесят семь смен блюд, и многие описывались детально и соблазнительно: «Котлеты из мяса лося с начинкой из голубого сыра, жареные змеи со жгучим горчичным соусом, щука в миндальном молоке…» В эпизодах для взрослой аудитории читателя шокировали пытки, изнасилования, инцест. Некоторые сцены могли поглотить бюджет, выделенный на весь сезон телесериала. Были и такие, за которые шоу вообще могли снять с эфира.
Мартин назвал свой эпос «Песнью льда и пламени».
Голливуд не оставил этого без внимания. В начале 2000-х годов трилогия Питера Джексона «Властелин колец» побила все рекорды в прокате, а четвертая книга Мартина, «Пир стервятников», в 2005 году заняла первое место в списке бестселлеров по версии The New York Times. «Фэнтези не для хоббитов», – говорилось в рецензии. Романы писателя курсировали между агентами и продюсерами, по телефону ему предлагали легкие деньги и славу на больших экранах.
Пятидесятисемилетний Мартин, живущий спокойно и счастливо в Санта-Фе[5], сомневался и выжидал.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Фильмы Питера Джексона стали сенсацией, и все искали «многосерийное» фэнтези для кино. Я лично думал, что «Песнь…» экранизировать невозможно: как втиснуть все это в два с половиной часа экранного времени? Джексону понадобились три фильма, чтобы снять всего Толкина, но три его книги – это ровно одна моя. Как вы собираетесь это сделать?
Ответы, которые я получал, меня мало удовлетворяли. «Главным героем будет Джон Сноу, сосредоточимся на нем и уберем остальное». Или: «Сокращать ничего не будем, но выпустим пока один фильм. В случае успеха продолжим». А если результат будет так себе? Вы равняетесь на «Властелина колец», но что, если получится как с Филипом Пулманом? («Золотой компас» 2007 года, экранизация «Темных начал» британского писателя, оказался провальным.) Выпускают первый фильм, его никто не смотрит, и ты оказываешься у разбитого корыта. Меня это не устраивало ни в какой мере.
Литературный агент Мартина отправил «Песнь льда и пламени» тридцатипятилетнему романисту и сценаристу Дэвиду Бениоффу с предложением адаптировать ее для кино. Бениофф считался восходящей звездой: он был автором популярного криминального триллера «25-й час» (2002), а также сценаристом «Трои» и «Бегущего за ветром».
Прочитав восемь глав первой книги, он испытал шок: семилетнего Брана Старка, случайно увидевшего, как королева Вестероса занимается любовью с собственным братом, безжалостно сбросили с башни. Еще через несколько сотен страниц, когда Мартин прикончил главного героя, благородного Неда Старка, сценарист позвонил своему другу и соавтору, тридцатичетырехлетнему Дэну Уайссу.
Познакомились они десять лет назад на филологическом отделении Тринити-колледжа. Их связывал как интерес к ирландской литературе, так и попытки «найти нормальный спортзал в Дублине 1995 года», как сообщил Уайсс журналу Vanity Fair. Дебютный роман Уайсса Lucky Wander Boy («Везучий бродяжка») вышел в 2003 году. Бениофф попросил его почитать Мартина «и подтвердить, что у меня все в порядке с головой».
«Мы читаем фэнтези с детства, но ничего лучше Джорджа нам еще не встречалось», – говорит он.
Им обоим, как и многим другим, захотелось экранизировать сагу, но от идеи кинофильма они сразу же отказались, решив, что при таких масштабах возможен только сериал. По крайней мере, так они полагали – до этого на телевидении никто из них не работал.
Мартин согласился встретиться с ними в лос-анджелесском ресторане The Palm и выслушать их предложение. Ланч затянулся на четыре часа, впереди брезжил величайший феномен поп-культуры XXI века, но один-единственный вопрос писателя мог все разрушить.
ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы нервничали. Когда начинаешь работать в Голливуде, каждый деловой ужин сопряжен с тревогой: скажешь что-то не то – и других встреч тебе не видать. Я этот этап давно прошел, держался спокойно в таких ситуациях, и большей частью они ни к чему не вели. Но в тот раз я будто снова вернулся к началу своей карьеры. Мы понимали, что этот шанс – единственный в своем роде: если не договоримся, ни с чем подобным работать нам не придется, поскольку аналогов этому просто нет. Хранитель ключей один, и зовут его Джордж. Откажет – и наши мечты умрут в зародыше. Эту встречу было необходимо провести грамотно.
ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Для начала поговорили о том, что Джордж делал раньше, и о фантастах, которых он лично знал. Потом речь зашла о его книгах и нашей одержимости ими – надо было убедить его, что мы их в самом деле читали. Джордж уже работал в Голливуде и сталкивался с людьми, которые, просмотрев синопсис, выдавали: «Ого, это будет посильнее ”Властелина колец”». Думаю, то, что мы прочли книги и можем их обсудить с некоторым знанием дела, кое-что значило для него.
Когда человек хочет принять иудаизм, задача раввина не убеждать его, а, наоборот, отговаривать. Джордж в том же духе объяснил нам, что в свое время ушел с телевидения как раз ради того, чтобы писать книги, которые нельзя перенести на экран. Он рассказал нам про Стоунхендж и лошадей. «Мое воображение шире, чем Стоунхендж и лошади, – признался он. – Я хочу и Стоунхендж, и лошадей плюс еще двадцать Стоунхенджей и миллион лошадей». Сказал, что почти намеренно пишет нечто неподходящее для экрана.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мир, созданный Джорджем, так сложен, что исторический его аспект тоже имеет значение. Чтобы понять, о чем идет речь, нужно, например, знать о завоевании Вестероса Таргариенами. В книге рассказать о прошлом нетрудно, на телевидении это чревато скучными отступлениями. Писатель как раз и спросил нас, что мы намерены с этим делать. Не помню, что мы ответили – наверно, ерунду какую-нибудь.
ДЭН УАЙСС: Такие проблемы обычно решаются в процессе работы. Но, оглядываясь назад, скажу: история Вестероса, даже если убрать из нее 90 %, все равно что леса вокруг здания. Леса убирают, и их больше не видно, но без них дом не построили бы. Вы ощущаете эти 90 % благодаря тем 10 %, которые видите на экране. Именно исторический фон объясняет, почему персонажи относятся друг к другу подобным образом. Не станут люди воевать только из-за того, что это зрелищно.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Они были очень убедительны. Они любили мои книги и хотели пересказать их другими средствами, ничего не меняя и не додумывая. Как раз это и ненавистно мне в Голливуде: предлагаешь им произведение, встречаешься со сценаристом, а он «видит его по-своему». Не надо ничего видеть! Не придумывайте ничего своего, просто снимайте.
«Мне нужна честная экранизация, – заявил я. – Полностью переписанная история под моим заголовком меня не удовлетворит». Кроме того, я хотел быть продюсером и участвовать в написании сценария. «Да и традиционные телевизионные рамки мне не подходят. Секс и насилие не убираем, по каждой книге снимаем один сезон». На том и порешили.
Встреча проходила успешно. Все обедавшие давно разошлись, столы накрывали к ужину, и тут-то Мартин задал Бениоффу и Уайссу вопрос, который мог зарубить их потенциальное партнерство на корню. Одна из самых больших тайн его саги – происхождение Джона Сноу. Предполагается, что он незаконный сын Неда Старка и безымянной женщины, которую тот встретил, подняв вместе с Робертом Баратеоном восстание против Эйриса II Таргариена, Безумного Короля. Мартин разместил в книгах намеки на то, кто его настоящие родители, и фанаты разработали несколько версий.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Мой знаменитый вопрос звучал так: «Кто мать Джона Сноу?» Они сказали, что все прочли, – я хотел проверить, насколько внимательно.
ДЭВИД БЕНИОФФ: К этому вопросу, как ни странно, мы подготовились – обсуждали его за день до этого, пришли к собственному выводу и попали в точку.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Они дали правильный ответ. Молодцы.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы разобрались с матерью Джона и получили право на экранизацию.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Ситуация была странная. Сейчас в это трудно поверить, но тогда у меня было куда больше телевизионного опыта, чем у Дэна и Дэвида. Я десять лет проработал на телевидении, вырос от штатного сценариста до редактора проекта. Сложись судьба немного иначе, я мог бы сам стать ведущим продюсером. А тут двое ребят, которые пишут талантливо, но на ТВ – новички. Часть моего сознания хотела заняться этим самостоятельно, но я ведь еще не закончил свою сагу. И до сих пор не дописал – кто ж знал, что все вот так обернется!
Заявка на телесериал по «Песни льда и пламени» стала первой высотой, которую пришлось взять продюсерам. Да, кинодеятели обращались к Мартину с предложениями после успеха «Властелина колец», но фэнтези на телевидении ассоциировалось с малобюджетными псевдоисторическими сериалами типа «Зены – королевы воинов»[6]и «Удивительных странствий Геракла»[7]. Книги Мартина входили в категорию «18+», а фэнтези для взрослых было неизведанной территорией. «Говоришь о драконах – получаешь в ответ усмешки», – как сказал Гарри Ллойд, исполнитель роли Визериса Таргариена. И даже урезанная версия «Игры престолов» обошлась бы крайне дорого. Лишь несколько телекомпаний в то время допускали такие возрастные ограничения и могли позволить себе подобные шоу.
Заявка Бениоффа и Уайсса включала в себя такие пассажи: «Зрители жаждут увидеть “Игру престолов”. Ждут не дождутся. Они будут смотреть ее, расскажут о ней всем знакомым и будут говорить о ней без перерыва – на работе и дома. Им крышу снесет, когда мы ее покажем. У нас не будет ничего такого, что делает фэнтези устаревшим, примитивным или детсадовским».
Они предлагали свой сериал трем компаниям. DirecTV готова была финансировать оригинальный проект, но ставила слишком много ограничений. Заинтересовалась и Showtime, но она как дочернее предприятие CBS была по определению экономной. «Мы интуитивно чувствовали, что даже самая дорогая постановка Showtime нас не устроит ни в какой мере», – говорит Бениофф.
Оставалась HBO, которую Мартин, Бениофф и Уайсс сразу наметили как самую подходящую. А если вы хотели продать что-то этой компании, надо было впечатлить президента отдела развлечений Кэролин Штраусс, проработавшую там девятнадцать лет. Ее положение вкупе с невозможностью разгадать, о чем она думает, а также привычкой одеваться во все черное делали ее, по выражению Бениоффа, «самым страшным человеком во всем Голливуде».
ДЭВИД БЕНИОФФ: Нас предупредили: «Ни улыбаться, ни, тем более смеяться она не станет, что бы вы там ни говорили».
Кэролин Штраусс (бывший президент отдела развлечений HBO, исполнительный ПРОДЮСЕР): Идея «Игры престолов» не слишком меня увлекла, но занимать руководящий пост не значит делать только то, что тебе нравится.
Бениофф и Уайсс договорились о встрече со Штраусс и другими руководителями компании.
ДЖИНА БАЛЬЯН (БЫВШИЙ ВИЦЕ – ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА ДРАМЫ HBO): В комнате царила полная тишина: мы внимательно слушали. Заявка практически совпадала со сценарием пилота. Авторы продержали нас в напряжении целый час и закончили на самом интригующем моменте. «Ребенка из окна выбросили?!» – ахнула я.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы говорили о том, что фэнтези – самый популярный жанр из всех существующих. «Звездные войны» – фэнтези, Гарри Поттер – фэнтези, и даже фильмы о супергероях – своего рода фэнтези.
КЭРОЛИН ШТРАУСС: У нас было много причин не браться за это. Такой сериал – дело тонкое. Если не продумать его мифологию в мельчайших деталях, вас ждет провал. Пару сезонов продержитесь, а потом начнете натыкаться на стены. Притом это стоило бы действительно очень дорого.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы сказали, что многие сериалы начинают снимать, имея в запасе только первый сезон, а у нас благодаря Джорджу хватит материала на несколько. Мы и тогда уже знали, хотя писатель еще до этого места не дошел, что Дейенерис Таргариен вернется в Вестерос и будет бороться за трон. Мы смотрели на пять лет вперед, а для телевидения это большая редкость.
КЭРОЛИН ШТРАУСС: История, которую они рассказывали, представлялась мне куда более сложной и драматичной, чем привычное фэнтези. Не просто борьба добра со злом, а живые люди, в которых есть и хорошее, и плохое.
ДЭВИД БЕНИОФФ: Кэролин неожиданно засмеялась, и мы решили: ну все, дело в шляпе. Чувствовалось, что их искренне заинтересовал наш проект.
ДЖИНА БАЛЬЯН: Это имело мало общего с продукцией HBO. Сразу после встречи я побежала к Кэролин и спросила: «Мы покупаем это, ведь так?»
Канал дал согласие, и начался следующий этап: переговоры с Мартином по поводу авторских прав на «Песнь льда и пламени», которые растянулись на год из-за различных юридических сложностей.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Больше всего споров вызывала атрибутика к сериалу. Мы не знали, будет ли она пользоваться спросом, но юристы HBO не желали создавать прецедент и отказываться от того, чего раньше не уступали. Я в свою очередь говорил: «Все как есть я вам отдать не могу. У меня в работе видео- и ролевая игра, и я уже продал одному парню права на чеканку монет». Кто тогда мог подумать, что они кому-то понадобятся? И этот дележ продолжался до бесконечности: вам куклы, мне брелоки…
Затем возник еще один камень преткновения: Штраусс, убежденная сторонница сериала, в 2008 году отказалась от своей должности и стала исполнительным продюсером «Игры престолов». Смена «власти» в телекомпании может оказаться роковой для проектов, принятых при прежнем боссе. Бениоффу и Уайссу пришлось убеждать новое руководство в лице сопрезидента Ричарда Плеплера и президента отдела развлечений Майкла Ломбардо потратить не меньше 10 миллионов долларов на пилотную серию, разительно отличавшуюся от того, что HBO – равно как и любая другая телекомпания – когда-либо снимала.
МАЙКЛ ЛОМБАРДО (БЫВШИЙ ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА РАЗВЛЕЧЕНИЙ HBO): Мы все еще грелись в лучах «Клана Сопрано», «Прослушки» и «Дэдвуда». При этом нас постоянно спрашивали, почему мы не взялись за «Безумцев» и «Во все тяжкие». Нам следовало поддержать репутацию компании, снимающей качественную драму, но «Игра престолов» в эту категорию как-то не вписывалась. Она не обещала номинаций на «Эмми», да и наши зрители не привыкли к такому жанру.
Многое было против этого проекта, но Кэролин сказала: «Сценарий действительно хороший, прочтите». История и впрямь оказалась захватывающей. Когда Джейме выкидывает Брана из окна, ты говоришь: «Блин, такого я еще не видел». Но прекрасно снятый «Властелин колец» уже вышел – как прикажете состязаться с ним? Как обеспечить нужное качество с постановочной точки зрения? Мы понимали, что это должна быть вещь не хуже фэнтези на большом экране, но с более скромным бюджетом.
Кроме того, в памяти был еще свеж масштабный исторический сериал «Рим», снятый совместно с BBC: на первый его сезон потратили целых 100 миллионов. HBO зарубила его из-за низкого рейтинга еще до выхода второго сезона, поэтому после такой неудачи никто не стремился выбрасывать десятки миллионов на новый костюмированный проект.
Бениофф и Уайсс убеждали руководство компании, что «Престолы» обойдутся гораздо дешевле «Рима», но к правде это имело весьма опосредованное отношение.
ДЭН УАЙСС: Истории такого объема, насколько я знаю, никогда еще не экранизировались. Сейчас такие сериалы стали осуществимыми в экономическом плане, но тогда их просто никто не снимал, разве что HBO сделала шаг в нужном направлении с «Римом». Мы покривили душой, сказав: «Но у нас ведь не симфония – так, камерная пьеса».
ДЭВИД БЕНИОФФ: Наврали, что это «компактный сюжет».
ДЭН УАЙСС: Мы знали, что люди, принимающие решения, вряд ли прочтут все четыре тысячи мартиновских страниц – а значит, не дойдут до подросших драконов и крупных битв. Все, что мы говорили, следовало понимать ровно наоборот. Мы ставили на то, что они спохватятся, когда уже будет поздно.
МАЙКЛ ЛОМБАРДО: Я им не очень-то верил – ясно было, что ребята пошли ва-банк. Мы прикидывали, думали и почесывали затылок, стараясь подсчитать, чем нам это грозит.
Настораживало и то, что Бениофф и Уайсс раньше не работали в телесериалах (во всяком случае, на постпилотной стадии). Обычно в таких случаях телекомпания ставит у руля проекта опытного сценариста-продюсера, но эксперты HBO заверяли, что Бениофф и Уайсс справятся без сторонней помощи.
КЭРОЛИН ШТРАУСС: Мне случалось заставлять продюсеров сериала брать других сценаристов, но Дэн и Дэвид были уверены, что у них все получится, и охотно учились тому, чего раньше не знали, причем на удивление быстро. Мы пробовали других специалистов, более опытных и имеющих определенную хватку, но инстинкты Дэна и Дэвида всегда оказывались самыми верными. Мало-помалу они завоевали наше доверие.
Осенью 2008 года, когда решение все еще не было принято, Ломбардо неожиданно столкнулся с Уайссом в Западном Голливуде, в фитнес-центре под названием «Равноденствие».
МАЙКЛ ЛОМБАРДО: Дэн занимался на велотренажере и читал потрепанную первую книжку [эпопеи Мартина]. Она вся была в желтых пометках и подчеркиваниях. Меня он не видел, и я подумал: надо взять на заметку. Ребята этим живут, а такое случается нечасто. Я словно заглянул в голову человека, работавшего даже в свое свободное время. Мои «подозрения» подтвердились по поводу обоих, и я принял решение.
РИЧАРД ПЛЕПЛЕР (БЫВШИЙ СОПРЕЗИДЕНТ И ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР HBO): Они действительно этим жили. Большой художник, преданный своему делу, выделяется из толпы. Такое же чувство испытываешь, когда Дэвид Саймон предлагает тебе «Прослушку», Армандо Иануччи – «Вице-президента» или Майк Джадж – «Кремниевую долину».
В ноябре Бениофф и Уайсс услышали то, чего ждали три года: HBO дала согласие на пилотную серию «Игры престолов». Авторы возрадовались, но сначала захотели кое в чем удостовериться.
ДЖИНА БАЛЬЯН: «Мы не хотим, – сказали мне Дэвид с Дэном, – чтобы вы потом заявились к нам и сказали, что главного героя нельзя убивать, потому что он вам полюбился». А я, получив добро на пилот, забегаю к Майку и говорю: «Я так, переспросить на всякий случай. Главного героя мы убиваем, а еще там есть драконы».
